Ученица 7 класса Абросимова Ангелина МБОУ «Шеланговская СОШ»
У меня на войне был мой прадедушка Климов Николай Иванович. Он многое рассказывал о войне моей маме, а она в свою очередь мне.
К сожалению, мой прадедушка умер еще до моего рождения. Но я буду помнить его , потому что он герой Великой Отечественной войны…
9 мая 1945 года она закончилась, закончилась так же внезапно, как и началась.…И многие не смогли этому порадоваться.… Но мы будем помнить тех, кто погиб, их подвиги, они останутся в нашем сердце и будут жить в нем вечно.… Мы чтим память погибших на Великой Отечественной войне: в каждом населенном пункте, в больших городах, стоят памятники и мемориальные доски с именами наших героев, героев Советского Союза.
9 мая дети, школьники, взрослые и пенсионеры приходят почтить память павших и преподнести цветы и поздравления тем, кто выжил, и для кого этот день стал самым памятным и счастливым днем в году! Вечная память вам, герои Великой Отечественной войны, мы будем всегда помнить ваши подвиги, потери, утраты, боль, страдания…
Конкурс сочинений на тему войны
Фестиваль «Славянская лира: традициям верны» начался с литературного конкурса.
Участникам предложили написать сочинение или сделать иллюстрации на тему Великой Отечественной войны. Всего от конкурсантов из разных стран СНГ было прислано более 150 работ на тему «Великая Отечественная война в судьбе моей страны».
Кыргызстан
Студенты и школьники Кыргызстана прислали на конкурс 27 сочинений. Они писали о своих семьях, об истории страны в военное время.
В годы войны в действующую армию Кыргызстан направил более 360 тысяч человек, или каждого четвертого жителя страны и принял в целом более 300 тысяч новых жителей. Кыргызстанцы прошли весь трудный и героический путь борьбы с фашизмом. Они беспощадно громили захватчиков на подступах к Москве, у стен Ленинграда, в битве за Сталинград, на Курской дуге, на просторах Украины, Белоруссии, Прибалтики, на территории Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Германии.
В великой битве под Москвой отличилась прославленная 316-я, впоследствии 8-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И.
В. Панфилова. Немеркнущий подвиг совершили 28 гвардейцев-панфиловцев, защищавших подступы к столице. Среди них были воины из Кыргызстана Дуйшенкул Шопоков, Григорий Петренко, Николай Ананьев, Григорий Шемякин, Иван Москаленко, Григорий Конкин.
Легендарный подвиг совершил комсомолец Чолпонбай Тулебердиев. 6 августа 1942 года в бою на западном берегу Дона, южнее Воронежа, он закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота и обеспечил ценой собственной жизни успешное выполнение боевого задания. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Он навечно зачислен в список стрелкового полка, а на западном берегу Дона ему установлен памятник.
В суровые годы Великой Отечественной войны Кыргызстан была глубокой тыловой республикой. Война круто изменила привычный ритм жизни в республике. Перестройка хозяйственной жизни с мирной на военную, расширение производственных мощностей, быстрый ввод в строй эвакуированных предприятий являлись важнейшими задачами военного времени.
Казахстан
Учащиеся Казахстана прислали на конкурс около 20 работ на тему Великой Отечественной войны.
Согласно статистическим данным, Казахстан потерял в войне около 400 тысяч человек. Казахстанцы храбро сражались на полях сражений, более 500 из них стали Героями Советского Союза, а четверо – Талгат Бегельдинов, Сергей Луганский, Леонид Беда и Иван Павлов – стали дважды Героями. Две девушки Востока – Алия Молдагулова и Маншук Маметова – стали Героями этой Великой войны посмертно.
Огромную роль Казахстан сыграл в обеспечении фронта. Практически все предприятия перешли на выпуск военной продукции. За 1941–1945 годы в республике было построено 460 заводов, фабрик, рудников, шахт и других производств. В Казахстане выплавлялось 35% общесоюзной меди, 83% свинца, 60% молибдена, 65% металлического висмута. Шахтеры Караганды за годы войны добыли 35 млн. тонн угля, на 39% выросла добыча нефти.
Казахстан действительно стал арсеналом фронта. В тяжелейших условиях трудились жители сел, где большинство работ производилось вручную. Основная тяжесть здесь легла на плечи женщин, детей, школьников, так как абсолютное большинство мужчин находилось на войне. Подсчитано, что сельские труженики Казахстана за годы войны поставили стране 5 829 тыс. тонн хлеба, 734 тыс. тонн мяса и других продуктов питания. В то же время практиковалось массовое использование на тяжелейших производствах жителей сел и аулов. Постоянно шла мобилизация граждан на предприятия тыла. Сокращенно эти производства назывались «трудовой армией». Не менее 700–800 тыс. людей трудилось на рудниках, шахтах и других трудоемких производствах, помогая фронту.
Таджикистан
В Таджикистане к конкурсу присоединились 97 студентов Российско-Таджикского (Славянского) университета. По различным данным, в годы войны из Таджикистана на фронт ушло около 300 тысяч человек.
За мужество и отвагу в борьбе с фашизмом, проявленные на полях сражений, 56 тысяч посланцев из Таджикистана были награждены боевыми орденами и медалями. 54 воина удостоены высшей степени отличия СССР — звания Героя Советского Союза, 15 бойцов стали кавалерами трех орденов Славы. В сочинениях участники литературного конкурса вспоминали нескольких таджикистанцев-героев войны.
Туйчи Эрджигитов, 21-летний чабан, строитель из Ленинабадской области в июне 1942 после учебно-подготовительных курсов попал на фронт. Ради победы и уничтожения врага Туйчи в 1943-м на Волховском фронте в районе деревни Смердыня Тосненского района Ленинградской области мужественно повторил подвиг Александра Матросова, закрыв своим телом амбразуру врага. По ходатайству командира 1064-го стрелкового полка, где служил Эрджигитов, в феврале 1944 ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Хайдар Касимов был командиром расчета миномётной роты 229-го стрелкового полка (8-я стрелковая дивизия 13-й армии Центрального фронта). Он отличился при форсировании реки Десны рядом с городом Черниговым в сентябре 1943 года. После выхода из строя командира роты он принял командование на себя, умело организовал переправу личного состава через реку, бой по захвату и удержанию плацдарма. В бою на подступах к реке Припять огнём миномётов он уничтожил склад с боеприпасами и взвод вражеских солдат. Сержанту Касимову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Также он был награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знаком Почёта». Именем героя назвали пионерскую дружину школы № 39 в его родном кишлаке.
Ходи Кинжаев отличился в должности командира полка во время Курской битвы. В боях у села Покровка (Ивнянский район Белгородской области) 6-7 июля 1943 позицию расчёта противотанкового орудия старшего сержанта Кинжаева атаковали 24 вражеских танка. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, артиллеристы открыли огонь и подбили четыре танка.
После того как были ранены заряжающий, наводчик и ящичный, сам командир встал к орудию и поджёг ещё три «Тигра». Был трижды ранен, но продолжал сражаться. Когда вражеским снарядом было разбито орудие, он подобрал противотанковое ружьё с разбитым дульным тормозом (давало очень сильную отдачу) и подбил восьмой танк противника. Только после этого Кинжаев направился в медсанбат, по пути оказав медицинскую помощь бойцу из соседнего расчёта и доставив его в медсанчасть. За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 сентября 1943 старшему сержанту Кинжаеву Ходи Исабаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Несколько обучающихся написали в сочинениях про подвиг таджиков в тылу ВОв. Огромный вклад в Победу внесли и труженики тыла: трудились на промышленных предприятиях, фабриках и заводах, на сельскохозяйственных полях. Цель была — дать СССР и Красной Армии больше оружия, хлеба, мяса, сырья, зерна. Около тысячи героев тыла удостоились высоких правительственных наград.
В сочинениях была поднята тема того, что Таджикистан был для многих второй родиной. В республику были эвакуированы жители блокадного Ленинграда, Москвы, Киева, Минска и многих других городов и сел западных областей Советского Союза. На таджикской земле нашли приют около 100 тысяч человек, из них почти 10 тысяч детей.
К 1942-му на территории Таджикистана было развернуто 29 эвакуационных госпиталей, в которых раненые красноармейцы восстанавливались после полученных травм и ранений. Субтропический климат, тишина и профессиональный уход медиков способствовали быстрому восстановлению бойцов и возвращению их на фронт.
В условиях эвакуации в Таджикистане жили и работали известные артисты и кинематографисты из других республик. К примеру, когда в Душанбе (тогда Сталинобаде) был эвакуирован Ленинградский театр комедии, туда приехал и известный драматург Евгений Шварц. Он начал работу над рядом сценариев и пьес, по одной из которых потом был снят знаменитый фильм «Обыкновенное чудо».
Практически в каждом сочинении написано, что потомки должны помнить героев ВОв. Более 290 000 граждан Таджикистана в период страшных испытаний вместе со всеми гражданами Советского Союза с честью выполняли свой долг перед страной. Каждый — в меру своих сил, здоровья и занимаемой должности — внес достойный вклад в общее дело борьбы против фашизма. 75 лет назад народ СССР выстоял, потому что был единым. На сегодняшний день в Таджикистане осталось около 345 ветеранов ВОв.
Узбекистан
К конкурсу сочинений присоединились также уроженцы Узбекистана.
Например, Шохсанам Бекбуратова, магистрантка-лингвист СГУ им. Питирима Сорокина рассказала о том, какой вклад внес узбекский народ в общую Победу.
В борьбе с фашизмом около 420 тысяч узбекистанцев отдали свои жизни, а всего на фронт ушло почти 1,5 миллиона граждан республики. Узбекистан не только поставлял на фронт вооружение и продовольствие, но и стал приютом для миллионов эвакуированных граждан.
Из 6,5 миллионов человек, проживавших в Узбекистане накануне войны, 1,5 миллиона ушли на фронт, домой не вернулись 420 тысяч узбекистанцев, 640 тысяч человек получили ранения. В годы войны тысячи воинов-узбекистанцев принимали участие в военных действиях и вместе с другими народами Советского Союза встали на защиту страны: обеспечивали фронт вооружением и продовольствием, размещали эвакуированных, на заводах налаживали выпуск продукции, необходимой прежде всего для армии.
Руководство независимого Узбекистана отдает дань уважения ветеранам второй мировой войны, свято чтит память погибших в этой войне.
Указом президента И.А. Каримова от 3 марта 1999 года 9 Мая объявлен Днем памяти и почестей, площадь неизвестного солдата переименована в Площадь Памяти.
Азербайджан
От Азербайджана в конкурсе поучаствовали 12 студентов Бакинского Славянского университета. Они рассказали о подвигах своих погибших и выживших родственников.
В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов азербайджанский народ наравне с другими советскими гражданами сражался за победу над гитлеровской Германией и внес тем самым свой высокий вклад в Победу.
В этой войне с оружием в руках сражался каждый пятый житель Азербайджана. На фронт ушли 681 тысяч азербайджанцев, из них более 10 тысяч – женщины. Сотни тысяч погибли на полях сражений и были ранены. Свыше 400 тысяч азербайджанцев награждены боевыми наградами и медалями, 14 воинов – полные кавалеры ордена Славы, 123 – герои Советского Союза. На территории Азербайджана были созданы 87 батальонов, 1123 отряда самообороны, сформированы 77-я, 223-я, 396-я, 402-я и 416-я национальные стрелковые дивизии, с боями прошедшие от предгорий Кавказа до Прибалтики, Восточной Европы, Берлина.
Непосредственно в боях за Кавказ принимали участие 416, 223 и 77 дивизии, сформированные из азербайджанцев.
Среди героев – Гафур Мамедов, связной командир роты 323-го отделения батальона морской пехоты, отличившийся в боях северо-западнее города Туапсе. Он лично уничтожил 13 вражеских автоматчиков и один миномет с расчетом. Погиб, заслонив собой командира роты лейтенанта Синецкого. Указом Президиума Верховного Совета СССР 31 марта 1943 года ему посмертно присвоили Звание Героя Советского Союза.
Азербайджанцы 416-й Таганрогской дивизии отличились особым мужеством. 416-я Таганрогская, 77-я Симферопольская, 223-я Белградская дивизии продемонстрировали подвиг азербайджанских воинов. 2 мая 1945 года воины 416-й Таганрогской дивизии водрузили над Бранденбургскими воротами знамя Победы.
В годы войны Азербайджан был главным поставщиком на фронт нефти и нефтепродуктов. Свыше 70% общего объема производимой в тот период в СССР нефти давал Баку.
Нефтяники Баку в 1941 году, учитывая возросшие потребности в нефти, достигли рекордного уровня нефтедобычи – более 23 миллионов тонн. Тысячи нефтяников уходили воевать на фронт, их место на промыслах занимали женщины. Учитывая, что немцы блокировали традиционные пути транспортировки через Северный Кавказ, было решено вывозить нефть через Среднюю Азию.
В годы войны в Баку производилось более 130 видов вооружения и боеприпасов. В госпиталях Азербайджана лечилось более 400 тысяч бойцов Советской Армии, в том числе и из Северного Кавказа.
7 мая 1980 года у села Самбек в честь 35-летия Победы был открыт мемориал Славы в память о павших солдатах, доблести и геройстве воинов-освободителей. Авторы мемориала – скульптор Э.С.Шамилов, архитекторы В.И.Григор и И.В.Григор. До сих на Северном Кавказе чтят память азербайджанцев, павших в боях за Кавказ и в День Победы ветераны ВОВ и простые граждане собираются вместе еще раз вспомнить подвиг героев.
