некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь, и было у него три сына: старшего звали Федором, второго Василием, а младшего Иваном.
Царь очень устарел и глазами обнищал, а слыхал он, что за тридевять земель, в тридесятом царстве есть сад с молодильными яблоками и колодец с живой водой, Если съесть старику это яблоко – помолодеет, а водой этой умыть глаза слепцу – будет видеть.
Царь собирает пир на весь мир, зовет на пир князей и бояр и говорит им:
– Кто бы, ребятушки, выбрался из избранников, выбрался из охотников, съездил за тридевять земель, в тридесятое царство, привез бы молодильных яблок и живой воды кувшинец о двенадцати рылец? Я бы этому седоку полцарства отписал.
Тут больший стал хорониться за середнего, а середний за меньшого, а от меньшого ответу нет.
Выходит царевич Федор и говорит:
– Неохота нам в люди царство отдавать. Я поеду в эту дорожку, привезу тебе, царю-батюшке, молодильных яблок и живой воды кувшинец о двенадцати рылец.
Пошел Федор-царевич на конюший двор, выбирает себе коня неезженого, уздает узду неузданую, берет плетку нехлестаную, кладет двенадцать подпруг с подпругою – не ради красы, а ради крепости… Отправился Федор-царевич в дорожку. Видели, что садился, а не видели, в кою сторону укатился…
Ехал он близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, ехал день до вечеру – красна солнышка до закату. И доезжает до росстаней, до трех дорог. Лежит на росстанях плита-камень, на ней надпись написана:
“Направо поедешь-себя спасать, коня потерять. Налево поедешь – коня спасать, себя потерять. Прямо поедешь – женату быть”.
Поразмыслил Федор-царевич: – “Давай поеду – где женату быть”.
И повернул на ту дорожку, где женатому быть. Ехал, ехал и доезжает до терема под золотой крышей. Тут выбегает прекрасная девица и говорит ему:
– Царский сын, я тебя из седла выну, иди со мной хлеба-соли откушать и спать-почивать.
– Нет, девица, хлеба-соли я не хочу, а сном мне дороги не скоротать.
Мне надо вперед двигаться.
– Царский сын, не торопись ехать, а торопись делать, что тебе любо-дорого.
Тут прекрасная девица его из седла вынула и в терем повела. Накормила его, напоила и спать на кровать положила.
Только лег Федор-царевич к стенке, эта девица живо кровать повернула, он и полетел в подполье, в яму глубокую…
Долго ли, коротко ли, – царь опять собирает пир, зовет князей и бояр и говорит им:
– Вот, ребятушки, кто бы выбрался из охотников – привезти мне молодильных яблок и живой воды кувшинец о двенадцати рылец? Я бы этому седоку полцарства отписал.
Тут опять больший хоронится за середнего, а середний за меньшого, а от меньшого ответу нет.
Выходит второй сын, Василий-царевич:
– Батюшка, неохота мне царство в чужие руки отдавать. Я поеду в дорожку, привезу эти вещи, сдам тебе в руки.
Идет Василий-царевич на конюший двор, выбирает коня неезженого, уздает узду неузданую, берет плетку нехлестаную, кладет двенадцать подпруг с подпругою.
Поехал Василий-царевич. Видели, как садился, а не видели, в кою сторону укатился… Вот он доезжает до росстаней, где лежит плита-камень, и видит:
“Направо поедешь-себя спасать, коня потерять.
Налево поедешь – коня спасать, себя потерять. Прямо поедешь – женату быть”.
Думал, думал Василий-царевич и “поехал дорогой, где женатому быть. Доехал до терема с золотой крышей. Выбегает к нему прекрасная девица и просит его откушать хлеба-соли и лечь почивать.
– Царский сын, не торопись ехать, а торопись делать, что тебе любо-дорого…
Тут она его из седла вынула, в терем повела, накормила, напоила и спать положила.
Только Василий-царевич лег к стенке, она опять повернула кровать, и он полетел в подполье.
А там спрашивают:
– Кто летит?
– Василий-царевич. А кто сидит?
– Федор-царевич.
– Вот, братан, попали!
Долго ли, коротко ли, – в третий раз царь собирает пир, зовет князей и бояр:
– Кто бы выбрался из охотников привезти молодильных яблок и живой воды кувшинец о двенадцати рылец? Я бы этому седоку полцарства отписал.
