Жили-были старик да старуха. У них было три сына — два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила — одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.
— Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!
Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю такой корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, — за того царь свою дочку выдаст.
Решили старшие братья счастья попытать.
— Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!
Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:
— Ступайте, сыночки!
Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать — не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся.
Подошел тут к ним старичок и спрашивает:
— Из-за чего у вас, молодцы, спор да брань? Может, и я вам какое слово на пользу скажу?
Накинулись оба брата на старичка — слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали.
Ушел старичок.
Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем…
Как пришли они, начал проситься младший:
— Отпустите теперь меня!
Стали мать и отец отговаривать его да удерживать:
— Куда тебе, дурню, — тебя волки по дороге съедят!
А дурень знай свое твердит:
— Отпустите — пойду, и не отпустите — пойду!
Видят мать и отец — никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому. Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.
Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.
— Здравствуй, — говорит, — дитятко!
— Здравствуй, дедушка!
— Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?
— А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.
— А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.
— Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты, кстати, пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне, что и присоветуешь.
Старичок говорит:
— Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!
И показал, как надо обтесывать.
Послушался дурень старичка — обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!
— Теперь, — говорит старичок, — обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!
Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает.
Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:
— Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.
— Эх, дедушка, — говорит дурень, — для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось и не угрызешь мое угощение?
— А ну-ка, дитятко, — говорит старичок, — дай сюда свою краюху!
Дурень подал ему краюху.
Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:
— Не такая уж черствая твоя краюха!
И подал ее дурню. Взял дурень краюху — глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.
Как поели они, старик и говорит:
— Ну, теперь станем паруса прилаживать!
И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает — и паруса готовы, прилажены.
— Садись теперь в свой корабль, — говорит старичок, — и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…
Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек — ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит:
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты делаешь?
— Слушаю я, что на том конце земли делается.
— А что же там делается, дядюшка?
— Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
— Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.
Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели, видят — идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана.
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты на одной ноге скачешь?
— Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты, какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно.
— Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше.
Летели они, летели и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
— Здорово, дядюшка! Куда идешь?
— Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
— Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше.
Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
— Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
— Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
— Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
— Да этой воды мне всего на один глоточек станет.
Подивился дурень, подивились его товарищи и говорят:
— Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше.
Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
— Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
— А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
— Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
— В село.
— А разве в селе мало соломы?
— Соломы много, а такой нету.
— Какая же она у тебя?
— А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому двору.
Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
— Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги подбежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые. Что прикажешь с ними делать?
«За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр:
— Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
— Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень:
— Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
— А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал он ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство.
Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
— Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
— А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло.
Схватил он свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
— А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
— Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
— Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
— Тащите быков и хлебы. Будем есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено.
Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
— Давайте еще! — кричит Объедало. — Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
— Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорок ведер.
— Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало. — Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!
Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто.
— Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та пустая откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
— Ладно, — говорит, — выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню.
А баня-то была вся чугунная.
Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.
— Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо.
— Не печалься, — отвечает Холодило.
— Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там.
А Холодило разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: Так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.
Думал-думал и приказал ему:
— Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тут-то мы его и выгоним в шею!»
Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам:
— Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два.
.. А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!
Пришел дурень к царю.
— Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют…
Дурень впереди стал, к царскому двору войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.
Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву.
Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю:
— Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!
Прогнал он царя прочь и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.
— Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.
Жил себе старик со старухою. Было у них три сына: двое умные, а третий — дурачок. Умных они и жалеют, каждую неделю старуха им чистые рубашки дает, а дурачка все ругают, смеются над ним, — а он знай себе на печи в куче проса сидит, в грязной рубашке, без штанов. Коль дадут — поест, а нет — то и голодает. И вот прошел на ту пору слух, так мол, и так: прилетел царский наказ к царю на обед собираться, и кто построит такой корабль, чтоб летал, да на том корабле приедет, за того царь дочку выдаст.
Вот умные братья и советуются:
— Пойти бы и нам, может, там наше счастье таится! Пораздумали, у отца-матери просятся:
— Пойдем мы, — говорят, — к царю на обед: потерять — ничего не потеряем, а может, там наше счастье найдется!
