Галина Дядина пишет заколдованные стихи – их хочется отобрать у ребенка и украдкой читать самой. А еще ее стихотворения несут читателям знания в самой удобной для усвоения форме – у поэтессы в соавторстве с Андреем Усачевым написаны четыре стихотворных энциклопедии: о звездах, море, сокровищах Эрмитажа и музыке.
Из « Звездной книги »
Большая Медведица
Большая Медведица
В небе большом
Зачем-то Большим
Притворилась Ковшом.
Наверное, на ночь
Она из ковша
Поит молоком
Своего малыша.
За сливками
К Млечному ходит Пути.
Ведь Малой Медведице
Надо расти!
Купить сборник стихов: labirint.ru
Стихи Гиваргизова просто сумасшедшие! Они кажутся нескладными, но стоит почитать их вслух, как появится ритмический строй и нестандартные рифмы.
Из книги « Космонавты »
Далеко не улетай
Космонавт должен выйти в открытый космос.
За космонавтом следят мама, телевидение и газеты.
Вышел! Ура! В наушниках мамин голос:
«Сережа, ты слышишь?! Только вокруг ракеты!»
В метро
Земля. Метро. Космонавт в скафандре
едет в метро, всем девушкам улыбается.
Девушкам нравятся мужчины в скафандрах.
Вот космонавт и не переодевается
после работы.
Купить сборник стихов: labirint.ru
Анастасия сказала новое слово в ясельной поэзии: придумала современные потешки-пестушки для самых маленьких. Никаких злющих серых волчков, которые норовят укусить за бочок. Впрочем, у Анастасии стихи не только для малышей – старшим дошкольникам и их родителям в ее поэзии тоже есть чем поживиться.
Из книги « Ромашки »
Я сегодня утром
Я сегодня утром
Встал не с той ноги
Мамаги мне, мама!
Папа, папаги!
Вывернулась майка,
На носке дыра,
До чего же трудно
Жизнь идет с утра.
Нет компоту края,
Каше нет конца!
Где же ты папощник?
Где ма-
мощ-
ни-
ца?
Мне не налезают
Эти сапоги!
Па-па-ма-ма-ги-и-те!
Пама, па-ма-ги-и-и!
Купить сборник стихов: ozon.ru
В лаконичной стихотворной форме Юлия рассказывает об очень трогательных вещах, сопутствующих детству. Ее стихотворения разные по настроению – есть веселые, энергичные, а есть и задумчивые, приглашающие пофилософствовать. В книге «Суп в горошек» лиричные кухонные истории из жизни выпечки, горячих блюд и напитков. Осторожно! Прочитав эту книгу, вы уже никогда не сможете поглощать оладушки и котлеты с равнодушием.
Из книги « Суп в горошек »
Оладушки
Шипит на горячей плите сковородка,
В ней масло оладушкам до подбородка.
Подпрыгивать в масле – какое же чудо!
Потом на лопатке доехать до блюда.
Сопеть и вздыхать целый час неустанно,
Разнежившись всласть в деяле сметанном.
Мука и кефир в треугольном пакете
Сказали: «Какие красивые дети!»
Купить сборник стихов: ozon.ru
Стихотворения Дмитрия – с секретом. Начинаешь читать – вроде стих как стих, а в самой середине – сюрприз! То неожиданный сюжетный ход, то удивительный герой. А часто и то и другое одновременно. В поэзии Дмитрия начальствует игра. Ведь и сам поэт много лет играл в спектаклях на сцене театра, а потом и сочинял песни для театральных постановок.
Из книги « Поучительные истории »
Необычный кот
Это был необычный
Летающий кот!
Ну, откуда мы знали?!
Живет и живет.
..
А он крылья прятал,
Застенчив крайне,
И летал не в центре,
А на окраине…
Купить сборник стихов: ozon.ru
Стихотворениях Анны Игнатовой атмосферные – в них всегда есть дух приключений. Даже в гудке электрички слышится перекличка слонов. Попутно читатели впитывают все то прекрасное, чем богат наш язык. Это неудивительно: Анна Игнатова – учитель русского языка и заядлая путешественница.
Из книги « О слонах, троллейбусах и принцах »
Вчера в магазине
Вчера в магазине
На улице Бронной
В кондитерский зал залетели вороны
И, чтоб продавец не косился угрюмо,
Каркнули важно:
«Кило “Кар-ракума”!»
Однако потом в кошелек посмотрели
И каркнули тише:
«Кило кар-рамели…»
Купить сборник стихов: labirint.ru
Какие ингредиенты нужны для отличного детского стихотворения? Образ, сюжет и виртуозная словесная игра.
В лирических историях Наталии Волковой есть и первое, и второе, и третье! Она пишет о нынешних реалиях детской жизни, таких обыденных, как бетономешалка, и таких волшебных, как эльфы и гномы на маминой кухне. А еще Наталия Волкова в соавторстве с Анной Игнатовой написала палочку-выручалочку для детсадовских выпускных и школьных линеек – книгу с короткими юморными стишками о зверятах-первоклассниках «Первоклассные стихи».
Из книги « У меня есть тайный остров »
Корабли и причал
Три корабля,
А может, пять
К Причалу думали
Пристать,
Но вдруг рассерженный
Причал
На них истошно
Закричал:
– Да сколько можно?!
Я устал!
Я целый год
Не отдыхал!
Побыть хочу я в тишине…
Не приставайте же ко мне!
Купить сборник стихов: labirint.ru
Дети любят истории: забавные, фантастические, особенно если в них все перевернуто с ног на голову.
Даже пиджак – и тот в поэзии Елены Ярышевской самостоятельно (без папы!) идет на работу, выполняя механически привычные действия своего хозяина. Такое чтение и взрослым полезно: действенная прививка от однообразия.
Из книги « Шел по улице пиджак »
Средство от бессонницы
Солнце усталое прячется в речке,
Ночь наступает, сгущается мрак…
Что-то не спится сегодня овечке,
Сон не приходит к бедняге никак!
Но средство надежное есть у овечек.
Снова овечка глаза закрывает:
– Раз, человечек,
– Два, человечек,
– Три, человечек…
И засыпает…
Купить сборник стихов: labirint.ru
Этой поэтессе сочинительство дается, видимо, совсем просто. Потому что она сама еще не полностью выросла. Вот и подписывается не по-взрослому «Мария», а по-девчоночьи «Маша». Она так заразительно пишет о детстве, что взрослые мигом вспоминают, как быть мальчиками и девочками, и уже не так дисциплинированно ругают своих непосед за мелкие хулиганства.
Из книги « С неба падали старушки »
Я – новость
Мама дома?
Мамы нет.
Мама вышла
В Интернет.
Мама ищет
В Интернете
Как дела
На белом свете.
Кофе пьет,
Глазами водит:
Что там
В мире происходит?
Мама,
Я тебе скажу!
В мире я
Происхожу!
Купить сборник стихов: labirint.ru
Эти поэты – наши современники. Они работают учителями, библиотекарями, а иногда – просто мамами. А еще они убедительно доказывают: детская поэзия может быть интересной и детям, и взрослым. Рекомендуем!
..Я с морем прощаться
Умею без слов.
Стихи Галины Дядиной будут актуальны, например, в связи с предстоящими новогодними праздниками – ведь у нее есть целый сборник «Ёлкины игрушки от пола до макушки». А еще в соавторстве с Андреем Усачевым эта поэтесса успела написать четыре стихотворных энциклопедии: о звездах, море, сокровищах Эрмитажа и музыке. В общем, стихов у нее много и можно выбрать на любой вкус.
«Немедленно няня нужна для поэта!
Но:
1. Чтобы готовить она не умела.
2. И чтоб колыбельную на ночь не пела.
3. И чтобы цветы поливать забывала.
4. И чаю с лимоном гостям не давала.
5. И штопать носки не положено няне –
Положено няне лежать на диване
И вместо оладушек, джема, варенья
Готовить поэмы и стихотворенья!
Стихи Артура Гиваргизова надо читать вслух.
Ведь если читать их про себя, они могут показаться нескладными. Но начните читать их ребенку – и вы удивитесь, какие в них необыкновенные рифмы, какой завораживающий ритм! А уж фантазии автору точно не занимать! Может, его стихи «непедагогичные», зато очень весёлые. А ещё автор пишет очень увлекательные повести.
Анна Игнатова – поэтесса-фантазерка. Созданные ею удивительно гармоничные стихи, кажется, вырастают из одной фразы и разрастаются в огромный мир, живой и реальный, населенный множеством персонажей и подробностей.
Приосанилась зацветшая свалка:
«Раз цветёт на мне,
простите,
фиалка,
Значит, я уже не свалка,
простите!
Обходитесь без меня,
как хотите!»
И чтоб было всем вокруг
всё понятно,
Написала
очень крупно и внятно
На коробке от печенья «Тулумба»:
МУСОР БОЛЬШЕ НЕ ВЫБРАСЫВАТЬ!
КЛУМБА
Стихи Маши Рупасовой – немного «хулиганистые». Так что если вы не очень строгий родитель, да и сами бываете не слишком серьезны, они вам наверняка понравятся.
Уже название одного сборника «Шёл по улице пиджак» дает нам понять: стихи Елены Ярышевской весёлые, остроумные и часто содержат в себе какой-то «подтекст» для взрослых. Так что занимательное чтение для всей семьи гарантировано!
Но средство надежное есть у овечек.
Снова овечка глаза закрывает:
– Раз, человечек,
– Два, человечек,
– Три, человечек…
И засыпает…
Поэзия для детей — отдельный и очень важный жанр детской литературы. Она окружает ребенка с первых дней его жизни: колыбельные, песенки, пестушки, прибаутки — эти древние жанры, кажется, всегда существуют внутри нас, впитанные с молоком матери.
Чтение поэзии вслух особенно важно: рифмованные строчки задают особый ритм, учат ребенка с самого раннего возраста чувствовать красоту звучащей речи и поэтического слова.
Простые, но выразительные образы детской поэзии открывают перед ребенком всю красоту окружающего мира. Ведь хорошие детские поэты любимы маленькими читателями именно потому, что смотрят на мир их глазами. Они подмечают удивительные свойства привычных для нас вещей, которые ребенок видит и узнает впервые в жизни.
Конечно, хочется начать знакомство ребенка с поэзией с плеяды наших любимых авторов: Корней Чуковский, Самуил Маршак, Агния Барто и другие. Мы выросли на этих книгах, наши мамы и бабушки читали их вслух и, конечно, мы тоже открываем заветные томики и читаем детям такие родные, знакомые строчки.
Мы предлагаем вам топ-10 актуальных поэтических сборников, которые наверняка научат вашего ребенка любить поэзию. Эти книги должны быть в каждом доме!
Каждая поэтическая сказка Дональдсон становится хитом, но, пожалуй, «Груффало» дети и родители любят больше всех.
Его задорные стихи одинаково нравятся и взрослым, и детям. Книга «Чучело-мяучело» посвящена котам, кошкам и котятам.
Познакомиться с его творчеством можно, прочитав книжку «Бутерброд наоборот» .Практически на каждом поэтическом сборнике издатели пишут заветную фразу «Для чтения взрослыми детям». Действительно, совместное чтение стихов просто необходимо каждой семье! А яркие и необычные произведения современных поэтов легко превратить в настоящие домашние спектакли, рассказывая их по ролям и на разные голоса, сопровождая чтение различными спецэффектами, подчеркивающими задумку автора.
А еще очень полезно учить стихи наизусть. Во-первых, это развивает память и обогащает речь ребенка. Во-вторых, это верный способ обрадовать бабушку и поразить всех на празднике в детском садике или на конкурсе чтецов. Подобные состязания, например, «Дети читают стихи: весна и праздники весны» — отличный способ для всех талантливых и артистичных показать себя и побороться за призы.
Необычные и яркие стихотворения Яснова, Левина или Дональдсон выгодно отличаются от классического репертуара детских утренников.
И еще очень важно, что рассказывают они об актуальных детских проблемах и переживаниях. А главное, чем больше хорошей поэзии вы читаете с ребенком, тем богаче и интереснее становится его восприятие мира.
Комментировать статью “Стихи для детей: лучшие поэты, классические и новые. Обзор”
Благодаря раннему знакомству с литературой мы приобретаем множество новой информации. Прямо с рождения малышам нужно читать красивые стихи, соблюдая определенную интонацию, которую они хорошо улавливают. При покупке детской поэзии нужно учитывать возраст малыша, на каждой книге подобный показатель всегда отмечен. Скажем, для ребятишек самого младшего возраста это могут быть маленькие книжки со стишками и изображениями, это любят малыши. Для самых маленьких детей еще походят книги со смешными…
Осенне-зимний сезон масштабного конкурса «Дети читают стихи», организованного книжным интернет-магазином Лабиринт.
ру, подошел к концу. Объявленная творческая тема – «Мой любимый поэт» – вдохновила многих, ведь она не ставила жестких рамок для участников, трактовать ее можно было по-разному. Дети декламировали произведения близких им авторов, а также стихи собственного сочинения. Специально для юных поэтов была открыта новая номинация – «Я пишу стихи!»; мир узнал о первых творческих опытах 500…
1 октября начался прием работ на всероссийский конкурс поэтической декламации «Дети читают стихи». Конкурс «Дети читают стихи» стал одним из самых масштабных проектов в рамках Года литературы. Свыше 20 000 детей из разных регионов России, из более чем 700 городов и населенных пунктов, приняли участие в мероприятиях предыдущих сезонов. На этот раз творческая тема – «Мой любимый поэт», дети могут прочитать наизусть стихотворение любимого автора и рассказать о причинах своего выбора. Для участия…
5 и 6 сентября в День города Москвы ежегодный фестиваль «Bookmarket» соберет на одной площадке самых ярких представителей современной литературы, культуры и искусства.
Мероприятия фестиваля, полностью посвященные книжной тематике, пройдут в самом центре города на Гоголевском бульваре. Главная цель фестиваля – пробудить в людях интерес к чтению, познакомить их с современными авторами и их произведениями. На открытой площадке рядом с памятником Михаилу Шолохову на протяжении двух дней все…
Подведены итоги всероссийского конкурса «Дети читают стихи», который прошел в первой половине 2015 года, в рамках года литературы и в честь юбилея Великой Победы. На конкурс принято почти 10 000 работ от индивидуальных участников, семейных коллективов, детских садов и школ из более чем 700 городов. Стихи читали дети разного возраста: от года до 17 лет. Новый сезон конкурса стал настоящим праздником. Сколько талантливых ребят! Какие проникновенные стихотворения и неподдельные эмоции! Невольно…
Всероссийский конкурс поэтической декламации «Дети читают стихи», приуроченный к Году литературы в России и 70-летию Победы, начался недавно, однако на сайте выложено уже более 570 работ со всех уголков России.
Больше всего участников в индивидуальной номинации 7-10 лет, за призовые места в ней соревнуются уже около 250 ребят. Постепенно пополняются коллективные номинации. Больше всего участников в номинации «Детский сад» – 13 работ. В номинациях «Семья» и «Школа» представлено по 8…
С 20 марта по 15 июня состоится четвертый сезон конкурса поэтической декламации для детей и детских коллективов. Конкурс приурочен к Году литературы в России и 70-летию Победы. Тема конкурса: «День победы, мир и весна». Для участия конкурсантам нужно выучить стихотворение, прочитать его на видео, а затем разместить видеоролик на сайте labirint.ru/poetry. Работы принимаются до 14 мая. Это уже четвертые поэтические соревнования, которые проводит Лабиринт.ру, в предыдущих сезонах конкурса…
Зимний конкурс декламаций стал по-настоящему всероссийским поэтическим праздником – было получено 3960 работ из 455 городов России. Среди участников: малыши, подростки, семьи, группы детских садов и целые классы из центральных городов и маленьких поселков.
Тема конкурса «Новый год, зима и Рождество» – юные чтецы декламируют поэзию классиков, современников и даже стихи собственного сочинения. Трехлетняя Варвара из города Шуя, трогательно прочла стихотворение Бальмонта «Снежинка» и заняла 1…
Лично для меня начало нового года – это время для старта ярких творческих проектов и самого настоящего волшебства. И первое чудо нового года – встреча с необыкновенной талантливой девушкой, с загадочным именем Ксения Деви. Мы познакомились несколько дней назад в Центральном доме журналиста. Об этой встрече мне захотелось рассказать не только многим своим друзьям, но и участникам портала «Московская семья», так как тот мир, который открыла для меня моя новая героиня, порадует и удивит многих…
Дорогие участники и болельщики! Приём работ на конкурс «Дети читают стихи» окончен, и теперь начинается новый ответственный этап – народное голосование! Все участники голосования получают скидку на заказ в Лабиринт.ру. За 2 месяца с начала конкурса было принято больше 4000 работ от участников со всей страны.
Основной массив работ пришелся на ребят в возрасте от 4 до 10 лет (1200 работ участников 4-6 лет и 1500 работ участников 7-10 лет). Восхищение и умиление вызвали и малыши: в конкурсе…
Почти месяц назад было объявлено о начале приема работ на всероссийский конкурс «Дети читают стихи». На сегодняшний день в разделе конкурса опубликовано более 200 работ! Самыми активными участниками на данный момент оказались дети в возрасте 4-10 лет. Юные чтецы 1-3 года также проявляют заметный интерес к конкурсу. Один из самых юных участников двухлетний Ильяс Набиуллин из Казани читает «Новый год» неизвестного автора: География конкурса впечатляет: от Москвы до Абакана дети замечательно…
Друзья! С 19 ноября по 19 февраля состоится новый поэтический конкурс для детей в возрасте от 1 до 17 лет и детских коллективов. Для участия конкурсантам нужно выучить стих, прочитать его на видео, а затем разместить видеоролик на сайте labirint.ru/poetry Тема конкурса: Новый год, зима и Рождество.
Это уже третьи поэтические соревнования, которые проводит «Лабиринт» для детской аудитории. Абсолютно каждый ребенок уникален и талантлив, и оценивать работы в конкурсах невероятно трудно…
Конференция ” Ребенок от 10 до 13″. Раздел: Досуг, хобби (стихи на конкурс чтецов 4 класс). Наверняка искали и участвовали. Девочка, 11-12 лет, тема любая. Нужно хорошее, чтобы за душу. И эта беспощадная ракета, Одна из многих пущенных ракет, Убила гениального поэта…
Всю весну продолжался настоящий праздник поэзии! В течение двух месяцев дети от 2 до 17 лет по всей России декламировали стихотворения о весне и весенних праздниках в рамках конкурса «Дети читают стихи для Лабиринт.Ру» . Конкурс стал своего рода площадкой для всех талантливых и артистичных детей, готовых показать себя и побороться за призы. В конкурсе приняли участие юные чтецы из 320 городов и населенных пунктов, всего 2740 работ. Особенно поразили малыши, в 2-3 года читающие стихи…
Тема конкурса «Весна и праздники весны».
Это уже не первый поэтический конкурс, который проводится для детской аудитории. Ранее Лабиринт.ру устраивал конкурсы, посвященные Бородинской битве и теме детства. Начиная с весны этого года, конкурсы декламаций будут проводиться регулярно. Каждый сезон участников ждет новая тема. Весенний конкурс пройдет с 3 марта по 10 мая 2014 года. Работы принимаются на сайте интернет-магазина Лабиринт.ру www.labirint.ru/poetry. Для участия конкурсантам нужно…
Месторасположение:метро Достоевская. Залы Культурного центра ВС РФ. Стоимость: детский 600р, взрослый 450р Продолжительность -3 часа Авторская экскурсия экскурсовода по Есенину+ театральная программа тетара “Трех Муз” 1. Интерактивное занятие “Поет зима – аукает…” (Зима в поэзии Сергея Есенина): – волшебство и таинственность зимней природы в творчестве С.Есенина; – поиск соответствия классической музыки о зиме стихам поэта; – квест по известному стихотворению поэта; – инсценировка…
С Днём Святого Николая Вас сердечно поздравляем! Пусть хранит он вас от бед! Славных зим и долгих лет! *** Чудотворец-Николай, В каждом деле помогай! Всем послушным малышам – По печеньям-леденцам! *** В день Святого Николая Все сбываются мечты.
И, постель не заправляя, Под подушку смотришь ты: Если там найдешь подарок, Это – самый лучший знак. Будешь ты удачлив, ярок, Позабудешь ты про страх. *** В день святого Николая Я вам от души желаю, Чтоб невзгоды обходили, Чтобы близкие любили, Чтоб…
Вступила в свои права волшебница Осень. Кого-то еще ласково греет солнечными лучами, кому-то моросит прохладными дождями. Ковер из листьев прекрасен и совершенен. Волшебство природы начинается… Мне бы хотелось тематику осени и ее красот открыть классикой. Поэты-классики всех времен и народов всегда красочно и точно описывали эту пору. Пожалуй, об осени, написано стихотворений больше, чем о каком-либо другом времени года… А впрочем, читайте сами… Федор Тютчев Есть в осени первоначальной Есть…
Она впервые прошла в нашей стране в ночь с 20-го на 21-е апреля. БИБЛИОНОЧЬ – это масштабная культурная акция, такой праздник чтения, для которой объединили свои усилия библиотеки, музеи, галереи, литературные общества, клубы, издательства и книжные магазины.
Так, «Детское измерение» БИБЛИОНОЧИ в Российской государственной детской библиотеке (РГДБ) поддержало издательство “Росмэн”. Вечером 20 апреля издательство провело в РГДБ поэтический вечер для детей и их родителей. Вечер прошел при…
Помогите, плиз – какие стихи читали ваши дети на подобных конкурсах? А то нам ничего не нравится (((((или слишком Фамилии поэтов я помню Нет, не все:) Начало только. А удачно смотрятся те стихи, которые хорошо читаются и подходят конкретному ребенку.
Никто не станет отрицать того, что пик развития детской литературы пришёлся на времена Советского Союза. Все мы выросли на стихах Чуковского, Михалкова, Барто… Если поэзия «для взрослых» (в хорошем смысле этого слова) продолжает развиваться — по крайней мере пара имён современных авторов известны практически каждому — то назвать какие-нибудь детские стихи современных русских поэтов вряд ли кто-то сможет с ходу.
Тем не менее, поэты, пишущие для детей, есть и сейчас, просто в большинстве случаев они малоизвестны либо неизвестны вовсе.
В этой подборке мы постарались объединить все интересные стихи для детей , найденные нами на просторах Интернета. Надеемся, что она окажется для вас полезной:)
Загадки
В ПЕСтрой шубке, хвост колечком,
Ночью стережет крылечко.
Отвечайте на вопрос:
Кто умеет лаять? …
* * *
У кого характер КРОТкий,
Шерсть густая, хвост короткий?
Кто подземный роет грот?
Кто боится солнца? …
* * *
Кто мальчишек ПОНИмает,
Со спины их не снимает?
В красной бархатной попоне
Малышей катает …
* * *
В черном КИТеле из кожи,
На большой корабль похожий.
По фонтану рыбаки
Узнают, что это …
* * *
СОМневается народ:
Кто там в омуте живет?
Кружит воду колеСОМ
Под корягой толстый …
* * *
Кто на дне реки во мРАКе
Затевает вечно драки?
Чьих клешней боится враг?
Кто гуляет задом? …
* * *
ПеРЕКАты, повороты,
Мели и водовороты.
Размывая берега,
Мчится быстрая …
* * *
Кто с широкою спиной
ПриМОСТился над волной?
Путь бывает очень прост,
Если есть над речкой …
* * *
Что порой мы задираем?
Что платочком вытираем?
Конопат и чуть курНОС
Между щек пригрелся …
* * *
Кто стоит в СТОЛовой нашей,
Подпирая миску с кашей?
Вышит кружевом подол.
Кто залез под скатерть? …
Мила маме помогала –
Стол к обеду накрывала.
Хоть помощница мала,
Чашки с блюдцами несла.
У порога оступилась,
Чашка – дзинь! – и вдруг разбилась…
Мама вскрикнула: «Бедняжка!
Как же ты разбила чашку?»
– А вот так, – сказала Мила
И другую уронила.
Карман
— Почему порвался
У тебя карман?
— Потому, что съел он
Ластик и банан,
Стёклышко, монету,
Гвоздик и свисток.
Проглотил конфету,
Мел и коробок.
Слопал бы и тигра
Он, наверняка,
Только видел тигра
В книжке он пока.
А вчера пытался
Скушать барабан.
Переел и лопнул
Жадный мой карман!
С морозом трескучим,
Дружны мы, как братья –
Зимою, когда
Выхожу погулять я,
Вдыхаю мороз
И в груди его грею,
Чтоб стало ему
Хоть немного теплее!