Тут опять больший хоронится за середнего, середний за меньшого, а от меньшого ответу нет.
Выходит Иван-царевич и говорит:
– Дай мне, батюшка, благословеньице, с буйной головы до резвых ног, ехать в тридесятое царство – поискать тебе молодильных яблок и живой воды, да поискать еще моих братьецев.
Дал ему царь благословеньице. Пошел Иван-царевич в конюший двор – выбрать себе коня по разуму. На которого коня ни взглянет, тот дрожит, на которого руку положит – тот с ног валится…
Не мог выбрать Иван-царевич коня по разуму. Идет повесил буйну голову. Навстречу ему бабушка-задворенка.
– Здравствуй, дитятко, Иван-царевич! Что ходишь кручинен-печален?
– Как же мне, бабушка, не печалиться – не могу найти коня по разуму.
– Давно бы ты меня спросил. Добрый конь стоит закованный в погребу, на цепи железной. Сможешь его взять – будет тебе конь по разуму.
Приходит Иван-царевич к погребу, пнул плиту железную, свернулась плита с погреба. Вскочил ко добру коню, стал ему конь своими передними ногами на плечи.
Стоит Иван-царевич – не шелохнется. Сорвал конь железную цепь, выскочил из погреба и Ивана-царевича вытащил. И тут Иван-царевич его обуздал уздою неузданой, оседлал седельцем неезженым, наложил двенадцать подпруг с подпругою – не ради красы, ради славушки молодецкой.
Отправился Иван-царевич в путь-дорогу. Видели, что садится, а не видели, в кою сторону укатился… Доехал он до росстаней и поразмыслил:
“Направо ехать – коня потерять, – куда мне без коня-то? Прямо ехать – женату быть, – не за тем я в путь-дорогу выехал. Налево ехать – коня спасти, – эта дорога самая лучшая для меня”.
И поворотил он по той дороге, где коня спасти – себя потерять. Ехал он долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, по зеленым лугам, по каменным горам, ехал день до вечеру – красна солнышка до закату – и наезжает на избушку.
Стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке.
– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! Как мне в тебя зайти, так и выйти.
Избушка повернулась к лесу задом, к Ивану-царевичу передом.
Зашел он в нее, а там сидит баба-яга, старых лет. Шелковый кудель мечет, а нитки через грядки броеает.
– Фу, фу, – говорит, – русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел.
А Иван-царевич ей:
– Ах ты, баба-яга, костяная нога, не поймавши птицу – теребишь, не узнавши молодца – хулишь. Ты бы сейчас вскочила да меня, добра молодца, дорожного человека, накормила, напоила и для ночи постелю собрала. Я бы улегся, ты бы села к изголовью, стала бы спрашивать, а я бы стал сказывать – чей да откуда.
Вот баба-яга это дело все справила – Ивана-царевича накормила, напоила и на постелю уложила. Села к изголовью и стала спрашивать:
– Чей ты, дорожный человек, добрый молодец, да откуда? Какой ты земли? Какого отца, матери сын?
– Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский сын Иван-царевич. Еду за тридевять земель, за тридевять озер, в тридесятое царство за живой водой и молодильными яблоками.
– Ну, дитя мое милое, далеко же тебе ехать: живая вода и молодильные яблоки – у сильной богатырки девицы Синеглазки, она мне родная племянница.
Не знаю, получишь ли ты добро…
– А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня на ум-разум.
– Много молодцев проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми, дитятко, моего коня. Мой конь будет бойчее, довезет он тебя до моей середней сестры, она тебя научит.
Иван-царевич поутру встает ранехонько, умывается белешенько. Благодарит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне.
Вдруг он и говорит коню:
– Стой! Перчатку обронил.
А конь отвечает:
– В кою пору ты говорил, я уже двести верст проскакал…
Едет Иван-царевич близко ли, далеко ли. День до ночи коротается. И завидел он впереди избушку на курьей ножке, об одном окошке.
– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! Как мне в тебя зайти, так и выйти.
Избушка повернулась к лесу задом, к нему передом. Вдруг слышно – конь заржал, и конь под Иваном-царевичем откликнулся.
Кони-то были одностадные. Услышала это баба-яга – еще старее той – и говорит:
– Приехала ко мне, видно, сестрица в гости.
И выходит на крыльцо:
– Фу-фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел.