Отец их отговаривает, мать отговаривает.
— Нет, пойдем, да и все! Благословите в путь-дорогу. Старики — нечего делать — взяли благословили их на дорогу: надавала им старуха белых паляниц; зажарила поросенка, фляжку горилки дала, — пошли они.
А дурачок сидит на печи да и себе просится:
— Пойду, — говорит, — и я туда, куда братья пошли!
— Куда уж тебе, дурню, идти? — говорит мать, — да тебя там волки съедят!
— Нет, — говорит, — не съедят: пойду!
Старики поначалу над ним смеялись, а потом и бранить начали. Что ж, видят, что с дурнем ничего не поделаешь, и говорят:
— Ну, ступай, да чтоб назад не возвращался, нашим сыном не назывался.
Дала ему мать торбу, наложила туда черного черствого хлеба, фляжку воды дала и выпроводила его из дому.
Он и пошел.
Идет и идет, вдруг попадается ему по дороге дед. Такой седой дедуня, борода вся белая, до самого пояса!
— Здравствуй, дедушка!
— Здорово, сынок!
— Куда, дедушка, идете? А тот и говорит:
— Хожу я по свету, людей из беды выручаю. А ты куда?
— К царю на обед.
— А ты разве умеешь такой корабль смастерить, чтобы сам летал? — спрашивает дед.
— Нет, — говорит, — не умею.
— Так зачем идешь?
— А бог его знает, — говорит, — зачем! Потерять — не потеряю, а может, там счастье мое найдется.
— Так садись, — говорит, — отдохни маленько, пополуднуем. Доставай-ка, что у тебя там в торбе.
— Эх, дединька, у меня нет ничего — один только черствый хлеб, вы такой и не укусите.
— Ничего, доставай!
Вот дурень достает, глядь — из того черного хлеба да такие белые паляницы сделались, что он и отродясь таких не едал: прямо сказать, как у панов.
— Ну, что ж, — говорит дед, — как же это не выпивши да полдничать? А нет ли там у тебя в торбе горилки?
— Да где ж она у меня возьмется! Есть одна только фляжка с водой!
— Доставай, — говорит.
Достал он, отведали, а там такая горилка сделалась!
Вот разостлали они на траве свитки, уселись и давай полдничать. Закусили хорошенько, поблагодарил дед дурня за хлеб и за водку и говорит:
— Ну, слушай, сынок, ступай теперь в лес, подойди к дереву и, трижды перекрестясь, ударь топором по дереву, а сам поскорей наземь ложись и лежи — пока тебя кто не разбудит. Вот корабль тебе и построится, а ты садись на него и лети, куда тебе надобно, и забирай по пути всякого встречного.
Поблагодарил дурень деда, распрощались они. Дед пошел своею дорогой, а дурень в лес направился.
Вот вошел в лес, подошел к дереву, стукнул топориком, сам упал наземь и уснул. Спал-спал. Вдруг спустя некоторое время слышит: кто-то его будит.
— Вставай, твое счастье уже поспело, подымайся! Дурень проснулся, видит — стоит корабль, сам золотой, мачты серебряные, паруса шелковые, так ветром и надуваются — только впору лететь!
Вот, не долго думая, сел он на корабль, снялся корабль и полетел… И полетел ниже облака, выше земли, что и глазом не видать.
Летел, летел, вдруг видит — припал человек к земле ухом и слушает. Он и крикнул ему:
— Здорово, дядько!
— Здорово, голубчик!
— Что это вы делаете?
— Да вот, слушаю, — говорит, — собрались ли уже к царю на обед гости.
— А вы разве туда идете?
— Туда.
— Так садитесь со мной, я вас подвезу. Тот и сел. Полетели.
Летели, летели… глядь — идет человек по дороге: одна нога к уху привязана, а на другой скачет.
— Здорово, дядько!
— Здорово, милый!
— Что это вы на одной ноге скачете?