Не спится
Открыто окно.
Темнота.
Тишина.
Запуталась в туче
Большая луна.
И слышно, как гулко
В далёкой ночи
У скорого поезда
Сердце стучит.
Утренняя песенка
Проснувшись, крикнул маме я:
— Прощай, моя Пижамия!
Да здравствует Туфляндия!..
А мама мне в ответ:
— По курсу — Свитерляндия!
Шляпляндии — привет!
— Ура Большой Пальтонии!
Шарфанции — виват!..
А если вы не поняли,
То я не виноват!
Вышла чашка погулять
Раз-два-три-четыре-пять —
Вышла чашка погулять.
Мимо чайник пролетает —
Чашку чаем наполняет:
— Буль-буль!..
Ой-ёй-ёй!
Нужен сахар кусковой!
Раз-два-три-четыре-пять —
Вышел сахар погулять.
Мимо ложка пролетает —
Сахар в чашке растворяет:
— Дзынь-дзынь!..
Ой-ёй-ёй!
Нужен пряник расписной!
Раз-два-три-четыре-пять —
Вышел пряник погулять.
Рядом зубки поджидают —
В прятки с пряником играют:
— Хруст-хруст!..
Ай-яй-яй!
По столу растекся чай!
Раз-два-три-четыре-пять —
Вышла тряпка погулять.
Тряпка в чае извозилась,
Тряпка фыркала и злилась:
— Раз-два-три-четыре-пять —
Не хочу с тобой играть!
Здравствуйте, хвостаствуйте!
— Здравствуйте, хвостаствуйте!
Как вы поживаствуйте?
— Здравствуйте, мордаствуйте!
Вы нас не кусаствуйте!..
Так говорил с хвостом щенок —
И всё поймать его не мог!
Шёл по улице чудак,
Был на нём зелёный фрак.
Всем прохожим улыбался,
Без причины, просто так.
Вслед за ним шли моряки,
Чётким шагом, вдоль реки,
А один всё спотыкался,
Наступая на шнурки.
Шли за ними пять старушек
И стреляли из хлопушек,
С ними шёл и всё смеялся
Дед с огромной связкой сушек.
Шёл угрюмый пешеход,
Пробурчал: -Что за народ?
А потом расхохотался
И пошёл по лужам вброд.
Крокодил порою ранней
На пруду ловил пираний.
Дело шло у крокодила,
Время быстро проходило.
Видит полное ведро,
Ухмыляется хитро:
«На ушицу мне как раз!»
Вот и кончился рассказ.
Прогульщик и прогульщица
Прогульщик и прогульщица
Прогуливали день:
Брели вдвоём сквозь белый свет
И голубую тень,
По самой лучшей из дорог
Испытанной и старой,
И проходили за урок
По полтора бульвара.
Прогульщик и прогульщица
Расстаться не могли.
Когда бульвары кончились,
Они в музей зашли.
Повесив куртки на крючки,
В египетском отделе
В пластмассовые номерки
Друг дружке пальцы вдели.
Любителям современной поэзии этой осенью «Портал Субкультура» хотел бы рассказать о стихах современных поэтах Санкт-Петербурга, чьи произведения лучше всего подойдут не только для чтения с чашечкой горячего чая в пасмурный день, но и для получения истинного эстетического наслаждения.
Многим строгие на вид женщины кажутся неприступными и холодными внутри. Если вы когда-нибудь встречались с Софией Маришиной, то, скорее всего, сначала могли подумать о ней именно так.
Но истинные ценители поэзии знают, что на страницах своих книг поэт показывает себя совсем иным, чем нам представляется в обычной жизни, он буквально обнажает свою душу. Так происходит и со стихами Софии Маришиной. Читатель открывает для себя потрясающего рассказчика, которого волнуют такие темы, как судьба женщины, тайны жизни и смерти и, конечно же, любовь. Ахматовская строгость стиля и цветаевская экспрессивность соединились в её стихах в неповторимом единстве, которое придаёт современным строчкам классическую стройность. Сложные душевные переживания рождают яркие образы, позволяющие глубже заглянуть в душу и пережить и прочувствовать вместе с автором её боль и страдание, так понятные многим.
Как больно быть свечой, но надо быть!
Изнемогая в несказанной муке,
Свой крик гублю, и огненная нить
Вздымает к небу тающие руки.
Как страшно догореть в расцвете лет,
Не зная, где кончается дорога!
За то, что я хотела делать свет…
За то, что я была дыханьем Бога…
И нет покоя мне, опять лечу,
Навстречу тьме – усталыми крылами.
Благослови, о Господи, свечу,
Рождающую в муках пламя!
А тем, кого привлекают истории о средневековых рыцарях и прекрасных дамах, думаю, покажется интересным творчество Зинаиды Коннан. В книге стихотворений этого автора под названием «Пепелъ розы» почти каждый герой – это король, шут или герцогиня.
Разнообразие и богатство исторических образов, историческая экзотика, романтические мотивы, а также живописные детали и использование лексики, переносящие читателя на несколько столетий назад, делают её произведения яркими и неповторимыми. Читая её стихи, погружаешься в прекрасный мир средневекового рыцарства, образы и мотивы которого переплетаются со сказочными мотивами и создают неповторимый колорит, напоминающий сложный цветочный орнамент.
Поет веретенце в руке у меня, –
Пляши, моя кукла, пляши.
Все жарче становится пламя огня,
Под прялкой шуршат камыши.
За вечер должна я исполнить урок, –
В работе спасенье души:
Из шерсти напрясть тонких ниток моток, –
Пляши, моя кукла, пляши.
Прошла бы скорее зима… По весне
Мне минет двенадцатый год,
И рыцарь прекрасный приедет ко мне,
И замуж меня он возьмет.
На белом коне он меня навсегда
Из дома родного умчит
В тот край, где синеет Большая Вода
И каменный замок стоит.
С тех пор девять лун пролетят, как во сне, –
Пляши, моя кукла, пляши, –
И сына родить посчастливится мне,
И будут дары хороши:
Свекровь даст мне ключ от ларца своего,
А свекор – злаченый аграф,
И муж будет счастлив, что в замке его
Появится маленький граф.
Но грозен сосед наш барон – и война
Сто жизней с собой унесет.
В двенадцать жена, а в пятнадцать – вдова, –
Такая судьба многих ждет.
Но это – потом, Бог в каком весть году, –
Пляши, моя кукла, пляши!
А нынче прилежно я пряжу пряду
И милого рыцаря жду.
Об этом поэте по Санкт-Петербургу ходит много легенд…
Кто-то считает его странным из-за нестандартной формы его стихов, а кто-то сравнивает их с готическими замками, величественно возвышающимися над произведениями неопытных поэтов.
Нам они напоминают футуристические опыты с формой и графикой стихотворений начала ХХ века, в том числе и «лесенки» Маяковского, и «железобетонные поэмы» Василия Каменского. Однако стихотворения Аль ру гораздо более поэтичны и понятны современному читателю. О чём же они? Как всегда, о вечном: о жизни и смерти, о любви и ненависти… Каждый найдёт в его стихотворениях что-то своё, близкое и понятное, пережитое и не забытое. Именно такие стихи и остаются в памяти людей на долгие годы.
Меня довела
До тихих слёз,
Которых никто не увидит –
Я загнал мои слёзы обратно в глаза –
Их стук по подушке её не разбудит –
Она
Любила меня…
Во сне и в стихах –
И наяву
Скоро полюбит –
Настанут счастливые времена!
Жаль,
Что тогда
Меня уже больше не будет…
Как видите, сегодняшняя поэзия Петербурга многолика и многоголоса. В ней можно найти множество перекличек с поэзией начала ХХ века, что само по себе не случайно: тоже рубеж веков, тоже переломное время.
Сегодняшнюю поэзию можно описать в категориях Борхеса: «вавилонская библиотека», «сад расходящихся тропок», – так она разнообразна. Это то, что сейчас называют всеобъемлющим словом Текст. Текст, разнообразный и непредсказуемый, как сама жизнь. Тот Текст, о котором М.Гаспаров писал в «Записях и выписках», цитируя известного учёного Р.Тименчика: «Если наша жизнь не текст, то что же она такое?».
Любителям современной поэзии хотел бы рассказать о стихах современных поэтах Санкт-Петербурга, чьи произведения лучше всего подойдут не только для чтения с чашечкой горячего чая в пасмурный день, но и для получения истинного эстетического наслаждения.
Многим строгие на вид женщины кажутся неприступными и холодными внутри. Если вы когда-нибудь встречались с Софией Маришиной, то, скорее всего, сначала могли подумать о ней именно так.
Но истинные ценители поэзии знают, что на страницах своих книг поэт показывает себя совсем иным, чем нам представляется в обычной жизни, он буквально обнажает свою душу.
Так происходит и со стихами Софии Маришиной. Читатель открывает для себя потрясающего рассказчика, которого волнуют такие темы, как судьба женщины, тайны жизни и смерти и, конечно же, любовь. Ахматовская строгость стиля и цветаевская экспрессивность соединились в её стихах в неповторимом единстве, которое придаёт современным строчкам классическую стройность. Сложные душевные переживания рождают яркие образы, позволяющие глубже заглянуть в душу и пережить и прочувствовать вместе с автором её боль и страдание, так понятные многим.
Как больно быть свечой, но надо быть!
Изнемогая в несказанной муке,
Свой крик гублю, и огненная нить
Вздымает к небу тающие руки.
Как страшно догореть в расцвете лет,
Не зная, где кончается дорога!
За то, что я хотела делать свет…
За то, что я была дыханьем Бога…
И нет покоя мне, опять лечу,
Навстречу тьме – усталыми крылами.
Благослови, о Господи, свечу,
Рождающую в муках пламя!
А тем, кого привлекают истории о средневековых рыцарях и прекрасных дамах, думаю, покажется интересным творчество Зинаиды Коннан.
В книге стихотворений этого автора под названием «Пепелъ розы» почти каждый герой – это король, шут или герцогиня.
Разнообразие и богатство исторических образов, историческая экзотика, романтические мотивы, а также живописные детали и использование лексики, переносящие читателя на несколько столетий назад, делают её произведения яркими и неповторимыми. Читая её стихи, погружаешься в прекрасный мир средневекового рыцарства, образы и мотивы которого переплетаются со сказочными мотивами и создают неповторимый колорит, напоминающий сложный цветочный орнамент.
Песенка маленькой графини
Поет веретенце в руке у меня, –
Пляши, моя кукла, пляши.
Все жарче становится пламя огня,
Под прялкой шуршат камыши.
За вечер должна я исполнить урок, –
В работе спасенье души:
Из шерсти напрясть тонких ниток моток, –
Пляши, моя кукла, пляши.
Прошла бы скорее зима… По весне
Мне минет двенадцатый год,
И рыцарь прекрасный приедет ко мне,
И замуж меня он возьмет.
На белом коне он меня навсегда
Из дома родного умчит
В тот край, где синеет Большая Вода
И каменный замок стоит.
С тех пор девять лун пролетят, как во сне, –
Пляши, моя кукла, пляши, –
И сына родить посчастливится мне,
И будут дары хороши:
Свекровь даст мне ключ от ларца своего,
А свекор – злаченый аграф,
И муж будет счастлив, что в замке его
Появится маленький граф.
Но грозен сосед наш барон – и война
Сто жизней с собой унесет.
В двенадцать жена, а в пятнадцать – вдова, –
Такая судьба многих ждет.
Но это – потом, Бог в каком весть году, –
Пляши, моя кукла, пляши!
А нынче прилежно я пряжу пряду
И милого рыцаря жду.
Об этом поэте по Санкт-Петербургу ходит много легенд…
Кто-то считает его странным из-за нестандартной формы его стихов, а кто-то сравнивает их с готическими замками, величественно возвышающимися над произведениями неопытных поэтов.
Нам они напоминают футуристические опыты с формой и графикой стихотворений начала ХХ века, в том числе и «лесенки» Маяковского, и «железобетонные поэмы» Василия Каменского. Однако стихотворения Аль ру гораздо более поэтичны и понятны современному читателю. О чём же они? Как всегда, о вечном: о жизни и смерти, о любви и ненависти… Каждый найдёт в его стихотворениях что-то своё, близкое и понятное, пережитое и не забытое. Именно такие стихи и остаются в памяти людей на долгие годы.
Все впереди
Меня довела
До тихих слёз,
Которых никто не увидит —
Я загнал мои слёзы обратно в глаза —
Их стук по подушке её не разбудит —
Она
Любила меня…
Во сне и в стихах —
И наяву
Скоро полюбит —
Настанут счастливые времена!
Жаль,
Что тогда
Меня уже больше не будет…
Как видите, сегодняшняя поэзия Петербурга многолика и многоголоса. В ней можно найти множество перекличек с поэзией начала ХХ века, что само по себе не случайно: тоже рубеж веков, тоже переломное время. Сегодняшнюю поэзию можно описать в категориях Борхеса: «вавилонская библиотека», «сад расходящихся тропок», – так она разнообразна. Это то, что сейчас называют всеобъемлющим словом Текст. Текст, разнообразный и непредсказуемый, как сама жизнь. Тот Текст, о котором М.Гаспаров писал в «Записях и выписках», цитируя известного учёного Р.Тименчика: «Если наша жизнь не текст, то что же она такое?».
Понравился материал? Подписывайся на канал, ставь лайки, оставляй комментарии!
Марина Бородицкая
Вдохновенная сказка Миранды
В одном некрупном, но вполне самостоятельном королевстве
жила-была принцесса. Красивая и образованная, только ужасно.
.. впрочем,
нет, не ужасно, а так, чуточку одинокая. Потому что у неё была большая,
дружная семья: папа, мама, бабушка и дедушка с папиной стороны, и то же
самое – с маминой.
У папы научилась принцесса ездить верхом и управлять, государством. У мамы – шить на кукол, вышивать крестиком и гладью, лепить зверюшек из пластилина и жарить яичнщу Бабушки с дедушками, которые вышли уже на пенсию и жили на дачах, научили её выращивать разные растения: с материнской стороны – пахучие цветы, с отцовской - полезные овощи.
Вот какая наша принцесса была образованная. А уж красавица! И что вы думаете, у неё от женихов отбоя не было? Ничего подобного. Подруги её, кто с веснушками, кто без всякого образования, – ну буквально все повыходили замуж! Иные даже по два раза. А к принцессе приедут женихи, поговорят с ней, поглядят, повздыхают – и в один голос:
– Это нам-с не по зубам-с! Нам бы чего попроще-с.
И удаляются, приседая и кланяясь.
Думаете, не обидно?
Родители ради принцессы и турниры устраивали рыцарские, и викторины с подсказками, и просто дискотеки. Только всё напрасно! Понаедет молодёжь, натопчут, намусорят – казне убыток, а толку никакого.
И решила принцесса взять это дело в собственные руки. Размяла пластилин и села лепить принца. Не сразу, конечно, полупилось то, что надо, ну да пластилин переделок не боится. И вышел у неё принц - посмотреть приятно. Она ему и штанишки сшила с кружавчиками, и камзольчик гладью вышила.
Башмачки смастерила, в шляпу цветок воткнула настоящий и посадила готового принца в капустный кочан. Который тоже сама вырастила.
– Не почитать ли ему, пока не поздно,- думает,- чего-нибудь из папиных книжек про государство и право? А, ладно, обойдёмся, куда такому хорошенькому ещё и науки!
И пошла жарить глазунью из двух яиц. Глазунья у неё с первого
раза изжарилась просто божественно: кружочки ровненькие, по краям
корочка аппетитная, желтки посерёдке как солнышки, не жидкие, не
твёрдые, а в самый раз.
Ну, и аромат, конечно…
Наклонилась принцесса к принцу – теперь его только поцеловать осталось — глядит, а он уже и так ожил. Он все-таки не железный был, а пластилиновый. Ожил, вырос, потянулся и говорит:
– Как вкусно пахнет! Дорогая, я ужасно проголодался. Ах да! Сударыня, не соблаговолите ли принять мою руку и сердце?
Принцесса соблаговолила. А поскольку сделан был принц, что называется, с душой, то и зажили они – душа в душу.
Сергей Георгиев
Спозаранку Ёжик отправился путешествовать по свету. Уже через пятнадцать шажков он обнаружил заросли костяники.
На широком зелёном листе прилепились четыре крупные прозрачные капли росы.
ЁЖИК подошел к листику совсем близко и тут же отразился в каждой из четырёх капель. Стало похоже, будто на резном листе расположилось небольшое ежиное семейство.
– Привет вам, маленькие мокрые ёжики! – радостно воскликнул
путешественник.
– Сколько же необычного и чудесного у меня впереди!
Прямо на нос Ёжику опустилась большая красно-оранжевая бабочка. ЁЖИК замер и затаил дыхание.
«Как бы не напугать эту прекрасную Бабочку, - подумал Ёжик. – Пусть лучше думает, что я – маленький серый куст, а мой нос – сучок».
Бабочка отдохнула на носу у Ёжика, взмахнула крыльями, вспорхнула и улетела.
«А ведь на сучки и даже на цветы Бабочка садится помногу раз каждый день, – вдруг грустно подумал ЁЖИК. – Может быть, больше всего на свете ей хотелось посидеть как раз на носу у Ёжика?».
Артур Гиваргизов
Как-то раз Коля загадал желание: «Вот если я сейчас съем эту шоколадку за два укуса, то родители мне подарят на день рождения собаку».
Загадал Коля и съел спокойненько шоколадку. Ему было нетяжело.
А когда наступил день рождения, родители подарили плюшевую собачку.
– О, горе мне, горе!!! – закричал Коля и схватил себя за
волосы (не сильно).
– Надо было сказать, что живую!!! Как же я не
догадался?!! Балбес!
Но было уже поздно – 10 часов вечера, и Коля взял свою плюшевую собачку, положил под подушку и лёг спать.
Перед сном он ещё (вместо того чтобы почистить зубы) съел две карамели, клубничный мармелад, пастилу… И загадал восемь желаний.
Леонид Каминский
Когда Петя был совсем маленьким (ему было только четыре года), он читать ещё не умел, но уже знал четыре буквы П, Е, Т и Я. И вы, конечно, догадались, почему он выучил эти буквы. Петя очень гордился тем, что сам мог написать свое имя. Правда, две буквы он не всегда писал правильно. Это буквы Е и Я. Он их иногда переворачивал, как в зеркале. А буквы П и Т он всегда писал правильно, не переворачивал. И вы, конечно, догадались почему.
Однажды папа сказал:
– Петя, давай я покажу тебе другие буквы. И буду рисовать
картинки. Начнём с буквы А. С этой буквы начинается слово АРБУЗ.
И папа нарисовал арбуз.
– Хорошая буква,- сказал Петя.- Сладкая.
– А вот другая буква – Б. С неё начинается слово БАРАН. Вот смотри. И папа нарисовал барана, а рядом написал: «Б-е~е!»
– Смешная буква, – сказал Петя.
– А вот ещё одна буква,- сказал папа.- Буква В. С неё начинается слово ВОЛК. Сейчас я нарисую…
Но тут Петя куда-то исчез.
– Петя, ты где? – спросил папа.
Оказалось, что Петя спрятался в шкафу. И вы, конечно, догадались, почему…
Григорий Кружков
Народная сказка воздушных шариков
Мир, как известно, имеет крышу. Эта крыша называется небом. Ещё ни один воздушный шарик не взлетал выше неба, потому что выше ничего нет. А держится эта крыша, то есть небо, на четырёх столбах, и караулят те столбы четыре великана: Руфон, Карафон, Палафон и Атласий.
И вот однажды пришёл к Атласию гном Фитюля и говорит: охота, мол, мне на самом верху этого столба написать «Тут был Фитюля!»
– Как это? – не понял Атласий.
– А так. Положи мне этот столб на землю, я вырежу надпись ножичком, а потом мы снова поставим столб на место. А ты покуда поддержи небо с этого угла, чтобы не упало. Одну только минутку. Ты не сомневайся: я быстро!
Атласий сначала отнекивался, но когда Фитюля посулил ему за это свой складной ножичек, всё-таки согласился. Вот положил он столб на землю, сам заместо него небо подпер с угла и держит.
А гном быстренько вырезал ножичком «ТУТ БЫЛ Ф…» и призадумался. Как дальше писать: ФИТЮЛЯ или ФЕТЮЛЯ?
– Погоди, – крикнул он Атласию – я только сбегаю, мамку спрошу, как моё имя писать. Ты не волнуйся: я быстро! – И как сквозь землю провалился.
Тяжело Атласию небо держать. Совсем он изнемог. «Брошу, – говорит, – и будь что будет!» Представляете, что было бы, если бы он действительно бросил? Упало бы небо на землю, тут и миру конец.
Но в это время прилетел Жёлтенький Воздушный Шарик, а на нём рожица улыбающаяся и надпись: «ДЕРЖИСЬ! ЕЩЁ НЕМНОЖКО!»
Собрался с силами Атласий, держит дальше.
А гнома всё нет и
нет. «Всё, – скрипнул зубами Атласий. – Мочи нет больше
держать! Сброшу!»
Но тут прилетел Розовый Воздушный Шарик, а на нем поросёнок нарисован и надпись: «ДЕРЖИСЬ! ЕЩЁ МИНУТОЧКУ!»
Приободрился немного Атласий, держит дальше; но чувствует, что и самые последние силы кончаются.
– Пропадай всё пропадом, – прохрипел он наконец. – Сейчас брошу!
Но тут прилетел Голубой Воздушный Шарик, а на нём слонёнок полосатый нарисован и надпись: «ДЕРЖИСЬ! ЕЩЁ ОДНУ СЕКУНДОЧКУ!»
И тут увидел Атласий: бежит Фитюля, а за ним великаны: Руфон, Калафон и Палафон.
– Узнал, узнал! – кричит Фитюля. – Через букву И!
Подбежали великаны, подсобили Атласию небо держать.
Дорезал гном свою надпись до конца. Сообща поставили столб обратно, как было. «Уффф!» – выдохнули хором великаны и разбрелись по своим углам земли – опоры небесные сторожить.
– Вот так, – сказывают сдутые сморщенные шарики своим
толстощёким деткам, – в стародавние времена наши предки спасли мир.
А
то упало бы небо и всю землю придавило. А кто не верит, пусть
поднимется в небо повыше и летит на юго-запад, никуда не сворачивая,
пока не долетит до края земли. Там и поныне, на самом верху Атласьего
столба, можно прочесть вырезанные ножичком три гордых слова:
«ТУТ БЫЛ ФИТЮЛЯ».
Олег Кургузов
Жила-была одна принцесса. Красивая-прекрасивая и добрая-предобрая. Только несчастная. Несчастная потому, что у неё не было принца, которого она могла бы любить до гроба.
А в другом королевстве жил да был принц. Мужественный, честный и справедливый. Только несчастный. Несчастный потому, что у него не было принцессы, которую он мог бы любить до гроба.
Как только я узнал про этих принцессу и принца, сразу же пригласил их к себе в гости чайку попить. Про чай я им, конечно, просто так сказал, а на самом деле хотел их познакомить.
И не напрасно.
Они как увидели друг друга, тут же стали обниматься,
целоваться и нежные слова друг другу говорить.
Одним словом, полюбили
они друг друга с первого взгляда.
А потом их родители – короли с королевами – свадьбу устроили. И я там был, мёд и пиво пил. Только у меня по усам текло, а в рот (как всегда бывает в сказках ) не попадало.
Но я об этом заранее догадывался, и прихватил с собой два бочонка. Поэтому всё, что у меня по усам текло, зря не пропало.
Мёд попал в один бочонок, пиво – в другой. И принёс я домой два полных бочонка. С мёдом и пивом!
– Ах, какой же ты молодец! – сказала мне жена. – Я думала, ты только сказки умеешь сочинять, а ты, оказывается, хозяйственный мужик! Дай-ка я тебя поцелую.
И поцеловала. Крепко-крепко, как в сказке.
Татьяна Пономарёва
Однажды, когда бабушка отправилась по делам, на улице за ней
увязался бездомный автобус. Он был очень пыльный, со спущенной шиной,
мятым боком и треснутым стеклом. И совершенно один – ни водителя, ни
пассажиров.
Бабушка на базар и он за ней. Бабушка в булочную – он у двери ждёт. Бабушка в парикмахерскую – он заглядывает в окно, скоро ли она освободится?
Бабушка вышла из парикмахерской и – быстрее через дорогу, в парк. А там спряталась за большой клумбой. Но автобус её нашёл по следам и радостно кинулся к ней.