А Иван-царевич ей:
– Ах ты, баба-яга, костяная нога, встречай гостя по платью, провожай по уму. Ты бы моего коня убрала, меня бы, добра молодца, дорожного человека, накормила, напоила и спать уложила…
Баба-яга это дело все справила – коня убрала, а Ивана-царевича накормила, напоила, на постелю уложила и стала спрашивать, кто он да откуда и куда путь держит.
– Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский сын Иван-царевич. Еду за живой водой и молодильными яблоками к сильной богатырке, девице Синеглазке…
– Ну, дитя милое, не знаю, получишь ли ты добро.
Мудро тебе, мудро добраться до девицы Синеглазки!
– А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня на ум-разум.
– Много молодцев проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми, дитятко, моего коня, поезжай к моей старшей сестре.
Она лучше меня научит, что делать.
Вот Иван-царевич заночевал у этой старухи, поутру встает ранехонько, умывается белешенько. Благодарит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне. А этот конь еще бойчей того.
Вдруг Иван-царевич говорит:
– Стой! Перчатку обронил.
А конь отвечает:
– В кою пору ты говорил, я уж триста верст проскакал…
Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Едет Иван-царевич день до вечера – красна солнышка до закату. Наезжает на избушку на курьей ножке, об одном окошке.
– Избушка, избушка, обернись к лесу задом, ко мне передом! Мне не век вековать, а одну ночь ночевать.
Вдруг заржал конь, и под Иваном-царевичем конь откликнулся. Выходит на крыльцо баба-яга, старых лет, еще старее той. Поглядела – конь ее сестры, а седок чужестранный, молодец прекрасный…
Тут Иван-царевич вежливо ей поклонился и ночевать попросился. Делать нечего! Ночлега с собой не возят – ночлег каждому: и пешему и конному, и бедному и богатому.
Баба-яга все дело справила – коня убрала, а Ивана-царевича накормила, напоила и стала спрашивать, кто он да откуда и куда путь держит.
– Я, бабушка, такого-то царства, такого-то государства, царский сын Иван-царевич. Был у твоей младшей сестры, она послала к середней, а середняя к тебе послала. Дай свою голову моим могутным плечам, направь меня на ум-разум, как мне добыть у девицы Синеглазки живой воды и молодильных яблок.
– Так и быть, помогу я тебе, Иван-царевич. Девица
Синеглазка, моя племянница, – сильная и могучая богатырка. Вокруг ее царства – стена три сажени вышины, сажень толщины, у ворот стража – тридцать богатырей. Тебя и в ворота не пропустят. Надо тебе ехать в середину ночи, ехать на моем добром коне. Доедешь до стены – бей коня по бокам плетью нехлестаной. Конь через стену перескочит. Ты коня привяжи и иди в сад. Увидишь яблоню с молодильными яблоками, а под яблоней колодец. Три яблока сорви, а больше не бери. И зачерпни из колодца живой воды кувшинец о двенадцати рылец.
Девица Синеглазка будет спать, ты в терем к ней не заходи, а садись на коня и бей его по крутым бокам. Он тебя через стену перенесет.
Иван-царевич не стал ночевать у этой старухи, а сел на ее доброго коня и поехал в ночное время. Этот конь поскакивает, мхи-болота перескакивает, реки, озера хвостом заметает.
Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, доезжает Иван-царевич в середине ночи до высокой стены. У ворот стража спит – тридцать могучих богатырей Прижимает он своего доброго коня, бьет его плетью нехлестаной. Конь осерчал и перемахнул через стену. Слез Иван-царевич с коня, входит в сад и видит – стоит яблоня с серебряными листьями, золотыми яблоками, а под яблоней колодец. Иван-царевич сорвал три яблока, а больше не стал брать да зачерпнул из колодца живой воды кувшинец о двенадцати рылец. И захотелось ему самою увидать, сильную, могучую, богатырку, девицу Синеглазку.
Входит Иван-царевич в терем, а там спят – по одну сторону шесть полениц – девиц-богатырок и по другую сторону шесть, а посредине разметалась девица Синеглазка, спит, как сильный речной порог шумит.
Не стерпел Иван-царевич, приложился, поцеловал ее и вышел… Сел на доброго коня, а конь говорит ему человеческим голосом:
– Не послушался, ты, Иван-царевич, вошел в терем к девице Синеглазке. Теперь мне стены не перескочить.