Фото из открытых источников
Школьники из Содружества готовятся к отдыху в лагере «Артек». Это награда за победу в международном конкурсе «Наши герои». Он посвящен Великой Отечественной войне, сообщает корреспондент «МИР 24» Азамат Зияев.
Художник, создатель фотолетописи Таджикистана и настоящий герой. Таким своего прадедушку считает 16-летний Константин Кузьмин. Рассказать о подвигах известного фотографа Николая Софьина школьник решил одноклассникам. И написал сочинение по воспоминаниям мамы.
«Он человек, прошедший войну, человек, потерявший руку, человек, не потерявший себя. Человек, который сумел найти себя в мирное время. Человек, который одной левой умел и фотографировать, и ретушировать, и все на свете», – говорит мама Константина Алина Кузьмина.
Над сочинением мама и сын работали месяц. Изучили все документы из семейного архива.
По словам подростка, он узнал о дедушке много нового. Оказалось, Николай Софьин умел многое, а на благо родины часто работал бескорыстно.
«Его отправили снимать строительство Большого Ферганского канала. Но так как он был по образованию геодезистом, не смог сидеть в стороне. И решил помочь людям просто так», – рассказал победитель конкурса Константин Кузьмин.
Еще одним победителем из Таджикистана стала 15-летняя Ирода Менглибоева. Она посвятила свое сочинение герою Советского Союза Негмату Карабаеву. По словам девочки, для нее он пример редкого мужества и патриотизма.
«Устанавливая связь полка с подразделениями, он уничтожил гранатами пять вражеских солдат, пытавшихся взять его в плен. Он был первым таджиком, удостоенным звания Героя Советского Союза. Пал он при переправе через реку Дон в январе 1943 года», – говорит победительница конкурса.
В честь Негмата Карабаева в Таджикистане названы улицы и школы. Для своего сочинения Ирода провела исследование. Не только изучила биографию героя, но и вышла на улицу с опросом.
В нем участвовали 100 человек из четырех районов столицы. Каждый из них отвечал на вопросы из жизни Негмата Карабаева.
Герой войны.
Не забыла Отчизна Героя,
Победителя чтит своего –
В дни добытого кровью покоя
Носит улица имя его.
Светлана Немыкина
Наша земля всегда гордилась своими героями, и рассказы о них передавались из уст в уста. Народная память веками хранит сказания о защитниках Отечества. В наших сердцах живет чувство благодарности к тем, кто защищал свой дом, свой народ и свою землю.
Много героев знает наша страна. Много великих подвигов можно выделить. Но я хочу рассказать об одном герое Великой Отечественной войны, который участвовал в освобождении моего родного города Выборга от оккупантов. Это Герой Советского Союза генерал – майор Николай Павлович Симоняк.
Биография этого человека на войне, испытавшего все ужасы войны, пережившего смерть боевых товарищей, но выстоявшего в тяжелейших сражениях и одержавшего Победу, стала историей не только моего города, но всей нашей Родины.
Николай Павлович Симоняк родился на Кубани в 1901 году. В годы гражданской войны был конным разведчиком революционного полка, а потом так и остался в Красной Армии и поступил на курсы красных командиров. За участие в гражданской войне его наградили орденом Красного Знамени.
В 1939-1940 годы участвовал в советско-финской войне на Карельском перешейке в составе 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии. За отличия в боях при прорыве линии Маннергейма он был награжден вторым орденом Красной Звезды.
В начале Великой Отечественной войны полковник Симоняк уже командовал стрелковой бригадой, принимал участие в героической обороне полуострова Ханко и за проявленную отвагу был награждён орденом Ленина.
С 1942 года он командовал 136-й стрелковой дивизией. Именно стрелковая дивизия Симоняка и 18-я дивизия Волховского фронта, приложив все свои усилия, прорвали блокадное кольцо Ленинграда. Героически сражались с фашистами здесь советские воины, проявив необыкновенное мужество, упорство и военную выручку. За этот великий подвиг Н.П. Симоняк получил звание Героя Советского Союза. А солдаты прозвали его «генералом – прорыва». За эти годы войны раскрылись все его лучшие качества: смекалка, храбрость, отвага.
Позже 136-я стрелковая дивизия была переименована в 63-ю гвардейскую. Ей приходилось воевать с сильным противником, вражеские обороны которого имели хорошее укрепление. Но это не пугало советских героев, они делали все, что могли. А могли они очень многое! Каждый день они боролись с фашистами, побеждали и шли дальше.
В январе 1944 года, во время окончательного разгрома фашистов под Ленинградом, 63-я дивизия захватила ключ вражеской обороны – Воронью гору. Благодаря этой победе, Красное Село, в котором находились враги, вновь стало советским. В честь воинов – гвардейцев был установлен памятник около поселка Русско-Высоцкое. Н. П. Симоняку было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант».
Немало важных побед над фашистами, во главе которых стоял Николай Петрович Симоняк, запечатлела наша история.
В мае 1944 года 63-я дивизия вошла в состав 21-й армии и была переброшена на Карельский перешеек. За несколько лет врагом здесь была создана надежная система обороны, которую назвали «Карельский Вал». 10 июня советские войска начали наступление к городу Выборгу. Части 63-й дивизии одними из первых прорвали оборону противника. 11 июня Москва салютовала Ленинградскому фронту за «прорыв линии Маннергейма». А 20 июня советские войска освободили город Выборг, во многом это заслуга 30-го корпуса, в котором состояла и дивизия Симоняка.
Какие тяжкие нечеловеческие испытания вынесли люди, пока победили?!
Много операций было совершено 63-ей гвардейской дивизией. Ни одна из них не закончилась поражением. Вот что значит настоящая доблесть!
Всю свою жизнь Николай Павлович Симоняк посвятил военному делу. Он никогда не искал личной выгоды: он всегда был там, где трудно, где решалась судьба Отчизны.
В те тяжелые дни трудно было выживать. И я не представляю какой нужно обладать силой духа, чтобы суметь преодолеть все препятствия.
Николай Павлович Симоняк умер в Ленинграде в 1956 году от разрыва сердца.
Характер его можно назвать героическим. В нем, действительно, было заложено военное дарование. Я благодарна такому человеку, который был предан великому служению своей Родины.
В Выборге есть улица, названная в честь Николая Павловича Симоняка. Наша страна навсегда запомнит это имя и имена многих других героев, преданных народу и своей Родине. Все те, кто участвовал в Великой Отечественной войне, заслужили наше уважение.
Мы гордимся нашими ветеранами и городом Выборгом!
Мы знаем, помним, не забудем
Героев наших – всех бойцов,
Им благодарны вечно будем
За жизнь, за небо, за любовь! –
пишет в своем стихотворении ученица 9 класса Виктория Балко.
Я знаю немало героев Великой Отечественной войны и нельзя выделить кого-то одного: все проявили свои лучшие качества, сделали все, что смогли. Но все же я хочу сказать, что Николай Павлович Симоняк – это удивительный человек, не привыкший отступать от своей цели, просто великий человек.
В Выборге он навсегда останется примером смелости и патриотизма, как и многие другие герои.
Он бессмертен, и с нами он вместе.
Рядом он, и на все времена.
первый командир 112-й (16-й гвардейской) Башкавдивизии
Минигали Мингазович Шаймуратов родился 15 августа 1899 года в деревне Биштяки Уфимского уезда Уфимской губернии, ныне село Шаймуратово Кармаскалинского района Республики Башкортостан.
Во время Гражданской войны сражался против Юденича под Петроградом, Деникина и белополяков. После окончания учебы в военной академии Минигали Шаймуратов был помощником начальника отделения Разведуправления Генерального штаба Красной Армии. Шаймуратов хорошо владел английским, китайским, татарским, уйгурским и казахским языками, выполнял особые задания правительства СССР в ряде стран мира. Был советским военным атташе в Турции, советником военного комитета при правительстве Гоминьдана в Китае, военным атташе в Китае.
25 декабря 1941 года полковник Шаймуратов прибыл в Уфу и вступил в должность командира 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, приступив к ее формированию. Уже в июле 1942 года дивизия воевала на передовой. 10 ноября 1942 года Шаймуратов получил воинское звание генерал-майор.
Шаймуратовская дивизия за годы Великой Отечественной войны прошла от Дона до Эльбы свыше 4000 км. 15 раз отмечена в приказах Верховного Главнокомандующего как отличившаяся в боях. 3860 воинов дивизии награждены орденами и медалями, 78 из них стали Героями Советского Союза и пятеро полными кавалерами ордена Славы.
Такого количества Героев нет ни в одном соединении Красной Армии.
23 февраля 1943 года генерал Минигали Шаймуратов героически погиб при выходе из рейда между поселками Петровское и Штеровка Ворошиловградской области. Как вспоминали очевидцы, в самую решающую минуту с призывом: «Вперед, потомки Салавата!» генерал Шаймуратов на коне повел бойцов в атаку.
Генерал Минигали Шаймуратов стал национальным героем Башкортостана. Композитор Загир Исмагилов на слова Кадыра Даяна написал песню «Шаймуратов генерал». Именем славного военачальника названы родная деревня в Кармаскалинском районе, улицы в Уфе, Стерлитамаке, Салавате, многих городах и населенных пунктах республики, сельскохозяйственные предприятия. В 1964 году в селе Шаймуратово установлен бюст героя работы скульптора Бориса Фузеева, в школе действует музей генерала. В 2010-м бюст Шаймуратова был установлен в уфимском парке Победы. В сентябре 2015 года в селе Шаймуратово открыли мемориал Воинской Славы, посвященный 112-й Башкавдивизии, и первый конный памятник генералу.
В ближайшее время памятник появится и в Уфе на Советской площади.
| Heroes Of The Great Patriotic War | Герои Великой Отечественной войны |
| More than seventy years have passed since the victory in the Great Patriotic war, but it still finds reflection in human souls. This victory was achieved with great effort. Every family in the country was touched and involved into this cruel war. Even my grandfathers and great-grandfathers participated in it. | Прошло более семидесяти лет со дня победы в Великой Отечественной войне, но она по-прежнему находит отражение в человеческих душах. Эта победа была достигнута с большим трудом. Каждая семья в стране была затронута и вовлечена в эту жестокую войну. Даже мои деды и прадеды участвовали в ней. |
I’ll try to describe an average soldier however we all know that each of them was a real hero. So, who was he and what did he look like? I wish I could speak about them in the present because they are still alive in our hearts. We shouldn’t forget what they did for us. Some soldiers got higher ranks during this war, but they didn’t forget what their main goal was. A simple soldier was a man whose life has become a tiny contribution to the case of liberation of the country from invaders. They were people who readily gave their lives for bright and cloudless future of their motherland and the life of their descendents. | Попытаюсь описать среднестатистического солдата, хотя все мы знаем, что каждый из них был настоящим героем. Итак, кто он и как он выглядел? Хотелось бы говорить о них в настоящем времени, потому что они все еще живы в наших сердцах. Мы не должны забывать о том, что они сделали для нас. Некоторые солдаты дослужились до высших чинов во время этой войны, но они не забывали, какова их главная цель. Простой солдат был человеком, чья жизнь стала крошечным вкладом в дело освобождения страны от захватчиков. Это были люди, которые с готовностью отдали свою жизнь за яркое и безоблачное будущее своей Родины и за жизнь потомков. |
| Undoubtedly each of the soldiers was a hero, who did it not for becoming famous or being listed on some boards. We all know that they did it solely out of civic duty and love for their families. | Несомненно, каждый из солдат был героем, который поступал так не для того, чтобы стать известным или числиться на доске почета. Все мы знаем, что они сделали это исключительно из гражданского долга и любви к семьям. |
| Some of them were too young to participate in such monstrous battles. There were fourteen year old partisans, twenty-five year old family men, who left their young wives and little children or newborn babies at home. Older men went shoulder to shoulder with their sons. This war didn’t spare anyone, but the desire to bring victory and peace to their land was stronger. | Некоторые из них были слишком молоды, чтобы принимать участие в таких чудовищных сражениях. Среди них были четырнадцатилетние партизаны, двадцати пятилетние молодые мужчины, оставляющие жен и маленьких или новорожденных детей дома. Пожилые люди шли плечом к плечу со своими сыновьями. Эта война не щадила никого, но желание принести победу и мир своей земле были сильнее. |
| Among the characters with unique destinies we can name Nikolai Gastello, Zoya Kosmodemyanskaya, Alexander Matrosov. The latter was only eighteen when he was given the award of the Hero of the Soviet Union. It is impossible to forget the heroism of such people. | Среди героев с уникальными судьбами можно назвать Николая Гастелло, Зою Космодемьянскую, Александра Матросова. Последний был удостоен награды Героя Советского Союза, когда ему было всего восемнадцать лет. О подвигах таких людей нельзя забывать. |
Жизнь Человека
(«Герои Великой Отечественной Войны»)
Романко Ирина Владимировна,
учитель русского языка и литературы
КГУ «НИСЦ РО «Восток» для одаренных детей»
УО ВКО
Посвящается моему дедушке Михаилу Сухорукову
Прошла война, прошла страда.
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем!
…Затем, чтоб этого забыть
Не смели поколенья.
Затем, чтоб нам счастливей быть,
А счастье – не в забвенье!