– Кыш! – бабушка приподнялась из-за клумбы и махнула на него рукой.
Автобус испуганно отпрянул и попятился назад. Но бабушке тут же стало его жаль:
– Ладно уж, следуй за мной!
И она привела его в наш двор. Потом вынесла тёплой воды, вымыла его, накачала насосом шину, выправила вмятину, склеила треснутое стекло. И бросила мягкий коврик в кабину, чтоб автобус мог отоспаться.
За ночь мы с бабушкой несколько раз просыпались и выглядывали в окно – как он там?
А утром пришла газета. В ней было объявление:
«Потерялся автобус, окрас жёлтый, приметы – старый, вмятина
на боку, стекло треснуто, характер жизнерадостный.
Нашедшего просим
вернуть за вознаграждение».
– Тоже мне, – сказала бабушка. – Чуть что, сразу вознаграждение. Смотрели б лучше, чтоб не убегал! – Она вздохнула и пошла звонить по номеру, обозначенному в газете.
Бабушка подошла к забору и сказала соседу:
– Я знаю, что земля круглая, и меня не удивляет, что все яблоки, упавшие в моём саду, оказываются в конце концов на вашей территории. Но мне интересно, когда они успевают договориться, чтоб одновременно запрыгнуть в одну корзину? То ли заранее, пока ещё висят на ветках? То ли уже потом, в этой страшной спешке, когда катятся в вашу сторону, выламывая штакетины из забора и оставляя после себя следы сорок пятого размера, будто за ними кто-то гнался.
Татьяна Рик
На одном цветочном лугу жила бабочка. Звали её Алина, а
фамилия была – Шоколадница. Очень милая бабочка: рыженькая, синеглазая,
с длинными ресницами.
Правда, другие бабочки считали её воображалой.
Может быть, они и были в чём-то правы, но история наша не об этом.
Однажды бабочка Алина влюбилась. Предметом её страсти был жук Никодим, такой представительный, чёрный, с толстым брюшком и мохнатенькими усами. Он занимал весьма солидную должность в одной фирме, которая торговала цветными снами, розовыми мечтами и переливающимися мыльными пузырями.
Алина, как только влюбилась, сразу отправилась в эту фирму и накупила там целый ворох снов, мечтаний и мыльных пузырей.
И вдруг оказалось, что пускать пузыри – ужасно приятное
занятие, а уж смотреть цветные сны – и того приятнее. Каждый вечер
Алина прибегала с работы домой и погружалась в свои розовые мечты,
перемешанные с мыльными пузырями. Она мечтала, что скоро жук Никодим в
чёрном фраке прилетит за ней на большой белой стрекозе и увезёт в
далёкие луга, где растут огромные красные, жёлтые и синие цветы. Цикады
будут петь им песни, а бабочки-подруги будут завидовать её счастью и
богатству.
Но пока она мечтала, жук Никодим женился на толстой жужелице Анфисе Степановне и увёз её в далёкие луга.
А бабочка Алина ничего этого не знала – она продолжала мечтать и смотреть цветные сны. Так она и прожила в мечтах всю жизнь, до самой осени.
Когда я вспоминаю бабочку Алину, я думаю, была ли она счастлива или несчастна? И никак не могу ответить на этот вопрос.
Валерий Роньшин
Жил-был комар Егор. От остальных комаров он отличался тем, что пил только нектар и сочинял стихи. Другие же комары пили исключительно кровь и никаких стихов не сочиняли. Поэтому Егору жилось очень трудно. Ведь он был не такой, как все.
И вот наступила зима. Кругом стало белым-бело. Комары впали в зимнюю спячку. И только Егор решил не ложиться спать, а поглядеть, какая она – зима.
Идёт комар Егор по улице, утопая по колени в пушистый снежок,
и восхищается зимой.
А навстречу ему идёт маленькая девочка по имени Оля.
Увидела она комара
Егора и спрашивает:
– Извините, вы хотите меня укусить?
– Нет, что вы, – смутился Егор. – Я не кусаюсь. Я сочиняю стихи и пью
только нектар.
– Так вы поэт! – восхитилась Оля.
– Да, поэт, – скромно признался комар Егор.
– Как интересно, – сказала Оля. – А можно вас пригласить в гости и
угостить нектаром? А вы бы почитали стихи.
– Конечно, можно, – ответил польщённый Егор. – Честно говоря, я своих
стихов ещё никому не читал.
И они пошли к девочке Оле.
Когда они пришли, Оля сказала:
– Я живу с папой и мамой. Они у меня непутёвые. За ними нужен глаз да
глаз.
Тут же появились папа с мамой. Грязные-прегрязные.
– Боже мой, – всплеснула Оля руками. – Где же это вы так извазюкались?
– Она меня в лужу толкнула, – сказал папа, показав пальцем на маму.
– Нет, это он меня в лужу толкнул, – сказала мама, показав пальцем на
папу.
– Ну что мне с вами делать? – вздохнула девочка Оля. – Снимайте свои
куртки, я отнесу их в химчистку. А вы пока умойтесь и садитесь за стол.
Когда я вернусь, будем пить чай с нектаром и слушать стихи.
И девочка Оля ушла в химчистку.
А папа увидел комара Егора.
– Ой, комар!! – завопил папа.
– Где комар?! – завопила мама.
– Да вот! Вот! – вопил папа, указывая на Егора.
– Он нас сейчас укусит! – вопила мама.
Папа схватил мухобойку.
– Надо его убить!
Мама тоже схватила мухобойку.
– Да, да, убить! – поддержала она папу. – Пока он нас до смерти не
искусал!
И мама с папой принялись гоняться за бедным Егором с мухобойками в
руках.
Когда девочка Оля вернулась из химчистки, в квартире был такой
кавардак, словно здесь пронеслось стадо мамонтов.
– Вас даже на минуту нельзя одних оставить, – посетовала Оля.
– Ну что
на этот раз случилось?
– Нас хотел комар укусить, – пожаловалась мама.
– Он такой огромный, – развёл руки папа. – Прямо как велосипед.
Егор боязливо выглянул из под шкафа.
– Вылезай, Егорушка, не бойся, – ласково позвала его Оля. -
Они тебя не тронут.
И, повернувшись к родителям, прибавила укоризненно: – Ай-ай-ай. Как не
стыдно. Такие большие, а обижаете маленького комарика.
Мама с папой покраснели, как помидоры.
– Мы больше не будем, – хором сказали они, обращаясь к Егору. -
Простите нас, пожалуйста.
И Егор простил. Потому что он был добрый комар.
Потом все сели за стол и стали пить чай с нектаром. А затем Егор,
страшно волнуясь, читал свои стихи:
Стихи всем очень понравились.
– Вы, Егор, прямо как Пушкин, – сказала мама.
А папа добавил:
– И такого замечательного поэта мы чуть было не прихлопнули мухобойкой.
…С тех пор комар Егор живёт у девочки Оли. Он сочиняет стихи, а Оля переводит их с комариного на русский. Скоро в книжных магазинах появится его первая книжка.
В марте 2019 года тексты появятся на 20 павильонах ожидания общественного транспорта, стихи будут «вмонтированы» дизайнерами в основное оформление остановок. В апреле готовятся к размещению еще 30 поэтических произведений.
Отбор стихов для размещения на остановках проходит на конкурсной основе. В жюри вошли учителя русского языка и литературы, филологи и руководство фонда «Поэзия улиц». В конкурсе принимают участие и взрослые, и дети от шести лет. Цель проекта — познакомить как можно большее количество людей с поэтическим творчеством современников.
Первые поэтические тексты будут размещены на остановках по адресам: улица Академика Крылова / станция метро «Черная речка»; Загородный проспект, 52 / станция метро «Пушкинская»; Кантемировская улица, 25 / станция метро «Лесная»; Кирочная улица, 26 / станция метро «Чернышевская»; Лесной проспект / улица Смолячкова, 21 / станция метро «Выборгская»; Московский проспект, 139 / станция метро «Электросила»; Московский проспект, 188 / станция метро «Парк Победы»; Средний проспект В.
О., 32 / 7-я линия / станция метро «Василеостровская»; Университетская набережная, 3 / Кунсткамера; Новосмоленская набережная, 1 / Наличная улица / станция метро «Приморская»; Боткинская улица, 4 / станция метро «Площадь Ленина»; улица Васи Алексеева, 1 / проспект Стачек / станция метро «Кировский завод»; площадь Ленина, 5 / станция метро «Площадь Ленина»; Лиговский проспект, 105 / станция метро «Лиговский проспект»; Лиговский проспект, 153 / станция метро «Обводный канал»; Московский проспект, 107 / станция метро «Московские ворота»; Невский проспект, 139; Невский проспект, 173 / станция метро «Площадь Александра Невского»; проспект Стачек, 73 / станция метро «Автово»; Невский проспект, 184 / станция метро «Площадь Александра Невского».
Подробную информацию можно найти здесь. Проект реализуется фондом «Поэзия улиц» при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации.
Вера Полозкова
Если кто-то из этого списка точно не нуждается в представлении, то это Вера – ее знают даже те, кто не знаком с именами Пушкина, Есенина и уж тем более какого-нибудь Тютчева-Фьютчева.
Она – первая из поколения российских Интернет-поэтов, первой начала выкладывать свои стихи в ЖЖ, быстро ставшие популярными, первой печатать свои книги и устраивать концерты с чтением стихов под живую музыку. Ее до сих пор называют голосом поколения, хотя со времен «бума на Веру» прошло уже несколько лет, а в любви к Вериным стихам уже не стыдно признаваться даже мужчинам за 30.
Он ей привозит из командировок
Какие-нибудь глупости: магнит
С эмблемой, порционный сахар,
Нелепое гостиничное мыльце,
Нездешнюю цветастую банкнотку,
Наклейку с пачки местных сигарет.
Она его благодарит, смеется.
Она бы тоже что-нибудь дарила?
Оторванную пуговицу, степлер,
Счета за коммунальные услуги,
Просроченный талончик техосмотра,
Зубную пломбу, тест с одной полоской,
Сто двадцать пятый тест с одной полоской,
– Но это далеко не так забавно.
А больше ничего не остается.
Да нечего рассказывать, хороший.
Давай-ка лучше ты мне расскажи.
http://vera-polozkova.ru/stihi/
Гера Шипов
Петербургский авангардный поэт, который успел поработать администратором интернет-группы, преподавателем, научным сотрудником в библиотеке, разнорабочим в бомбоубежище и музыкантом.:) На данный момент, Гера Шипов уже выпустил два сборника: «Моя ранняя поэзия (I)» и «Моя раненая поэзия (II)».
Внутренний я не имеет ни песен, ни книг
внутренний я никогда не ведет свой дневник
Внутренний я не имеет ни денег, ни лжи
Внутренний я не идет, не сидит, не бежит
Ему как лунный свет в ночи, как кораблю причал
Причина всех причин, Начало всех начал
Внутренний я не стареет, не знает границ
Внутренний я не лежит и не падает ниц
Внутренний я не горит, не течет, не блестит
Внутренний я здесь не дома, он только гостит
Ему как лунный свет в ночи, как кораблю причал
Причина всех причин, Начало всех начал
Алевтина Дорофеева
Выпускница ЛитИнститута имени Горького, Алевтина совсем не похожа на типичную представительницу «женской поэзии».
В ее стихотворениях нечасто найдешь личные переживания, и уж точно никогда не найдешь рассуждений «он ушел, подлец, а я собираю свое сердце (свою жизнь) по кусочкам» – они гораздо глубже.
Как следы от плохо стертого ластиком грифеля,
Моя картина мира на листе тетради в линеечку
Как школьные уроки, на которых не бывает учителя
Я прогуливала жизнь, себя заменив на девочку.
На некрасивую подружку из своего подсознания,
Которая ничего обо мне и меня не знает
Некрасивая подружка делала за меня домашние задания,
Писала вожделенному двоечнику любовные послания
На уроках труда за меня готовила и шила
Потом вместо меня жила с алкоголиками, наркоманами и дебилами,
За меня писала стихи и рассылала их по редакциям
За меня переживала непризнанность и менструации.
За меня непристойным болела, жила одиноким,
Пока я прогуливала жизнь, как уроки.
http://alevtina-d.livejournal.com/
Сергей Тимофеев
Рижский поэт, родившийся в 1970 году. Тематику стихотворений Сергея определить сложно – он почти не пишет о любви и своих любовных переживаниях, к чему питает невероятную страсть большинство современных поэтов (особенно, конечно же, девушки). Его стихи скорее философские, часто сюжетные – но все истории персонажей на самом деле истории не о конкретных людях, а об общем ощущении ностальгии и бесконечности.
Я хочу рассказать тебе простые истины,
Открыть тебе важные вещи.
Всегда открывай двери, входи в лифты,
Поднимайся на этажи, проходи по коридорам.
Всегда садись в машины, заводи двигатель,
Если зима, подожди, пока он прогреется.
Всегда трать деньги, но понемногу,
И только изредка трать все, что под рукой.
Летом будет лето, осенью будет осень,
Не тушуйся, не делай ничего, отчего тебе тошно.
Девочки станут девушками, а потом ты заметишь
Их, переходящих улицу за руку с малышами.
Мужчины будут хмуро прикидывать возможности,
А потом действовать по обстановке и часто ошибаться.
Правительства созданы, чтобы падать,
Корабли – чтобы проплывать под мостами.
Но тем не менее огни на том берегу реки,
Никогда, представь себе, никогда не погаснут.
А если они все-таки прекратятся, собери сумку,
Не бери лишнего и покинь город как можно скорее.
Приедешь в новое место, осмотрись, прислонись к дереву,
Можешь закурить, если куришь, постоять, подумать.
Видишь, и здесь пьют вечером чай, а по утрам кофе,
Ругают мэра, ждут перемен к лучшему.
А если есть река, и на той стороне видны огни –
Значит, есть за что зацепиться.
http://www.stihi.ru/2011/02/12/6907
Шарль с Патриков
Таинственный поэт, о котором ничего не знает даже вездесущий google – ходят слухи, что на самом деле его зовут Шарль Мерзляковский, учился он на врача, а сейчас ему около 50. А псевдоним, посвященный Патриаршим прудам, позволяет предположить, что живет поэт в Москве. Но вообще Шарль с Патриков очень успешно скрывается от публики и сохраняет полную анонимность.
однажды в детстве
ночью
я убежал из дома
чтобы покататься на лодке
по озеру снов
неожиданно
поднялся сильный ветер
и лодка перевернулась
до сих пор
никто не знает
что я утонул
http://www.stihi.
ru/avtor/sharl05
Ес Соя
Одесский поэт Ес Соя пишет удивительные стихи, у него получается в короткие четые строчки вместить столько смысла, на сколько многим бы не хватило и целой поэмы. Поэтому мы совсем не удивлены, что первый поэтический сборник Соя вошел в десятку самых продаваемых книг в его родной Украине.
Ты называла вторники тёздами
мы передвигались стопом,
чаще, чем поездами
спали рядом со звездами
и что-то такое было между нами.
всё мчали, мчали
в сторону южного буга
холодными весенними ночами
укрывались друг другом.
эти утра, когда я часами
мог наблюдать за движениями твоей расчески
наши споры по вечерам в *перекрестке*
среди ночи
у меня хватало сил
лишь, что бы закурить свой данхИл
а твой неизменный синий галуаз
и твое *сладких снов*
ты и так всё знала о красоте своих глаз
без моих слов.
наши ужины в *якитории*
наши мечты об индонезии
что осталось от этой истории?
ничего, кроме, поэзии.
http://www.stihi.ru/avtor/sunfish&book=9#9
Ах Астахова
У Ирины Астаховой один из самых больших поэтических фан-клубов в Сети – 23 с лишним тысячи поклонников! Она издала книгу, ездит с выступлениями по всей России, не ограничиваясь даже двумя столицами. Пишет, естественно, про любовь – безо всяких литературных изысков.
все прошло: я ложусь в кровать.
хорошо, что пришел! и, да:
так меня научила мать –
«лучше поздно, чем никогда».
так что смело снимай пальто,
или хочешь – хоть в нем ложись:
«опоздавшие мне – никто» –
так меня научила жизнь.
http://vk.
com/ira_astahova
Златенция Золотова
В группе Златы ВКонтакте больше 20 тысяч подписчиков – в основном, конечно, девушки. Пишет поэтесса о любви, расставаниях и прочих любовных переживаниях, что, естественно, находит больше отклика в нежных девичьих сердечках.
У меня всегда все хорошо.
Даже если плохо – все в порядке.
Кто-то развернулся и ушел?
Я скажу, что мы играем в прятки.
Кто-то выдал мой большой секрет?
Я с ним распрощаюсь. Да и только.
Доступа к военным тайнам нет.
Даже я наивна не настолько.
Если вы заметили слезу,
Значит показалось. Я не плачу.
Потому что в массы не несу
Ни свои проблемы, ни удачи.
У меня всегда все хорошо.
«Как дела?» – вопрос не актуальный,
Даже если вы со всей душой…
Я отвечу сухо – все нормально.
http://vk.com/zlatenok
Катя Бородина
Катя – настоящая активистка поэтического движения в Москве. Год назад она запустила серию встреч, поэтических чтений для молодых авторов – сначала это были творческие вечера самой Кати, а потом и настоящая площадка для всех молодых и талантливых стихотворцев.
А у меня все никак не выходит быть хорошей дочерью,
Я прически ношу не те, и говорю нецензурной речью,
Одеваюсь небрежно, смотрю на мир не под тем углом,
Домой прихожу пьяная, со сломанным каблуком.
Делю мир на своих и чужих, на натуралов и «голубых».
Живу из крайности в крайность, чем раздражаю других,
Засыпаю поздно, просыпаюсь рано, в чужих квартирах,
И вся жизнь в непонятных пробелах, алкогольных дырах.
Я, мам, проживаю эту жизнь не как все, Бог видит,
Не так что б пара детей, да ипотека, да машина кредит.
Я хочу понимать, куда я иду, и что выбор на свете есть,
Я верю, что места под солнцем хватит и все могут сесть,
Что горечь в нас, это для вкуса приправа особенная,
И жизнь наша без нее бы была совсем пресная,
Мы разбавляем ее, нервами, стрессами, пьем много,
Все потому что мы как никто, все еще верим в Бога.
Саша Бес
Саша Бес издала уже два своих поэтических сборника. Второй называется «Я придумал себя», и это название не случайно – раньше эта приятная девушка-блондинка писала стихи от имени мальчика и называла себя Саша Бес, а свое настоящее лицо решилась раскрыть не так давно.
Ты снова посвящаешь мне стихи:
«Любимая, за что мне эти муки?
Я умираю, если мы в разлуке.
Ты жизнь моя, царица всех стихий.
Я робок. Я прошу твоей руки»
Но только я об этом не узнала –
Я этих строчек даже не читала.
Я не люблю дочитывать стихи.
http://www.stihi.ru/avtor/julber
«Стихи — совершеннейший из способов пользоваться человеческим словом», – говорил Валерий Брюсов. Все мы знаем о золотом веке русской литературы, связанной с именами Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Федора Тютчева. Серебряный век русской поэзии связывают с Анной Ахматовой, Александром Блоком, Мариной Цветаевой, Борисом Пастернаком. Памятны выступления «шестидесятников» Роберта Рождественского, Беллы Ахмадулиной и Евгения Евтушенко, собиравших стадионы. А есть ли поэзия нового времени? Что волнует современных поэтов? Это выяснил «Петербургский дневник».
ВЕРЛИБР – УЖЕ НЕ ЭКСПЕРИМЕНТ
По словам поэта и публициста Игоря Караулова, современная поэзия – это то, что начинается после метареалистов, которые довели русский стихотворный текст до предела сложности, и после иронистов.
«Современная поэзия более проста, более серьезна (отсюда «новая искренность»), тяготеет к минимализму или к нарративу, который в последнее время всё чаще имеет социальную окраску», – заявляет он.
Караулов отмечает, что молодые поэты уделяют больше внимания собственным переживаниям, проговаривают травмы и в целом более инфантильны.
«Это проявляется в многочисленных текстах на тему детства и родственников. При этом, – добавляет он, – это общие впечатления, которые можно опровергнуть множеством конкретных примеров».
В техническом плане, по мнению Караулова, для современного поэта верлибр – это уже не эксперимент, а естественное дыхание поэтической речи.
«В каждом новом поколении всё выше процент авторов, которые вообще никогда не рифмовали», – отмечает он.
НА КОГО ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ
Если говорить о поэтах в возрасте около сорока и младше, то Игорь Караулов рекомендует читать Василия Бородина, Андрея Гришаева, Евгения Никитина, Анну Долгареву, Аллу Горбунову.
«Нельзя пройти и мимо такого специфического явления, как феминистская поэзия, лидер(к)ами которой можно считать Галину Рымбу и Оксану Васякину», – добавляет он.
ПОИСК ТОЧНЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЙ
Поэтесса Ксения Желудова рассказала «Петербургскому дневнику», что ее поколение находится в поиске точных определений и этим, наверное, отличается от поэтов прошлых лет.
«Если раньше была история про новую искренность, то сейчас речь идет о точных определениях. Наше поколение пытается найти точные слова для тех или иных событий, эмоций. Сейчас важнее всего попасть в узкий эмоциональный спектр, болевую точку, чтобы у человека случился момент узнавания, чтобы он увидел себя», – делится она.
При этом Желудова отмечает, что молодые авторы не скидывают поэтов других эпох «с корабля современности», как это, делали, например, футуристы.
«Я читаю их тексты, рассматриваю, изучаю, как они сделаны. Нынешние авторы не спорят и не протестуют против авторов предыдущего поколения, как это было раньше. До тебя была литература, тонны слов. И ты под этой тонной слов пишешь свои стихи, принимая и понимая, что это могло быть написано до тебя, но это не повод молчать», – считает поэтесса.
Если до эпохи Интернета важной вехой в жизни любого поэта была журнальная публикация, а выход сборника считался событием в жизни, то у наших современников все гораздо проще. Издательства поэзию почти не выпускают. Но опубликовать стихи, отмечает Желудова, всегда можно в Интернете.
«Есть авторы, которых издают, и их книги будут покупать: Дмитрий Воденников, Вера Полозкова, Вера Павлова, Дмитрий Быков. Но остальных вряд ли. Зато Интернет переполнен публикациями. Публиковаться можно и в соцсетях, поэтому я не вижу в этом проблемы. Сборник – это некий подытог, подведение черты. Сейчас есть ресурсы для создания электронной книги. И ты сам можешь издать ее, если это необходимо», – отмечает автор.
При этом, добавляет она, профессиональная критика для современных поэтов важна, как и для их предшественников. Ведь комментарии в соцсетях трудно считать за таковую. Но сложность состоит в том, чтобы попасть в объектив критика. Напрашиваться – неудобно. А для того, чтобы тебя заметили, писать надо много и хорошо.
И ДЛЯ ДЕТЕЙ…
Нельзя обойти своим вниманием и поэзию для детей. Все мы помним и зайку, которого бросила хозяйка, и тесто, которое замесила мама, и даже о том, как хорошо уметь читать. Поэт и переводчик Михаил Яснов, который также ведет семинары для молодых авторов, работающих в детской литературе, рассказал «Петербургскому дневнику», что на Барто, Маршаке, Берестове и Михалкове поэзия для юных читателей не остановилась.
«Современная поэзия для детей, конечно же, есть. Меньше современной поэзии для подростков, но и она тоже существует», – рассказал он.
Яснов отметил, что разные поколения поэтов существовали всегда, в том числе и в детской литературе.
Однако детская психология сама по себе не меняется, поэтому тут Борис Заходер, Валентин Берестов или Агния Барто ничем не отличаются от современных детских поэтов.
«Но меняются реалии, словечки. Современная детская поэзия, конечно, отличается языком. Современные детские поэты более подвижны. Если «маршаковская школа», к которой и я себя отношу, это рассказ в стихах, то сейчас этого нет. Современная поэзия для детей – это сопереживание», – считает автор.
Яснов добавил, что поэзия – это всегда цех. В детской литературе есть профессиональные поэты, а есть начинающие. Они отличаются приемами, которые используют. Понятно, что те, кто давно занимается литературой, приемов используют больше.
Из современных авторов, пишущих для детей, Михаил Яснов посоветовал обратить внимание на Сергея Махотина, Марину Бородицкую, Григория Кружкова и Вадима Левина.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Увы, нечасто встретишь ветерана,
Дожившего до современных смут.
Немалые года, былые раны
Уводят их на самый высший суд.