Иван-царевич бьет коня плетью нехлестаной.
– Ах ты, конь, волчья сыть, травяной мешок, нам здесь не ночь ночевать, а голову потерять!
Осерчал конь пуще прежнего и перемахнул через стену, да задел об нее одной подковой – на стене струны запели и колокола зазвонили.
Девица Синеглазка проснулась да увидала покражу:
– Вставайте, у нас покража большая!
Велела она оседлать своего богатырского коня и кинулась с двенадцатью поленицами в погоню за Иваном-царевичем.
Гонит Иван-царевич во всю прыть лошадиную, а девица Синеглазка гонит за ним. Доезжает он до старшей бабы-яги, а у нее уже конь выведенный, готовый. Он – со своего коня да на этого и опять вперед погнал… Иван то царевич за дверь, а девица Синеглазка – в дверь и спрашивает у бабы-яги:
– Бабушка, здесь зверь не прорыскивал ли?
– Нет, дитятко.
– Бабушка, здесь молодец не проезживал ли?
– Нет, дитятко. А ты с пути-дороги поешь молочка.
– Поела бы я, бабушка, да долго корову доить.
– Что ты, дитятко, живо справлюсь…
Пошла баба-яга доить корову – доит, не торопится. Поела девица Синеглазка молочка и опять погнала за Иваном-царевичем.
Доезжает Иван-царевич до середней бабы-яги, коня сменил и опять погнал. Он – за дверь, а девица Синеглазка – в дверь:
– Бабушка, не проскакивал ли зверь, не проезжал ли добрый молодец?
– Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги поела блинков.
– Да ты долго печь будешь.
– Что ты, дитятко, живо справлю…
Напекла баба-яга блинков – печет, не торопится. Девица Синеглазка поела и опять погнала за Иваном-царевичем.
Он доезжает до младшей бабы-яги, слез с коня, сел на своего коня богатырского и опять погнал. Он – за дверь, девица Синеглазка – в дверь и спрашивает у бабы-яги, не проезжал ли добрый молодец.
– Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги в баньке попарилась.
– Да ты долго топить будешь.
– Что ты, дитятко, живо справлю…
Истопила баба-яга баньку, все изготовила. Девица Синеглазка попарилась, обкатилась и опять погнала в сугон. Конь ее с горки на горку поскакивает, реки, озера хвостом заметает. Стала она Ивана-царевича настигать.
Он видит за собой погоню: двенадцать богатырок с тринадцатой – девицей Синеглазкой – ладят на него наехать, с плеч голову снять. Стал он коня приостанавливать, девица Синеглазка наскакивает и кричит ему:
– Что ж ты, вор, без спросу из моего колодца пил да колодец не прикрыл!
А он ей:
– Что ж, давай разъедемся на три прыжка лошадиных, давай силу пробовать.
Тут Иван-царевич и девица Синеглазка заскакали на три прыжка лошадиных, брали палицы боевые, копья долгомерные, сабельки острые. И съезжались три раза, палицы поломали, копья-сабли исщербили – не могли друг друга с коня сбить. Незачем стало им на добрых конях разъезжаться, соскочили они с коней и схватились в охапочку.
Боролись с утра до вечера – красна солнышка до закату. У Ивана-царевича резва ножка подвернулась, упал он на сыру землю. Девица Синеглазка стала коленкой на его белу грудь и вытаскивает кинжалище булатный – пороть ему белу грудь. Иван-царевич и говорит ей:
– Не губи ты меня, девица Синеглазка, лучше возьми за белые руки, подними со сырой земли, поцелуй в уста сахарные.
Тут девица Синеглазка подняла Ивана-царевича со сырой земли и поцеловала в уста сахарные. И раскинули они шатер в чистом поле, на широком раздолье, на зеленых лугах. Тут они гуляли три дня и три ночи. Здесь они и обручились и перстнями обменялись.
Девица Синеглазка ему говорит:
– Я поеду домой – и ты поезжай домой, да смотри никуда не сворачивай… Через три года жди меня в своем царстве.
Сели они на коней и разъехались… Долго ли, коротко ли, не скоро дело делается, скоро сказка сказывается, – доезжает Иван-царевич до росстаней, до трех дорог, где плита-камень, и думает:
“Вот нехорошо! Домой еду, а братья мои пропадают без вести”.