А.Т. Твардовский
Великая Отечественная война, длившаяся тысяча четыреста восемнадцать дней, навсегда останется в народной памяти. Её нельзя вычеркнуть из воспоминаний тех, кому доводилось сражаться. Бессмертен подвиг всех, кто боролся и победил фашизм.
Война – самое страшное, что может случиться в человеческой судьбе и в судьбе всей страны. Зловещие языки пламени, рвущиеся ввысь и испепеляющие все, что встает на их пути. Искаженные ужасом лица женщин, детей, стариков. Душераздирающие стоны раненых. Грохот орудий. Свист пуль. Всюду боль, грязь, ненависть и смерть. Вот это и есть война…
С первых дней война приняла поистине всенародный характер, поскольку поражение в ней привело бы к потере надежд на достойную жизнь и счастливое будущее.
Весомый вклад в победу внес и наш Казахстан. На территории республики не велись боевые действия, однако события войны теснейшим образом были связаны и с нашим краем. Свой боевой и трудовой вклад в разгром врага внесли миллионы наших соотечественников. Казахстанцы проявили героизм и мужество уже в первые дни войны, когда мощь фашистского удара приняла на себя Брестская крепость. В ее обороне участвовали наши прославленные воины-земляки: К.Семенченко, ставший первым казахстанцем – Героем Советского Союза, Р. Хабибуллин, А.Байжигитов, Г.Жуматов, В. Фурсов. Не только мужчины, но и женщины добровольно шли защищать Родину. Они подносили снаряды, были снайперами, летчиками, моряками, танкистами, партизанами – все они были солдатами. «Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья, отцы», – писал маршал Советского Союза А. Еременко.
Не обошла стороной война и мою семью: на фронт ушли мой прадед и дед.
Прадед с войны не вернулся… Звали его Сухоруков Сергей Александрович 1897 года рождения. В мирное время прадедушка работал мельником. В 1941 году в возрасте 44 лет был призван в ряды советской армии, сражавшейся под Ленинградом. На фронте на лошади доставлял продукты бойцам, трудился санитаром. Большая часть побережья Ладожского озера в то время находилась в немецко – финской оккупации. Жители городов и деревень были фактически отрезаны от мира. И только в юго-западной части Ладоги было сообщение с советскими войсками. По этой «дороге жизни», связывавшей жителей блокадного Ленинграда с остальной территорией, шагал мой прадед. Сергей пропал без вести в 1943 году… Все военные годы моя прабабушка Евдокия Архиповна тщетно ждала мужа, отца ее пятерых детей, не теряя надежды и веры…
В счастливые годы они с мужем и детьми жили небогато, но очень дружно; прадед был строгим, но добрым и справедливым. Свою семью он очень любил, жену ласково называл Дунюшкой… Младшей дочери на момент призыва Сергея в ряды советской армии только исполнился один годик.
Естественно, отца она не помнит, знает лишь по рассказам матери и старших детей. Моя прабабушка стойко переносила все тяготы жизни, заботясь о самом главном, что связывало ее с любимым, – их детках.
Судьба-злодейка приготовила еще один удар для Дуняши: в один из январских дней 1944 года ее единственный любимец – сын был призван в 125 запасной стрелковый полк пулеметчиком станкового пулемета, в мае 1944 года отправлен на фронт в составе 234 стрелкового полка. Моего дедушку звали Сухоруков Михаил Сергеевич, на момент призыва ему едва исполнилось семнадцать лет. А в июле 1944 года Михаил был тяжело ранен, доставлен в эвакогоспиталь № 1659, расположенный в Бугуруслане
Чкаловской области. Долго дед боролся за жизнь! Травмы-то ведь серьезные получил: контузия головы, осколочное ранение в правую руку, после чего рука потеряла свои функции: совсем не разгибалась и не работала ладонь. Но он не сдавался! Лишь в октябре 1944 года дед вернулся на Родину, в г. Усть-Каменогорск село Бобровка (Республика Казахстан).
В 1946 году в возрасте 19 лет женился на Капустиной Екатерине Прокофьевне. В их семье выросло трое детей. После войны дед работал конюхом в Верх-Ульбинском колхозе, а потом учетчиком молочной фермы, а также учетчиком полеводческой тракторной бригады. Трудно приходилось, раны беспокоили и не давали забыть прошлое, но дома ждала его любящая семья, и для них он старался.
В тяжелые дни деда Миша любил повторять: «Это ничего, пройдет, главное, что мы живы». «Остаться живым» и вернуться домой было великим счастьем, ведь война не щадила никого: ни мужчин, ни женщин, ни стариков, ни детей. Многие из его фронтовых друзей так и не вернулись домой.
Война навсегда осталась в сердце деда. Не смотря ни на что он сохранил чувство юмора, любил шутить, знал много прибауток, излагал не только грустные, но и оптимистичные рассказы о боевых друзьях, их смелости и целеустремленности. Часто нам, маленьким внукам, он рассказывал о суровых военных днях, и передо мной живо вставали образы его боевых товарищей, я их никогда не видела, да и многие из них не вернулись с фронта.
Но зато я их очень хорошо представляла: молоденькие, совсем юные (некоторым из них было по 16-17 лет!), худенькие, но при этом смелые, мужественные, готовые любой ценой стоять за победу, за счастье детей и внуков. Очень часто, когда дед рассказывал о них, одинокая слеза катилась по его щеке, и тогда мы, внуки, с замиранием сердца прижимались к дедушке. Для нас он был Героем. Позже, когда мы подросли, дедушка Миша стал частым гостем нашей школы (сш № 18 г. Усть-Каменогорска, ВКО, Казахстан) на классных часах и концертах. Администрация образовательного учреждения следила, чтобы всем приглашенным участникам ВОВ и труженикам тыла был оказан достойный прием, никто из ветеранов не уходил без подарков, сделанных с огромным уважением и признанием руками моих одноклассников. Все мы долго обсуждали на переменках впечатления от встреч с фронтовиками и тыловиками. Всем нам хотелось быть похожими на них…
Мой младший брат, когда его спрашивали, на кого бы он хотел быть похож, говорил, что когда вырастет, непременно будет таким же мужественным и сильным, как наш дед.
Михаил и по сей день является нашим кумиром, легендарной личностью, примером для подражания. История нашей семьи – это наше прошлое, настоящее и будущее. Да, годы летят незаметно. Вот и мы повзрослели, у брата двое славных сыновей. Сейчас деда с нами нет, он умер в 2000 году от сердечно-сосудистого заболевания в возрасте 76 лет. Но в нашей семье он останется одной из самых важных личностей. Кстати, у Михаила шесть внуков и шесть правнуков! Воспитываются они на примерах из жизни их деда и прадеда.
Великой Победе в этом году семьдесят один год. Много это или мало? Чем дальше история отодвигает великий День Победы, тем величественней встает над миром немеркнущий подвиг нашего народа. Доблестные воины показали всему миру непревзойденное воинское мастерство, отвагу и мужество, с гордостью пронесли боевые знамена через все битвы и сражения и водрузили Красное Знамя Победы над Рейхстагом в столице фашистской Германии. Все это незабываемо и священно для нас.
Это застыло в камне мемориалов Славы. Это поныне звучит и волнует людские души словами песен и стихов. Все это должно быть вечно в памяти потомков, чье право на жизнь и на счастье досталось такой дорогой ценой. Мы должны помнить своих героев и хранить их в своих сердцах. Как писал Н. Майоров:
И пусть не думают,
Что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят…
Фотографии из семейного архива
Сухоруковы Сергей и Евдокия
(единственное фото прадеда)
Военный билет Сухорукова Михаила Сергеевича
Сухоруков Михаил Сергеевич в кругу семьи
Сухоруков Михаил Сергеевич (в нижнем ряду первый слева) в кругу боевых товарищей и тыловиков на концерте в честь празднования Дня Победы
В центре внимания этого эссе – пересечение политики, задуманной в Вашингтоне, и жизненного опыта дипломатов Франклина Делано Рузвельта в СССР в 1939–45.
Рузвельт нанял трех человек в качестве послов. Первым был Лоуренс Стейнхардт. Его резиденция в Москве началась менее чем за две недели до подписания советско-германского пакта о ненападении (23 августа 1939 г.) и продолжалась до середины ноября 1941 г.Когда он покинул свой пост, его убедили, что гитлеровская империя находится на грани уничтожения Советской власти. Впоследствии Рузвельт назначил отставного военно-морского офицера адмирала Уильяма Стэндли посланником в Советском Союзе. Его миссия заключалась в укреплении советско-американского сотрудничества против Третьего рейха. Во время своего пребывания в должности (1942-1943 гг.) Он стал свидетелем ошеломляющего поворота судьбы, ознаменовавшего советско-германские боевые действия. Его непростая карьера в СССР, казалось, подтвердила меткое наблюдение Льва Троцкого: «За союзником нужно следить так же, как за врагом.«Безмятежный период советско-американских отношений совпал с третьим послом Рузвельта в СССР во время войны: У. Авереллом Гарриманом.
Тем не менее, несмотря на его серьезные усилия (1943-196), он так и не развеял пелену настороженности, которая нависла над советско-американским сотрудничеством, проявлявшаяся даже в яркие дни военного наступления союзников. Сначала незаметно, почти против своей воли он постепенно превратился в одного из первых воинов холодной войны. Он предостерегал Рузвельта, а затем Гарри Трумэна, от политики Советского Союза в Европе, которая противоречит интересам США.К концу войны летом 1945 года Советский Союз, единственный среди наций, занял позицию, чтобы бросить вызов формирующейся глобальной политике Соединенных Штатов. Основные контуры послевоенного советско-американского противостояния воли («холодная война») обрели свои основные формы во время антинемецкого союза, который когда-то думали создать Стендли и Гарриман.
Подробнее см. В журнале International History Review: http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/07075332.2011.555448#preview
Опубликовано 10 лет назад на
Посмотреть все сообщения
% PDF-1.4
%
1337 0 объект
>
эндобдж
xref
1337 98
0000000016 00000 н.
0000011965 00000 п.
0000012054 00000 п.
0000012327 00000 п.
0000012922 00000 п.
0000013450 00000 п.
0000014106 00000 п.
0000014639 00000 п.
0000014691 00000 п.
0000014743 00000 п.
0000014795 00000 п.
0000014847 00000 п.
0000014899 00000 п.
0000014951 00000 п.
0000015003 00000 п.
0000015055 00000 п.
0000015113 00000 п.
0000015165 00000 п.
0000015217 00000 п.
0000015269 00000 п.
0000015372 00000 п.
0000015476 00000 п.
0000015578 00000 п.
0000015843 00000 п.
0000020254 00000 п.
0000020659 00000 п.
0000021067 00000 п.
0000061941 00000 п.
0000106917 00000 п.
0000147974 00000 н.
0000189948 00000 н.
0000222402 00000 н.
0000255423 00000 н.
0000255534 00000 н.
0000255692 00000 п.
0000255803 00000 н.
0000255915 00000 н.
0000256026 00000 н.
0000256184 00000 н.
0000256313 00000 н.
0000256424 00000 н.
0000256532 00000 н.
0000256643 00000 н.
0000256794 00000 н.
0000256905 00000 н.
0000257017 00000 н.
0000257128 00000 н.
0000290634 00000 н.
0000442965 00000 н.
0000615996 00000 н.
0000777343 00000 п.
0000948400 00000 н.
0001130028 00000 п.
0001294956 00000 п.
0001388587 00000 п.
0001558642 00000 п.
0001713041 00000 п.
0001716337 00000 н.
0001872230 00000 п.
0001914980 00000 п.
0001915078 00000 п.
0001915180 00000 п.
0001915368 00000 п.
0001915619 00000 п.
0001915725 00000 п.
0001915831 00000 п.
0001916034 00000 п.
0001916170 00000 п.
0001916273 00000 н.
0001916411 00000 п.
0001916577 00000 п.
0001917159 00000 п.
0001917262 00000 н.
0001917364 00000 п.
0001917509 00000 пн
0001917645 00000 п.
0001917751 00000 п.
0001917857 00000 пн
0001918078 00000 п.
0001918332 00000 п.
0001918434 00000 п.
0001918531 00000 п.
0001918633 00000 п.
0001918735 00000 п.
0001918953 00000 п.
0001919047 00000 н.
0001919153 00000 п.
0001919250 00000 п.
0001919352 00000 н.
0001919451 00000 п.
0001919599 00000 н.
0001921410 00000 п.
0001921691 00000 п.
0001922064 00000 н.
0001922186 00000 п.
0001923664 00000 п.
0001923925 00000 п.
0000002256 00000 н.
трейлер
] / Назад 63177347 >>
startxref
0
%% EOF
1434 0 объект
> поток
h {@Su] m \ 8p (B ٘ 0 @ P4M- $ S4:) nx ڸ – ,; {P zAJ = g FNe_Ͼyy> s
История и память 13 .2 (2001) 5-34
Прибывая в Москву с запада, следуя по стопам поляков в XVII веке, Наполеона в 1812 году и немцев летом 1941 года, вы попадаете в столичный «Парк Победы». При въезде на Кутузовский проспект виден только темный купол Военного музея, увенчанный иглой, похожей на копье (рис. 1). Однако в древности через это место проходила западная магистраль из столицы, и путешественники, въезжавшие в город или выезжающие из него, останавливались на Поклонной горе (Холме земного покоя), поворачивали к городу и кланялись в благоговении перед Святой Москвой и ее святыми.