Прошедшие дороги всех режимов,
Они вершат торжественный парад
По памятной брусчатке на машинах,
А не пешком, как много лет назад,
Когда сжималось время под прицелом,
Когда грозила вражья кабала,
И был приказ, и Родина велела,
И падал пот в морозный день с чела.
Сумеет ли найти в своих анналах
Иной народ такие времена,
Когда на неприятеля вставала
Единым фронтом целая страна?
А тут – живьем, проснувшись спозаранку,
Участник на трамвай идет, спеша,
И не вмещает орденские планки
За модой не угнавшийся пиджак.
Прищурившись от утреннего света
И с палочкой (куда же без нее?)
Идет солдат, держа в руках Победу –
Нетленное наследие свое.
Станислав Гуляев
2009
С ДНЕМ ПОБЕДЫ!
Поздравляем сегодня героев-отцов
Всех военных, трудящихся тыла!
Поздравляем проливших за Родину кровь
И отдавших последние силы!
Соболезнуем павшим, им память на век,
И на все времена в сердце нашем!
Поздравляем с Победой сегодня и тех,
Кто в числе без известья пропавших!
Поздравляем живых, тех, кто с нами сейчас,
Вас заботами пусть окружают
Ваши правнуки, внуки и сыновья,
И все те, кто Вас любят и знают!
Дмитрий Румата
2008
ВОЙНА 41 ГОДА
Пропахшие порохом тучи неслись,
пролившись свинцом с небосвода.
«Ни шагу назад… И ни пяди земли…»
– Касается каждого взвода.
Но Киев захвачен, в кольце Ленинград,
бои – на пороге столицы:
бессонные ночи, кровавый закат,
суровые, скорбные лица.
Часы отступлений, как вы нелегки!
Ведь каждый считал – он виновен…
И только на Волге, у кромки реки,
был враг, наконец, остановлен.
А дальше – сраженья и ночью, и днем
за каждую русскую хату.
Приказ был: – на Запад, под шквальным огнем.
Всё было под силу солдату.
Свобода тому лишь до гроба верна,
кто предан идее народа.
Священная шла, мировая война, –
Война сорок первого года.
Влад Снегирев
2011
В ЗЕМЛЯНКЕ
Басы зениток ночью не слышны.
Опять дожди. Затишье. Мы в землянке
сидим, слегка уставши от войны
и от ее изгаженной изнанки.
Уже затихла хриплая гармонь.
Солдат читает, глядя на огонь:
«Мать и сыны сравнялись в грозный час.
Москва моя, военною судьбою
мы породнились, не смыкая глаз
ты в эту ночь, как мы, готова к бою».
Вдали разрыв. Наверное – фугас.
«Товарищ Сталин! Слышишь ли ты нас?»
Идет рассвет, в землянке всё тесней.
Пришли ребята даже из штрафбата.
Но стал короче список черных дней.
Позвольте, здесь опять его цитата:
«Но сыну было, – пусть узнает мать, –
Лицом на Запад легче умирать».
Влад Снегирев. Из книги “Соцветие поэтов” (Константин Симонов)
2013
ПИСЬМО СЫНУ
Я знаю ты на линии огня
лицом к врагу – он подлый и ужасный.
Ты был надеждой светлой для меня –
единственный, желанный и прекрасный.
А враг глумится над отчизной нашей.
Будь тверд в бою, отважен и бесстрашен.
Не жди, пока укутают снега
всю землю – от Днепра и до Урала.
Убей его, сейчас убей врага!
Он ненасытен и ему всё мало.
Будь прокляты фашистские злодеи.
Молю тебя – нажми курок скорее.
Мы отошли от Ветхого завета.
У нас теперь одно лишь чувство – Месть.
Он мертв уже – благодарю за это!
Я от тебя лишь эту жажду весть.
С лица земли их будет сотни стертых
врагов – за каждого из наших мертвых.
Влад Снегирев. Из книги “Соцветие поэтов” (Вера Инбер)
2013
ПОСЛЕ БОЯ
«Смерть на войне обычна и сурова»,
она везде: в огне, в дыму – кругом.
И мы молчим. Копаем яму снова,
всю боль потерь оставив на потом.
Сердца сгорели, не оставив пепла.
Мир груб и прост. Он не жалеет нас.
В бреду войны душа уже ослепла,
лишь вьюга смерти на сетчатке глаз.
Я был с ним рядом. И в одном окопе
делил с ним хлеб и горе пополам.
«Он не дожил, не долюбил, не дóпил»,
родных своих оставив где-то там.
«Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца».
Теперь мы ждем холодного рассвета
«и будем плакать каплями свинца».
Забыл сказать – мы родом из штрафбата:
отбросы, шваль и прочие зека.
За отчий дом и за тебя, солдата,
мы отомстим. Ты отдохни пока.
Влад Снегирев. Из книги «Соцветие поэтов» (Михаил Дудин)
2013
БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД
Печаль войны всё тяжелей, всё глубже,
всё горестней в моем родном краю.
В кольце блокады, голоде и стуже
я город свой родной не узнаю.
Он в тишине предбоевой, печали,
нигде – ни звука и не слышно птиц.
Какие дни тревожные настали!
Фашисты ждут, что мы склонимся ниц.
Да не падет на этот дом родимый
позор бесчестья, плена и плетей.
Мы защищаем город наш любимый
всей силой сердца и любви своей.
И, крылья мечевидные расправив,
прославленная в песнях и веках,
над нами встанет бронзовая слава,
держа венок в обугленных руках.
Влад Снегирев. Из книги «Соцветие поэтов» (Ольга Бергольц)
2013
ВЕТЕРАНЫ
Немного осталось из тех, кто в боях
прошли до Берлина полсвета –
в мороз и пургу, через горе и страх.
Пусть вспомнят живые про это.
Так было: внезапно настала война.
Пришли небывалые беды.
И всё, что могла, отдавала страна
для фронта, для славной победы.
И каждую пядь нашей русской земли
смочили мы кровью и потом.
Но правду враги здесь сломить не смогли,
не справились с гордым народом.
Все дальше и дальше, на Запад – вперед
идут и идут батальоны.
Нас Родина наша к победе зовет:
«огонь, – не жалея патроны!»
Но вот и Рейхстаг, день фашистский померк
и фрицы кричат: «Рус, сдаемся!»
Мы эту войну будем помнить вовек.
Клянемся… Клянемся… Клянемся!
Нельзя про такое забыть никогда.
Что может быть лучше на свете,
чем мирное небо, в огнях города
и наши прекрасные дети?
Солдат, вспоминая свой путь до конца,
заплачет скупыми слезами.
А павшие живы все в наших сердцах, –
безмолвно стоят рядом с нами.
2010
ПОБЕДЫ ПРАЗДНИК ВЕЛИЧАЛЬНЫЙ
Нам май принес улыбки мира,
Улыбки счастья и весны,
И этот мир беречь должны мы,
Чтоб больше не было войны.
Пусть на любом конце планеты
И днем и ночью, в час любой
Спокойны будут наши дети
И люди сохранят покой.
Уж сединой виски покрылись –
Ведь вы у времени в плену.
Ах, ветераны, ваша юность
Перехлестнула ту войну.
Ушли в небытие иные,
Другие в памяти людской,
И те немногие живые…
Какой измерить все ценой?!
Склоняем головы в молчаньи –
Мы этой памяти верны
Ушедших судеб изначалью,
Что не для смерти рождены.
Пусть не звучит набат прощальный,
Пусть салютуют в вашу честь
Победы праздник величальный,
Покуда жизнь на свете есть!
Галина Куткова
2009
УХОДЯТ ДЕТИ НА ВОЙНУ
Жалко хлеба, в полях
Всё пожаром сожгло!
И ушли сыновья,
Опустело село!
И ушли сыновья
За победу стоять,
И сама не своя
Дожидается мать!
И сама не своя
Ждёт любовь у окна!
Опустела земля,
Всё забрала война!
Опустела земля,
Обеднела зерном,
Принимает в себя
Поколенье-звено!
Принимает в себя
Сыновей и мужей!
От агоний огня
Стало душно душе!
От агоний огня
Сыновьям не страдать!
Мне б сейчас на коня! –
Убивается мать!
Мне б сейчас на коня!
В жаркий бой налететь!
Чтобы вражья броня
Не давила детей!
Чтобы вражья броня
Рассыпалась как прах,
И смотря на меня,
Позабыли бы страх.
И смотря на меня,
Проще было б вдвойне
Им врага прогонять,
И не сгинуть в войне!
Дмитрий Румата
2008
* * *
Холодной разорванной ватой
На север плывут облака,
Как будто взорвалась граната
Полуночного сквозняка.
Да только меня не убило,
И ветром не унесло,
Другого в куски изрубило,
Листвой молодой занесло,
Укрыло сиреневым цветом,
Омыло весенней слезой,
Что очи его до рассвета
Горят неземной бирюзой.
Холодной разорванной ватой
Плывут и плывут облака,
Не стало сегодня солдата,
Товарища и земляка.
Ингварь Жуков
1992
О НАС ПОЮТ И ПРАЗДНУЮТ ПОБЕДУ
«Товарищ старший лейтенант,
Не отправляйте в медсанбат!
Пусть я контужен, всё равно я роте нужен!
Там, в будущем когда-нибудь,
Ещё успеем отдохнуть,
Когда почувствуем, что враг обезоружен.»
Мне командир кивнул в ответ
И дал мне пару сигарет.
Но докурить я не успел, опять атака.
Там, в будущем, известный факт –
Не будет никаких атак,
И не посмеет лаять ни одна собака!
Там, в будущем, другой порой,
У всех всё будет под рукой:
Дом, телефон, а может даже и машина…
Ну, а пока мы в бой идём
Под шквально-проливным огнём.
За нашу Родину! За мать, жену и сына!
За Ленинград! За Сталинград!
…а «тигры» прут, как на парад.
И я подумал: «Хрен тебе, а не парады!
Там, в будущем, – пройдёт война –
Запомнят наши имена!»
И сполз под танк с противотанковой гранатой.
Я показал кулак врагу,
Зубами выдернул чеку,
Закрыл глаза… Мгновенье вытянулось в вечность.
Такое в век бывает раз:
Граната не разорвалась.
Зачем о будущем мечтал я так беспечно?!
Мне бы хотя б один патрон –
Я бы ушёл из жизни вон!
Нет, я живым не сдамся в плен! Погибну в драке!
Да кто-то сзади от души
Меня прикладом приложил,
Упал лицом я в чернозём. Очнулся – лагерь…
Там пять эсэсовских юнцов
Мне долго правили лицо.
И издевался лагерфюрер толстобрюхий.
Так тявкал – брызгала слюна,
Да я не слышал ни хрена:
После контузии оглох на оба уха.
Прости меня, моя семья,
Но не сумел сдержаться я,
Взял, да и плюнул в это рыло поросячье!
Тогда он «люгер» свой достал…
И снова в памяти провал,
В котором – дом, жена, сынишка в люльке плачет…
Потом куда-то повели.
А снег бомбёжкой всё валил.
Но, крася путь от ног босых кровавым следом,
Я верил: Гитлеру – капут!
Там, в будущем.., уже живут!
О нас поют! И празднуют Победу!
Артур Арапов
Апрель-май 2009
1941 – 1945
Что мы знаем о войне?! – Немного…
По рассказам бабушек и мам
Знаем, что надежда и тревога
Об руку ходили по домам.
Слухи зависали, как знамена.
Дымом застилался горизонт.
Многоверстный и многоименный
Жаждал крови ненасытный фронт.
А из тыла за волной волна
Шла латать верховные промашки:
Всасывала мальчиков война –
И выплевывала мертвые бумажки.
Каждый шаг – к победе ли, к беде, –
Сводки измеряли расстояньем.
Даже самый распобедный день
Был кому-то вечным расставаньем.
Годы возвращающий экран,
Очевидцев честные романы –
Все равно останутся обманом:
Ссадины не заменяют ран.
Только изредка за толщей дней
Вдруг всплеснёт сирены голос лютый,
Замирая криками детей –
И застынет сердце на минуту…
Михаил Галин
1966 г.
22 ИЮНЯ
Дыма черная десница
Распростерлась над землей,
На полях горит пшеница,
Разъярив июньский зной,
Суетливо птицы кружат
Над расстрелянным селом,
Будто панихиду служат,
На восход крестясь крылом,
Едкий дух застывшей боли,
Сон кошмарный, – нынче быль,
Жаждет свежей русской крови
Змей стальной, утюжа пыль,
Сбиты главы у собора,
В грозном, приторном чаду
Древний Спас взирает скорбно
На тевтонскую орду,
Страшной карой за безверье
Русским новая война,
Выпить чашу искупленья,
У которой нету дна,
Гарью горизонт замаран,
До победы путь далек,
Сатанинская армада,
Выполнять веленье ада
Марширует на восток.
Сергей Байбара
2007
МНЕ БЫ ДОЖИТЬ ДО СМЕРТИ
Мне бы дожить до лета,
Повоевать в тепле…
Арсений Платт
С флангов попёрли, черти,
Минами теребя,
Мне бы дожить до смерти,
Не растеряв себя.
В центре стальная каша,
Вьётся по кругу смерч,
Танками землю пашем,
Чтоб семенами лечь.
И пулеметы с тыла
Тупо не прячут рыл.
Что-то до боя было,
Только я все забыл.
Штурмовики заходят
Брить нас в пике свинцом,
Хоть и не трус я вроде,
Падаю в грязь лицом.
Но подниматься надо,
Чтобы гореть в огне.
В небо уже не падать
Вместе с тобою мне,
Не уходить тропою
Росной по следу в лад…
Воздух расколот воем,
Ветром распахнут ад.
Борис Булатов в соавторстве с Арсением Платтом
2009
ДЕДУ
Недавно заказал отпевание в церкви своего деда Кириллова Степана Кузьмича,
погибшего в Великую Отечественную. Ему посвящаю.
В грудь навылет раненый смертельно
Ты упал еще в начале боя,
Крепко сжав в ладони крест нательный,
Обнявшись с растерзанной землею.
А вокруг беззвучно в клубах дыма
Рвали воздух пули и снаряды,
И душа солдатская незримо
Отошла. Лишь звякнули награды.
А потом под пение лопаты
Было тело бренное зарыто,
И ушла на Суд душа солдата,
Ни молитв тебе, ни панихиды.
Много лет она страдала в муках
Неприкаянна и неотпета…
Дед, ведь ты намного младше внука,
Если внука называют дедом.
Я сегодня «О упокоении»
Подаю священнику записку.
Ты прости нас, воин убиенный,
Ныне – новомученик Российский.
Василий Кириллов
2009
ВЫЖИВШИМ ВЕТЕРАНАМ
Пуля в землю и в песок,
В дерево и камень.
Повезло тебе, браток,
Бог пехоты с нами!
Ни осколок, ни шрапнель,
Ни фугас, ни мина –
Вся стальная канитель
Пролетела мимо.
Амуниция в чаду,
Сам – от пепла серый:
Грелся в боевом аду
Комсомольской верой.
Щедро сдобрена земля
Кровью и слезами.
Те, кого она взяла, –
Все перед глазами.
В поле звёзды и кресты,
Фото и таблички,
Среди них проходишь ты
Как на перекличке.
Смотрят слепо жёны вслед,
Взгляд сухой отводят…
Мы-то вдовы, наших – нет,
Ну а «этот» бродит!
Без надежды чья-то мать
Теребит платочек:
Может, довелось видать
Моего, сыночек?
Душу рвёт чужая боль,
И своей – не меньше;
Слёз не пролитая соль
Одиноких женщин.
Он же смерть – как вас встречал,
Не играл с ней в прятки!
Не судите сгоряча
Выживших, солдатки…
Пуля в землю и в песок,
Дым – в седое небо.
Повезло тебе, браток,
Если ранен не был.
Борис Катковский
2009
ДЕД
Он жизнь-то толком не узнал,
Он в ней едва лишь оперился:
В июне свадьбу он сыграл,
А сын у мертвого родился.
Он написать едва успел
Одно письмо супруге с фронта,
Но со стены на нас смотрел
Всегда, после любых ремонтов.
Он форму не успел обмять
Для снимка: мешковата слишком…
Так странно дедом называть
Его – совсем еще мальчишку.
Он слишком юн был для того,
Чтобы героем притворяться…
Я старше деда своего,
А мне всего лишь девятнадцать.
Великжанин Павел
2010
МАЙ СОРОК ПЯТОГО
Увидел фото солдат и матросов, сидящих у Рейхстага.
На лицах не было радости, а видна была усталость.
Май сорок пятого. Победа.
Усталость. Тяжесть рук и ног.
Ее так ждали наши деды,
Прошел уже немалый срок.
Четыре года перестрелок,
Бомбежек, яростных атак.
Тупая боль сковала тело.
Все! Сдался вражеский Рейхстаг!
Ценою миллионов жизней,
Сгоревших сел и городов,
Повергнута чума фашизма.
Ценой могил, ценой крестов.
В руках держали папиросы,
Уже не в силах прикурить.
Сидят солдаты и матросы,
Сумевшие тогда дожить.
Юрий Шмидт
2008
* * *
Был черный хлеб, что слаще сдоб,
Был ратный труд, простой и страшный:
На фронте пашней пах окоп,
В тылу окопом пахла пашня.
Впрягались бабы в тяжкий плуг,
И почва впитывала стоны.
Мукою, смолотой из мук,
На фронт грузились эшелоны.
А там своя была страда,
И возвращались похоронки
В артели вдовьего труда,
В деревни на глухой сторонке.
Великжанин Павел
2006
* * *
Не смею говорить я о войне,
Но я скажу – есть родственная память,
Не дай нам Бог увидеть и во сне
Того, что было пережито Вами!
Не смею говорить я о любви,
Я не прощался с милой под «Славянку»
Не разлучали с нею нас бои,
Снаряды, самолёты, танки!
Не смею говорить я о беде,
Не иссыхал от голода в блокадном!
Но я скажу о крашеной звезде,
Что от дождя ржавеет на Отрадном.
Но я скажу о слёзах матерей,
Что у окошка не дождались сына!
Но я скажу, товарищ мой, налей
За дедов и отцов седины!
Но я скажу, товарищ, поклонись
Защитникам отечества – России,
И постарайся лучше сделать жизнь
Для тех, кто в жертву жизни приносили!
Ни слова Вам не скажет о войне
И тот, кто в ней прошёл все муки ада!
Прошу, друзья, сейчас, поверьте мне,
Его про это спрашивать не надо…
Дмитрий Румата
5 мая 2008 года
РВЕТ МНЕ ДУШУ СОСЕДА ГАРМОШКА
Рвёт мне душу соседа гармошка,
Бабы, словно на похоронах,
Воют так, что сто грамм на дорожку
Расплескались в дрожащих руках.
-Полно бабы, ну что за поминки?!
Не к лицу вам живых отпевать.
Нам война, это так, для разминки,
В хвост и в гриву врага будем гнать!
Мать слезу промокает платочком,
Молча, в сторону смотрит отец,
А в углу Божья Матерь сыночку
Примеряет терновый венец.
За порогом теснятся ребята,
Друг Серега толкает,- «Пойдём!»
И, мехами вздохнув виновато,
Замолкает соседа гармонь.
Крест нательный, харчи на дорогу.
На мгновенье притихла родня…
И молитва от бабушки к Богу,
Чтоб вернул невредимым меня.
……………………..
Мать слезу вытирает платочком,
Желваками играет отец…
Похоронка пришла на сыночка,
Жизнь окончена, счастью конец.
На деревне играет гармошка.
У соседа растут сыновья
И 9 Мая Серёжка
Поминает с семьёю меня.
Ностальгия
2009
ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ
Вечный огонь. Александровский сад.
Вечная память героям.
Кто же он был, неизвестный солдат,
Чтимый Великой страною.
Может, он был, еще юный курсант,
Или простой ополченец.
Может, убит потому, что не встал
Перед врагом на колени.
Может, в атаку он шел в полный рост,
Пуля в излете достала.
Или он был неизвестный матрос,
Тот, что погиб у штурвала.
Может, был летчик, а может танкист;
Это сегодня не важно.
Мы никогда не прочтем этот лист,
Тот треугольник бумажный.
Вечный огонь. Александровский сад.
Памятник тысячам жизней.
Вечный огонь – это память солдат,
Честно служивших отчизне.
Юрий Шмидт
2006
САЛЮТ ГЕРОЯМ
Салют взрывает тишину
Палитрой красок в небе синем.
Давно прошедшую войну
Не забывает вся Россия.
Все дальше с каждым годом Брест,-
Он вел отчаянную битву.
Но память, как над Храмом крест,
Как всеединая молитва.
Мы верим, что родная Русь
Своих героев не забудет.
Во славу им сегодня пусть
Грохочут тысячи орудий.
Юрий Шмидт
2008
СЫТОЕ МЫ ПОКОЛЕНИЕ
Отодвинула завтрак презрительно.
– Не умеешь готовить! Не вкусно!
Что за пища?! На вкус – отвратительно!
Кислый творог, сырая капуста…
Как-то сразу нахмурилась бабушка,
Задрожали предательски губы.
– Нас война, разносолом не балуя,
Приучила настойчиво, грубо…
Полуголые, полуголодные,
Ели всё мало-мальски съедобное.
То, что собрано с поля бесплодного –
Слаще мёда и хлебушка сдобного.
Только тюря, гнилая картошечка,
Да и то понемногу, не досыта,
Со стола собирали все крошечки.
И заплакала… Долго. Изношенно.
Лариса Луканева
2008
* * *
Не решаюсь писать почему-то,
Слишком горькая, видимо, тема.
Но для многих-то нынче, как будто,
Наша память – совсем не проблема.
По соседям карабкаясь выше,
По-акульи хрустя челюстями,
Криков здравого смысла не слыша,
А историю зная – частями,
Нахватались словечек: «совдепы»,
«Коммуняки», «совки» – и забыли,
Как горели приволжские степи,
И решалась судьба: или – или…
То ли жить нашей Родине вечно,
То ли сгинуть в позоре бесславном…
Ах, как время, увы, быстротечно,
Ах, как память порой неисправна…
Вот и стали мешать обелиски
На порушенной братской могиле…
Наплевать присосавшимся к миске,
Как «совдеповцы» Гитлера били,
Как вставали тогда «коммуняки»
В полный рост из окопов под пули,
Шли «совки» в лобовые атаки…
И ни тех, ни других – не согнули!
Потому и пишу, чтобы дети,-
Наше самое в жизни святое,
Никогда не встречали на свете
Тех, кто в горе вцепился чужое.
Марина Чекина
2010
ПАМЯТНИК
Безотцовство.
Малолетство
Ветры сваливали с ног.
Наспех пройденное детство
Повторить никто не мог.
Разве в школе, на уроках…
И не взять назад вины.
Мать латала без упреков
Бумазейные штаны.
Да и в двадцать,
Да и в сорок
Не припомнила обид,
Что меня тянуло в город,
В сквер, где памятник стоит.
Строй серебряных фамилий
На граните я читал…
Нет моих родных в помине,
Тех, кто без вести пропал…
Может, ветер, может, листья
Говорили у берез:
Не ищи в минувшем истин,
Не копи на сердце слез.
Анатолий Павловский
2008
С сайта «Библиотека поэзии Снегирева»:
http://snegirev.ucoz.ru/index/sovremennye_poehty_o_vojne_1941_1945/0-843
Терентiй Травнiкъ
Бывает, схватит болью сердце…
Бывает, схватит болью сердце,
И знается наверняка,
Что о войне, о той – Священной –
Окопно взроется строка.
И будет – бой, и будут – жертвы,
И станет стих – передовой.
И будет Брест, он будет первым –
Перед рыгающей войной.
Ползущей, чавкающей плотью
Шекспиров, Бахов молодых.
Тех, кто б хотел, кто б смог, кто б бросил
Себя в историю – живых.
И где-то – через десять может –
Лечил, учил и созидал…
О, сколько бойня искромсала
Несостоявшихся начал!
Кричу, а не пишу стихами,
Кричу войне: «Пошла-ка вон!
Что за тобой?! Москва – за нами!
А за тобой – бескрайний стон!»
Бывает… На войне – бывает,
А значит – и в стихах о ней:
Салют победно громыхает
За всех невыживших парней!
2010
Я… напишу, я напишу…
Я… напишу, я напишу,
Я – напишу! О вас, солдаты.
Я напишу за вас, солдаты.
За сорок первый, сорок пятый.
Я напишу про вас, ребята –
Строкою вечной напишу.
Я всем об этом расскажу.
О том, о чем молчат курганы,
Поля, прикрытые травой…
Я напишу во имя славы
Твоей – великий РЯДОВОЙ!