— Да вот, если бы я, — говорит, — отвязал другую, то за один шаг весь свет бы обошел. А я, — говорит, — не хочу.
— Куда ж вы идете?
— К царю на обед.
— Так садитесь с нами.
— Ладно.
Тот сел. Опять полетели.
Летели, летели, глядь — стоит на дороге охотник, из лука нацеливается, а нигде ничего не видать, ни птицы, ни зверя.
— Здорово, дядько! Куда вы целитесь, если не видно ни птицы, ни зверя?
— Так что ж, что не видно? Это вам не видно, а мне-то видать!
— Да где же вы ее видите?
— Э, да там вон за сто верст на сухой груше сидит!
— Что ж, садитесь с нами! Он сел.
Полетели.
Летели, летели, вдруг видят — идет человек, несет за спиной полный мешок хлеба.
— Здорово, дядько!
— Здорово!
— Куда вы идете?
— Иду, — говорит, — хлеба на обед добывать.
— Да у вас и так ведь полный мешок.
— Да что этого хлеба! Мне и на один раз позавтракать не хватит.
— Садитесь с нами!
— Ладно.
Сел и тот. Поехали.
Летели, летели, глядь — бродит у озера человек, будто что ищет.
— Здорово, дядько!
— Здорово.
— Чего вы тут ходите?
— Пить, — говорит, — хочется, да вот никак воды не найду.
— Да перед вами же целое озеро — чего ж вы не пьете?
— Эх, да что этой воды! Мне ее и на один глоток не хватит.
— Так садитесь с нами!
— Хорошо.
Сел он. Полетели.
Летели, летели, вдруг видят — идет в село мужик и несет мешок соломы.
— Здорово, дядько! Куда это вы солому несете?
— В село, — говорит.
— Вот так-так! А разве в селе нету соломы?
— Есть, — говорит, — да не такая!
— А это какая же?
— Да такая, — говорит, — что какое бы знойное лето ни было, а разбросай ее — и вмиг, откуда ни возьмись, мороз ударит и снег ляжет.
— Так садитесь с нами! Тот сел. Полетели они дальше.
Летели, летели, вдруг видят — идет мужик в лес и вязанку дров за плечами тащит.
— Здорово, дядько!
— Здорово!
— Куда это вы дрова несете?
— В лес.
— Вот так-так! Разве в лесу дров нету?
— Как нету? Есть, — говорит, — да не такие.
— А это какие ж?
— Там простые, а это такие, что только их разбросать, и враз, откуда ни возьмись, войско перед тобой явится!
— Так садитесь с нами. Согласился и этот, сел. Полетели.
Долго ли, коротко ли летели, а прилетают к царю на обед. А там посреди двора столы понаставлены, понакрыты, бочки с медом-вином повыкачены: пей, душа, ешь, чего пожелаешь! А людей, прямо сказать, полцарства сошлось, старые и малые, и паны, и богачи, и старцы убогие. Как на ярмарку. Прилетел дурень с товарищами на том корабле, спустился у царя перед окнами, вышли они из корабля, обедать пошли.
Глянул царь в окно, а там на золотом корабле кто-то прилетел, — и говорит слуге:
— Ступай да спроси, кто там на золотом корабле прилетел!
Пошел слуга, посмотрел, приходит к царю:
— Какое-то, — говорит, — мужичье, оборванцы! Царь не верит.
— Да как же это, — говорит, — можно, чтоб мужики да на золотом корабле прилетели! Ты, пожалуй, плохо расспрашивал.
Взял и пошел сам к людям.
— Кто тут, — спрашивает, — на этом корабле прилетел? Выступил дурень:
— Я, — говорит.
Царь как поглядел, что на нем свиточка — латка на латке, и на штанах колени повылезли, — так за голову и схватился: «Как же я свою дочку да за такого холопа выдам!» Что тут делать? И давай ему задачи загадывать.
— Ступай, — говорит слуге, — да объяви ему, что хоть он и на корабле прилетел, а если не добудет воды целящей и живущей, пока гости пообедают, то не то что царевны не отдам, а вот меч, а ему голова с плеч!