.Россия проецирует на это место память о своих роковых моментах в череде нападений Запада. Именно там, на этом холме, в мае 1610 года гетман Станислав Жолкевский принял делегацию московских бояр перед тем, как войти в Кремль, чтобы короновать Дмитрия Лжесвидетеля, который вскоре был изгнан народным восстанием. После нерешительного Бородинского сражения (26 августа 1812 г.) Grande Armée продвинулась до окраин российской столицы. Там, с Поклонной горы, Наполеон впервые увидел город и «влюбился в нее», «напрасно ожидая, когда делегация передаст ему ключи от города.«Не так давно было принято решение отклонить предложение Франции о капитуляции, вместо этого эвакуировать Москву и продолжить борьбу, которая в конечном итоге принесла победу.
Сразу после войны, в 1818 году, в центре Красной площади установили памятник, изображающий князя Дмитрия Пожарского и нижегородского мясника Кузьму Минина, возглавлявшего народную армию, изгнавшую поляков из Москвы столетием ранее. Тот факт, что памятник был установлен вскоре после войны 1812 года, создал историческую связь между двумя событиями: героизм России перед лицом иностранных захватчиков, стремящийся к ее сердцу – Святой Москве.
В двадцать седьмую годовщину битвы Бородино было возведено в статус национального памятника в ходе торжественной церемонии, отмеченной присутствием царя. У ворот Москвы, где заканчивалось Старое Можайское шоссе, была построена Победная арка, а дорога, ведущая в город, была названа в честь знаменитого фельдмаршала князя Кутузова. Бородинская битва вошла в память русских как героическая победа, а Поклонная гора и ее ближайшие окрестности стали ассоциироваться с ней, а значит, и с польским нашествием.Морис Хальбвакс обратил наше внимание на связь между памятью и территорией и ее диалектический эффект. «Группа не только трансформирует пространство, в которое она была вставлена, но также уступает и адаптируется к своему физическому окружению» и «замыкается в рамках, которые она построила». Образ внешней среды, приобретенный группой, и стабильные отношения с этой средой «становятся главенствующими в идее, которую группа формирует сама по себе, проникая в каждый элемент ее сознания, сдерживая и управляя эволюцией.
Другими словами, группа формирует свое окружение и, в свою очередь, формируется им. Ее память и идентичность обусловлены представлением группы о территории, которую она создала, и это двустороннее развитие порождает непрерывный процесс запоминания и увековечения памяти.
Казалось естественным, что в разгар Второй мировой войны, в 1942 году, после отражения нападения Германии на Москву, было принято решение отметить это событие на этом месте. Однако потребовалось более полувека, чтобы резолюция стала реальностью.Когда это, наконец, произошло в 1995 году, в пятидесятую годовщину войны 1941-1945 годов, он принял форму Парка Победы, который разворачивал гораздо более грандиозную историю, но на новом, вызывающем много споров языке. Это неудивительно, учитывая распад Советского Союза и последовавшие за этим глубокие политические изменения. Что кажется удивительным, так это тот факт, что весьма авторитарный советский режим, монополизировавший всю систему образования, все средства массовой информации, музеи и другие учреждения культуры, не смог построить парк и произвести всеобъемлющее повествование [Начало страницы.
..
В годы Великой Отечественной войны Беларусь потеряла каждого третьего жителя. Но полуразрушенная израненная страна не сдалась. Спустя много десятилетий память о людях, внесших наибольший вклад в победу над фашизмом, остается священной.
Из 34,4 миллиона советских солдат, принявших участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны, более 1,3 миллиона – белорусы и выходцы из Беларуси.
В Беларуси Великая Отечественная война (22 июня 1941 г. – 9 мая 1945 г.) длилась 3 года, 1 месяц и 6 дней с 22 июня 1941 г. по 28 июля 1944 г. В числе крупных боев и боевых действий на белорусской земле:
.Оккупированные нацистами Беларусь имела крупнейшее в Европе партизанское движение и подпольное движение . В Беларуси насчитывалось более 374 000 партизан и более 70 000 участников антифашистского подпольного движения.
Первое партизанское сражение Великой Отечественной войны произошло около Пинска 28 июня 1941 года . Операцию предпринял партизанский отряд во главе с легендарным командиром Василий Корж .
Белорус Тихон Бумажков и Федор Павловский стали первыми партизанами удостоены званий Герой СССР в 1941 году.
В июле 1943 года партизаны провели крупнейшую диверсию на железнодорожной станции Осиповичи , взорвав четыре немецких эшелона с боеприпасами и танками «Тигр».
Одним из крупнейших партизанских сражений в истории войны было Полоцкое сражение года и Лепельское сражение года в 1944 году.
К концу 1943 года партизаны контролировали 108 000 км, почти 60% оккупированной территории. Среди крупнейших партизанских зон были зоны в Кличеве , Полоцке и Лепеле , а также в районе Витебска …
.Самое большое городское подпольное сопротивление в Европе во время Великой Отечественной войны было в белорусском Минске .
Операция по ликвидации ставленника Гитлера, гауляйтера Вильгельма Кубе , стала одной из самых ярких страниц в истории минского сопротивления.Рано утром 22 сентября 1943 года палач сотен тысяч людей был убит бомбой замедленного действия, спрятанной в его матрасе.
Спустя годы эта история легла в основу известного советского фильма « Часы остановились в полночь », первого фильма о героях минского подполья…
Несмотря на героическое сопротивление народа, Беларусь, стоя на пути немецко-фашистской армии, понесла за годы войны невосполнимых потерь …
Из 270 городов Беларуси 209 разрушены и разрушены.
Нацисты провели более 140 карательных операций, в результате которых было частично или полностью уничтожено 5 454 села на территории Беларуси.
Сотни белорусских деревень разделила судьбу Хатыни , которая была сожжена вместе с ее жителями и стала символом этих зверств …
В Беларуси создано более 260 лагерей смерти, и мест массовых убийств. В печально известный список вошли:
Неполные данные указывают, что около 1.
5 миллионов человек были убиты в нацистских лагерях смерти на территории Беларуси. Среди жертв были местные жители, а также люди, привезенные из Австрии, Польши, Чехословакии, Франции, Германии…
***
Беларусь много лет оправлялась от той ужасной войны. белорусского народа хранят священную память жертв нацистского режима и всегда помнят доблесть и героизм людей, которые жили в те тяжелые времена и отдавали все, что имели для Великой Победы.
Ежегодно в Беларуси проходит мероприятий, посвященных Великой Отечественной войне . В местах героических сражений и народных трагедий построены впечатляющие мемориальных комплекса, памятников и проложены уникальные исторических маршрута, .
Экспозиции о войне организованы во всех городах страны. Первый в мире Музей истории Великой Отечественной войны в Минске – главное хранилище редких экспонатов.
Боевые и исторические реконструкции проходят по всей Беларуси в ознаменование памятных годовщин начала войны , операции «Багратион » и, конечно же, Дня Победы .
Такие реконструкции проходят в Брестской крепости-герое и на линии Сталина под Минском , Могилев (Битва на Буйничском поле ), Витебск , Гомель ( Битва за Днепр ) , на Августовском канале возле Гродно , в других городах страны.
Во время поездки в Беларусь вы увидите, как местные жители бережно хранят память о Великой Отечественной войне и мире, достигнутом ценой миллионов жизней…
«После краха великих утопий, которые лежали в основе старого миссионерского универсализма современности, нового универсализма траурных моделей публичных ритуалов национальной идентичности – жертвы занимают позицию, которая раньше была местом героев.
.”
Бернхард Гизен, Триумф и травма
В 2007 году мне довелось побывать в Чопе (венгерский: Czap), небольшом городке со значительным венгерским меньшинством на западной границе Украины. Основанный в конце девятнадцатого века, он принадлежал Венгерскому королевству до Первой мировой войны, а затем перешел в Чехословакию после Трианонского договора. В 1938 году венгерская армия при поддержке нацистской Германии оккупировала город. После Второй мировой войны Закарпатье, включая Чоп, важный железнодорожный узел, вошло в состав Советской Украины.В первые послевоенные годы местные венгры понесли своего рода коллективное наказание за то, что во время Второй мировой войны оказались «не на той стороне». Бывшие солдаты венгерской армии были помещены в советские лагеря для заключенных в Карпатах, венгерская интеллигенция и лютеранское духовенство подверглись репрессиям, а молодых венгров отправили на шахты Донбасса в качестве принудительных работ вместо призыва в армию.
Однако венгерское меньшинство не подлежало принудительной репатриации и им было разрешено использовать свой родной язык в образовании и местной администрации.
Именно во время моего визита в Чоп я наткнулся на памятник, посвященный «невинным жертвам Второй мировой войны» (надпись была на венгерском и украинском языках). Явный диссонанс между свежей надписью и советским стилем памятника побудил меня спросить у гида, что это было раньше. Оказалось, что мемориал действительно был построен в советское время и посвящен героям Венгерской Советской Республики 1919 года, Белы Куну и его товарищам. Венгерская Советская Республика просуществовала всего четыре месяца, с 21 марта по 1 августа 1919 года, когда она распалась после того, как румынские войска заняли Будапешт.Некоторые венгерские коммунисты были казнены, другие высадились в изгнании в СССР. В послевоенном Закарпатье миф о Венгерской советской республике 1919 года использовался для интеграции местного венгерского меньшинства в советский проект.
Повторно посвященный мемориал в Чопе представляет собой увядающий след этих усилий. После 1989 года венгры, как и другие этнические группы, создали свой собственный рассказ о коллективных страданиях во время и после Второй мировой войны. Сегодня памятник жертвам послевоенных репрессий есть в каждом венгерском селе Закарпатья.
Судьба этого памятника является хорошей иллюстрацией одной из великих трансформаций последних двух десятилетий: распада советской коммеморативной культуры и появления новой, постсоветской. Одним из аспектов этой трансформации является переход «от триумфа к травме»; Другими словами, переход от доминирующего повествования о героических массовых жертвах и мужестве к множественным повествованиям о жертвах и страданиях. Эта трансформация очевидна в большинстве бывших советских республик, за исключением России.Советские герои исчезли с падением «сталинской империи памяти» (Сергей Екельчик). Даже если некоторые выжили – например, подпольщики «Молодая гвардия», культ которых поддерживался местной политической элитой в украинском Луганске, – это всего лишь фрагменты старого грандиозного повествования.
Конечно, постсоветское строительство нации требует новых героев, и возникают новые героические культы – например, вокруг Украинской повстанческой армии на Украине. Тем не менее, похоже, существуют проблемы с институционализацией таких героических культов; рассказы о страданиях более полезны с политической точки зрения.Большинство постсоветских государств строят свою национальную идентичность на понятии коллективной жертвы. Почему так? И почему Россия кажется исключением из этого правила?
В советское время официальные военные повествования подчеркивали героизм солдат и офицеров Красной Армии, а также гражданского населения, сопротивлявшегося нацистской оккупации и сражавшегося на «трудовом фронте». Борис Дубин и Лев Гудков показали, как триумфальное повествование о войне, созданное в брежневскую эпоху, помогло узаконить советский режим и укрепить коллективную идентичность «советских людей».Этот триумфальный нарратив нашел отражение в советских военных мемориалах, установленных не только во многих советских городах, но и по всей Европе; эти памятники имели как памятную, так и геополитическую функцию.
Какова связь между триумфом и травмой, героизмом и страданием в советской коммеморативной культуре? Это, конечно, универсальный вопрос, ставший одним из ключевых в истории двадцатого века. В своем исследовании военных мемориалов Рейнхарт Козеллек спросил, как они помогают нам разобраться в человеческих страданиях.«Мертвые, – писал он, – олицетворяют образцовый статус; они умерли по какой-то причине, и предполагается, что оставшиеся в живых находят себя в соответствии с этой причиной, чтобы не допустить, чтобы мертвые умерли напрасно ». Как же тогда советский режим осознал огромные человеческие страдания и беспрецедентное число погибших во время Второй мировой войны?
Советские рассказы о страданиях не только были вторичными по сравнению с героическими рассказами, но и были довольно абстрактными: они создавали единую группу жертв – «советское гражданское население», страдающее от нацистской жестокости.Разговор о конкретных группах жертв вызвал бы слишком много неудобных вопросов, бросил бы вызов простым идеологическим конструкциям и создал бы привилегированные группы в обществе, которое должно было быть монолитным.
Тем, кто не смог стать героем, отказывали в статусе жертвы – например, советские военнопленные, обреченные на голодную смерть в нацистских концлагерях. Их судьба вызвала неприятные вопросы о катастрофических стратегических неудачах советских вооруженных сил, о предательстве миллионов советских граждан сталинским руководством и о глубоком недоверии режима к тем, кто выжил в нацистских лагерях.Официальная риторика часто упоминала общее число советских жертв в двадцать миллионов, но редко конкретизировала это. Средства массовой информации, литература и искусство избегали излишнего натурализма в изображении человеческих страданий и жестокостей войны. Такие фильмы, как «Иди и смотри» Элема Климова, появились только в конце советского периода, как первые симптомы гласности . В советское время доминирующее повествование о нацистской оккупации было сосредоточено на преступлениях нацистов, а не на страданиях людей.
Советская мемориальная культура требовала скорее мучеников, чем жертв – людей, которые сопротивлялись и умерли с определенной целью (подпольщики, партизаны и их сочувствующие).