2010
http://stihi-russkih-poetov.
ru/tags/stihi-o-velikoy-otechestvennoy-voyne
Летела с фронта похоронка
Летела с фронта похоронка
На молодого пацана,
А он живой лежал в воронке…
Ах, как безжалостна война!
И проходили мимо танки…
Чужая речь… а он лежал,
И вспоминал сестру и мамку,
Лежал и тихо умирал.
Пробита грудь была навылет,
И кровь стекала в черный снег,
А он глазами голубыми
Встречал последний свой рассвет.
Нет, он не плакал, улыбался,
И вспоминал родимый дом,
И пересилив боль поднялся,
И, автомат подняв с трудом,
Он в перекошенные лица
Горячий выплеснул свинец,
Приблизив этим на минуту
Войны, безжалостной, конец.
Летела с фронта похоронка,
Уже стучался почтальон,
Солдат, глаза закрыв в воронке,
На миг опередил её.
Степан Кадашников
ВЕТЕР ВОЙНЫ
Как было много тех героев,
Чьи неизвестны имена.
Навеки их взяла с собою,
В свой край, неведомый, война.
Они сражались беззаветно,
Патрон последний берегли,
Их имена приносит ветром,
Печальным ветром той войны.
Порой слышны, на поле боя,
Через десятки мирных лет:
«Прикрой меня! – прикрою Коля!»
И вспыхнет вдруг ракеты свет.
А Коля, в этом тихом поле,
Лежит, не встанет никогда…
Лишь горький ветер, нам порою,
Напомнит страшные года.
Сегодня мало кто заплачет
Придя к могилам той войны,
Но это все-таки не значит
Что позабыли Колю мы.
Мы помним, помним это горе.
Осталась в памяти война,
И Русское, родное, поле
Приносит ветром имена.
Степан Кадашников
С сайта поэта Степана Кадашникова:
http://kadashnikov.ru/publ/letela_s_fronta_pokhoronka_stikhi_o_vojne_i_pro_vojnu/12-1-0-145
http://kadashnikov.ru/publ/veter_vojny_stepan_kadashnikov/12-1-0-9
Анна Ахматова считается одним из величайших поэтов России.
Помимо стихов, она писала прозу, в том числе мемуары, автобиографические произведения, и писала о русских писателях, таких как Александр Сергеевич Пушкин. Она также переводила итальянские, французские, армянские и корейские стихи. За свою жизнь Ахматова испытала и дореволюционную, и советскую Россию, однако ее стихи расширили и сохранили классическую русскую культуру в периоды авангардного радикализма и формального экспериментирования, а также удушающей идеологической критики социалистического реализма.Ахматова разделила судьбу, постигшую многих ее блестящих современников, в том числе Осипа Эмильевича Мандельштама, Бориса Леонидовича Пастернака, Марину Ивановну Цветаеву. Хотя она прожила долгую жизнь, ее непропорционально омрачили тяжелые моменты. Исайя Берлин, который посетил Ахматову в ее ленинградской квартире в ноябре 1945 года, когда служил в России первым секретарем посольства Великобритании, точно назвал ее «трагической королевой», по словам Дьёрдя Далоса. Оценка Берлина отозвалась эхом через поколения читателей, которые понимают Ахматову – ее личность, поэзию и, что более туманно, ее поэтический образ – как символ благородной красоты и катастрофического положения.
Она родилась Анна Андреевна Горенко 11 июня 1889 года в Большом Фонтане, недалеко от Черного моря, третья из шести детей в семье высшего сословия. Ее мать, Инна Эразмовна Стогова, принадлежала к влиятельному клану помещиков, а ее отец, Андрей Антонович Горенко, получил титул от собственного отца, который был создан потомственным дворянином для службы в королевском флоте. Горенко вырос в Царском Селе (буквально «Царское село»), очаровательном пригороде Санкт-Петербурга, где располагалась роскошная летняя королевская резиденция и великолепные особняки русских аристократов.В Царском Селе в 1903 году она познакомилась со своим будущим мужем, поэтом Николаем Степановичем Гумилевым, покупая рождественские подарки в большом универмаге «Гостиный двор». Это первое столкновение сделало гораздо более сильное впечатление на Гумилеве, чем на Горенко, и он ухаживал за ней постоянно в течение многих лет. В Царском Селе Горенко посещала женскую Мариинскую гимназию, но закончила последний год в Фундуклеевской гимназии в Киеве, которую окончила в мае 1907 года; они с матерью переехали в Киев после расставания Инны Эразмовны с Андреем Антоновичем.
В 1907 году Горенко поступила на юридический факультет Киевского женского училища, но вскоре отказалась от юридических исследований в пользу литературных занятий.
Горенко начал писать стихи еще подростком. Хотя сначала ей не нравился Гумилев, они развили отношения сотрудничества вокруг поэзии. Он отредактировал ее первое опубликованное стихотворение, которое появилось в 1907 году во втором номере журнала Sirius , основанного Гумилевым в Париже. Это стихотворение «На руке его много блестящих колец» (в переводе «На руке у него множество сияющих колец», 1990) она подписала своим настоящим именем Анна Горенко.В конце концов, однако, она взяла псевдоним Ахматова. Псевдоним произошел из семейных преданий, что одним из ее предков по материнской линии был Хан Ахмат, последний татарский вождь, принимавший дань от русских правителей. Согласно семейной мифологии Ахмат, убитый в своем шатре в 1481 году, принадлежал к королевской крови Чингисхана.
В ноябре 1909 года Гумилев навестил Ахматову в Киеве и, неоднократно отвергая его внимание, наконец согласилась выйти за него замуж.
Венчание состоялось в Киеве в церкви Никольской Слободки 25 апреля 1910 года.Медовый месяц пара провела в Париже, где Ахматова познакомилась с Амедео Модильяни, в то время никому не известным итальянским художником. Встреча была, пожалуй, одним из самых необычных событий юности Ахматовой. Модильяни писала письма всю зиму, и они встретились снова, когда она вернулась в Париж в 1911 году. Ахматова пробыла в это время в Париже несколько недель, снимая квартиру недалеко от церкви Святого Сюльписа и исследуя парки, музеи и кафе. Пэрис со своей загадочной спутницей.Адресатом стихотворения «Мне с тобою п’яным весело» (опубликовано в журнале Vecher , 1912; переводится как «Когда ты пьян, это так весело», 1990) был назван Модильяни. В лирике осенний цвет вязов – это сознательная смена времен года со стороны поэтессы, уехавшей из Парижа задолго до конца лета: «Когда ты пьян, это так весело … смысл. / Ранняя осень натянута / Вязы с желтыми флажками ». Модильяни сделал 16 рисунков Ахматовой в обнаженном виде, один из которых остался с ней до самой смерти; он всегда висел над ее диваном в той комнате, которую она занимала в течение ее часто беспокойной жизни.
Примерно в это же время Гумилев стал лидером эклектичной и свободно сплоченной литературной группы, амбициозно получившей название «акмеизм» (от греческого акме, , что означает вершина или время цветения). Акмеизм восстал против предшествующей литературной школы, символизма, которая находилась в упадке после почти двух десятилетий доминирования на русской литературной сцене. Отличительными чертами символизма были использование метафорического языка, вера в божественное вдохновение и упор на мистицизм и религиозную философию.Символисты поклонялись музыке как наиболее духовной форме искусства и стремились передать «музыку божественных сфер», что было распространенным выражением символистов, через посредство поэзии. Напротив, Гумилев и его соратники-акмеисты обратились к видимому миру во всей его торжествующей материальности. Они сосредоточились на изображении человеческих эмоций и эстетических объектов; заменил поэта-пророка поэтом-мастером; и продвигал пластические модели для стихов за счет музыки.
В октябре 1911 года Гумилев вместе с другим акмеистом Сергеем Митрофановичем Городецким организовал литературную мастерскую, известную как «Цех поэтов», или «Гильдия поэтов», на которой за чтением новых стихов последовала общая критическая дискуссия.Ядро новой группы составили шесть поэтов: помимо Гумилева, Городецкого и Ахматовой, который был активным членом гильдии и служил секретарем на ее собраниях, в нее вошли также Мандельштам, Владимир Иванович Нарбут и Михаил Александрович Зенкевич. Несколько десятков других поэтов в то или иное время разделяли программу акмеистов; наиболее активными были Георгий Владимирович Иванов, Михаил Леонидович Лозинский, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, Василий Алексеевич Комаровский.
Гумилев изначально был против того, чтобы Ахматова занималась литературной карьерой, но в конце концов поддержал ее стихи, которые, как он обнаружил, соответствовали некоторым эстетическим принципам акмеизма.В феврале и марте 1911 года несколько стихотворений Ахматовой появилось в журналах Всеобщий журнал ( Universal Journal ) , Gaudeamus и Apollon.
Когда она опубликовала свой первый сборник, Vecher (1912; переведено как Evening , 1990), сразу же последовала слава. Вечер включает в себя интроспективные тексты, ограниченные темами любви и личной судьбы женщины как в блаженных, так и, чаще всего, в несчастных романтических отношениях.Стиль Ахматовой лаконичен; вместо того, чтобы прибегать к продолжительному изложению чувств, она предоставляет психологически конкретные детали для представления внутренней драмы. В «Песне последних встреч» (в переводе «Песня последней встречи», 1990) достаточно неловкого жеста, чтобы передать боль разлуки: «Тогда беспомощно похолодела моя грудь, / Но мои шаги были легкими. / Я натянул перчатку на левую руку / На правую ». Точно так же абстрактные понятия раскрываются через знакомые конкретные объекты или существа.Например, в «Любовь» (в переводе «Любовь», 1990 г.) змея и белый голубь символизируют любовь: «Сейчас, как змейка, сворачивается в клубок, / Сердце завораживает, / Потом на несколько дней он будет ворковать, как голубь / На маленьком белом подоконнике ».
Читатели испытывали искушение искать в этих стихотворениях автобиографический подтекст. Фактически, Ахматова трансформировала личный опыт в своей работе через серию масок и мистификаций. В стихотворении о Гумилеве под названием «О любви…» (опубликовано в Вечер; в переводе «Любил…» 1990), например, она изображает из себя обычную домохозяйку, ее мир ограничен домом и детьми.Героиня оплакивает желание мужа оставить простые радости домашнего очага в далекие, экзотические страны:
На Любил Три вещи на Свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
Я стертые карты Америки.
Не любим, когда плачут дети,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . А я была его женой.
(В жизни он любил три вещи:
Эвенсонг, белые павлины
И старые карты Америки.
Он ненавидел, когда дети плачут,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . А я была его женой.)
У Ахматовой и Гумилева не было обычного брака.
Большую часть времени они жили отдельно; Одним из самых сильных увлечений Гумилева были путешествия, и он участвовал во многих экспедициях в Африку. Более того, отношение Ахматовой к мужу не было основано на страстной любви, и за время их недолгого брака у нее было несколько романов (они развелись в 1918 году).Когда было написано «О любви…», она еще не родила ребенка. Ее единственный сын, Лев Николаевич Гумилев, родился 18 сентября 1912 года. Ахматова доверила своего новорожденного сына опеке свекрови Анны Ивановны Гумилевой, проживавшей в городе Бежецке, и поэт вернулся к ней. богемная жизнь Петербурга.
Вторая книга Ахматовой, Четки ( Четок , 1914), была, безусловно, самой популярной ее книгой. К моменту выхода тома она стала фаворитом петербургской церкви.Петербургский литературный бомонд и славился поразительной красотой и харизматической индивидуальностью. В эти предвоенные годы, с 1911 по 1915 год, эпицентром петербургской богемы было кабаре «Бродячая собака», размещавшееся в заброшенном погребе винного магазина особняка Дашковых на одной из центральных площадей.
города. Художественная элита обычно собиралась в задымленном кабаре, чтобы насладиться музыкой, чтением стихов или случайным импровизированным выступлением звезд балета.Стены подвала расписал ярким орнаментом из цветов и птиц театральный художник Сергей Юрьевич Судейкин. Ахматова часто читала свои стихи в «Бродячей собаке», ее фирменная шаль накинулась на плечи.
Мандельштам увековечил выступление Ахматовой в кабаре в коротком стихотворении «Ахматова» (1914). В стихотворении шаль Ахматовой задерживает ее движение и превращает ее в вневременную трагическую женскую фигуру. Мандельштам довольно долго преследовал Ахматову, хотя и безуспешно; Однако она была более склонна к диалогу с ним в стихах, и в конце концов они стали проводить меньше времени вместе.
«Бродячая собака» была местом, где начинались любовные интриги, где покупатели были опьянены искусством и красотой. Ахматова впервые встретила там нескольких любовников, в том числе мужчину, который стал ее вторым мужем, Владимира Казимировича Шилейко, еще одного поборника ее поэзии.
У нее был роман с композитором Артуром Сергеевичем Лурье (Лурье), по всей видимости, сюжет ее стихотворения «Все мои бражники здесь, блудницы» (из Четки; в переводе: «Мы тут все пирушки и распутные, 1990), которая впервые появилась в Apollon в 1913 году: «Вы курите черную трубку / Клубок дыма имеет забавную форму./ Я надела узкую юбку / Чтобы выглядеть еще стройнее ». Это стихотворение, точно изображающее атмосферу кабаре, также подчеркивает мотивы греха и вины, которые в конечном итоге требуют покаяния. Две темы, грех и раскаяние, повторяются в ранних стихах Ахматовой. Страстная, земная любовь и религиозное благочестие сформировали оксюморонность ее творчества, побудив критика Бориса Михайловича Эйхенбаума, автора книги «Анна Ахматова: Опыт анализа » («Анна Ахматова: попытка анализа», 1923), назвать ее «половинкой». монахиня, наполовину шлюха.Позже слова Эйхенбаума дали чиновникам Коммунистической партии, отвечающим за искусство, повод запретить поэзию Ахматовой; они критиковали его как аморальный и идеологически вредный.
В Chetki героиню часто можно увидеть молящейся или вызывающей Бога в поисках защиты от преследующего образа ее возлюбленного, который отверг ее. Такой женский образ появляется, например, в «Я научилась просто, мудро жит» (перевод «Я научился жить просто, разумно», 1990), впервые опубликованной в Русской мысли в 1913 году: «Я научился жить просто, мудро, / Смотреть в небо и молиться Богу… / А если бы ты постучал в мою дверь, / Мне кажется, я бы даже не услышал.Подобная героиня говорит в «Будеш жить, не знайа лиха» (в переводе «Будешь жить без беды», 1990):
Будеш жить, не знающая лиха,
Править и судить,
Соей подругой тихой
Сыновей растить.
. . . . . . . . . . . .
И для нас, склоненных долу,
Алтари гориат,
Наши к Божьему престолу
Голоса летят.
(Живешь без беды,
Вы будете править, вы будете судить.
С вашим тихим партнером
Вы вырастите своих сыновей.
.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И для нас, спускающихся в долину,
Жертвенники горят,
И наши голоса парят
К самому престолу Бога.)
И снова она находит наиболее экономичный способ обрисовать свой эмоциональный пейзаж. Простота ее словарного запаса дополняется интонацией повседневной речи, передаваемой через частые паузы, которые обозначаются тире, например, как в «Provodila druga do perednei» (переводится как «Я вывел своего любовника в зал», 1990), который впервые появился в ее четвертом томе стихов Подорожник ( Подорожник , 1921): «Одноразовый! придумал слово – / Я действительно записка или цветок? ” Поэзия Ахматовой также известна своим многоточием, еще одним примером перерыва или паузы в речи, как это показано в «Я не люблю твоей прошу» (в переводе «Я не прошу твоей любви», 1990), написанном на 1914 г. и впервые опубликовано в журнале « Звезда » ( Звезда ) в 1946 г .: «Я не прошу твоей любви – / Теперь она в безопасном месте…» Смысл безответной любви в лирике Ахматовой двоякий, потому что говорящий то страдает, то заставляет страдать других.
Но независимо от того, становится ли она жертвой безразличия своего возлюбленного или становится причиной чьей-то беды, персонаж передает видение мира, который регулярно осаждают ужасные события – идеал счастья остается неуловимым.
Начало Первой мировой войны ознаменовало начало новой эры в истории России. Многие восприняли 1913 год как последнее мирное время – конец утонченного и беззаботного периода fin de siècle . Художники больше не могли позволить себе игнорировать жестокую новую реальность, которая быстро надвигалась.Для петербургской богемной элиты одним из первых проявлений нового порядка стало закрытие кабаре «Бродячая собака», которое не соответствовало стандартам цензуры военного времени. Меняется и поэтический голос Ахматовой; все чаще и чаще она отказывалась от частных причитаний в пользу гражданских или пророческих тем. В стихотворении «Молитва» (в переводе «Молитва», 1990 г.) из сборника Война в русской поэзии ( Война в русской поэзии , 1915) лирическая героиня умоляет Бога восстановить мир в ее стране: « Об этом молю на твоей литургии / После стольких мучительных дней / Чтоб грозовая туча над затемненной Россией / Может стать облаком славных лучей.
”
Третий сборник Ахматовой, Белая Стая ( Белая Стая , 1917), включает не только любовную лирику, но и множество стихотворений с сильным патриотизмом. Осознавая свою новую гражданскую роль, она объявляет в стихотворении, написанном в тот день, когда Германия объявила войну России, что она должна очистить свою память от любовных приключений, которые она описывала, чтобы запечатлеть грядущие ужасные события. В «Памяти 19 июля 1914» (в переводе «Памяти 19 июля 1914, 1990»), впервые опубликованной в газете Война свободы ( Во имя свободы ) 25 мая 1917 года, Ахматова предлагает эта личная память отныне должна уступить место исторической памяти: «Как отныне ненужная ноша, / Тени страсти и песен исчезли из моей памяти.В стихотворении, адресованном возлюбленному Борису Васильевичу Анрепу, «Нет, царевич, ia ne ta» (в переводе «Нет, царевич, я не тот», 1990), первоначально вышедшем в Северных записках . ( Northern Notes , 1915), она регистрирует свое превращение из влюбленной женщины в пророчицу: «И больше не делай мои губы / Целуй – они пророчествуют».
Рожденная в канун святого Иоанна, особый день в славянском народном календаре, когда считалось, что ведьмы и демоны свободно передвигаются, Ахматова считала себя ясновидящей.Многие из ее современников признавали ее дар пророчества, и иногда она называла себя Кассандрой в своих стихах.
Независимо от того, предвидела ли «прорицательница» Ахматова невзгоды, которые ожидали ее в советском государстве, она никогда не считала эмиграцию жизнеспособным вариантом – даже после революции 1917 года, когда так много ее близких друзей уезжали и упрекали ее последовать примеру. Большую часть революционных лет она провела в Петрограде (бывшем Санкт-Петербурге) и пережила крайние лишения.В тяжелые годы Гражданской войны в России (1918-1920 гг.) Она жила в Шереметьевском дворце, также известном как Фонтанный Дом (Фонтанный дом), одном из самых красивых дворцов в городе, который был «национализирован» Большевистское правительство; Большевики регулярно перестраивали заброшенные особняки русских дворян, чтобы предоставить жилое пространство выдающимся ученым, художникам и бюрократам, которые считались полезными для недавно основанного государства рабочих и крестьян.
Ахматова смогла жить в Шереметьевском дворце после того, как в 1918 году вышла замуж за Шилейко – поэта, близкого к гильдии акмеистов, блестящего знатока Ассирии и профессора Археологического института.За неоценимый вклад в стипендию Шилейко получил комнаты в Шереметьевском дворце, где он и Ахматова останавливались с 1918 по 1920 год.
Дворец был построен в 18 веке для одного из богатейших аристократов и меценатов России, графа Петра Борисовича Шереметьева. Для Ахматовой этот дворец был связан с дореволюционной культурой; она прекрасно знала, что здесь социализировались многие поэты XIX века, в том числе Александр Сергеевич Пушкин и Петр Андреевич Вяземский.
В течение нескольких лет после революции большевистское правительство было занято войной на нескольких фронтах и мало вмешивалось в художественную жизнь. Этот короткий период, казалось бы, абсолютной творческой свободы дал начало русскому авангарду. По городу проводилось множество литературных мастерских, Ахматова была частой участницей поэтических чтений. Большинство ее стихотворений того времени было собрано в двух книгах: Подорожник и Anno Domini MCMXXI (1922).Среди ее самых ярких тем этого периода – эмиграция друзей и ее личная решимость остаться в своей стране и разделить ее судьбу. В стихотворении «Ты – отступник: за остров зеленый» (из Подорожник; в переводе «Ты отступник: за зеленый остров», 1990), впервые опубликованном в Воля народа ( Народная воля ) на 13 апреля 1918 года, например, она упрекает своего возлюбленного Анрепа в том, что он бросил Россию ради «зеленого острова» Англии. Вспоминая Россию, она создает стилизованный сказочный образ мирной страны с сосновыми лесами, озерами и иконами – образ, навсегда искалеченный разрушительными последствиями войны и революции: «Ты отступник: за зеленый остров / Ты Предал, предал Родину Родину, / Наши песни и наши иконы / И сосна над тихим озером.Предательство Анрепа России сливается со старой темой Ахматовой о личном отказе, когда в последней строфе она играет на значении своего имени, Анна, которое означает благодать: «Да, ни сражения, ни море не ужасают / Тот, кто лишился благодати. ”
Твердая позиция Ахматовой против эмиграции коренится в ее глубоком убеждении, что поэт может поддерживать свое искусство только в своей родной стране. Прежде всего, определяя свою личность как поэт, она считала русскую речь своей единственной настоящей «родиной» и решила жить там, где на ней говорят.Позже советские историки литературы, пытаясь перестроить творчество Ахматовой в приемлемом русле социалистического реализма, внесли чрезмерный грубый патриотизм в интерпретацию ее стихов об эмиграции. Например, стихотворение «Когда в тоске самоубийства» (переводится как «Когда в суицидальной тоске», 1990 г.), опубликованное в « Воля народа » 12 апреля 1918 г. и включенное в «Подорожник », обычно появлялось в советских изданиях без нескольких из них. его вступительные строки, в которых Ахматова передает свое понимание жестокости и потери традиционных ценностей, господствовавших в России во время революционных потрясений; этот период был «Когда столица на Неве, / Забыв о своем величии, / Как пьяная проститутка / Не знала, кто возьмет ее следующей».Роман Давидович Тименчик предложил библейский источник для ее сравнения между столицей Российской империи и пьяной проституткой. Пророк Исаия изображает евреев «грешным народом», их страну – «опустошенной», а их столицу Иерусалим – «блудницей»: «Как верный город стал блудницей! он был полон суждений; в нем обитала правда; а теперь убийцы »(Исайя 1:21). Кроме того, Ахматова сообщает о «голосе», который «успокаивающе» звал ее, предлагая эмиграцию как способ сбежать из адского ада российской действительности.Но ее героиня отвергает новое имя и личность, которые «голос» использовал, чтобы соблазнить ее: «Но спокойно и безразлично, / Я закрыл уши руками, / Чтобы мой печальный дух / Не был запятнан этими постыдными словами» . » Вместо того, чтобы запятнать свою совесть, она полна решимости сохранить пятна крови на своих руках в знак общей судьбы и своей личной ответственности, чтобы сохранить память о тех драматических днях.
В «Петроград, 1919» (перевод 1990 г.), из Anno Domini MCMXXI , Ахматова повторяет свой трудный личный выбор отказаться от свободы ради права остаться в любимом городе:
Никто нам не отель помочь
За то, что мы остались дома,
За то, что, город своей любви,
А не крылатую свододу,
Мои сохранили для себии
Его дворцы, огонь и воду.
(Никто не хочет нам помогать
Потому что мы остались дома,
Потому что любя наш город
И не крылатая свобода,
Мы сохранили для себя
Его дворцы, его огонь и вода.
В стихотворении «Ne s temi ia, kto brosil zemliu» (в переводе «Я не с теми, кто покинул свою землю», 1990), написанном в 1922 году и опубликованном в Anno Domini. Стихотворения. Книга третья ( Anno Domini. Стихотворения. Книга третья , 1923), расширенное издание Anno Domini MCMXXI , она противопоставляет себя тем, кто уехал из России, но жалеет их печальную участь как чужаков в чужой стране: « Я не с теми, кто покинул свою землю / К терзаниям врага … / Но для меня изгнание навеки жалко.«Из-за года, когда было написано стихотворение,« враг »здесь не Германия (война закончилась в 1918 году), а большевики.