И не послушался он девицы Синеглазки, своротил на ту дорогу, где женатому быть… И наезжает на терем под золотой крышей. Тут под Иваном-царевичем конь заржал, и братьевы кони откликнулись. Кони-то были одностадные…
Иван-царевич взошел на крыльцо, стукнул кольцом – маковки на тереме зашатались, оконницы покривились. Выбегает прекрасная девица.
– Ах, Иван-царевич, давно я тебя поджидаю! Иди со мной хлеба-соли откушать и спать-почивать.
Повела его в терем и стала потчевать. Иван-царевич, не столько ест, сколько под стол кидает, не столько пьет, сколько под стол льет. Повела его прекрасная девица в спальню:
– Ложись, Иван-царевич, спать-почивать.
А Иван-царевич столкнул ее на кровать, живо кровать повернул, девица и полетела в подполье, в яму глубокую.
Иван-царевич наклонился над ямой и кричит:
– Кто там живой?
А из ямы отвечают:
– Федор-царевич да Василий-царевич.
Он их из ямы вынул – они лицом черны, землей уж стали порастать.
Иван-царевич умыл братьев живой водой – стали они опять прежними.
Сели они на коней и поехали… Долго ли, коротко ли, доехали до росстаней. Иван-царевич и говорит братьям:
– Покараульте моего коня, а я лягу отдохну.
Лег он на шелковую траву и богатырским сном заснул. А Федор-царевич и говорит Василию-царевичу:
– Вернемся мы без живой воды, без молодильных яблок – будет нам мало чести, нас отец пошлет гусей пасти.
Василий-царевич отвечает:
– Давай Ивана-царевича в пропасть спустим, а эти вещи возьмем и отцу в руки отдадим.
Вот они у него из-за пазухи вынули молодильные яблоки и кувшин с живой водой, а его взяли и бросили в пропасть. Иван-царевич летел туда три дня и три ночи.
Упал Иван-царевич на самое взморье, опамятовался и видит – только небо и вода, и под старым дубом у моря птенцы пищат – бьет их погода.
Иван-царевич снял с себя кафтан и птенцов покрыл. а сам укрылся под дуб.
Унялась погода, летит большая птица Нагай. Прилетела, под дуб села и спрашивает птенцов:
– Детушки мои милые, не убила ли вас погодушка-ненастье?
– Не кричи, мать, нас сберег русский человек, своим кафтаном укрыл.
Птица Нагай спрашивает Ивана-царевича:
– Для чего ты сюда попал, милый человек?
– Меня родные братья в пропасть бросили за молодильные яблоки да за живую воду.
– Ты моих детей сберег, спрашивай у меня, чего хочешь: злата ли, серебра ли, камня ли драгоценного.
– Ничего, Нагай-птица, мне не надо: ни злата, ни серебра, ни камня драгоценного. А нельзя ли мне попасть в родную сторону?
Нагай-птица ему отвечает:
– Достань мне два чана – пудов по двенадцати – мяса.
Вот Иван-царевич настрелял на взморье гусей, лебедей, в два чана поклал, поставил один чан Нагай-птице на правое плечо, а другой чан – на левое, сам сел ей на хребет. Стал птицу Нагай кормить, она поднялась и летит в вышину.
Она летит, а он ей подает да подает… Долго ли, коротко ли так летели, скормил Иван-царевич оба чана. А птица Нагай опять оборачивается. Он взял нож, отрезал у себя кусок с ноги и Нагай-птице подал. Она летит, летит и опять оборачивается. Он с другой ноги срезал мясо и подал.
Вот уже недалеко лететь осталось. Нагай-птица опять оборачивается. Он с груди у себя мясо срезал и ей подал.
Тут Нагай-птица донесла Ивана-царевича до родной стороны.
– Хорошо ты кормил меня всю дорогу, но слаще последнего кусочка отродясь не едала.
Иван-царевич ей и показывает раны. Нагай-птица рыгнула, три куска вырыгнула:
– Приставь на место.
Иван-царевич приставил – мясо и приросло к костям.
– Теперь слезай с меня, Иван-царевич, я домой полечу.
Поднялась Нагай-птица в вышину, а Иван-царевич пошел путем-дорогой на родную сторону.