Пассивная жертва или отсутствие сопротивления считались сродни сотрудничеству. Тот факт, что миллионы советских граждан должны были жить под нацистской оккупацией в течение двух или трех лет, что для того, чтобы выжить, они должны были работать и взаимодействовать с оккупационным режимом, что они были свидетелями глубокого унижения советских лидеров и подвергались воздействию нацистов. пропаганда и, наконец, то, что у населения была возможность сравнивать советскую и нацистскую политику на бытовом уровне – все это очень беспокоило советскую власть.Режим, требовавший от своих граждан абсолютной лояльности, должен был подавить вопрос о массовом сотрудничестве с нацистами (даже если он был пассивным). Эта сторона опыта военного времени никогда не становилась частью мейнстрима и оставалась заблокированной в личных воспоминаниях людей.
Короче говоря, рассказывать истории о страданиях было неудобно для советских властей, так как это могло вызвать вопрос о катастрофических неудачах советского военного руководства, пренебрежении нуждами гражданского населения и, возможно, даже вызвало бы параллели между Гитлером и Сталиным.
репрессивная политика.Хорошим примером подавления подобных нарративов является цензура документального романа « Бабий Яр » Анатолия Кузнецова, который в детстве стал свидетелем ужасов Второй мировой войны и преступлений нацистов в Киеве. Когда роман был опубликован в 1966 году, фрагменты, которые могли вызвать параллели между двумя режимами или свидетельствовать о безрассудстве и варварских методах ведения войны Советского Союза, были тщательно удалены. Также были удалены отрывки, напоминающие о рвении послевоенных советских властей стереть память о резне в Бабьем Яру.
Пример Бабьего Яра в Киеве – это парадигма памяти о Холокосте в Советском Союзе, а точнее, о ее отсутствии. Попытки увековечить память о резне киевских евреев блокировались советскими властями на протяжении десятилетий; когда памятник, наконец, был установлен, в нем упоминались не евреи, а только советские люди. Другой яркий пример – судьба Еврейского антифашистского комитета и «Черная книга » , инициированная Ильей Эренбургом и Василием Гроссманом, сборник свидетельств очевидцев об убийствах евреев во время нацистской оккупации советских территорий.
Члены комитета были репрессированы, некоторые из них расстреляны, а издать книгу можно было только в Израиле. Одно объяснение советского подавления памяти о Холокосте можно найти в советской национальной политике. Единственной законной коллективной жертвой войны были советские люди; официальная версия тщательно избегала конструирования конкретных этнических групп жертв. Другой причиной, однако, был скрытый антисемитизм советских властей, которые прекрасно понимали популярность «иудео-большевизма» как нацистского пропагандистского клише и не хотели, чтобы местное население связывало возвращение коммунистов с пропагандой. Еврейская политика.Хотя в послевоенном Советском Союзе не было повествования о Холокосте, многие советские евреи (особенно те, кто воевал в Красной Армии) усвоили коллективный миф о Великой Отечественной войне. Русский философ Михаил Рыклин недавно размышлял о трудностях, с которыми сталкиваются постсоветские еврейские иммигранты в Германии при интеграции в местную еврейскую жизнь.
В то время как члены возрожденных еврейских общин в Германии построили свою идентичность на происхождении от жертв Холокоста и на иудаизме, «у пришельцев были другие корни.Как выяснилось, Холокост не сыграл большой роли в их идентичности; его место заняла победа над фашистской Германией. Другими словами, пришедшие были не евреями-жертвами, а евреями-победителями; и они стали победителями не как отдельная группа, не как этнос, а как часть «нового исторического единства»: советских людей ».
Еще одним ярким примером амбивалентной связи между героизмом и жертвенностью в официальном советском нарративе была блокада Ленинграда, где беспрецедентные страдания гражданского населения города превратились в историю массового мужества, выдержки и патриотизма.Как продемонстрировала Лиза А. Киршбаум, хотя страдания, безусловно, были важной частью советского повествования об осаде, советский рассказ подчеркивал, что «ленинградцы были не пассивными жертвами, а активными защитниками» города. Несмотря на то, что было трудно избежать темы голода, которая лежала в основе опыта осады, некоторые ее аспекты (например, слухи о каннибализме) оставались табу.
Как отмечает Киршбаум, «голодающие гражданские лица […] выступали не только как потенциальный упрек государству, у которого не было средств прокормить их, но и как потенциальный вызов понятию героической, значимой, добровольной жертвы».Бессмысленным, бесчеловечным и недостойным страданиям просто не было места в советском рассказе о Великой Отечественной войне.
В своей книге Каменная ночь: Смерть и память в России Кэтрин Мерридейл спрашивает, как люди справлялись со страданиями и смертью в обществе, которое не предлагало публичных повествований, чтобы описать личный травмирующий опыт. Тот факт, что публично были доступны только триумфальные, героические рассказы о войне, означал, что «люди подавляли, расчленяли или искажали свои воспоминания и свое горе там, где они не соответствовали утвержденному имиджу, возможно, потому что они были евреями, возможно, потому что они были на вражеской территории. возможно, из-за зверств, свидетелями которых они были или даже в которых они участвовали ».
Но что еще более важно, люди предпочитали видеть себя героями, а не жертвами, используя доминирующий героический мета-нарратив. Как пишет Киршбаум, «изо всех сил пытаясь справиться с болезненными воспоминаниями и наделить трагедию смыслом, выжившие часто усваивали, даже если они не полностью принимали, мифы государства». Пока существовал советский мета-нарратив (и советское государство), жизни и страдания людей имели смысл.
Сегодня мы можем наблюдать конец этого повествования практически на всем постсоветском пространстве (кроме России).Даже если он продолжает существовать в некоторых контекстах, и даже если он все еще популярен среди определенных социальных групп и используется некоторыми политическими деятелями, этот мета-нарратив потерял свой исключительный статус и теперь должен конкурировать с альтернативными дискурсами о Второй мировой войне. В постсоветских обществах рассказы о страданиях теперь играют главную роль, а героические рассказы стали второстепенными, фрагментарными и амбивалентными.
Каковы причины этого сдвига?
За последние двадцать лет на постсоветском пространстве произошел то, что можно охарактеризовать как «переход от триумфа к травме».Эта формула заимствована у немецкого социолога Бернхарда Гизена, для которого этот переход является характерной чертой европейского модерна в целом. По словам Гизена, «в современных западных странах миф об основании триумфатора все чаще заменяется ссылкой на травмирующее прошлое, на коллективную память жертв и преступников. Новые национальные мемориалы и музеи редко отмечают триумфальные победы, но напоминают о жертвах прошлого ».
Формула Гизена перекликается с провокационными идеями Андреаса Хюйссена, для которого «появление памяти как ключевой проблемы в западных обществах, обращение к прошлому […] резко контрастирует с привилегиями будущего, столь характерными для прошлого. десятилетия современности ХХ века ».Амбициозный проект современности требовал героя как модели для идентификации; коммунизм с его триумфальным пафосом был частью этого устремления, ориентированного на будущее.
Напротив, постмодернистские западные общества, взявшие на себя ответственность за прошлое, озабочены жертвами и, в меньшей степени, преступниками. Фигура героя стала не только избыточной, но и подозрительной с моральной точки зрения.
Советская «империя памяти» была неотъемлемой частью геополитического порядка холодной войны, и неудивительно, что она рухнула вместе с этим порядком.Как писал Ян Вернер Мюллер, после 1989 года «воспоминания о Второй мировой войне были« разморожены »по обе стороны бывшего железного занавеса [….], Освобожденные от ограничений, налагаемых необходимостью государственной легитимации и мышления дружбы и врага, связанного с Холодная война”. Распад советского блока (а позже и СССР) мог даже в некоторой степени быть результатом подрывных нарративов о жертвах, проникших в общественное пространство, а также во внутреннюю и международную политику. Подумайте о рассказах о Катынской резне и Великом голоде, которые подорвали легитимность советского режима в конце перестройки года.
Или возьмем балтийские республики, где требования раскрыть правду о пакте Молотова-Риббентропа и новые мета-нарративы о советских депортациях и репрессиях помогли восстановить и узаконить национальную независимость. В академической литературе можно найти множество объяснений распада Советского Союза, но одно редко обсуждается: советская империя рухнула под бременем исторической вины. Если рассказы о страданиях оказались настолько эффективными в разрушении советской империи и позволили бывшим советским республикам добиться национальной независимости, неудивительно, что политические деятели все еще находят их полезными сегодня – например, для сдерживания геополитических амбиций России в Восточной Европе.
Но рост нарративов о жертвах на постсоветском пространстве имеет и другое измерение. Он вдохновлен и подпитывается новой глобальной моральной культурой и политикой прав человека, которые сами по себе связаны с универсализацией памяти о Холокосте. Предоставление голоса жертвам репрессий и насилия стало моральным императивом, стержнем нашего понимания исторической справедливости.
Теперь мы предполагаем, что формирование воспоминаний о страдании имеет терапевтический эффект не только на отдельных людей, но и на коллективы, и что преодоление «коллективной амнезии» улучшает моральные качества общества.Мало того, что голоса жертв приветствуются и поощряются, взгляды жертв на исторические события часто преподносятся как единственно моральные и, следовательно, законные. Аргумент о том, что с точки зрения жертвы коммунизм и нацизм были одинаково преступными и что оба режима и даже идеологии, следовательно, были похожи, остается спорным. Тем не менее, он находит все большее признание. Именно эта перспектива вдохновила на учреждение в 2009 году Европейского дня памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов.
Строители наций на постсоветском пространстве, похоже, ставят жертвы выше героев. Постсоветское национальное строительство, за исключением России, основано на постколониальных нарративах коллективной жертвы, которые допускают экстернализацию коммунизма как оккупационного режима и представляют нацию как жертву Сталина и Гитлера.
В то время как новые национальные герои, несомненно, были созданы в постсоветских государствах, героические нарративы менее полезны в демократических обществах со свободным рынком, которые не требуют массовой мобилизации и тотального идеологического контроля.Что еще более важно, новые героические нарративы неизбежно партикуляристские и поэтому могут быть оспорены конкурирующими этническими и социальными группами. Национальные меньшинства часто имеют свои собственные коллективные воспоминания о Второй мировой войне, и новые герои титульной нации не принимаются автоматически населением в целом. Региональные различия в памятных культурах также играют роль – вспомните Романа Шухевича и Степана Бандеры, лидеров Украинской повстанческой армии (УПА). На Западной Украине существует настоящий популярный культ героев УПА, и его политическая значимость растет в ответ на якобы пророссийскую политику киевского правительства.В то же время попытки бывшего президента Виктора Ющенко институционализировать этот культ на национальном уровне поляризовали страну и осложнили отношения Украины с Россией, Польшей и ЕС.
Но объединяют ли повествования о страдании или, скорее, разделяют? Примиряют ли они бывших врагов и преодолевают враждебность или, наоборот, дают дополнительную возможность их сформулировать? Ответ в том, что это зависит от того, кто использует эти нарративы и с какой политической целью.В посткоммунистических странах либерализация открыла путь старым-новым «сообществам страданий» и их институционализации: ветеранам войн из разных армий и воинских формирований, бывшим изгнанным и беженцам, жертвам политических репрессий, «борцам за свободу» и их « жертвы », многие из этих групп имеют тенденцию быть националистическими и ксенофобными. Эти новые «памятные предприниматели» часто хорошо организованы и очень мобилизованы, даже если они не пользуются серьезным политическим влиянием.Различные повествования о страдании часто направлены друг против друга; их представители пытаются оспаривать общее публичное пространство и исключать друг друга. Националисты (а также часто и строители наций) заявляют о монополии на страдания, игнорируя другие группы.
Множественность групп жертв и их рассказы о страданиях можно легко превратить в «соревнование между жертвами», как показывает случай Бабьего Яра, который является местом Холокоста и в то же время братской могилой для многих других групп жертв.
В отличие от националистов, либералы видят в нарративах о жертвах потенциал для примирения. Это особенно заметно в украинско-польских отношениях: либеральная интеллигенция обеих стран в своей борьбе против радикального украинского и польского национализма (а также неосталинизма в Украине) пытается переосмыслить Вторую мировую войну и польско-украинский конфликт как трагедия общих страданий при Гитлере и Сталине. Критическая оценка пакта Молотова-Риббентропа, интерпретация советского вторжения в восточную Галицию как «агрессию» и «оккупацию», а также осуждение как нацизма, так и сталинизма стали важными элементами польско-украинского примирения.Преимущество формулы «мы все жертвы» заключается в ее всеобъемлющем и недискриминационном характере, позволяющем обеим сторонам преуменьшать противоречивые этнические нарративы коллективных страданий.
Украинский историк Ярослав Грицак, один из идеологов украинско-польского примирения, является представителем этого подхода. Он также предлагает это как решение внутренних украинских конфликтов по поводу исторической памяти. На вопрос журналистов после Дня Победы в этом году, возможно ли создание единого украинского рассказа о Второй мировой войне, он ответил:
Во время Второй мировой войны Украину объединяли жертвы, а не герои.Главный урок этих событий заключается в том, что Украина не является территорией, которую другие державы могут использовать в своих интересах. Наша страна заплатила за этот урок очень дорогой ценой: с начала Первой мировой войны и до конца Второй мировой войны погиб каждый второй мужчина и каждая четвертая женщина. Понятно, что нельзя строить историю только на жертвах, нам нужны и герои. На мой взгляд, героями следует считать тех, кто встал на сторону жертв ».