Ахматова и Шилейко недовольны вскоре после свадьбы, но прожили вместе, время от времени, еще несколько лет. Когда в 1924 году ему выделили две комнаты в Мраморном дворце, она переехала к нему и жила там до 1926 года. Этот дворец на набережной Невы, в непосредственной близости от Зимнего дворца, изначально был построен для графа Григория Орлова, графа Григория Орлова. фаворит Екатерины Великой, а затем перешел в руки великих князей.Но, несмотря на «королевские» помещения, еды, спичек и почти всех других товаров не хватало. И Ахматова, и ее муж были заядлыми курильщиками; она начинала каждый день с того, что выбегала из неотапливаемой дворцовой комнаты на улицу, чтобы попросить у прохожего свет.
В 1920-е годы более эпические темы Ахматовой отражали непосредственную реальность с точки зрения человека, который ничего не выиграл от революции. Она сетовала на культуру прошлого, отъезд своих друзей и личную утрату любви и счастья – все это противоречило оптимистичной большевистской идеологии.Критики стали называть Ахматову «пережитком прошлого» и «анахронизмом». Ее критиковали из эстетических соображений коллеги-поэты, которые воспользовались радикальными социальными изменениями, экспериментируя с новыми стилями и предметами; они отвергли более традиционный подход Ахматовой. В конце концов, когда железная хватка государства усилилась, Ахматова была объявлена идеологическим противником и «внутренней эмигранткой». Наконец, в 1925 году все ее публикации были официально запрещены. Государство разрешило публикацию следующей книги Ахматовой после Anno Domini под названием Из шести книг ( Из шести книг ) только в 1940 году.
Пятнадцать лет, когда книги Ахматовой были запрещены, были, пожалуй, самым тяжелым периодом в ее жизни. За исключением своей краткой работы библиотекарем в Институте агрономии в начале 1920-х годов, она никогда не зарабатывала на жизнь никаким другим способом, кроме как писательница. Поскольку все литературное производство в Советском Союзе теперь регулировалось и финансировалось государством, она была отрезана от своего непосредственного источника дохода. Однако, несмотря на фактическое исчезновение ее имени из советских публикаций, Ахматова оставалась чрезвычайно популярной как поэт, а ее притягательная личность продолжала привлекать новых друзей и поклонников.Помощь, которую она получила от своего «окружения», вероятно, позволила ей пережить невзгоды этих лет. Время от времени, благодаря самоотверженным усилиям ее многочисленных друзей, ей поручали переводить стихи. Помимо перевода стихов, она также занималась литературоведением. Ее очерки о Пушкине и его творчестве были посмертно собраны в О Пушкине ( О Пушкине , 1977).
В 1926 году Ахматова и Шилейко развелись, и она навсегда переехала к Николаю Николаевичу Пунину и его большой семье, которые жили в том же Шереметьевском дворце на реке Фонтанке, где она жила несколько лет назад.Пунин, как и первые два мужа Ахматовой, Гумилев и Шилейко, был поэтом; его стих был опубликован в журнале Acmeist Apollon. Впервые он встретил Ахматову в 1914 году и стал частым гостем в доме, который она тогда делила с Гумилевым. До революции Пунин был знатоком византийского искусства и участвовал в создании Отдела иконописи Русского музея. После 1917 года он стал поборником авангардного искусства. Большевистское правительство ценило его усилия по продвижению новой революционной культуры, и он был назначен комиссаром Народного комиссариата просвещения (Народного комиссариата просвещения или Министерства образования), также известного как Наркомпрос.На протяжении большей части своей карьеры Пунин работал в Русском музее, Академии художеств и Ленинградском государственном университете, где заработал репутацию талантливого и интересного преподавателя. К 1922 году, как выдающемуся искусствоведу, ему разрешили жить в квартире в флигеле Шереметьевского дворца. Романтические отношения Ахматовой с Пуниным датируются примерно этим же годом, и в течение следующих нескольких лет она часто подолгу жила в его кабинете. Хотя дворец был ее резиденцией в течение короткого времени, пока она была с Шилейко, он стал ее давним домом после того, как она снова переехала туда, чтобы быть с Пуниным.Неизбежно, он служил декорацией для многих ее работ.
Пунин, которого Ахматова считала своим третьим мужем, в полной мере воспользовался относительно просторной квартирой и заселил ее своими последующими женами и их семьями. Обустройство Фонтанного дома было типичным для советского образа жизни, которому не хватало места и уединения. В течение многих лет Ахматова делила квартиру с первой женой, дочерью и внучкой Пунина; после расставания с Пуниным в конце 1930-х годов она жила с его следующей женой.Несмотря на шум и общую тревогу обстановки, Ахматова, похоже, не возражала против совместной жизни и сумела сохранить свой царственный образ даже в тесной, неухоженной и плохо обставленной комнате. Лидия Корнеевна Чуковская, писательница и близкая знакомая Ахматовой, которая вела дневники их встреч, запечатлела противоречие между достойной жительницей и убогой обстановкой. В Записках об Анне Ахматовой ( Записки об Анне Ахматовой , 1976; переведено как Журналы Ахматовой , 1994), в записи от 19 августа 1940 года, Чуковская описывает, как Ахматова сидела «прямо и величественно в одном углу. Потрепанный диван, выглядящий очень красиво.”
В течение длительного периода навязанного молчания Ахматова не написала много оригинальных стихов, но то немногое, что она сочинила – тайно, под постоянной угрозой обыска и ареста, – является памятником жертвам террора Иосифа Сталина. В период с 1935 по 1940 год она написала длинное повествовательное стихотворение Реквием (1963; переведено как Реквием в Избранных стихотворениях [1976]), впервые опубликованное в России в годы перестройки в журнале Октябрь (Октябрь) 1989 г.Это шепотом шептали ее самые близкие друзья, которые быстро запомнили услышанное. Затем Ахматова сжигала в пепельнице клочки бумаги, на которых она написала Реквием. Если бы эта поэма была обнаружена тайной полицией, она могла бы спровоцировать новую волну арестов за подрывную деятельность.
Как говорит Ахматова в коротком прозаическом предисловии к произведению, Rekviem была задумана, когда она стояла в очереди перед центральной тюрьмой в Ленинграде, известной как Кресты, в ожидании известий о судьбе своего сына.Талантливый историк, Лев провел большую часть времени с 1935 по 1956 год в исправительно-трудовых лагерях – его единственным преступлением было то, что он был сыном «контрреволюционера» Гумилева. Прежде чем его в конце концов отправили в лагеря, Льва сначала держали в Крестах вместе с сотнями других жертв режима. Эпоха чисток охарактеризована в Реквием как время, когда «Ленинград, как бесполезный придаток, вырвался из тюрем». Ахматова посвятила стихотворение памяти всех, кто разделил ее судьбу – кто видел, как близких утащили посреди ночи, чтобы их раздавили пытками и репрессиями: «Они увели вас на рассвете, / Я шла за вами, как скорбящий… »
Без единого или последовательного размера, разбитого на строфы разной длины и рифм, Rekviem выражает распад личности и мира.Смешивая разные жанры и стили, Ахматова создает поразительную мозаику из элементов народных песен, народных траурных обрядов, Евангелий, одической традиции и лирической поэзии. Она возрождает эпическую условность призывов, обычно обращенных к музе или божеству, вызывая вместо этого Смерть, которую в других местах называют «блаженной». Смерть – единственный выход от ужасов жизни: «В любом случае вы придете – так почему не сейчас? / Я жду тебя – больше терпеть не могу. / Я потушил свет и открыл дверь / Тебе так просто и чудесно.”
В эпилоге, визуализируя памятник, который может быть установлен ей в будущем, Ахматова вызывает тему, которая восходит к оде Горация «Exegi monumenum aere perennius» («Я воздвигла памятник прочнее бронзы», 23 г. до н. Э.). Эта тема неизменно пользуется популярностью в европейской литературе на протяжении последних двух тысячелетий, и пушкинская «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» («Мой памятник, который я воздвиг не руками рукотворный», 1836 г.) была самой известной ее обработкой в русских стихах.Гораций и его последователи использовали изображение памятника как аллегорию своего поэтического наследия; они считали, что стихи обеспечивают посмертную славу лучше, чем любая материальная статуя. Ахматова же буквально говорит о бронзовом памятнике самой себе, который следует установить перед воротами тюрьмы:
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнут задумают памятник мне,
Согласие на это даю торжество,
Нет только с условиями – не ставить его
Николо Мория, где я родилась;
Последняя с морем разорвана связь.
Ни в царском саду у заветного пня,
Где десять безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла ия триста часов
Я где для меня не открыли засов.
(А если вообще в этой стране
Решают поставить мне памятник,
Я согласен на эту честь
В этих условиях – что стоит
Ни у моря, где я родился:
Моя последняя связь с морем оборвана,
Также в царском саду у заветного пня сосны,
Где меня ищет безутешный оттенок,
Но здесь, где я простоял триста часов,
И там, где мне никогда не открывали двери.)
Ахматова находит другую, гораздо более личную метафору значения своего поэтического наследия: ее стихотворение становится «мантией слов», распространяющейся на людей, которых она хочет почтить память. Она пишет: «Я хотела бы назвать их всех по имени /, но список конфискован, и его нигде нет. / Я соткал для них широкую мантию / Из их скудных, подслушанных слов. Изображение мантии напоминает защитный покров, который, согласно раннехристианской легенде, Богородица накинула на паству в византийской церкви, событие, которое ежегодно отмечается праздником в православном календаре.Ахматова, хорошо разбирающаяся в христианских верованиях, переосмысливает эту легенду, чтобы отразить ее собственную роль спасительницы своего народа; она плетет мантию, которая защитит память о жертвах и тем самым обеспечит историческую преемственность. Rekviem , таким образом, свидетельствует о катарсической функции искусства, которое сохраняет голос поэта даже перед лицом невыразимого.
В более поздний период Ахматовой, возможно, отражая ее поиски самоопределения, тема поэта становится все более доминирующей в ее стихах.Она всегда верила в «святое ремесло» поэта; она писала в «Наше священное Ремесло» (Священное наше ремесло, 1944; впервые опубликовано в Знамя , 1945): «Наше святое ремесло / существует тысячу лет … / С ним даже мир без света был бы ярким». Также она верила в общую поэтическую судьбу. В коротком предвоенном цикле под названием «Тростник» (переведено как Рид , 1990) и впервые опубликованном как «Ива» (Ива) в сборнике 1940 года Из шести книг Ахматова обращается ко многим поэтам, живым и умершим, в пытаются сосредоточиться на архетипических особенностях своих судеб.Жизнь поэта, как становится ясно из этого цикла, определяется изгнанием, понимаемым как буквально, так и экзистенциально. Данте Алигьери для Ахматовой является прототипом поэта в изгнании, тоскующего по родной земле: «Но босиком, в рубахе, / С зажженной свечой он не шел / По своей Флоренции – любимой, / Вероломный, низменный, тоскующий… »(« Данте », 1936 г.). Среди ссыльных русских поэтов, которые упоминает Ахматова, – Пушкин; Михаил Юрьевич Лермонтов, посланный царем на далекий Кавказ; и ее друг и современник Мандельштам, которого по приказу Сталина посадили в провинциальный город Воронеж.Она даже включает себя в этот собирательный образ ссыльного поэта – только ее изгнание не из места, а из времени. Живя во мраке советской жизни, Ахматова тосковала по прекрасному и радостному прошлому своей юности. В лирике «Тот город, много любимый с детства» (в переводе «Город, любимый мной с детства», 1990), написанной в 1929 году и опубликованной в журнале Из шести книг , она изображает себя иностранкой в своем родном городе. , Царское Село, место, ныне неузнаваемое:
Тот город, мой любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показалась мне.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новой,
Глиадела ия, как мчатся санки,
Я слушала язык родной.
(Город, любимый мной с детства,
Мне показалось сегодня
В своей декабрьской тишине
Как мое растраченное наследство.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но с чужим любопытством,
Очарованный каждой новинкой,
Смотрел как санки скользили,
И слушал свой родной язык.)
В основе всех этих размышлений о поэтической судьбе лежит фундаментальная проблема взаимоотношений поэта и государства. Ахматова предполагает, что, хотя поэт находится во власти диктатора и уязвим для преследований, запугивания и смерти, его искусство в конечном итоге превосходит все притеснения и выражает правду. С этой точки зрения название «Тростник» символизирует слово поэта, которое невозможно заставить замолчать. Образ тростника берет свое начало в восточной сказке о девушке, убитой своими братьями и сестрами на берегу моря.Согласно легенде, вскоре из лужи ее пролитой крови вырос тростник, и когда пастух позже разрезал тростник на трубу, инструмент спел историю об убийстве несчастной девушки и предательстве ее братьев и сестер.
В 1940 году Ахматова написала длинное стихотворение «Путь всей земли» (опубликовано в журнале « Бег времени [ Полет времени ], 1965; переведено как« Путь всей Земли », 1990»), в котором она размышляет. смерть и оплакивает неминуемое разрушение Европы в горниле войны.Ее память переносит ее на рубеже веков и ведет ее через места наиболее важных военных столкновений, включая англо-бурскую войну, уничтожение российского флота при Цусиме и Первую мировую войну, которые предвещали катастрофу для Европы. В эту жуткую панораму прошлого вплетены личные воспоминания о Санкт-Петербурге и Крыму. Несмотря на назойливый апокалиптический настрой стихотворения, героиня спокойно созерцает приближающуюся смерть, конец, обещающий облегчение и возвращение в «родительский сад»: «И я спокойно займу свое место / В легких санях… / В своем последнем жилище / Упокой меня.Здесь Ахматова перефразирует слова средневекового русского князя Владимира Всеволодовича Мономаха, которые появляются в его «Поучении» (Поручение, около 1120 г.), которое он произнес, обращаясь к своим детям, со своего смертного одра (представленного в виде «саней», использованных древними славянами для передачи трупов для захоронения). В «Путем всей земли» Ахматова берет на себя аналогичную роль и говорит как мудрый, опытный учитель, инструктирующий своих соотечественников.
Ахматова провела первые месяцы Великой Отечественной войны в Ленинграде.По мере усиления немецкой блокады города многие писатели, музыканты и представители интеллигенции обратились к своим согражданам в серии специальных радиопередач, организованных литературным критиком Георгием Пантелеймоновичем Макагоненко. Участвуя в этих передачах, Ахматова еще раз стала символом своего страдающего города и источником вдохновения для его жителей. В конце сентября 1941 г. уехала из Ленинграда; вместе со многими другими писателями она была эвакуирована в Среднюю Азию. Но даже из Ташкента, где она жила до мая 1944 года, ее слова дошли до народа.Ее поэтический голос, который в предвоенные годы стал более эпическим и философским, приобрел в стихах военного времени отчетливую гражданскую каденцию. Самым известным из этих стихотворений, впервые опубликованных 8 марта 1942 года в газете Правда ( Правда ) и позднее опубликованных в Бег времени , является «Мужество» (в переводе «Мужество», 1990), в котором поэт призывает своих соотечественников прежде всего беречь русский язык: «И мы сохраним тебя, русская речь, / Крепкое русское слово! / Мы передадим вас нашим внукам / Свободным, чистым и спасенным из плена / Навсегда! » Здесь, как и во время революции, патриотизм Ахматовой является синонимом ее усилий служить хранительницей исчезающей культуры.
В Ташкенте Ахматова часто читала стихи на литературных собраниях, в госпиталях и в Военной академии имени Фрунзе. После выздоровления от тяжелого тифа в 1942 году она начала писать отрывочную автобиографию. Очарованная своим окружением в Узбекистане, она посвятила своему «Азиатскому дому» несколько коротких поэтических циклов, в том числе «Луна в зенит: Ташкент 1942-1944» (в переводе «Луна в Зените», 1990), изданную в виде книги в году. Прошу времени . Особое отношение Ахматовой к Ташкенту было стимулировано ее верой в свою азиатскую родословную, поскольку она пишет в цикле «Луна в зенит»: «Я не была здесь семьсот лет / Но ничего не изменилось….”
Ахматова вернулась в Ленинград в конце весны 1944 года, полная новых надежд и светлых ожиданий. Годом ранее из-за временного ослабления государственного контроля над искусством во время войны вышло ее Избранное (Избранные стихотворения); его издание было осуществлено при содействии известного и влиятельного писателя Алексея Николаевича Толстого. Более того, она собиралась выйти замуж за Владимира Георгиевича Гаршина, выдающегося доктора и профессора медицины, с которым познакомилась до войны.Они регулярно переписывались во время пребывания Ахматовой в Средней Азии, и Гаршин в одном из своих писем предлагал жениться. Однако после ее приезда в Ленинград он разорвал помолвку – акт, который она приписала его наследственному психическому заболеванию – он был родственником эмоционально обеспокоенного русского писателя XIX века Всеволода Михайловича Гаршина, который покончил с собой, бросившись вниз. лестница. Тем не менее есть свидетельства того, что настоящей причиной был роман Гаршина с другой женщиной.Ахматова нехотя вернулась жить в Шереметьевский дворец. Ее сын Лев, который был освобожден из трудового лагеря ближе к концу войны и отправлен на фронт для участия в штурме Берлина, был восстановлен в Ленинградском государственном университете и позволил продолжить свои исследования. К 1946 году Ахматова готовила еще одну книгу стихов.
Однако, когда ее жизнь, казалось, улучшалась, она стала жертвой еще одного жестокого нападения правительства. Скорее всего, это было спровоцировано двумя визитами Исайи Берлина, которого советские чиновники, естественно, подозревали в шпионаже только из-за его должности в британском посольстве.Осенью 1945 года Берлин организовал два частных визита к Ахматовой и снова увидел ее в январе 1946 года. Ахматова всегда хранила воспоминания о ее ночных беседах с Берлином, блестящим ученым в своем роде. Вдохновленная их встречами, она составила любовный цикл «Чинкве» (впервые опубликован в журнале Ленинград, в 1946 году; перевод 1990 года), который вошел в Бег времени; отчасти гласит: «Звуки стихают в эфире, / И тьма настигает сумрак./ В мире немом на все времена / Есть только два голоса: твой и мой ».
Она заплатила высокую цену за эти моменты счастья и свободы. Решением Коммунистической партии от 14 августа 1946 года два журнала, Звезда и Ленинград , были выделены и раскритикованы за публикацию произведений Ахматовой и писателя Михаила Михайловича Зощенко – произведений, признанных недостойными и декадентскими. В осуждающей речи партийный секретарь назвал стих Ахматовой пессимистичным и укоренившимся в буржуазной культуре; ее называли «монахиней» и «шлюхой» – ее критики-коммунисты позаимствовали термины из монографии Эйхенбаума 1923 года.Ахматова испытала драматические последствия. Исключена из Союза писателей СССР; потеря этого членства означала серьезные трудности, так как в то время не хватало продовольствия, и только члены Союза имели право на продовольственные карточки. Почти все экземпляры ее недавно изданных книг были уничтожены, а дальнейшие публикации оригинальных стихов были запрещены. Важнее всего то, что Лев, только что защитивший диссертацию, был повторно арестован в 1949 году.
Ситуация казалась настолько безнадежной, что друзья посоветовали Ахматовой выкупить помилование сына, скомпрометировав ее дар поэзии.В сталинской России от всех художников ожидалось, что они будут защищать дело коммунизма, и для многих случайное применение их талантов с этой целью было единственным путем к выживанию. Вынужденная жертвовать своей литературной репутацией, Ахматова написала дюжину патриотических стихов на предписанные советские темы; она восхваляла Сталина, прославляла Родину, писала о «счастливой» жизни в Советском Союзе и разоблачала «ложь» о нем, распространяемую на Западе. Опубликованный в журнале Огонек ( Пламя ) в 1949-1950 годах цикл «Слава мира» (Хвала миру) был отчаянной попыткой спасти Льва.Однако такое восхваление палача его жертвой, одетой в утонченную классическую форму Ахматовой, не убедило даже самого Сталина. Ей не удавалось сделать свои пропагандистские стихи достаточно искренними, и поэтому они остались напрасной жертвой – еще одним свидетельством художественного угнетения при советской власти.
Самым значительным творческим произведением Ахматовой в ее более поздний период и, возможно, ее шедевром, было Поэма без героя (в переводе Поэма без героя , 1973), начатая в 1940 году и неоднократно переписываемая и редактируемая до 1960-х годов; он был опубликован в бэг времени в 1965 г.Это самое сложное стихотворение Ахматовой. В нем есть резкие сдвиги во времени, разрозненные образы, связанные только косвенными культурными и личными аллюзиями, полуцитатами, внутренней речью, эллиптическими отрывками и различными метрами и строфами. Темы этой поэмы (длинное повествовательное стихотворение) можно сузить до трех: память как нравственный поступок; ритуал искупления; и похоронный плач. Столкнувшись с прошлым в Poema bez geroia , Ахматова обращается к 1913 году, до того, как «настоящий, а не календарный двадцатый век» был открыт его первой глобальной катастрофой, Первой мировой войной.То время ее юности было отмечено элегантным беззаботным декадансом; эстетические и чувственные удовольствия; и отсутствие заботы о человеческих страданиях или ценности человеческой жизни. Тени прошлого предстают перед поэтом, когда она сидит в своем освещенном свечами доме накануне 1940 года. Ее знакомые, теперь уже все мертвы, приходят в облике различных персонажей комедии дель арте и вовлекают поэта в «адскую арлекинаду».
Маски гостей ассоциируются с некоторыми выдающимися деятелями искусства модернистского периода.Ахматова использует Poema bez geroia отчасти, чтобы выразить свое отношение к некоторым из этих людей; например, она превращает поэта-гомосексуалиста Михаила Алексеевича Кузьмина, критиковавшего ее стихи в 1920-е годы, в сатану и главного грешника ее поколения. Среди этой сюрреалистической и праздничной толпы появляются и ее бывшие друзья и возлюбленные. Как единственная выжившая в этом богемном поколении («Только как это случилось / Что я один из них все еще жив?»), Она чувствует себя обязанной искупить коллективные грехи своих друзей – акт искупления будет обеспечить лучшее будущее своей стране.Один из лейтмотивов этого произведения – прямая связь между прошлым, настоящим и будущим: «Как будущее созревает в прошлом, / Так прошлое гниет в будущем…» За сценами 1913 года следуют отрывки из «Части». «tret’ia: Epilog» (Часть третья: Epilogue), которые описывают настоящий ужас войны и лагерей для военнопленных, возмездие за греховное прошлое:
А за проволокой колючей,
В самом сердце тайги дремучей –
Я не знаю, какой бог –
г.
Ставший горсть лагерной пыли,
Ставший сказкой из страшной были,
Мой двойник на допрос идет.
(А из-за колючей проволоки,
В самом сердце тайги –
г.
Не знаю, в каком году –
Став грудой «походной пыли»,
Став жуткой сказкой,
Мой двойник идет на допрос.)
Ахматова помещает коллективную вину в небольшое частное событие: бессмысленное самоубийство молодого поэта и солдата Всеволода Гаврииловича Князева, который покончил с собой из-за своей безответной любви к Ольге Афанасьевне Глебовой-Судейкиной, красивой актрисе, и Ахматовой. друг; Ольга становится дублером самой поэтессы.Хотя самоубийство Князева является центральным событием стихотворения , он не настоящий герой, поскольку его смерть наступает не на поле боя, а в момент эмоциональной слабости. Другие тени прошлого, такие как Князев, не могут считаться героями, и стихотворение остается без него. Ученые сходятся во мнении, что единственный настоящий герой произведения – это время. По сути, Poema bez geroia напоминает мозаику, изображающую артистическую и причудливую юность Ахматовой в 1910-х годах в Санкт-Петербурге.Петербург.
Отождествляя себя со своим поколением, Ахматова в то же время действует как хор древних трагедий («И роль рокового хора / я согласен взять на себя»), функция которого – обрамлять события, которые она рассказывает, с комментариями, обожанием. , осуждение и плач. Кроме того, негативная эстетика играет важную роль в Poema bez geroia. Они выражаются, в частности, не только в отсутствии конкретного героя, но и в многоточиях, которые Ахматова вставляет, чтобы предложить темы, которые нельзя было обсуждать открыто из-за цензуры.Другой центральный момент стихотворения – это не событие, такое как пропущенная встреча с гостем, который должен навестить автора: «Он придет ко мне во Дворце фонтанов / Выпить новогоднего вина / И он опоздает на этот туманная ночь ». Отсутствующий персонаж, которого поэт далее называет «гостьей из будущего», не может влиться в тени друзей Ахматовой, потому что он еще жив. Этот таинственный гость был идентифицирован как Берлин, чей визит к Ахматовой в 1945 году привел к таким драматическим последствиям для ее сына и для нее самой (отсюда и строчка: «Он несет смерть»).В 1956 году, когда Берлин был в короткой поездке в Россию, Ахматова отказалась принять его, предположительно из-за опасений за Льва, только что вышедшего из тюрьмы. Она говорила с Берлином только по телефону, и это «несоответствие» впоследствии появилось в Poema bez geroia в виде нечетких намеков. Цикл Ахматовой «Шиповник цветет» (опубликован в Beg vremeni; переведен как «Sweetbriar in Blossom», 1990), в котором рассматриваются встречи с Берлином в 1945-1946 годах и несвоевременные встречи 1956 года, имеет много перекрестных ссылок на Poema bez Герои.