Пришел он в столицу и узнает, что Федор-царевич и Василий-царевич привезли отцу живой воды и молодильных яблок и царь исцелился: по-прежнему стал здоровьем крепок и глазами зорок.
Не пошел Иван-царевич к отцу, к матери, а собрал он пьяниц, кабацкой голи и давай гулять по кабакам.
В ту пору за тридевять земель, в тридесятом царстве сильная богатырка Синеглазка родила двух сыновей. Они растут не по дням, а по часам.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – прошло три года. Синеглазка взяла сыновей, собрала войско и пошла искать Ивана-царевича.
Пришла она в его царство и в чистом поле, в широком раздолье, на зеленых лугах раскинула шатер белополотняный. От шатра дорогу устелила сукнами цветными. И посылает в столицу царю сказать:
– Царь, отдай царевича. Не отдашь, – все царство потопчу, пожгу, тебя в полон возьму.
Царь испугался и посылает старшего – Федора-царевича. Идет Федор-царевич по цветным сукнам, подходит к шатру белополотняному. Выбегают два мальчика:
– Матушка, матушка, это не наш ли батюшка идет?
– Нет, детушки, это ваш дяденька.
– А что прикажешь с ним делать?
– А вы, детушки, угостите его хорошенько.
Тут эти двое пареньков взяли трости и давай хлестать Федора-царевича пониже спины. Били, били, он едва ноги унес.
А Синеглазка опять посылает к царю:
– Отдай царевича…
Пуще испугался царь и посылает середнего – Василия-царевича.
Он приходит к шатру. Выбегают два мальчика:
– Матушка, матушка, это не наш ли батюшка идет?
– Нет, детушки, это ваш дяденька. Угостите его хорошенько.
Двое пареньков опять давай дядю тростями чесать. Били, били, Василий-царевич едва ноги унес.
А Синеглазка в третий раз посылает к царю:
– Ступайте, ищите третьего сынка, Ивана-царевича. Не найдете – все царство потопчу, пожгу.
Царь еще пуще испугался, посылает за Федором-царевичем и Василием-царевичем, велит им найти брата, Ивана-царевича. Тут братья упали отцу в ноги и во всем повинились: как у сонного Ивана-царевича взяли живую воду и молодильные яблоки, а самого бросили в пропасть.
Услышал это царь и залился слезами. А в ту пору Иван-царевич сам идет к Синеглазке, и с ним идет голь кабацкая. Они под ногами сукна рвут и в стороны мечут.
Подходит он к белополотняному шатру. Выбегают два мальчика:
– Матушка, матушка, к нам какой-то пьяница идет с голью кабацкой!
А Синеглазка им:
– Возьмите его за белые руки, ведите в шатер.
Это ваш родной батюшка. Он безвинно три года страдал.
Тут Ивана-царевича взяли за белые руки, ввели в шатер. Синеглазка его умыла и причесала, одежу на нем сменила и спать уложила. А голи кабацкой по стаканчику поднесла, и они домой отправились.
На другой день Синеглазка и Иван-царевич приехали во дворец. Тут начался пир на весь мир – честным пирком да и за свадебку. Федору-царевичу и Василию-царевичу мало было чести, прогнали их со двора – ночевать где ночь, где две, а третью и ночевать негде…
Иван-царевич не остался здесь, а уехал с Синеглазкой в ее девичье царство.
Тут и сказке конец.
Телёнок с поросёнком крепко дружили. Так дружили, что водой не разольёшь. Куда один побежит — туда и другой следом. Выскочит телёнок за плетень в поле, а поросёнок с визгом за ним вдогонку несётся.
Побежит поросёнок с горки в овраг, а тонконогий телёнок за ним вприпрыжку скачет. Недаром их все неразлучными друзьями звали. Резвились однажды телёнок …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для детей 7-11 лет, Сказки для малышей, Сказки для мальчиков, Сказки Пляцковского М.С., Сказки про животных— Я умею кукарекать лучше всех! — расхвастался петух. — А я вот могу по потолку ходить, — гордо прожужжала муха. — А я каждый шорох слышу, — похвасталась кошка. — А я всё ночью вижу, — ухнула сова. — А я… ничего… не умею… — захныкал цыплёнок, и крупные слёзы скатились с его коричневых …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для детей 7-11 лет, Сказки для малышей, Сказки для мальчиков, Сказки Пляцковского М.С., Сказки про животныхОднажды после дождя увидел баран, что в широкой луже посреди дороги солнышко купается. «Ишь ты! — подумал он. — Наверно, вода здесь чистая, раз у солнышка ни одного грязного пятнышка не видно…» Бултыхнулся баран в мутную лужу — и так перепачкался, что все его белые кудряшки чёрными стали.