Повествование об истории Второй мировой войны, которое предпочитал бывший президент Ющенко, представляет украинский народ как жертву двух тоталитарных режимов.
В начале своего президентства он также продвигал идею примирения советских ветеранов и ветеранов УПА. По словам Софьи Грачовой, «новый официальный исторический нарратив представляет войну не столько как славное событие, а скорее как ужасную трагедию, поразившую украинский народ в отсутствие национального государства». Однако идея Ющенко не вызвала особого энтузиазма ни у одной из сторон. По мере того, как его общественная поддержка быстро снижалась, он начал апеллировать к консервативным и правым слоям украинского общества, создав новый культ национальных героев вокруг УПА.
советских ветеранов также придерживаются традиционного героического повествования о Великой Отечественной войне, и у них мало шансов убедиться, что они были всего лишь жертвами Сталина. Кажется, существует фундаментальная проблема с формулой «все мы – жертвы»: роль жертвы отрицает индивидуальное самоопределение и историческую свободу действий, то есть то, что придает смысл человеческой жизни. И хотя либеральные интеллектуалы все чаще смотрят на Вторую мировую войну на Украине как на трагический братский конфликт без победителей, вряд ли этот нарратив станет общей основой для национального примирения в Украине в ближайшем будущем.
Еще более сложным является вопрос исторической справедливости, поскольку нарратив коллективной жертвы помогает экстернализовать вину и ответственность: если каждый является жертвой, бессмысленно больше говорить о преступниках.
Насколько специфичен случай России, где традиционное одобренное государством триумфальное повествование о Второй мировой войне все еще доминирует и даже составляет основы национальной идентичности? Нет ничего удивительного в том, что Россия, как государство-преемник Советского Союза, считает Великую Отечественную войну своим важнейшим символическим наследием.Как отмечал Борис Дубин, после того, как Октябрьская революция, социализм и СССР утратили свое символическое значение, роль Советского Союза в победе над фашизмом стала его единственным бесспорным вкладом в мировую историю. Конечно, в этом триумфальном нарративе есть геополитическое измерение: «великая победа над фашизмом» стала входным билетом Советского Союза в клуб мировых держав и узаконила его новый глобальный статус и сферу влияния на европейском континенте.
Как и СССР, постсоветская Россия определяет свой геополитический статус в результате Второй мировой войны.
И все же определенные события в постсоветской России свидетельствуют об универсальности «перехода от триумфа к травме». Один из них – религиозный ренессанс и новая роль Русской Православной Церкви. Советской культуре, ориентированной на будущее и светской, не хватало символического языка и ритуалов для выражения страданий и оплакивания жертв войны и политических репрессий. Предоставив людям место для поминовения и выражения личной скорби, Русская Православная Церковь взяла на себя важную социальную функцию.Более того, внося свой вклад в построение нового повествования о российской жертве, Церковь стала ключевым игроком в политике памяти. Политические последствия этой новой роли двойственны в том, что касается наследия сталинизма. Во-первых, Церковь позиционирует себя как главную жертву коммунистических репрессий и, таким образом, претендует на особый статус в российском обществе.
Во-вторых, поскольку Церковь теперь берет на себя ответственность оплакивать жертв сталинизма, государство и общественность не испытывают потребности серьезно заниматься этим вопросом.В результате проблема вины и ответственности практически отсутствует в новом дискурсе о российской виктимности. В-третьих, Церковь не отказалась от триумфального повествования; Напротив, он активно участвует в построении нового повествования о русской воинской славе и сильной российской государственности. Наконец, рассказ о российской жертве в том виде, в котором он используется Православной церковью, легко используется русским национализмом для исключения и замалчивания других «сообществ страданий».
Но не только Русская Православная Церковь продвигает рассказ о страданиях. Российская либеральная среда, прозападная часть гражданского общества и даже часть политических элит обнаружили, что российская нация является жертвой сталинизма. В этом плане интересен проект национальной программы «О памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», подготовленный Рабочей группой по исторической памяти при Совете при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.
Программа, составленная весной 2008 года, отражает надежды на демократизацию, возлагаемые на президента Медведева. Как видно из названия, основной упор в программе делается на чествование памяти жертв и примирение, а не на правосудие переходного периода. В нем подчеркивается, что России необходимо взглянуть в лицо своему прошлому как предпосылку успешной модернизации. В нем также есть глава, посвященная международной политике, в которой предлагаются общие инициативы по предотвращению войн памяти на постсоветском пространстве и в Восточной Европе и примирения по формуле «все мы – жертвы».Интересны также комментарии одного из основных авторов документа, руководителя Рабочей группы по исторической памяти Сергея Караганова, опубликованные в Российской газете . Караганов использует термин «самогеноцид», например, по отношению к русскому народу. В то же время он озабочен возрождением национальной гордости и не отвергает полностью триумфальный нарратив, а предлагает уступить место жертвам.
Учитывая недавние политические события в России, будущее программы не выглядит радужным.Тем не менее, этот документ является образцом либерального дискурса о жертвах, поддерживаемого сегодня в России различными политическими акторами. Таким образом, можно утверждать, что Россия не является исключением из тенденции «перехода от триумфа к травме», характерной для европейского модерна.
В своей книге The Memory Chalet Тони Джадт размышляет о последствиях того, что он называет «коммунитарным солипсизмом» в американском обществе:
Большинство людей больше не говорят на языке своих предков и не знают о своей стране происхождения, особенно если их семья началась в Европе.Но вслед за поколением хвастливой жертвы они носят то немногое, что они знают, как гордый знак идентичности: вы – то, от чего страдали ваши бабушка и дедушка.
Джадт имел в виду прежде всего еврейскую диаспору.
Но его формула современной политики идентичности может быть применима и к постсоветскому миру. Итак, позвольте мне добавить еще одно объяснение «перехода от триумфа к травме» – смены поколений. Здесь возникает интересный парадокс: поколение родителей, бабушек и дедушек, тех, кто пострадал во Второй мировой войне и от массовых репрессий до и после, и кто потерял близких, часто все еще цепляется за советские нарративы о стойкости и мужестве, которые придавали смысл жизни. их жизни.Именно их дети и внуки теперь принимают новые повествования о страданиях и коллективной жертве, несмотря на то, что они вряд ли сами пережили травмирующие события.
Это эссе основано на презентации, сделанной на международном симпозиуме «Рассказы о страданиях в Европе после окончания холодной войны: Вторая мировая война в транснациональных контекстах», состоявшемся в Алексантериском институте Хельсинкского университета 3-4 сентября 2012 года.
Это отрывок из книги Дэвида Р.
Понимание Украины и Беларуси: воспоминания Марплз. Загрузите бесплатную копию на E-International Relations .
Я проводил больше времени в Украине в первые годы 21 -го века, особенно в областях востока и юга. В 2002 году я подал заявку на получение гранта Канадского совета социальных и гуманитарных исследований на проект «Становление национальной истории в Украине, 1998–2005 годы», который оказался успешным. Это произошло из-за любопытства по поводу различного отношения к прошлому в разных регионах.В 2002 году я побывал в Донецке, городе-побратиме Шеффилда, а также в Горловке и Ялте в Крыму. Мало того, что эти города были русскоязычными, они настолько отличались от областей, с которыми я был более знаком, таких как Львов и Киев, что представляли собой почти чуждый мир. В Донецке, центре угледобычи Донбасса, мой визит совпал с «Днем шахтера», и я вернулся в Советский Союз, слушая патриотические песни, многие из которых были времен войны.
Крым с его холмами и замками и великолепным побережьем Черного моря бодрил.Мне показалось особенно уместным, что одна из лучших статуй Ленина, которую я когда-либо видел, стояла напротив оживленного Макдональдса. Русские бизнесмены были вездесущи, а пляжи кишели человеческими телами, многие из которых были без одежды. Как ни странно, Черное море кишело мертвыми медузами. Винодельня «Массандра» производила сладкое крымское вино почти оранжевого цвета, а Ливадийский и Воронский дворцы навевали воспоминания о Второй мировой войне. В Ливадии можно было купить листовки с описанием того, как западные союзники предали Советский Союз, а внутри можно было прочитать простые письма Николая II своей жене Александре.
Это Украина? Севастополь, самый милитаристский город, в котором я когда-либо побывал, был украшен памятниками Крымской и Второй мировой войны, российский флаг развевался над многими зданиями. В 1997 году Россия и Украина разделили Черный флот в Договоре о дружбе и сотрудничестве, который разрешил русским 83% кораблей и аренду двух больших бухт в Севастополе.
Русские моряки были вездесущи. «Великая Отечественная война» долгое время была символом могущества Советского Союза и, казалось, так и не закончилась полностью.Память о войне в очередной раз возрождали новый президент России Владимир Путин, а также Александр Лукашенко в Беларуси.
А вот на Западной Украине память была совсем другой. В частности, начались дискуссии об ОУН и УПА, которые были антисоветскими и в разное время сотрудничали с немецкими оккупационными войсками. В советское время это была запретная территория – все считались предателями или бандеровцами по имени Степана Бандеры (1909-1959), лидера самого воинственного крыла ОУН с 1940 года.Украинский научный мир был вовлечен в длительные дискуссии об этих событиях, в том числе в 2003 году 60 годовщина годовщины резни ОУН более 60 000 поляков в деревнях Волыни.
В Эдмонтоне, Торонто и Детройте, трех местах, в которых я провел много времени с украинской общиной на выступлениях, почти не было споров о героизме и доблести ОУН и УПА.
Это было само собой разумеющимся. Широко почитались бандеровцы и лидер УПА Роман Шухевич.В Детройте меня пригласили навестить бывшего бойца УПА, а в Гамильтоне, Онтарио, профессор Питер Дж. Потичный из Университета Макмастера разрешил мне ознакомиться с его частной коллекцией документов УПА. Потичный был одним из самых молодых призывников УПА в возрасте 15 или 16 лет. ОУН и УПА были частью моей кандидатской диссертации, хотя и не центральной; скорее они были противниками коллективизации, сжигания ферм и убийств советских чиновников в затяжной партизанской войне, которая закончилась примерно в 1950 году, когда Шухевич попал в засаду и был убит.
Воспоминания сохранялись еще долго после того, как первые иммигранты Второй мировой войны высадились в Канаде, Соединенных Штатах и Европе, в церквях, пластовых лагерях и на других собраниях. Украинцев преследовали сначала поляки, а затем, гораздо более жестко, советские власти. В 1941 году началась немецкая оккупация, и в рассказах диаспоры ОУН и УПА вели неравную войну против обеих тоталитарных держав, которая закончилась резней и депортациями.
Теперь подобные взгляды начали проникать в Украину.В политическом плане правый национализм не имел особой поддержки, а различные ультраправые движения редко получали много мест в украинском парламенте. Украинские президенты тоже обычно были центристами в своей политической ориентации. Тем не менее, Бандера и Шухевич могли вызвать как положительные, так и отрицательные эмоции в разных регионах страны.
Лето 2003 года я провел в городе Харькове, снимал квартиру недалеко от парка Шевченко и учился в Ленинградской академии им. Каразинский национальный университет.Бывшая жительница города Анна Ястржембская, с которой я познакомился, читая лекцию в ЦЕУ в Будапеште, была рядом, чтобы показать мне окрестности и познакомить с некоторыми местными учеными. Она также посоветовала мне мудро представиться ректору с конфетами и цветами – советская традиция, которая, похоже, все еще хорошо работает. Через Анну я познакомился с историком Женей Медреш, который был ее учителем, и Михаилом Минаковым, проницательным и проницательным политическим комментатором.
В городе был очень хороший книжный магазин, и, просматривая его содержимое, я выбрал книгу о голоде 1932-1933 годов, изданную организацией под названием МАУП (Межрегиональная академия управления персоналом), частным высшим учебным заведением, основанным в 1989 году. и охарактеризован Государственным департаментом США в 2008 году как «одно из самых стойких антисемитских институтов в Восточной Европе.Среди его выпускников был Дэвид Дьюк, бывший великий волшебник рыцарей Ку-клукс-клана, живший в Луизиане. В книге была глава Левко Лукьяненко (1928-2018), бывшего украинского политзаключенного, лидера Украинской республиканской партии и первого посла Украины в Канаде в 1992-1993 годах. В то время он был членом парламента, а летом 2002 года получил почетную докторскую степень в Университете Альберты.
Глава была не столько статьей, сколько обличением.В нем был список людей, которые якобы виновны в голоде в Украине, и после каждого было слово «еврей». В список вошли даже Сталин и Ленин.
Суть статьи заключалась в том, что евреи-большевики несут ответственность за голод и оккупацию Украины в советский период. Я часто писал статьи в ежедневной газете в моем родном городе, Edmonton Journal , и должным образом написал статью о главе Лукьяненко и ее антисемитизме. Я чувствовал себя обязанным сделать это, но, без сомнения, это был первый раз, когда я написал что-то, что возмутило украинскую общину, для которой Лукьяненко всегда будет национальным героем, как Бандера и Шухевич.Однако в то время это была отдельная редакционная статья, я не проводил кампании.