Наконец, как и положено современной повествовательной поэме, самое сложное произведение Ахматовой включает метапоэтическое содержание. В «Часть второго: Интермеццо. Решка »(Часть вторая: Интермеццо. Хвосты) Поэмы без героя рассказчик спорит со своим редактором, который жалуется на непонятность произведения, а затем напрямую обращается к стихотворению как к персонажу и собеседнику. Ахматова знала, что Poema bez geroia будет считаться эзотерическим по форме и содержанию, но она сознательно отказалась давать какие-либо разъяснения.Во время интервью Берлину в Оксфорде в 1965 году на вопрос, планирует ли она комментировать работу, Ахматова ответила, что она будет похоронена вместе с ней и ее веком – что она написана не для вечности или для потомков, а для тех, кто все еще помнит мир, который она описала в нем. В самом тексте она признает, что ее стиль – это «секретное письмо, криптограмма / запрещенный метод», и признается в использовании «невидимых чернил» и «зеркального письма». Поэма без героев свидетельствует о сложности поздних стихов Ахматовой и остается одним из самых захватывающих произведений русской литературы ХХ века.
В 1952 году Ахматова и Пунины с большим неудовольствием переехали из Фонтанного дома, который полностью перешел в собственность Арктического института, и разместились в другой части города. Несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, последнее десятилетие жизни Ахматовой было довольно спокойным, отражая политическую «оттепель», последовавшую за смертью Сталина в 1953 году. Лев был освобожден из тюрьмы в 1956 году, и несколько томов ее стихов, хотя и подверглись цензуре, были опубликованы в конец 1950-х и 1960-е гг.В этот период вышел и ее самый важный сборник стихов. Вышедший в 1965 году журнал Бег времени собрал стихи Ахматовой с 1909 года и включил несколько ранее изданных книг, а также неопубликованную «Седьмую книгу». К тому времени, когда ей было уже за 70, ей разрешили совершить две поездки за границу: в 1964 году она поехала в Италию, чтобы получить Международную премию Этна Таормина в области поэзии, а в 1965 году она поехала в Англию, где получила степень почетного доктора Оксфорда. Университет.Во время второй поездки она ненадолго остановилась в Париже, чтобы навестить своих старых друзей, уехавших из России после революции.
Анна Андреевна Ахматова умерла 5 марта 1966 года в Домодедово (под Москвой), где она выздоравливала от сердечного приступа. После официальной похоронной церемонии в столице ее тело было доставлено в Ленинград на богослужение в Никольском соборе. Похоронена в Комарово, расположенном на окраине Ленинграда и наиболее известном как место отдыха; в 60-е годы жила в Комарово на даче, предоставленной Литературным фондом.Полного признания в родной России Ахматова получила только в конце 1980-х, когда все ее ранее не публиковавшиеся работы наконец стали доступны широкой публике. В 1989 году ее столетний день рождения отметили множеством культурных мероприятий, концертов и поэтических чтений. Коммунальная квартира в Шереметьевском дворце, или Фонтанном доме, где она жила с перерывами почти 40 лет, теперь является музеем Анны Ахматовой.
Победитель конкурса T.Премия С. Элиота
Кэрол В. Дэвис – внучка еврейских иммигрантов из России. Ее увлечение Россией, подкрепленное грантом Фулбрайта, привлекло ее в Санкт-Петербург в середине 1990-х годов. В течение следующего десятилетия она делила свое время между США и Россией, где, как еврейка американского происхождения, она была аутсайдером в российском обществе. Этот сборник стихов выражает борьбу с языковыми барьерами и культурными различиями – борьбу усилилась, когда Дэвис помогла своим детям приспособиться к новой повседневной жизни.Эти стихи, вдохновленные богатой историей России, ее экономическими изменениями и ландшафтом, отражают уникальную перспективу России.
Россия центрирует этот мир как лично, так и на расстоянии. Случайные детали и терпеливые рассказы складываются повсюду, давая нам смысл там, где было различие. Показывая нам, как выглядит эта конкретная жизнь в России, становится нашим миром, даже когда говорящий изо всех сил пытается извлечь смысл из замешательства или разочарования. В одном стихотворении оратор рассказывает о том, как он выложил на спинке стула язык завтрашнего дня, как если бы это была одежда.Мы глубоко осознаем этот момент, удивляясь связи между языком и одеждой. Это прекрасные моменты в их мелких деталях, абстракции в узнаваемой форме. Обретение смысла – постоянный акт перевода и его неудачи во многих вещах – продвигает стихи в этой книге.
—Альберто Риос
Пытаясь заговорить на новом языке, погружаясь в русскую культуру, Кэрол В. Дэвис становится образцом духовных поисков в этом длинном книжном повествовании чувственных, осязаемых, изменяющих форму стихов.Я постоянно чувствую, что меня соблазняет ее мир с богатой текстурой.
– Дайан Вакоски
Богатый, резонансный, русский язык – эти аллитерационные прилагательные едва ли начинают описывать харизму вызывающей воспоминания связи Кэрол Дэвис с Пушкиным, Санкт-Петербургом и мифической, но банальной страной, архаическая столица которой, Новгород, – город, «настолько древний / его язык сочится из темной почвы ». Собранная (как свекла, на которой она вынашивает несколько стихотворений) с земли России и бакалеи св.В Петербурге, из «объятий Пушкина» и улиц, по которым он когда-то бродил, прекрасные стихи Дэвиса выходят за рамки «переводческой борьбы» между культурой и культурой. Читать их – значит любить их и сочувствовать!
– Сандра М. Гилберт
Благодарности
Часть I
Первые ночи в Санкт-Петербурге
Жизнь на другом языке I (Зима)
Сны об овощах
Свет
Нужен
Перевод
Банки солений, Банки свеклы
Часы между часами
Для Мужчина, который не является моим любовником
Однодневная поездка в Новгород
Если сейчас, когда я жду вашего звонка
Язык
Рыбак и золотая рыбка
Покупка семян на снегу
Телефонная линия
Жизнь на другом языке II (Лето)
Часть II
Учитель скрипки
Учитель скрипки приходит на урок
Учитель скрипки дает урок пения
Учитель скрипки играет Баха
Учитель скрипки представляет
Учитель скрипки на репетиции
Учитель скрипки Играет со своим оркестром
Учитель скрипки на гастролях: Россия – Италия
Учитель скрипки возвращается с пустыми руками
Учитель скрипки дирижирует Девятую симфонию Шостаковича
Часть III
Уборка могил: Большеохтинское кладбище
Летние сады
Крестовая тюрьма
Преподавание литературы о холокосте и жизнь в тюрьме крестов
Экзотика: что едят местные Сундуки
Медовые сирены Кузнечного рынка
Хоральная синагога I
Хоральная синагога II
Часть IV
Стравинский снова посещает Ораниенбаум
Сказка
Тополя Св.Санкт-Петербург
Птица
Нейминг
Рукоделие
Соль
Новая Россия
Ты когда-нибудь вернешься в Россию
Об авторе
Кэрол В. Дэвис также является автором двуязычного сборника Пора говорить о , Между бурями и двух глав, Письма из Праги и Учитель скрипки . Она была старшим стипендиатом программы Фулбрайта в Санкт-Петербурге, Россия, в 1996/97 и 2005 годах.Она преподает в колледже Санта-Моники, Калифорния.
Россия – это культура, не похожая ни на одну другую в мире. В объятия Пушкина: Стихи Санкт-Петербурга – это антология стихов Кэрол В. Дэвис, женщины русского происхождения, которая хорошо восприняла его своими стихами.
– Рецензия на книгу Среднего Запада
Это чудесная книга глубокой и разнообразной поэзии.
– Poetix
Кэрол В.Дэвис знает Россию так, как другие люди могут знать любовника или бизнес, или эпизоды и персонажей любимого ситкома. Кажется, она знает каждого человека, каждый уголок и каждый рынок, и она запечатлела их всех в красивой и описательной книге стихов.
– Вест-Энд Уорд
Родился: Москва – 6 июня 1799 года
Умер: Санкт-Петербург.Петербург – 10 февраля 1837 г.
В то время как для остального мира Толстой и Достоевский могут соперничать за положение величайшего писателя России, среди русскоязычных эта честь, несомненно, принадлежит Александру Сергеевичу Пушкину, плодовитому поэту-романтику, который перед своей безвременной кончиной в возрасте 37 лет , почти единолично превращенная в одну из величайших литературных традиций мира.
Пушкин был русским Байроном и русским Шекспиром.Его отчаянно романтическая жизнь – череда злополучных любовных романов, столкновений с властью и череда дуэлей, включая его последнюю роковую встречу с французским кавалерийским офицером Жоржем Дантесом, – и лирические стихи, которые она вдохновила, остаются мощным учебником для начинающих. классика для поколения за поколением российских школьников.
Александр Пушкин читает свое стихотворение перед Гаврилой Державиным на экзамене в Царскосельском лицее 8 января 1815 года.
Илья Репин
Его близость к Шекспиру заключается, прежде всего, в его положении великого профанного гуманиста русской литературы, его обширные литературные произведения охватывают почти все аспекты человеческого существования и всегда пронизаны широкой философией, которая сопоставляет идеи и этику с индивидуальным опытом и юмором.Во-вторых, что еще более важно, это его беспрецедентный вклад в кодификацию русского языка. Пушкин по сей день не только снабжает образованных россиян подходящими цитатами практически для любой ситуации, он также практически единолично утвердил русский язык в качестве современного литературного языка, разработав огромное количество ранее неизведанных литературных форм и добавив к ним беспрецедентное количество новых слов. язык.
Пушкин родился в старинной, но относительно малоизвестной дворянской семье в Москве.Его самым известным предком был его прадед по материнской линии Абрам Петрович Ганнибал, африканский раб, которого Петр Великий сделал частью своего дома, а затем облагородил (Пушкин представил беллетризованную версию своей жизни в незаконченном историческом романе Негр Петра Великого) . В 1811 году Пушкин поступил в первый набор Императорского лицея в Царском Селе, основанного в том же году императором Александром I как полигон для будущих государственных деятелей. Здесь Пушкин получил прекрасное гуманитарное образование и быстро развил свои поэтические способности, опубликовав свои первые стихи в пятнадцатилетнем возрасте.К моменту его окончания в 1817 году его стихи уже привлекли внимание ведущих литературных кругов Петербурга.
Александр Пушкин (1827)
Василий Тропинин
Пушкин поступил на государственную службу в Коллегию иностранных дел, но, учитывая темп его творческой деятельности и бурную общественную жизнь, у него было мало времени для государственной карьеры. Даже в школьные годы Пушкин был привлечен к более либеральным и свободомыслящим крайностям петербургской интеллигенции, и в это время он увлекся «Зеленым фонарем», литературным кружком, входившим в радикальные тайные общества, которые в конечном итоге привели к Восстание декабристов.Идеи, с которыми он столкнулся в этих кругах, вскоре нашли выражение в его стихах, вызвав гнев властей, и Пушкин был переведен из столицы в 1820 году, незадолго до публикации его первой эпической поэмы Руслан и Людмила .
Между 1820 и 1824 годами Пушкин много путешествовал по южным окраинам Российской империи, проводя время на Кавказе, в Крыму, Кишиневе и Одессе. Находясь под сильным влиянием Байрона в этот период, Пушкин был горячим сторонником независимости Греции, и его романтический идеализм нашел выражение в двух знаменитых повествовательных поэмах: Кавказский пленник (1821) и Бахчисарайский фонтан (1824). которую он написал вместе с пачками любовных стихов, в которые входят одни из самых известных текстов на русском языке.В 1823 году он также начал писать то, что, вероятно, является его выдающимся произведением, роман в стихах «Евгений Онегин ». Замысловатые описания петербургского общества и модной жизни в первой главе, несмотря на пренебрежение к ним измученного главного героя, являются ироническим выражением тоски Пушкина по столице.
Иллюстрация к Евгению Онегину (1908)
Елена Самокиш-Судковская
Пушкин, ставший жертвой все более нелиберальной среды в конце правления Александра I и нервной власти местных губернаторов, с 1824 по 1826 год находился в еще более заточении в фамильном имении Михайловское в Псковской губернии.Здесь он продолжил работу над Евгений Онегин и создал свое первое крупное драматическое произведение – трагедию Борис Годунов (1825). Ко времени восстания декабристов в 1825 году Пушкин практически не контактировал с участниками, но копии его стихов, найденные среди их личных вещей, впоследствии еще больше навредили его репутации в глазах властей.
Личная аудиенция у нового царя Николая I в Москве осенью 1826 года обеспечила Пушкину свободу передвижения и, теоретически, личную защиту высшей власти в стране, а Николай обязался в будущем быть единственным цензором поэта. .Как ни странно, Николай сдержал свое слово и лично отредактировал большую часть последующих работ Пушкина перед публикацией. Это непростое сочетание покровительства и ограничений (дополненное периодическими нападками на произведения Пушкина со стороны критиков, нанятых Третьим отделом, секретной полицией, созданной для отслеживания инакомыслия после восстания декабристов), стало образцом для царского, а затем и советского государства. пытается кооптировать и манипулировать своими самыми талантливыми художниками.
Александр Пушкин, автопортрет, 1820-е гг.
Тем не менее, эта встреча с царем успокоила отношение Пушкина к власти и государству, поддержав его растущий интерес к русской истории, особенно в период правления Петра Великого, что вдохновило его на такие произведения, как его повествовательная поэма Полтава ( 1829) и незаконченный роман Петр Великий негр (1828), его первая попытка создать длинную прозу, рассказывающую беллетризованную версию жизни его прадеда.
В декабре 1828 года в Москве Пушкин впервые встретился со своей будущей женой Натальей Гончаровой. Тогда в шестнадцать лет Гончарова уже была знаменитой красавицей в московском обществе, а Пушкин позже признавался, что влюбился в их первую встречу. Его иск был первоначально отклонен матерью Гончаровой, которая была обеспокоена распутной репутацией Пушкина, его долгами и его конфликтом с властями, а также молодостью ее дочери, и Пушкин попытался преодолеть свое разочарование, снова поехав на Кавказ в 1829 году. посетить офицеров русской армии, воюющей с турками.
Наталья Гончарова (1844)
Томас Райт
Вернувшись на следующий год в Москву, Пушкин снова подошел к матери Гончаровой, и на этот раз она согласилась на его предложение. Перед свадьбой отец Пушкина подарил поэту свое имение Болдино Нижегородской губернии. Из-за вспышки холеры Пушкин застал там осенью 1830 года на три месяца, и это оказался единственный наиболее продуктивный творческий период в его жизни, когда были написаны последние главы «Евгения Онегина», первого опубликованного сборника прозы Пушкина Рассказы Белкина , сборник драматических произведений, известный как Маленькие трагедии , сказка Сказка о священнике и его работнике Балде , комическая поэма Домик в Коломне и значительное количество более коротких стихов .
Пушкин и Гончарова в конце концов поженились в Москве 18 февраля 1831 года. Они поселились в Москве в съемной квартире на улице Арбат (ныне мемориальный музей), но только три месяца спустя, разочаровавшись в том, что его свекровь вмешалась в их дела. В семейной жизни Пушкин переехал с молодой женой на лето в Царское Село, а затем в Санкт-Петербург.
Александр Пушкин на скамейке в парке
Валентин Серов
Пушкин провел большую часть последних шести лет своей жизни в Петербурге.Петербург. Однако ни его новый брак, ни возвращение в столицу не доставили поэту особой радости. Он вернулся на государственную службу, сначала работая историографом в государственных архивах, что было методом государства в поддержку его плана писать о царствовании Петра Великого. Ноябрьское восстание против русского владычества в Польше в 1830 году и холерные бунты в различных городах России, включая Санкт-Петербург в 1830-1831 гг., На короткое время убедили Пушкина в необходимости сильного руководства для защиты российского государства, что нашло отражение в его стихах время, вызвав разлад с некоторыми из его либеральных читателей.
Но постепенно антипатия Пушкина к авторитету вновь заявила о себе. Несмотря на вялую реакцию публики на книгу «Рассказы Белкина », Пушкин продолжал свои попытки писать длинную прозу, и его привлекали антиавторитарные фигуры, такие как обездоленный помещик, похожий на Робин Гуда из его неполного романа . Дубровский или казацкий самозванец Емельян Пугачев, восстание которого во время правления Екатерины Великой было предметом Пушкинской истории Пугачева (1834) и фоном для его романа Капитанская дочь (1836).
Библиотека и рабочий стол Александра Пушкина в Санкт-Петербурге (Набережная реки Мойки, 12)
Пушкин был назначен членом Российской академии в январе 1833 года. Однако его популярность среди читающей публики, увлеченной романтическим лиризмом его двадцатилетних и еще не интересовавшейся его экспериментами в прозе, пошла на убыль. Между тем скудный доход Пушкина был вынужден справляться как с требованиями растущей семьи (Наталья Пушкина родила двух дочерей и двух сыновей между 1832 и 1836 годами), так и с возросшими расходами жизни при императорском дворе (конец 1833 года царь назвал Пушкина каммер-юнкером, самым низким из званий, что поэт считал унизительным способом обеспечить присутствие своей красивой жены на придворных мероприятиях).
«Медный всадник », возможно, лучшее поэтическое произведение Пушкина, было завершено в конце 1833 года. Оно было архетипом для русской литературы как в своей теме о простом человеке, терзаемом и терзаемом неизменными силами небесных и земных сил, так и в его изображении Санкт-Петербург как город нечеловеческого, даже злобного, величия и красоты. Возможно, неудивительно, что он был отклонен к публикации царем и напечатан в цензуре только после смерти Пушкина.
Медный всадник на Сенатской площади
Его знаменитый рассказ Пиковая дама , написанный примерно в то же время, был одним из немногих явных публичных успехов поздних лет Пушкина, опубликованных в начале 1834 года в новом популистском журнале Библиотека для чтения . Опубликованные позже в том же году сборники его стихов и прозы были встречены без особого энтузиазма. Пытаясь решить свои финансовые проблемы, Пушкин попытался уволиться с государственной службы и переехать с семьей в деревню, но это было запрещено царем.
Частично причиной того, что Пушкин хотел уехать из Санкт-Петербурга и уйти от столичной общественной жизни, могла быть и ревность. Истина событий, приведших к роковой дуэли Пушкина, окутана слоями обфускации, которые во многом обязаны непристойным общественным сплетням того времени, как и постоянному соблазну в более поздних рассказах сентиментализировать жизнь великого поэта. Наталью Пушкину часто изображали беспомощной красавицей, а Пушкина – измученным гением, раздираемым чудовищной ревностью.Поговаривали, что Наталья Пушкина неверна, и даже предполагалось, что она была любовницей самого царя.
Иллюстрация к “Пиковой даме” (1910)
Александр Николаевич Бенуа
В 1835 году она познакомилась с Жоржем Дантесом, красивым французским кавалерийским офицером, служившим в рыцарской гвардии русской императрицы. Д’Антез, уехавший из Франции после июльской революции, был усыновлен голландским уполномоченным при Российском императорском дворе бароном Якобом ван Геккереном (есть веские основания предполагать, что привязанность Геккерена к Д’Антесу была более чем отцовской) .Внимание Д’Антеса к Наталье Пушкиной подпитывало сплетни, особенно злобный характер которых, возможно, был вызван плохо скрываемым пренебрежением Пушкина к модному обществу и придворной жизни. В ноябре 1836 года Пушкин и несколько его друзей получили по почте анонимный пасквинад (сатирическое письмо) о вручении Пушкину «Диплома рогоносца». Пушкин был убежден, что Геккерен был автором, и вызвал Д’Антеса на дуэль (как дипломат, Геккерену не разрешалось участвовать в дуэлях).
Неделю спустя Д’Антез сделал предложение сестре Натальи Пушкиной, Екатерине Гончаровой, иск Пушкина был аннулирован, и в январе 1837 года пара поженилась. , и обострилась еще больше, поскольку его семейное положение стало предметом все больше и больше сплетен и шуток. Пушкин отказался сотрудничать с Д’Антезом и довел ситуацию до критического состояния 26 января 1837 года, отправив Геккерену крайне оскорбительное письмо, единственным ответом на которое мог быть ответный вызов на дуэль.
Дуэль Александра Пушкина с Жоржем Дантесом (1884)
Алексей Наумов
Поединок Д’Антеса и Пушкина произошел на следующее утро к северу от Санкт-Петербурга у Черной речки. В результате Д’Антез был легко ранен в правую руку, а Пушкин, раненный в живот, был доставлен к смертному одру. Он умер в своей квартире на Набережной Реки Мойки, 12 (ныне Мемориальный музей и квартира Александра Пушкина через два дня, 29 января 1837 года, получив заверение от Николая I, что его семья будет под присмотром.
Несмотря на обязательство материально обеспечить семью Пушкина и даровать поэту его «прощение», царь серьезно опасался, что похороны Пушкина вызовут общественный резонанс. Похороны поэта были объявлены в Исаакиевском соборе, но в ночь на 31 января были тайно перенесены в церковь Императорских Конюшен в нескольких шагах от апартаментов Пушкина. Присутствовали сильные полицейские, присутствовали только ближайшие друзья Пушкина и несколько иностранных дипломатов.Затем его тело перевезли в Псковскую губернию и похоронили в Святогорском Свято-Успенском монастыре.
Памятник Александру Пушкину в Царском Селе
Хотя ему было отказано в возможности полноценно развиваться как прозаик, трагическая смерть Пушкина стала последним ингредиентом, необходимым для создания мгновенной и бессмертной легенды. Помимо несомненного мастерства в его зрелой поэзии, есть еще много чего, что делает его уникально очаровательной литературной фигурой: его отличительные черты и очаровательные линейные рисунки, украшавшие его рукописи; широта его стихов, от любимых сказок до шутливых эротических стихов, которыми он поделился с близкими друзьями своей юности; его небрежно благородное участие в радикальной политике; бесконечная академическая игра в догадки, в которую играют, чтобы определить сюжеты его самых известных любовных текстов; энтузиазм и искренняя доброта, очевидные в его личной переписке; нежные воспоминания почти всех, кто его встречал.
Во всем этом и многом другом Пушкин сыграл важную роль в превращении России в культуру, которая любит своих поэтов так же сильно, как их поэзию. Его наследие простирается далеко за пределы литературы, его произведения послужили источником вдохновения для множества балетов и опер, среди которых «Борис Годунов » Мусоргского, «Пиковая дама» Чайковского и даже получивший «Оскар» фильм Милоша Формана «Амадей ». Наконец, несмотря на его порой неоднозначное отношение к городу, его отпечаток на Св.Петербург необъятен, его именем названы улицы, станции метро, театры и, конечно же, очаровательный городок Пушкин. Ключевые места его жизни и смерти отмечены мемориальными досками и памятниками, с обелиском на том месте на Комендантском проспекте, где он был расстрелян, а в самом центре города на Площади Искусств перед Государственным Русским музеем стоит огромный памятник поэту установлен к 250-летию основания города. Живые цветы, возлагаемые почти ежедневно к подножию памятника представителями общественности, еще раз свидетельствуют о том почтении, с которым Пушкин почитается по сей день.
Осип Эмильевич Мандельштам (1891-1938), великий современный русский поэт, публицист и переводчик, родился в Варшаве в 1891 году. В 1897 году семья переехала в Санкт-Петербург. Он получил формальное образование частично в престижной Тенишевской школе, частично в Сорбонне в Париже и в Гейдельбергском университете в Германии, но так и не получил ученой степени. Он прекрасно знал английский, французский и немецкий языки.В Санкт-Петербурге он посетил Башню Вячеслава Иванова и собрание Петербургского философского общества; позже он вступил в Гильдию поэтов Гумилева. Мандельштам рано был связан с журналом «Аполлон » и с акмеизмом. Его первые опубликованные стихи появились в августе 1910 года в Apollon . Его первая книга стихов Stone вышла в 1913 году и сразу же принесла ему признание как одного из лучших талантов России.