Слуга пошел.
А Слухало и подслушал, что царь говорил, и рассказал о том дурню. Сидит дурень на лавке, печалится, — не ест, не пьет. Увидал это Скороход.
— Почему, — спрашивает, — не ешь?
— Да где уж мне есть! И в рот не лезет. И рассказал, так, мол, и так:
— Загадал мне царь, чтобы я, пока гости отобедают, добыл воды живущей и целящей.
А как я ее добуду?
— Не горюй! Я тебе достану!
— Ну, смотри!
Приходит слуга, дает ему царский наказ, а он уже давно знает, как и что.
— Скажи, — говорит, — что принесу! Вот слуга ушел.
А Скороход отвязал ногу от уха да как двинулся, так враз и набрал воды живущей и целящей.
Набрал, утомился. «Пока там, — думает, — обед, я успею еще вернуться, а сейчас посижу у мельницы да отдохну маленько».
Сел и заснул. Гости уж обед кончают, а его все нету. Сидит дурень ни жив ни мертв. «Пропал!» — думает.
А Слухало взял приложил к земле ухо и давай слушать. Слушал-слушал.
— Не горюй, — говорит, — возле мельницы спит, вражий сын!
— Что же нам теперь делать? — спрашивает дурень. — Как бы его разбудить?
Стрелок и говорит:
— Не бойся: разбужу!
И как натянул лук, как выстрелил — стрела прямиком в мельницу ударилась, так щепки и полетели… Проснулся Скороход — поскорей туда! Гости только обед кончают, а он уже воду несет.
Что тут делать царю? Давай другую задачу загадывать.
— Ступай, — говорит слуге, — объяви ему: коли съест со своими товарищами за один присест шесть пар волов жареных да столько хлеба, сколько в сорока печах будет напечено, тогда, — говорит, — отдам за него дочку. А не съест, — вот мой меч, а ему голова с плеч!
А Слухало и подслушал, да и рассказал о том дурню.
— Что ж мне теперь делать? Я и одного-то хлеба не съем! — говорит дурень.
Опять запечалился, чуть не плачет. А Объедало и говорит:
— Не плачь! Я за всех вас поем, да еще и не хватит.
Приходит слуга: так, мол, и так.
— Ладно, — говорит дурень, — пускай дают!
Вот изжарили двенадцать волов, напекли сорок печей хлеба. И как начал есть Объедало — все дочиста поел и еще просит.
— Эх, — говорит, — мало! Хотя бы еще немного дали! Видит царь, что он такой, опять задачу загадывает, — чтоб сорок сороковых бочек воды залпом выпил, да сорок сороковых вина, а не выпьет — вот мой меч, а ему голова с плеч!
Подслушал Слухало — рассказал. Плачет дурень.
— Не плачь! — говорит Опивала. — Я, — говорит, — один выпью, да еще маловато будет.
Вот выкатили им по сорок сороковых бочек воды и вина. И как начал пить Опивала — все дочиста выдул да еще посмеивается.
— Эх, — говорит, — маловато. Еще бы выпил!.. Видит царь — ничего с ним не поделаешь, и думает:
«Надо его, вражьего сына, со свету сжить, а то он моей дочкою завладеет!» И посылает к дурню слугу:
— Поди объяви, что велел-де царь, чтоб перед венцом в баню сходил.
А другому слуге наказывает пойти и сказать, чтоб баню чугунную натопили: «Уж теперь он, такой-сякой, сжарится!» Натопил истопник баню — так и пышет… самого черта можно зажарить!
Сказали дурню. Вот идет он в баню, а за ним Морозко следом идет с соломой. Только вошли в баню, а там такая жарища, что прямо невозможно! Разбросал Морозко солому — и враз стало так холодно, что дурень еле обмылся, да поскорей на печь, там и заснул, — намерзся-таки хорошенько! Отворяют утром баню, думают, от него один только пепел остался, а он лежит себе на печи; они его и разбудили.