Следующим летом (2004 г.) меня попросили возглавить группу выпускников Университета Альберты в Украину. Это была трудная задача, поскольку группа, состоящая в основном из людей в возрасте от 70, имела свои собственные цели, такие как желание посетить свои родовые дома. Одна женщина всегда была недовольна местными развлечениями, предлагаемыми в отеле, и требовала, чтобы вокальная группа перестала петь и уехала домой.
Но это был интересный период с президентскими выборами, назначенными на конец года.Мы начали в Мукачево на Закарпатье, где некоторые неформальные группы, такие как молодежная группа «Пора», уже создавали палаточный городок после выборов мэра в апреле 2004 г., когда на успешного кандидата от движения «Украина без Кучмы» напали головорезы, действовавшие по приказу местных властей. органы власти. Впоследствии мы останавливались во Львове, Киеве и Ялте – последний город был добавлен по моей просьбе.
Позже в том же году, когда в Украине начался кризис, который стал известен как Оранжевая революция, CIUS провела несколько панелей, в которых я участвовал в Университете Альберты.Адвокат Дмитрий Жакута, связанный с CIUS через финансируемую государством программу правовой реформы в Украине, провел время на Майдане и вернулся с отчетом о событиях. На пике протеста, начавшегося с протестов толпы против фальсификации результатов выборов в пользу пророссийского кандидата Виктора Януковича, в ноябре в очень холодном Киеве собралось более миллиона человек.
Прозападный кандидат Виктор Ющенко стал национальным героем для украинцев за рубежом, а также для более демократических элементов внутри Украины.В Эдмонтоне местные украинцы собрались в Законодательном собрании и скандировали «Ю-щен-ко!» Сопоставление хорошего Ющенко и плохого Януковича показалось мне тогда упрощенным. Но были смягчающие факторы: отравление Ющенко силовиками; вмешательство Путина в выборы и открытая поддержка Януковича в Москве; Криминальное прошлое и судимости Януковича на его родном Донбассе; и не в последнюю очередь очевидные проблемы с подсчетом голосов в Донецкой области.
Хотя президентство Ющенко (2005-2010) обычно считается провалом, омраченным разрывом между новым президентом и его первым премьер-министром, стремительной Юлией Тимошенко, а также постоянным отсутствием Ющенко в Киеве и его сближением с силами он якобы боролся против таких, как бывший президент Леонид Кучма и даже Янукович, который невероятным образом вернулся в качестве премьер-министра, несмотря на обман в 2004 году, это было примечательно его радикальными шагами в политике идентичности.
Во-первых, в 2008 году он последовал инициативе своего предшественника Кучмы и провозгласил Голод 1933 года геноцидом и определяющим событием украинской идентичности. В некотором смысле это было логическим продолжением конференций и публикаций о трагедии, начиная с Conquest и далее. Сам Мейс был предшественником. Он переехал в Киев в 1992 году и вел регулярную колонку в газете «День », которая была двуязычной, хотя передовые статьи Мейса выходили на английском языке. В одном из них он призвал украинцев поставить свечу в окна в четвертое воскресенье ноября в память о жертвах голода.Украина, по его мнению, была «постгеноцидным обществом», страдания передавались из поколения в поколение. Позднее президент Кучма использовал эту дату для ежегодного празднования Голодомора 1933 года, которое продолжается и сегодня.
Мейс поддерживал связь после переезда в Украину, но явно испытывал некоторые трудности. Его сообщения часто не имели смысла. В одном он сообщил мне, что он и Джон-Пол Химка сидели на его балконе и пили Калуа, что заставило меня выйти из офиса, чтобы посмотреть, действительно ли я видел своего коллегу в коридоре несколькими минутами ранее.
Конечно же, он был там. Итак, Мейс пил Калуа с мифическим человеком. В 2004 году он умер в возрасте 52 лет. Я посетил его могилу на Байковом кладбище в следующий раз, когда был в Киеве, всего несколько месяцев спустя. Хотя надгробие еще не было завершено, могила была украшена цветами. Он находился рядом с домом Славы Стецько, жены Ярослава, которая провозгласила независимость Украины во Львове после нацистского вторжения в июне 1941 года. Слава также был председателем Конгресса украинских националистов и умер примерно за год до Мейса в возрасте 82.Думаю, Мейс был бы вполне доволен ею как соседом.
В 2008 году Ющенко отправился в международное турне, чтобы убедить международные правительства поддержать утверждение, что Голодомор был геноцидом. Миссия была разумной, но не полностью успешной: Канада единогласно проголосовала за после страстной речи Ющенко, тогда как Великобритания, Испания и другие проигнорировали его просьбу. Возможно, голосование зависело от украинского влияния в данной стране, а украинцы составляли значительную группу в Канаде с несколькими депутатами украинского происхождения, а также бывшим генерал-губернатором.
В это время я опубликовал свою самую амбициозную книгу на сегодняшний день: « Герои и злодеи: создание национальной истории в современной Украине» в издательстве Central European University Press в Будапеште. В нем была предпринята попытка изложить научные дебаты в Украине как по теме Голодомора, так и по ОУН / УПА – они явно были связаны между собой, хотя события происходили в разных регионах Украины. Только последняя глава предлагала мой собственный анализ, а это означает, что если бы рецензент прочитал все, кроме последних страниц, он не узнал бы моих взглядов.Во время выступления в Стэнфордском университете в 2009 году бывший ветеран ОУН похвалил меня за то, что он написал исчерпывающий отчет об организации, и заподозрил, что читатель остановился задолго до конца.
Мне казалось, что в 2007-2008 годах дебаты были значительными и сдержанными. Если бы такие вопросы были предоставлены историкам, жизнь для Украины была бы проще. Но Ющенко намеревался представить официальные нарративы и памятные даты и связать историческую память с текущей политикой, обозначив Россию и Советский Союз как виновных, «другого».
Он основал Институт национальной памяти и открыл официальный Национальный музей «Мемориал жертвам Голодомора» на Печерских холмах в 2008 году, по иронии судьбы, рядом с обелисками, посвященными Победе во Второй мировой войне, недалеко от официального военного мемориального музея и Великой Матери. Статуя России.
Дизайн входной статуи – маленькая девочка со свечой – был воспроизведен в городе Реджайна, недалеко от законодательного собрания Саскачевана, и назван «Горькие воспоминания детства».«За музеем, с видом на Днепр, стоит большая свеча. Внутри можно найти «книги памяти» из каждого региона Украины, пострадавшего от голода, с указанием имен жертв. Во время моих визитов не было ничего другого, кроме плакатов с изображением главных преступников, в том числе плаката с завышенной цифрой в 10 миллионов жертв голода в Украине, заявление Ющенко повторял во время своих международных визитов. Вопросы, которые историки поднимали в дебатах в предыдущие годы, в том числе в таких журналах, как Europe-Asia Studies , по большей части игнорировались.
Роман Сербин, бывший профессор Квебекского университета в Монреале, однажды поднял два больших знака на конференции в Торонто. Один сказал «Голод», а другой – «Геноцид». Он часто показывал их, как политические лозунги, во время своего выступления перед украинской общественностью, без малейшей претензии на научную объективность.
На Западе, как и на Украине, Голодомор стал теперь не только главным объектом поминовения и поминовения, но и краеугольным камнем современного государства.Результатом, что неудивительно, стало упрощение причин до единственной причины, согласно которой Сталин намеревался убить всех украинцев голодом. В этом отношении Ющенко, которого бесцеремонно сбросили с должности в 2010 году и который на сегодняшний день является самым непопулярным президентом, однозначно преуспел. Ему не удалось выполнить одно задание: признать уголовным преступлением отрицание того, что голод в Украине был геноцидом.
В Канаде изучение Голодомора также приняло сильный политический оттенок, хотя в последующие годы оно должно было стать гораздо более интенсивным.
В ноябре 2009 года я посетил конференцию в Национальном университете Ирландии в Мейнуте, недалеко от Дублина, на которой сравнивали голод в Ирландии в 1845 году и на Украине в 1933 году. Среди слушателей были украинские эксперты по голоду, такие как Станислав Кульчицкий, и украинские представители правительства. Ирландский контингент состоял в основном из ученых. Любопытно, что в то время как украинская сторона на 90% поддерживала теорию геноцида – Кульчицкий воздерживался от использования такого описания – ни один ирландский ученый не верил, что британское правительство совершило геноцид во время картофельного голода 19, и годов.Три года спустя была опубликована книга по материалам конференции, отредактированная ее организатором Кристианом Ноаком.
В начале 2010 года Ющенко пошел еще дальше и объявил скандального лидера ОУН Степана Бандеру «героем Украины», ранее вручив такую же награду лидеру УПА Роману Шухевичу. Это решение вызвало серьезный международный резонанс в Польше и других странах ЕС, а также в Израиле, который воспринял и запомнил Бандеру как пособника нацистов и лидера организации, устроившей резню тысяч поляков на Волыни в 1943 году.
.Это решение доставило лично мне много проблем, которых я тогда не мог предвидеть.
Приквелом, возможно, стала Пражская декларация о европейской совести и коммунизме, подписанная 3 июня 1988 года рядом известных европейских политических лидеров, в том числе Вацлавом Гавелом, президентом Чешской Республики. Он принял Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма, а несколько лет спустя добавил образовательный проект – 23 августа, дату подписания нацистско-советского пакта в 1939 году.Приравнивание сталинизма и нацизма как двойного зла, формы двойного геноцида, противоречило прежним представлениям Европы о еврейском Холокосте как о самом худшем событии в Европе 20 -го -го века, которое сформировало большую часть мышления, лежащего в основе современных нарративов о войне. годы и их последствия.
Эти вопросы были дополнены книгой Тима Снайдера « Кровавые земли: Между Сталиным и Гитлером », опубликованной в 2010 году, которая – непреднамеренно – косвенно поддержала теорию «двойного геноцида» в географическом регионе, окруженном «кровавыми землями».
«В международном плане такие интерпретации, как те, что касались Голодомора, поставили Россию на« изнанку »исторического повествования, опровергая утверждения руководства Путина, а также многих российских историков о том, что Советский Союз спас Европу от« коричневая чума »нацизма 1941-45 гг. Это представление о двойном зле сталинизма и нацизма стало впоследствии важной темой и было использовано некоторыми аналитиками в социальных сетях при обсуждении судьбы Украины.
В Университете Альберты было несколько ученых, которые высказали свои взгляды на тему украинского национализма и военной преступности.Среди них были Иоанн-Павел Химка, который начал изучать Холокост и его украинский контекст и уделял особое внимание Львовскому погрому в июле 1941 года, а также преподавал на кафедре курсы по Холокосту. Химка сделал несколько разворотов в своей выдающейся академической карьере, а в более позднюю часть своей карьеры он сосредоточился на украинских военных преступлениях, связанных с Холокостом, и «его отсутствием как компонентом самосознания украинской диаспоры».
Хотя его исследования принесли ему заслуженные похвалы на академическом уровне, они не принесли ему ничего, кроме осуждения в украинском сообществе.Один из участников хора в его Украинской православной церкви в Эдмонтоне даже произнес слова «Иуда!» у него во время службы.
Двое докторантов Химки также занимались связанными с этим темами: Крыжтоф Лада, польский студент, изучающий резню на Волыни, и Григорий Россолинский-Либе, человек немецко-польского происхождения, изучающий жизнь Степана Бандеры. Они были очень разными по характеру: Лада всегда тихие и немногословные, а Россолински-Либе откровенны и даже агрессивны.Он критиковал некоторые вещи, которые мы с Химкой написали в 1980-х годах в его книге о Бандере, при этом более или менее признавая, что мы не знали ничего лучше, поскольку у нас не было доступа к бывшим советским архивам. Он также без предупреждения входил в мой офис CIUS и предлагал комментарии на тему Бандеры и ОУН. В 1983 году я написал вместе с Мирославом Юркевичем несколько слабую защиту подозреваемых в военных преступниках после объявления комиссии Дешена о том, что в Канаде никто не живет.
Ни Лада, ни Россолински-Либе не защитили докторскую диссертацию в Альберте: первая переехала в Австралию, а вторая – в Гамбург, Германия.
У меня был аспирант Пер Андерс Рудлинг, который горячо интересовался этими темами, хотя его диссертация касалась Беларуси 20-х годов. Пер, американский гражданин шведского происхождения, приехавший в Альберту в 2003 году, имел самые разные интересы, но украинский национализм был, пожалуй, самой частой темой его разговоров в социальной среде. Он, вероятно, был самым известным из Эдмонтона критиком движения ОУН (бандеровцев) в тот период, когда он работал над своей диссертацией, хотя именно в период после его переезда в Швецию он получил больше всего заголовков.Он был тем, кто раскрыл бывшего сотрудника, ответственного за гибель людей в Беларуси, жившего в Квебеке, тем самым развеяв мифы о комиссии Дешена. UCC даже написал письмо в его университет, чтобы попытаться уволить его, что привело к тому, что несколько ученых написали письма в его защиту.
В 2009-2010 годах я был в творческом отпуске в Университете Альберты. Моя личная жизнь была в некоторой суматохе, так как я расстался с Ланом в начале 2010 года. Это было ужасное решение, но наши жизни стали совершенно разными, не в последнюю очередь из-за моих странствий и постоянной активности.Она очень активно участвовала в жизни китайского сообщества, и вместе с детьми, ставшими взрослыми, могла свободно проводить время, работая над различными проектами, в том числе с новыми иммигрантами и с Обществом китайских львов. Очень сложно прервать длительные отношения, в которых родились два прекрасных сына, но всегда есть много причин для таких разрывов. Я чувствовал себя главным образом ответственным и до сих пор чувствую. Краткость этого описания не должна умалять масштабов раскола.