И спросил тогда удивлённый баран у проходившей …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для детей 7-11 лет, Сказки для малышей, Сказки для мальчиков, Сказки Пляцковского М.С., Сказки про животныхНикто из зверей не хотел проходить мимо домика, в котором жил попугай Эйты. Иначе его и не называли, потому что самое любимое выражение попугая было «Эй, ты!». Увидит он бегемота и кричит: — Эй, ты! Бегемот! Твой портрет — в журнале мод! Увидит Крокодила и насмехается: — Эй, ты! Крокодил! Как ты в лужу угодил? …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для малышей, Сказки для мальчиков, Сказки Пляцковского М.С., Сказки про животныхБегемотику Булочке босолапки купили. На каждую лапу – по босолапке. По новенькой. Со скрипом. И на кожаном ходу. Увидел слоненок Лус у бегемотика обновку и попросил: – Дай поносить немножко. Снял Булочка свои босолапки и говорит: – Возьми. Походишь-походишь, а потом мне вернешь.
И тогда все звери сказали: – Какой добрый бегемотик! Пришел к бегемотику …
Читать далее
Короткие сказки, Поучительные сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для мальчиков, Сказки Носова Н.Н., Сказки про детейЧитать далее
Короткие сказки, Сказки для девочек, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки для малышей, Сказки для мальчиков, Сказки Козлова С.Г., Сказки про животныхС утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал и слизывал упавшие на нос снежинки. Снежинки падали сладкие, пушистые и, прежде чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах, как это было весело! — Седьмая, — прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Читать далее
Короткие сказки, Сказки в стихах, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки Михалкова С.А.На дверях висел Замок. Взаперти сидел Щенок. Все ушли И одного В доме Заперли его. Мы оставили Трезора Без присмотра, Без надзора, И поэтому щенок Перепортил все, что мог. Разорвал на кукле платье, Зайцу выдрал шерсти клок, В коридор из-под кровати Наши туфли уволок. Под кровать загнал кота — Кот остался без хвоста. Отыскал на …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки в стихах, Сказки для детей 3-6 лет, Сказки Михалкова С.А.— Что стряслось у тети Вали? — У нее очки пропали! Ищет бедная старушка За подушкой, под подушкой, С головою залезала Под матрац, под одеяло, Заглянула в ведра, в крынки, В боты, в валенки, ботинки, Все вверх дном перевернула, Посидела, отдохнула, Повздыхала, поворчала И пошла искать сначала. Снова шарит под подушкой, Снова ищет за кадушкой. …
Читать далее
Короткие сказки, Сказки в стихах, Сказки для малышей, Сказки Михалкова С.
А у нашей внучки Маленькие ручки, И на ручках пальчики — Девочки и мальчики. Дружно пальчики живут, Их по имени зовут: Пальчик Зина, Пальчик Нина, Миша, Гриша, Николай, Пальчик Саша, пальчик Маша, Вова, Лёва, Ермолай. Внучка пальчики считает: РАЗ! ДВА! ТРИ! ЧЕТЫРЕ! ПЯТЬ! И, считая, засыпает, Потому что хочет спать.
Читать далее
Пересказ Луизы Карус из Настоящий Святой Николай: истории о щедрости и надежде со всего мира
Мы обыскали высокие и низкие библиотеки и библиотеки с привидениями, включая величайшую фольклорную библиотеку в Северной Америке в Университете Индианы в Блумингтоне, чтобы найти больше историй о Святом Николае с Британских островов. Это единственная история, которую удалось найти. —ЛК
Святитель Николай был щедр к другим, но сам не вел пышной жизни. Он даже когда-то был нищим, который путешествовал по стране только с одеждой на спине, посохом и старым деревянным ведром.
Он положил всех трех рыб в ведро с водой и пошел дальше, пока не пришел к дому, где жила очень бедная вдова с детьми.
“Прошу прощения, мадам, но можно ли остаться здесь на ночь?”