— Ох, — говорит, как крепко я спал! — да и пошел из бани.
Доложили царю, так, мол, и так: на печи спал, а в бане так холодно, будто целую зиму не топлено.
Крепко опечалился царь: что тут делать. Думал-думал…
— Ну, — говорит, — коль выставит мне к завтрему целый полк войска, уж выдам тогда за него свою дочку, а не выставит — мой меч, а ему голова с плеч!
А у самого на уме: «Где уж простому мужику полк войска добыть? Я царь, да и то!..» Вот и отдал приказ.
А Слухало подслушал, да и рассказал о том дурню. Сидит опять дурень, плачет; «Что мне теперь делать? Где мне столько войска достать?»
Идет на корабль к товарищам:
— Ой, братцы, выручайте! Не раз из беды выручали и теперь выручите! А не то я пропал!
— Не плачь! — говорит тот, что дрова нес. — Я тебя выручу.
Приходит слуга.
— Наказал, — говорит, — царь, что коль выставишь целый полк войска, тогда царевна твоя!
— Ладно, будет сделано! — говорит дурень. — Только скажи царю, коль не отдаст и теперь, то я на него войной пойду и силой царевну возьму.
Вывел товарищ ночью дурня в поле и понес с собою вязанку дров. И давай их в разные стороны раскидывать; что ни кинет — то и человек, что ни кинет, то и человек! И набралось такого войска, боже ты мой! Просыпается наутро царь, слышит — играют. Спрашивает:
— Что это так рано играют?
— Да это, — говорят, — тот свое войско муштрует, что на золотом корабле прилетел.
Видит тогда царь, что ничего не поделаешь, велел позвать его к себе.
Приходит слуга, просит. А дурень сделался такой, что его и не узнать — так одежда на нем и сияет, шапочка казачья золотая, а сам такой красавец, что боже ты мой! Ведет свое войско, впереди сам на коне вороном, а за ним старшина.
Подступил ко дворцу.
— Стой! — крикнул. Войско в лавы построилось, все как один!
Пошел во дворец. Царь его обнимает, целует:
— Садись, зятюшка мой любезный!
Вошла и царевна. Как увидела — так и засмеялась: какой у нее муж пригожий будет!
Вот их поскорей обвенчали да такой пир задали, что аж до самого неба дым пошел, да на облаке и остановился.
И я с того пира шел, да как глянул на облако, так и упал. А упал, так и встал. Вы просите сказку, я и рассказал, ни длинную, ни короткую, а вот так, как от вас до меня. И еще б рассказал, да не умею.
Категория: Украинские народные сказки Жили-были старый крестьянин с женой. У них было трое сыновей. Двое старших были умны. Старуха любила их. Она готовила им вкусные блюда и стирала их одежду. Младший, которого звали Иван, был грязен и считался дураком.
Однажды царь послал глашатаев, чтобы объявить, что хочет построить Летающий корабль, и тот, кто его построит, получит руку его дочери в жены, а также половину своего королевства.
Два старших брата решили попытать счастья и построить такой корабль. Мать испекла им тарталетки, жареных цыплят и гуся в дорогу и дала им свое благословение.
Братья пошли в лес и стали рубить деревья. Они нарубили много веток и не знали, что делать потом. Они начали ругаться друг с другом и вдруг заметили рядом стоящего старика.
– Почему ты ругаешься? – он спросил.
– Уходи, попрошайка! – ответили братья.
Через некоторое время братья вернулись домой. Через несколько дней Иван попросил у родителей разрешения попытать счастья и ему.
– Ты никогда не сможешь совершить такое путешествие и, возможно, тебя по дороге съедят дикие звери, – сказала мать.
Младший настоял на своем решении и отправился в путь. Мать дала ему толстый ломоть черствого хлеба и отпустила его.
Иван пошел в лес, срубил высокую сосну и начал строить летучий корабль. К нему подошел старик и спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– Летучий корабль строю, – ответил Иван.
– Такой корабль сложно построить.