У меня появился новый партнер, Ая Фудзивара, японка, бывшая аспирантка Университета Альберты, которая через несколько лет стала моей женой.Я провел семестр в Университете Торонто, живя в Гамильтоне, примерно в часе езды на машине по шоссе 401.
Ая закончил работу в посольстве Японии в Оттаве и получил докторскую степень в Университете Макмастера в Гамильтоне. В январе я проехал через Канаду на Jeep Wrangler, чтобы присоединиться к ней на последние шесть месяцев моего творческого отпуска. Объем поездки можно определить по моему GPS, который сообщил мне в Вегревилле по пути в Медисин-Хат, Альберта, что я должен быть готов к «небольшому повороту направо через 453 километра».”
Через месяц, когда я работал в Гамильтоне, мне позвонили из Edmonton Journal , во время которого меня спросили, могу ли я написать редакционную статью о Степане Бандере и его значении как «героя Украины». Газета получила редакционную статью – я полагаю, хотя она так и не была подтверждена, но соавтором которой является Россолински-Либе, – но сочла ее слишком экстремальной для публикации, учитывая вероятную реакцию многих украинцев, проживающих в городе. Я согласился на просьбу.В конце концов, тема была близка к Heroes and Villains .
Но результат был не совсем удовлетворительным.
Я решил попросить Химку о помощи, зная о его публикациях о погроме 1941 г. во Львове, и он ответил на мой первоначальный черновик, в котором я не упомянул, что группа Бандеры преследовала евреев в этом городе. Я колебался, поэтому он прислал мне несколько документов, которые он использовал для своих собственных исследований, и они показались мне убедительными. Тем не менее, сегодня я бы сказал, что редакционная статья, опубликованная 7 февраля 2010 года, была достаточно сбалансированной, за исключением заголовка, добавленного в газете, который, на мой взгляд, был подстрекательским: «Герой Украины связан с еврейскими убийствами: почетное звание обязательно вызовет раскол. среди украинцев сегодня.Украинская община, очевидно, согласилась с этими настроениями: Дарья Люцив, президент провинциального совета Альберты Канадского украинского конгресса (UCC-APC) заявила, что она была шокирована передовой статьей. Мне удалось изменить заголовок в онлайн-издании журнала Journal , но результат был очевиден.
Четыре дня спустя UCC-APC ответил, что был ошеломлен «неточной колонкой и назначенным редактором заголовком», которые напоминали «статьи, написанные в газетах Альберты столетие назад.Он запросил место для ответа, хотя многие люди, в том числе Стефко Бандера, внук Степана из Торонто, Марко Левицкий, редактор Украинских новостей , и Зенон Кохут, директор CIUS. Я считаю, что были десятки других писем, которые так и не попали в печать. Статья получила гораздо больший отклик, чем статья об антисемитских бредах Лукьяненко семью годами ранее. Химка уже была персоной нон грата в некоторых украинских общественных кругах. Теперь я должен был присоединиться к нему, по крайней мере, на какое-то время.В 1999 году я получил золотую медаль Шевченко от UCC на церемонии в Виннипеге, номинированной Питером Саварином. Были некоторые призывы к его пересмотру и, возможно, отозвать, но они так и не были реализованы.
В Торонто семья Яцик хотела заказать биографию жизни Петро Яцика, миллионера, финансировавшего программы CIUS и Университета Торонто.
Я был выбран в качестве предполагаемого автора и однажды уже прочитал тонкую и частично неполную рукопись, думая, что необходимо будет добавить много справочной информации.Однако после реакции на мою редакционную статью Надя Яцик, дочь Петра, пригласила меня в свой офис и вежливо сообщила, что я больше не могу нести ответственность за биографию ее отца. Реакция сообщества на мою редакционную статью в Эдмонтоне была слишком негативной. Похоже, я был изгоем. Тем не менее, я мог бы, по крайней мере, предложить лекции в Университете Торонто, в отличие от Химки, которую недавно бойкотировали, с членами украинской студенческой организации, раздающими листовки с просьбой к студентам не посещать его гостевую лекцию.Его также не пригласили на крупную конференцию в другой раз.
Учитывая свободное время, несколько недель спустя я отправился в лекционный тур по Австралии, который должен был начаться в Перте и продолжиться через Аделаиду (мой официальный принимающий университет), Мельбурн и Сидней.
В Перте меня принимал приветливый и блестящий Марк Эделе, а в Аделаиде – Пол Баби, профессор права, уроженец Калгари, Альберта. Пол организовал для меня беседу в Университете Аделаиды на тему «Президентские выборы 2010 года в Украине» и добавил вечернюю беседу с членами украинской общины города.Работа университета прошла гладко. Вечером я прибыл в переполненный зал со столами и гораздо более взрослой аудиторией – действительно, всем присутствующим было за 70, кроме меня и Пола. На заднем плане были портреты основателя ОУН Евгения Коновальца, Шухевича и Бандеры, а также известного Виктора Ющенко, ныне свергнутого с поста президента Украины.
Я сохранил свои замечания строго по теме выборов, но как только началось время вопросов, я мало что мог сделать, чтобы оставить комментарии по теме.Один человек подошел ко мне с листом бумаги с криком: «Вы написали в Edmonton Journal 7 февраля, что Бандера убивал евреев!» Честно говоря, общая атмосфера не была враждебной, хотя я отказался отвечать на какие-либо вопросы о редакционной статье.
В Мельбурне я получил то же самое, хотя моя лекция в университете Монаша прошла достаточно хорошо. К тому времени ко мне подошел Стефан Романив, вице-президент Всемирного конгресса украинцев, который хотел организовать завтрак, чтобы он и некоторые коллеги могли расспросить меня о Бандере.Я познакомился с Романиу годом ранее на конференции в Аделаиде, и хотя он был дружелюбным, он произвел на меня впечатление одного из самых фанатичных националистов в обществе.
После разговора я провел вечер в доме профессора Марко Павлышина и его украинской жены, и мы наслаждались разговором, когда зазвонил мой мобильный телефон. Моя сестра Джилл звонила из Англии и сообщила, что наша мать, которая тогда страдала от болезни Альцгеймера, не проживет долго. Таким образом, я прервал свою поездку, чтобы вылететь в Сингапур на следующий день, а затем в Лондон, чтобы побыть с мамой в ее последние дни.Так долго жить за границей всегда сложно, поскольку родители стареют, но я часто бывал в Канаде.
Моя мать заболела вскоре после смерти отца от рака в 2000 году, хотя какое-то время она хорошо скрывала это. Мои сестры и их семьи заботились о ней почти посменно до конца ее жизни. Она была вдохновляющим родителем и женщиной великой доброты в сочетании с твердостью. Она узнала меня, как только я вошел в ее палату хосписа, но к тому времени она уже не могла говорить.Она умерла вместе со своей семьей у ее постели, что казалось мне тогда, как и сейчас, идеальным способом положить конец человеческой жизни.
Позже в том же году меня пригласили внести свой вклад в украинско-языковую книгу о Бандере под редакцией немецко-турецкого ученого Тарика-Кирилла Амара, и я воспользовался возможностью, чтобы модерировать язык, который я использовал в редакционной статье. В него вошли многие авторы писем в Edmonton Journal , что позволило высказаться обеим сторонам дискуссии: Химке, Россолински-Либе, Владимиру Вятровичу, Алексу Мотылю, Ярославу Грицаку и другим.Он был опубликован в Киеве под названием « Strasti za Banderoiu » («Страсти по Бандере») в 2010 году, но так и не появился в английском переводе.
Я вернулся в Австралию весной 2011 года на конференцию в Университете Западной Австралии в Перте. После этого я прилетел в Сидней, чтобы встретиться с друзьями, и взял такси из аэропорта до отеля Holiday Inn в районе Сент-Панкрас. Проходя через дверь отеля, неся чемодан, я был поражен стойкой регистрации.Когда я вошел, весь персонал смотрел на меня и аплодировал. Без сомнения, это был самый замечательный прием, который я когда-либо получал. Однако, прежде чем я подошел к стойке вестибюля, что-то заставило меня оглянуться. И там с широкой улыбкой на лице и распущенными волосами был предприниматель сэр Ричард Брэнсон. Он весь вечер торчал в вестибюле, в основном разговаривал по телефону, но был очень общительным со всеми гостями.
Первое десятилетие 21-го -го -го века было, без сомнения, самым успешным с точки зрения похвалы, во многом благодаря инициативе блестящего заведующего кафедрой Роберта У.Смит, известный ученый космической программы США и всемирно известный как ведущий специалист по телескопу Хаббл.
Роберт номинировал меня на университетскую премию за исследования в 2003 году, которую я был награжден на церемонии, когда декан Дэниел Вульф зачитывал мое письмо о назначении. В 2005 году я получил медаль столетия Альберты, на которую нужно было назначить одну, хотя я никогда не был уверен, кто меня номинировал. В 2006 году при поддержке Вульфа мне было присвоено звание «Заслуженный профессор университета» с постоянной зарплатой в размере 20 000 долларов в год, что уменьшило мою потребность в подаче заявки на внешние гранты.
Некоторые из этих наград побудили меня остаться в Альберте, которая в политическом отношении всегда была слишком консервативной для моих политических вкусов, хотя я любил сельскую местность, особенно Скалистые горы, и деревенское ощущение Эдмонтона как города. В 2008 году на церемонии, состоявшейся в Jubilee Auditorium Эдмонтона, я получил высшую награду Университета Альберты, Кубок Университета, за преподавание, исследования и общественную службу. Я пригласил всех своих друзей.
Моя мать была слишком больна, чтобы присутствовать на ней, но на мероприятие приехала моя младшая сестра Энид.
Я тоже вступил в канадскую армию. Примерно в 2000 году Брайан Маккерчер, профессор Королевского военного колледжа Канады, посетил несколько университетских факультетов, пытаясь набрать людей для преподавания курсов в гарнизоне Эдмонтона, как для офицеров, так и для регулярных войск. Меня уговорили принять участие, и в течение нескольких лет я ездил на север, на базу, и проводил семинары и регулярные лекции на темы, связанные с войной. Это была совсем другая атмосфера, чем на моих обычных университетских занятиях. Некоторые студенты знали о военных технологиях гораздо больше, чем я, но гораздо меньше с точки зрения истории.
Лучший класс, который я когда-либо вел, был семинар с группой очень талантливых и ярких офицеров. В группу входили Уэйн Эйр, тогда капитан, а сегодня генерал-лейтенант и командующий канадской армией; Мишель Галлахер, блестящая студентка, тоже в звании капитана, которая со временем стала юристом; Шон Бриджмен, командир танка; Брайан Гамильтон, офицер разведки, носивший длинное серое пальто и всегда пытавшийся по-дружески заманить меня комментариями о «пинко» в кампусе; и Крис Чодан, тихий, но невероятно остроумный офицер, который был командиром 6-й -й разведывательной роты , тогда базировавшейся в Эдмонтоне.
По окончании занятий Крис назначил меня на должность почетного подполковника своей роты, и примерно через год, к 2004 году, я получил эту должность от министра обороны и продолжал работать до тех пор, пока не был вынужден уйти в отставку по причине долголетия. 2014.
Я посетил несколько полевых курсов на базе в Виннипеге, которая примыкает к международному аэропорту, а также бесчисленное количество церемоний и обедов. У меня была полная форма, и по окончании курсов я часто вручал рядовым медали.Вскоре Крис ушел в отставку, и его заменил Грег Стед, ранее служивший в ВМС Канады, а его место занял Марк Годфрой. Во время моего пребывания там я был озабочен служением в Афганистане, и я внимательно выслушивал их рассказы, многие из которых были гораздо более тревожными, чем я ожидал. Я смотрел видео с дальнего обзора и уничтожения вражеского грузовика с оружием, например, показанное мне капралом Эрни Каффнером, грубоватой, но доброй душой, умершей от сердечной недостаточности вскоре после того, как я покинул подразделение.
Иерархическая армейская система была чем-то, к чему я, вероятно, никогда бы не приспособился. Однажды генерал посетил нашу роту, и когда я вошел вместе с ним в здание, солдаты – в основном резервисты – просто застыли на виду, так что коридор превратился в море твердых статуй, все приветствовали, пока он не попросил их воздержаться. Во время встречи он одел капитана за то, что тот задал ему прямой вопрос, который был «намного выше его звания». И все же он был гражданским лицом, который подрабатывал в аэропорту, раздавая посадочные талоны на стойке регистрации.Хотя все ниже моего звания обращались ко мне «сэр», мне было трудно говорить с генералом таким же образом, хотя я всегда относился с уважением, и не только к нему.
Великая Отечественная война – перевод,
тема Великой Отечественной войны,
Патриотическая,
патриотический
Отечественная война,
большой,
Великая Отечественная война Второй мировой войны
тема Великой Отечественной войны,
очерк о великой отечественной войне,
сочинение,
текст,
о,
вторая мировая война
какие,
герои
знать,
тема,
перевод,
факты
Великая Отечественная война – перевод,
Великая Отечественная Война -,
Великая Отечественная война текст,
факты о Великой Отечественной войне,
каких героев Великой Отечественной войны вы знаете,
Великая Отечественная война 1941-1945 гг.
.”