— Конечно, — устало ответила вдова, — но у нас есть только водяная похлебка и корка хлеба на ужин.
| Дизайнер: Пол Болинджер Коллекция Курта Адлера Коллекция Центра Святого Николая |
“Ужин не помешает! Смотри сюда: у меня есть три рыбки. Ты можешь их пожарить, и мы с детьми все вместе съедим их.”
Вдова с сомнением посмотрела в ведро нищего. Она никак не могла знать, что там росли три маленькие рыбки.
К тому времени, когда она их увидела, они стали довольно большими.
«Какая радость!» — воскликнула женщина. Такой большой рыбы я давно не видел, даже на рынке!”
Одна рыба, две рыбы, три рыбы я вижу,
Много для моих детей и достаточно для меня!
Она с радостью разожгла огонь и начала жарить рыбу на раскаленных углях.
Пока она занималась своими делами, Святая спросила: “Есть ли у тебя ведро?”
“Да, действительно знаю.”
“Я буду благодарен тебе, если ты наполнишь его водой и принесешь мне.” Женщина сделала, как он просил. Вскоре рыба была готова к употреблению. А какие они были вкусные! Вдова и ее дети были так голодны, что не оставили ничего, кроме костей. Николас сказал: «Не выбрасывайте эти кости. Отдайте их мне».
Дети и их мать удивленно переглянулись. “Что он задумал?” — шептали они. Но они были так благодарны за хорошую еду наконец, что не стали расспрашивать Николаса.
Поев, семья выложила кости всех трех рыб на тарелку.
Николай подобрал кости за хвост и бросил их в вдовье ведро.
Опять все удивились. «Почему он это делает?» они задавались вопросом.
Затем, когда вдова собиралась вынести ведро на улицу, чтобы опорожнить его, она заметила трех живых рыб, плавающих в воде! “Что?” — выдохнула она. — Как это могло быть?
Одна рыба, две рыбы, три рыбы я вижу,
Много для моих детей и достаточно для меня!
Кто знал, откуда взялась рыба, как не Николай, а он к тому времени уже крепко спал.
На следующее утро добрый Святой сказал: «Пожалуйста, приготовьте эту рыбу на завтрак».
Женщина с радостью так и сделала, и снова всем было сытно.
Когда они кончили, Николай опять сказал: «Принесите мне ведро и дайте мне кости». Затем он бросил их в воду и продолжил: «Вы всегда должны делать это. Таким образом, у вас всегда будет рыба, и вы и ваши дети больше не будете голодать».
Затем святой закинул деревянное ведро на конец посоха, попрощался и пошел дальше по дороге.
Вдова и ее дети больше никогда не видели святителя Николая, но долго жили хорошо. Наконец, однажды мать оставила единственного ребенка одного дома, а сама с остальными отправилась навестить родственников. Ребенок дома проголодался, поэтому он на цыпочках подошел к вдовьему ведру и заглянул:
Одна рыба, две рыбы, три рыбы я вижу,
Хватит для других и много для меня!
С этими словами он выловил одну рыбину и поджарил ее для себя. Боясь, что мать узнает и отругает его, он выбросил кости.
Вернувшись, вдова первым делом пошла к ведру готовить обед.
Одна рыба, две рыбы, тр——
Но теперь в воде плавали не три рыбки, а только две. И с тех пор этого должно было хватить на всех!
Выдержка из Настоящий святой Николай: рассказы о щедрости и надежде со всего мира , Луиза Карус, редактор и переводчик, авторское право © 2002. Перепечатано с разрешения Quest Books/Theosophical Publishing House, Wheaton, Illinois.
Этот восхитительный сборник из тридцати сказок о Святом Николае включает в себя множество малоизвестных народных сказок. Каждый день во время Адвента можно читать одну историю или выбрать одну или две для Дня Святого Николая. Другая информация и рецепты также включены. Покупка на amazon.com, amazon.ca или amazon.uk.
вернуться к началу
Изменение языка:
Сборник известных народных сказок и международных народных сказок с моралью для детей и взрослых. Это народные сказки со всего мира, ранее встречавшиеся только в сборниках народных сказок. Ознакомьтесь со списком народных сказок, не стесняйтесь делиться ими напрямую в виде ссылок или сохраняя их в виде файлов PDF. У нас также есть индийские народные сказки, известные своими магнетическими сюжетными линиями, и они часто сопровождаются моралью. Так что прокрутите вниз и наслаждайтесь чтением истории.