– Старики мудрые, дайте, пожалуйста, добрый совет, – попросил Иван.
Старик научил Ивана, как построить летучий корабль, и Иван с легкостью построил его. Старик похвалил Ивана за хорошую работу и предложил закусить.
– Могу предложить только черствый хлеб. Это отвратительно, – грустно сказал Иван.
– Ничего, дай мне свой хлеб, – ответил старик.
Иван дал ему хлеб, и он превратился в свежеиспеченный пшеничный хлеб, как только старик прикоснулся к нему. После трапезы отплыли, и старик наставил Ивана:
– Вы должны брать на борт каждого встречного путника!
Иван горячо поблагодарил старика. Едва он сел в корабль, как тот поднялся в воздух, паря высоко над кронами деревьев, реками и широкими полями. Пока он летел, он заметил внизу человека, который стоял на коленях на земле, прижав ухо к земле. Иван очень удивился и спросил человека:
– Что ты делаешь, прижав ухо к земле?
– Я слушаю, как поют птицы в далеких Южных Землях. Я слышу все, что происходит, где бы в мире это ни было, – ответил мужчина.
– Присоединяйся ко мне на моем летающем корабле! – воскликнул Иван.
Мужчина согласился, поднялся на борт и они полетели в голубое небо. Не успели они улететь далеко, как увидели человека, прыгающего на одной ноге, а другую привязанную к уху. Иван потребовал у него:
– Почему ты прыгаешь на одной ноге, а другая привязана к уху?
– Если я этого не сделаю, то в мгновение ока перешагну весь мир, – ответил мужчина.
– Тогда присоединяйся к нам на моем летающем корабле! – предложил Иван, спуская корабль на сушу.
Человек на одной ноге запрыгнул в корабль и взлетел, и они снова полетели над лесом и лугом, пока не заметили человека, стреляющего из ружья вообще в никуда в небе. Иван спустил свой корабль и спросил человека, почему он целится из ружья в небо, когда в поле зрения нет ни одной птицы.
– Я целюсь из ружья в усадьку, которая сидит на дереве, которое находится за тысячу километров отсюда, – ответил мужчина.
– Присоединяйтесь! – сказал Иван.
Поднявшись на борт, Иван отчалил. Снова и снова они плыли по бескрайнему небу, пока не увидели внизу человека, несущего на спине мешок, полный хлебов. Иван вел корабль, пока он не оказался на одном уровне с человеком, и спросил:
– Куда ты с таким грузом?
– Еду в город за хлебом к обеду, – ответил мужчина.
Иван озадачился и воскликнул:
– Да у тебя же целый мешок хлебов за спиной!
Мужчина ответил:
– Ничего.
Я мог бы проглотить это залпом и остаться голодным, – ответил мужчина.
– Присоединяйтесь к нам! – крикнул Иван, садясь на корабль рядом с Голодным, который принял предложение.
Как только он поднялся на борт, они взлетели. Они не ушли далеко, когда увидели человека, который ходил вокруг озера. Иван спросил его:
– Почему ты ходишь вокруг озера?
– Жажду, а воды не нахожу, – ответил мужчина.
– Но перед тобой целое озеро воды! – сказал Иван.
– Я бы залпом проглотил это озеро и все равно захотел бы пить, – ответил мужчина.
Иван пригласил его присоединиться к своему путешествию, и Жаждущий поднялся на борт. Один они летели, пока не увидели человека, идущего в лес с охапкой хвороста на спине.
– Зачем ты тащишь в лес хворост? – спросил Иван.
– Это не просто хворост. Мне нужно только разбросать его по равнине, и возникнет целая армия.
Этот человек также присоединился к кораблю, и вскоре после этого они встретили человека, несущего тюк сена.
Но это было не обычное сено. Как бы ни пекло солнце, стоило только расстелить сено на земле, и подул прохладный ветерок, и пошли снег и мороз.