Когда пришла русская революция, он приветствовал ее с определенными надеждами, смешанными со страхом и опасениями.Его литературная проза дает представление о его самооценке и его серьезном беспокойстве по поводу отношения художника к обществу. После Шум времени (1922-23) четыре основных произведения литературной прозы Мандельштама: Египетская марка (1927), Четвертая проза (1928-30), Путешествие в Армению (1931-32) , и Разговор о Данте (весна-лето 1933). Его труды показывают, что его отношение к Октябрьской революции, да и вообще ко всему советскому проекту, включая роль Сталина в нем, было гораздо более сложным, чем это часто предполагалось, и не может быть сведено к романтическому представлению о поэте в роли Давида, непрерывно борющегося со своим Голиафом.
Во время Гражданской войны (1918-21) Мандельштам жил попеременно в Петрограде, Киеве, Крыму и Грузии при различных режимах. В 1922 году он опубликовал сборник стихов Tristia. Эрудированная поэзия Мандельштама, перекликающаяся с историческими аналогиями и классическими мифами, приобретает словесную структуру и богатство смысла, не имеющее себе равных в русской поэзии, и ставит его на периферию советского литературного истеблишмента. Ему было очень трудно публиковаться и поддерживать себя в советских условиях.
В 1922 году он поселился в Москве и женился на Надежде Яковлевне Хазиной, с которой познакомился в Киеве в 1919 году. В 1920-е годы, как и многие его соратники-поэты и писатели, Мандельштам зарабатывал на жизнь художественным переводом. В 1929 году, ошибочно обвиненный в плагиате, в напряженной политизированной атмосфере сталинской революции Мандельштам был отстранен от литературного истеблишмента. В 1930 году он написал стихотворение Волк (последняя строчка добавлена в 1935 году), которое, возможно, лучше, чем любое другое стихотворение того периода, иллюстрирует состояние ума интеллектуала в начале 1930-х годов.Он заявил, что революция, пожертвовавшая настоящим ради напыщенной будущей славы, лишила его «чаши на празднике отцов, веселья и чести», несправедливо напала на него («Гончая по возрасту прыгает мне на плечи»), и, наконец, создал такой жестокий, грязный и трусливый мир, что его вид стал для поэта невыносимым. В литературе о Мандельштаме это стихотворение было воспринято как обвинение времени.
В 1933 году поэт написал эпиграмму о Сталине, которую впоследствии прочитал многим своим друзьям ( Мы живем, не чувствуя страну под ногами ).В стихотворении Сталин, «истребитель крестьян» с червеобразными пальцами и тараканьими усами, наслаждается массовыми пытками и казнями. Осужденный кем-то из его окружения, Мандельштам был арестован за эпиграмму в мае 1934 года. Это был его первый арест, приведший к ссылке (вместе с женой) в южный город Воронеж. Даже после ареста в 1934 году Мандельштам по-прежнему имел статус крупного литературного деятеля. Записные книжки, содержащие все его поэтические произведения с 1930 по 1937 год, хранились у жены Мандельштама Надежды Мандельштам.В 1937 году он был арестован во второй раз и приговорен к пяти годам заключения в ГУЛАГе. Умер в пересыльном лагере под Владивостоком зимой 1938 года.
За двадцать лет его имя практически исчезло из печати в СССР. Надежда Яковлевна Мандельштам, вдова поэта, стала легендой, так как сохранила его стихи. Она писала мемуары, циркулирующие в самиздате. В начале 1970 года некоторые ее экземпляры были вывезены контрабандой на Запад, и в английском переводе появилась книга «Надежда против надежды» .
Следующие страницы не предназначены для репрезентации современной русской поэзии как таковой, а скорее для ознакомления с некоторыми из наиболее выдающихся поэтов, работающих вне основной пушки. Во всяком случае, собранные здесь три поэта являются «выбросами», которые, тем не менее, могут считаться имеющими общие черты с развитием послевоенной американской поэзии. Несмотря на то, что каждый из них уникален и уникален, в совокупности они представляют собой относительно новое направление в самой русской поэзии, своего рода «параллельное сближение» с Западом.Таким образом, они могут быть интересны американским читателям. Мы также хотели, чтобы эти трое, Михаил Еремин (1936 г.р.), Шамшад Абдуллаев (1957 г.р.) и Амарсана Улзюев (1963 г.р.), соответственно, были признанным «мастером», уважаемым «старшим поэтом» и «поэт среднего возраста» – представитель по крайней мере некоторого поколения, географического и этнического диапазона. В то время как Еремин возражал и возражал против того, чтобы его характеризовали как поэта «вольного стиха», творчество всех троих было очень сознательно направлено на то, чтобы сломать стереотип исторической «мертвой хватки рифмы» на русскую поэзию, в то же время стремясь продвигать ее лучшее традиции.
Михаил Еремин был участником одного из первых послевоенных коллективов «неофициальной» поэзии, так называемой петербургской филологической школы конца 1950-х годов. В течение шести десятилетий, прошедших с тех пор, он методично работал над развитием возможностей, присущих тем же ограничениям, которые он тогда установил, все его творчество состояло из октав или восьмистрочных стихов. Иосиф Бродский написал в своем произведении следующее: «Еремин – нереконструированный минималист. Поэзия, по сути, состоит как раз в концентрации языка: в небольшом количестве строк, окруженных массой пустого пространства.Еремин возвышает эту концентрацию до принципа: как будто в стихи кристаллизуются не просто язык, а сама поэзия. . . . Самое замечательное то, что все это было написано для себя, исходя из собственных представлений о родном языке ».
По иронии судьбы, именно благодаря работе в одном из двух географических центров русской поэзии (до недавнего времени ее двумя доминирующими полюсами были Санкт-Петербург и Москва), но почти полностью за пределами установленных конвенций и движений последних десятилетий, Еремин подошел к конвергентному развитию, о котором мы здесь говорим, ища наши общие источники в классической античности.Его творчество исследует все более широкие возможности синтаксической и лексической сложности, каждое стихотворение отмечено перекрестными ссылками и плюрипотентными модифицирующими отступлениями, часто содержащимися в скобках в якорных наблюдениях или комментариях.
По своей энциклопедической сложности стихи Еремина включают в себя постоянно расширяющийся лингвистический регистр, от научного жаргона до архаической или специальной лексики (например, «воровской ханжец»), со случайной благоприятной примесью неологизма.Тем не менее, среди постоянно повторяющихся тематических критериев Еремина – Библия, классическая мифология, искусство, архитектура, русский фольклор – всегда главным был мир природы. Ведь именно здесь пребывает дух. Если, как отметили многие российские критики, можно считать, что Еремин по-своему продолжил линию Осипа Мандельштама, другого русского последователя восьмистрочного стиха, его можно рассматривать в первую очередь как метафизического поэта. и каждое стихотворение – объект для медитации, который одновременно функционирует как часть невероятно связного целого.Подходящей точкой отсчета в американской поэзии было бы стойкое влияние трансцендентализма.
Точно так же Шамшад Абдуллаев, независимо, нашел такое же вневременное сближение, работая в основном изолированно на периферии империи. Шамшад Абдуллаев, этнический узбек, который пишет постмодернистские стихи на прекрасном классическом русском языке на темы, которые часто используются в итальянском неореалистическом кино, но разыгрываются в засушливом центральноазиатском провинциальном ландшафте, может показаться аберрацией, сложной личностью, подразумевающей либо искусственный, либо искусственный. конфликтная гибридная идентичность.То, что это не может быть дальше от истины, можно понять, если понять, насколько органично целостен и созвучен своему «чувству места» Абдуллаев, кратко узнав о своем родном городе Фергане, из которого он никогда официально не покидал.
Расположенная в плодородной долине на западных склонах горного хребта Тянь-Шаня, Фергана была крупным форпостом на Королевской дороге персидского царя Дария (построенной в четвертом веке до нашей эры), которая на протяжении многих веков после этого служила Шелковым путем, соединяющим Восток. и Запад, от Востока до Средиземного моря, где все основные цивилизации последних двух тысячелетий соперничают за его контроль, сначала устанавливая крупное присутствие, а затем вступая в конфликт или диалог, и, таким образом, взаимное опыление.Это был внешний форпост эллинского мира Александра Великого, место, которое греки называли Александрия Эсхат (или «Дальний»). Ферганская долина также была местом, где остатки Золотой Орды процветали вместе с кочевыми тюркскими племенами, где потомки Чингисхана основали две свои великие империи (Тимуриды и Моголы), где даосские монахи и византийские священнослужители пересекались с Суфийские мистики, где посланники Ближнего Востока и Северной Африки торговали с венецианскими и флорентийскими купцами, а также китайские императорские войска династии Хань (360 г.C.) произошла невероятная схватка с римским легионом, непреднамеренно познакомив их с арбалетом, который впоследствии стал основным продуктом римского арсенала. Это было место, где новые технологии, гибридные формы искусства и синкретические религии распространялись в результате прямых встреч и культурного обмена между восточными и западными умами.
Шамшад Абдуллаев отмечает, что Фергана предоставила ему «точку обзора, с которой мир был хорошо виден со всех сторон». В этом заключается ключ к пониманию его письма.Он прежде всего наблюдатель; он не заинтересован в объяснении мира своему читателю; его цель – сделать его осязаемым, чтобы читатель мог испытать это на собственном опыте. Его глаз – это глаз бесстрастной камеры, нацеленный на то, чтобы кадрировать сцену, не отвлекая ее. Он одновременно изысканный вуайерист и добросовестный свидетель. Как знаток итальянского кинематографа-неореализма (он признает таких режиссеров, как Кампанья, Гатто, Монтале, Пазолини и Бертолуччи, оказавшими влияние на искусство), Абдуллаев обладает замечательным чувством мизансцены – он создает каждое изображение с такой пронзительной точностью, что он становится сильно лирическим, но не сентиментальным.В этом отношении у него отчетливо виден западный экзистенциальный уклон. Однако его восточный взгляд задумчив. В его наблюдениях присутствует расширенная концентрация, захватывающая мгновенная чувствительность, которая, кажется, замедляет время (как снаружи, так и внутри стихотворения) и позволяет моменту реализоваться. Здесь его терпение напоминает дисциплинированную задумчивость дзенского монаха, созерцающего мандалу.
Родился в 1957 году, когда Фергана была пыльной отдаленной провинцией последней империи, которая ею владела – i.э., СССР – Абдуллаев вырос в условиях неизбежного культурного господства русских. Русский был языком его раннего чтения и формального образования, и он невероятно чувствует русский язык и его возможности как филолог, так и поэт. Однако его тексты (стихи, проза, эссе) настолько расходятся с русской классической пушкой, насколько это возможно. Во всяком случае, его плотные, насыщенные линии, заполненные сложными, запечатанными намеками и неясными отсылками, обязаны больше французским, а не русским символистам, и особенно итальянским герметистам, которых он особо упоминает как еще одно важное эстетическое и стилистическое влияние.По его собственным словам: «Италия – моя ВНУТРЕННЯЯ родина».
В этот постимперский, постколониальный, постсоветский период наш нынешний период фрагментации, этнической напряженности и реакции против глобализации, идентифицируемой как то или иное, часто вынуждает человека занимать политическую позицию. Однако на вопрос, является ли он «русским поэтом» или «узбеком в культурном отношении» или кем-то еще, Шамшад Абдуллаев без колебаний отвечает, что он «последняя цитадель, последнее сохранившееся место – частное лицо.И именно из этого островного «места» он пишет. За исключением того, что «цитадель» Шамшада находится в подлинном центре огромного, обширного, насыщенного культурой мира, где разнородные слои со временем слились так прочно, что стали неразрывными.
В 1980-е годы, на закате СССР, личное поэтическое путешествие нашего последнего поэта Амарсана Улзытуева впервые привело его из места его рождения, бурятской столицы Улан-Удэ (к юго-востоку от озера Байкал, в этнически монгольской провинции). России), в Литературный институт имени Горького в Москве, престижный и единственный учебный центр для русских поэтов.Однако, казалось бы, только после двух десятилетий работы он смог найти путь вперед через своего рода духовное возвращение в своих стихах к традициям его собственного монгольского и буддийского культурного наследия и устно-народной традиции. . Часто ища пересечения этой поэтики и современной российской реалии, и западной поп-культуры, подлинность работы прочно основана на ее отношении к предыдущей:
Я представляю, как Джеймс Кэмерон, спускаясь в озеро Байкал,
Превращается из человека в аватар байкальской нерпы,
И исследует дно наших мечтаний, различные эндемики и трещины.
О золотой мечте, если мы сами не откроем нашу священную тайну.. . .
Он отстаивал композиционный метод, якобы чуждый русскому стиху, но намеревавшийся обогатить его, который он назвал Анафора в своем одноименном манифесте. Он пишет: «Вполне возможно, что, впитав архитектонику европейской просодии и перенеся ее на русскую почву, русская поэзия случайно выбросила пресловутого младенца с водой из ванны. Я говорю здесь о том огромном корпусе поэзии, который существует параллельно с «литературой» – великолепных традициях заклинаний и заклинаний, проклятий и чар, народных песен, гимнов и жалоб, собраний и призывов.Традиции, которые в значительной степени создали язык и, почти наверняка, саму поэзию. Сегодня есть смысл так «оглянуться назад».
«Я также говорю здесь о слишком регулярных силлаботонических ритмах, которые оставили кислый привкус во рту и. . . об истинном значении рифмы. . . Я предлагаю не продолжать полагаться на рифму как на необходимый аксессуар при сочинении стихов. Чтобы заменить его, как акустическое украшение стиха, я предлагаю анафору. .. . Это может служить структурирующим элементом композиционного потока. . . . Чтобы мои претензии не были необоснованными, я предлагаю на суд читателя результаты моего собственного опыта: попытку реконструировать древний стих в современном звучании и сеттинге, что происходит, когда европейская рифма заменяется анафорой и «фронтальной рифмой» [ аллитерация], а европейские метрики – с естественным для русского уха ритмом. То есть теми поэтическими средствами, которые лежат в основе русской поэзии и, между прочим, поэтики монгольского народа.”
Хотя соблюдение или отсутствие рифмы конца и регулярного метра сами по себе не являются верным признаком ни модернистских, ни консервативных импульсов, следует отметить, что только в последние годы в России была заложена основа для полного признания легитимности вольного стиха и его использование широко используются молодыми поэтами. Если популярность живых выступлений Амарсаны является каким-либо показателем (он стал неотъемлемой частью фестивалей русской поэзии), это вполне можно считать еще одной тенденцией, сходящейся с американской поэзией: у поэзии есть функция и вторая жизнь на сцене. , помимо жизни на странице.
В наших первых строках мы использовали фразу «параллельная конвергенция», и поэтому уместно завершить это введение, уточнив, что мы под ним подразумевали. Конечно, это не означает, что русская и американская поэзия развивалась в одинаковых условиях окружающей среды, как при параллельной или конвергентной эволюции, и не противоречит идее Киплинга о том, что «двое никогда не встретятся». Скорее всего, это в значительной степени бесспорное наблюдение, что два развивались не совсем без взаимного влияния, и именно эта динамика, которая в эпоху глобализации постепенно выходит на первый план.Если мы можем принять определение Осипа Мандельштама акмеистского движения как «тоски по мировой культуре» как наш девиз, нам кажется, что миры русской и американской поэзии имеют больше пересечений, чем когда-либо прежде, и именно эта динамика оказывает влияние наибольшее влияние на русскую поэзию сегодня. Представленные здесь три поэта, каждый из которых очень своеобразно, представляют ряд факторов в этом продолжающемся развитии.
© 2017 Алекс Сигале и Дана Голин.Все права защищены.
На протяжении ХХ века многие талантливые писатели столкнулись с молчанием, изгнанием или смертью в результате советской системы. Многие рассказы о советской жизни включают самиздатовских публикаций (буквально «самоиздание»), тайно распространяемых среди литературного сообщества. Самых известных писателей Советского Союза, таких как Борис Пастернак, Александр Солженицын, Михаил Булгаков и Андрей Битов, заставили замолчать в своей стране, а их произведения получили международное признание.Другие покинули Россию в суматохе революции и ее кровавых последствиях, в том числе, возможно, величайший писатель Санкт-Петербурга 20-го века Владимир Набоков.
Родившийся в 1899 году в очень богатой петербургской семье с хорошими связями, 18-летний Набоков был вынужден покинуть Санкт-Петербург в 1917 году из-за того, что его отец ранее работал во Временном правительстве. Совершенно покинув Россию в 1919 году, Набоков никогда не вернулся на родину и умер в Швейцарии в 1977 году. Его увлекательная автобиография « Говори, Памяти, » – прекрасное воспоминание о его идиллическом русском детстве среди сгущающихся туч революции и дома. он вырос в нынешних домах небольшого, но очень стоящего музея Набокова.
Нет литературного деятеля, который так неразрывно связан с судьбой Санкт-Петербурга-Петрограда-Ленинграда, как Анна Ахматова (1889–1966), многострадальная поэтесса, чье творчество содержит горько-сладкие изображения любимого города. Семья Ахматовой была заключена в тюрьму и убита, ее друзей сослали, пытали и арестовывали, а ее коллег постоянно преследовали, но она отказалась покинуть свой любимый город и умерла там в 1966 году. В ее бывшей резиденции в Фонтанном доме теперь находится музей Анны Ахматовой. , очаровательное и скромное место.
Ахматова была много путешествовавшей, всемирно известной и неисправимой свободной душой, которая, несмотря на шанс после революции, решила не покидать Россию и уехать за границу. Это решение решило ее судьбу: через несколько лет ее бывший муж будет расстрелян большевиками, а затем последуют десятилетия преследований и запретов, поскольку работа Ахматовой была осуждена должностными лицами Коммунистической партии как «поэзия сумасшедшей женщины, которая преследует и преследует ее». впереди между будуаром и часовней ».
Однако в награду за сотрудничество с властями в военных действиях Ахматовой было разрешено снова публиковаться после Второй мировой войны.Тем не менее, она была осторожна и тайно работала над такими шедеврами, как «Реквием », «» – ее эпическая поэма о терроре. Несмотря на все это, ее любовь к своему городу была безусловной и немигающей. Несмотря на непрекращающиеся преследования со стороны властей, Ахматова пережила Сталина более чем на десять лет. Ее печальная жизнь отмечена очень трогательным мемориалом напротив тюрьмы холдинга «Кресты», где поэт несколько дней подряд стояла в очереди, чтобы узнать новости о своем сыне после одного из его многочисленных арестов.
Когда Никита Хрущев пришел к власти после смерти Сталина в 1953 году, он ослабил самые жесткие ограничения для художников и писателей.По мере того, как постепенно наступала эта так называемая «оттепель», группа молодых поэтов, известных как «сироты Ахматовой», начала собираться в ее квартире, чтобы читать и обсуждать свои произведения. Звездой группы был чрезвычайно талантливый Иосиф Бродский (1940–96), который, казалось, не боялся последствий написания того, что у него на уме. В 1964 году его судили за «социальный паразитизм» (то есть безработицу) и сослали на север России. Его приговор был сокращен после согласованных международных акций протеста под руководством французского философа Жан-Поля Сартра.Он вернулся в Ленинград в 1965 году только для того, чтобы сразу же возобновить свою занозную деятельность.
За время отсутствия Бродского Хрущев был свергнут и заменен более консервативным Брежневым. Именно Брежнев придумал план заставить замолчать писателей-хулиганов, отправив их в зарубежную ссылку. Бродского посадили в самолет в Германию в 1972 году, и началась вторая волна русских писателей-эмигрантов.
Внебрачный ребенок своего отца, Жуковский был усыновлен и воспитан другом семьи. Его литературный талант проявился во время учебы, когда он опубликовал переводы поэтических произведений. Жуковский был одним из основоположников романтического движения в русской литературе, особенно с публикацией баллады Людмила .Помимо написания стихов, Жуковский работал редактором журнала «Вестник Европы» и был талантливым художником.
Василий Жуковский © WikiCommons
Пушкин возглавляет любой список русских поэтов и писателей. Его произведения сродни национальному достоянию – некоторые даже рискнут сказать, что до Пушкина русской поэзии практически не существовало. Человек благородного происхождения, он закончил образование в элитном лицее для мальчиков, где черпал вдохновение в своих произведениях.Позже он присоединился к литературным объединениям и, несмотря на свою должность в министерстве иностранных дел, продолжал писать. Его часто критические работы стали причиной того, что его отправили в ссылку, в русскую деревню. Несмотря на это, Пушкин создал тома произведений и сделал бы больше, если бы не дуэль, которая безвременно оборвала его жизнь в возрасте 37 лет.
Александр Пушкин © Papa November / WikiCommons
Лермонтов проявил литературный талант уже на ранних этапах своей жизни.Его произведения получили признание, когда он написал стихотворение Смерть поэта , посвященное смерти Пушкина. Стихотворение не было принято цензурой, и он был наказан ссылкой на Кавказ. Во время пребывания в изгнании его писательство только процветало. В конце концов он вернулся в Санкт-Петербург только для того, чтобы снова быть отосланным за участие в дуэли. Многие из его произведений происходят на Кавказе и рассказывают истории, относящиеся к романтическим жанрам литературы. Жизнь Лермонтова также внезапно закончилась дуэлью.
Михаил Лермонтов © WikiCommons
Николай Некрасов вырос в многодетной семье, и его отец крепко держал их за руку. Когда он не подчинился воле своего отца и продолжил военную карьеру, он был отрезан от любой материальной поддержки. Будучи застрявшим студентом университета, Некрасов начал писать как средство выживания. Со временем он экспериментировал с разными стилями письма, переходя от поэзии к прозе. Его знаменитая работа Кто счастлив в России? подробно исследует социальные проблемы, которые затрагивают все слои общества.На пике карьеры он также работал редактором революционных журналов «Современник» и «Отечественные записки».
Николай Некрасов © WikiCommons
Александр Блок родился в семье литераторов, лучшее образование получил в своем родном городе Санкт-Петербурге. В молодости он решил заняться актерским мастерством, а позже начал сочинять стихи. На протяжении своей карьеры поэт исследовал разные стили: он начал писать в жанре символизма, исследуя темы любви и романтики.Во время революции 1917 года он решил остаться в России и работать в издательстве, которое тогда было переименовано в Петроград. Акцент его работы сместился на социальные вопросы. Среди его известных работ того времени – стихотворение «Двенадцать ». Ближе к концу жизни он сильно заболел, и ему не разрешили покинуть страну для лечения. Блок умер от сердечной недостаточности в нищете и одиночестве.
Александр Блок © WikiCommons
Жизнь Анны Ахматовой была трагичной, и ее несчастья нашли отражение в ее стихах.Оба ее брака оказались неудачными и закончились разводом. Ее первый муж и сын стали жертвами политических репрессий и были арестованы. Несмотря на все ее попытки вернуть их домой, ее бывший муж был казнен, а сын приговорен к работе в колонии. Поэзия Ахматовой затрагивает трагические тона, наполненные мыслями о ее собственных страданиях и о людях, переживающих исторический переход через революцию и войну.
Анна Ахматова © WikiCommons
Есенин родился в простой крепостной семье.Он получил образование в церковной школе, а затем продолжил обучение в университете в Москве. Несмотря на переезд в большой город, сельское воспитание, которое он получил, повлияло на его творчество. Он был близок к группе поэтов-«новых крестьян», писавших о жизни простых людей в России, изображавших деревенские сцены. В свое время он стал очень известным поэтом, но, тем не менее, его жизнь не была счастливой. Депрессия, злоупотребление алкоголем и лечение в психиатрической больнице вынудили поэта закончить жизнь в отеле «Англетер» в Санкт-Петербурге.
Сергей Есенин © Alex Northman / WikiCommons
Цветаева имела счастливое воспитание, получила солидное образование и училась за границей. Свои первые стихи она написала очень рано – в шесть лет. В последующие годы ее творчество вскоре было признано другими выдающимися поэтами, и она сделала успешную карьеру. После революции она и ее семья переехали за границу, но ее работа не получила одобрения за рубежом. Они вернулись в Советский Союз в 1939 году из-за бедности.Ее муж и дочь были арестованы, а ее муж позже был застрелен. Цветаева закончила свою жизнь в разгар Второй мировой войны, оставив после себя поэтические произведения.
Марина Цветаева © WikiCommons
Маяковский родился и вырос в Грузии. После того, как он закончил учебу, он вместе с матерью переехал в Москву. В условиях революционных событий учебу в школе не оплачивать, и его отчислили. Когда он начал писать, Маяковский стал участником футуристического движения.