Он был последним путником, присоединившимся к банде на корабле. Они продолжили свой путь и вскоре достигли царского двора. В это время царь завтракал. Увидев, что недалеко от дворца приземляется летающий корабль, он тут же приказал своим слугам выяснить, кто такие посетители. Слуги сказали ему, что приехали простые крестьяне и нет ни одного дворянского происхождения. Царь был крайне недоволен. Как он мог допустить, чтобы его дочь вышла замуж за простого крестьянина? Он попросил бояр помочь ему, и они дали ему такой совет:
– Вы должны поставить перед этими крестьянами невыполнимые задачи, и вы сможете избавиться от них, не нарушая своего слова.
Так велел царь Ивану принести ему два кувшина: кувшин Воды Жизни и кувшин Воды Смерти – и принести их ему прежде, чем он позавтракает! Иван был в шоке, потому что не смог выполнить этот заказ.
Гигантшап сказал:
– Не волнуйся, я принесу кувшины через минуту!
Гигантшап отвязал ногу от уха, побежал в далекое царство и собрал кувшины. Тогда он подумал про себя: «У меня полно времени и можно отдохнуть». Он сел под большим дубом и задремал. Вернувшись во дворец, царь как раз заканчивал свой завтрак, и людям на летучем корабле стало не по себе. Первый путник (тот, кто мог слышать малейший звук вблизи и вдалеке) приложил ухо к земле и услышал могучий храп Гигантских Шагов под большим дубом. Стрелок взял ружье и выстрелил в дуб. Желуди упали на голову Гигантоступа и разбудили его. Гигантостеп подпрыгнул и за несколько секунд принес воду. Посмотрел царь на кувшины с водой живой и с водой смертной и решил испытать волшебную воду. Слуги поймали петуха и плеснули на него Водой Смерти. Петух умер сразу. Тогда слуга плеснул на него Водой Жизни, и петух вернулся к жизни.
Не справившись с первой задачей, Царь поставил вторую. На этот раз это было еще более невозможно: съесть за один присест дюжину жареных быков и дюжину свежеиспеченных батонов.
Иван охнул:
– Я ни одного быка за неделю не съел!
Голодный успокоил Ивана и сказал:
– Не волнуйся, этого достаточно, чтобы разжечь аппетит!
И вот Голодный проглотил залпом двенадцать жареных волов и двенадцать свежеиспеченных батонов — и тут же потребовал еще! Царь был в ярости. Он приказал налить по сорок ведер пива в каждую из сорока бочек и приказал, чтобы все это было выпито одним глотком.
Опять Иван приуныл. Но Жаждущий подбодрил его:
– Я могу осушить их всех одним глотком, и еще останется место!
Так оно и было. На этот раз царь был в отчаянии. Он приказал растопить железную баню добела. Ивану пришлось провести в ней ночь, парясь. Это наверняка покончит с ним, подумал про себя царь.
Иван вошел в баню в сопровождении Соломенного Человека, который рассыпал свое сено по железному полу. Из-за этого температура падала так медленно, что Иван едва успел помыться, как вода превратилась в лед. Когда на следующее утро царь отпер баню, Иван вышел, умытый, чистый и свежий, как ромашка!
Царь был вне себя от ярости.
Он приказал Ивану собрать к утру целый полк войск. Наконец он нашел лучшее решение всей проблемы, ибо где простому крестьянину собрать армию? Он бы избавился от Ивана раз и навсегда!
Иван расстроился, потому что не смог выполнить этот заказ. Вихрь вдруг воскликнул:
– Ты меня забыл! Я могу поднять целую армию воинов в мгновение ока. И если царь после этого откажется выдать свою дочь, наша армия завоюет его королевство!
Утром Иван с другом пошли в поле и расстелили хворост по траве, и в мгновение ока появилась огромная армия конницы, пехоты и артиллерии.
Когда царь проснулся на следующее утро и увидел войско перед своим дворцом, со знаменами и вымпелами, развевающимися на утреннем ветру, он испугался и приказал своим генералам отвести царское войско. Царское войско проиграло битву, и Иван ворвался во дворец. Царь очень испугался, он пресмыкался у ног Ивана, прося его жениться на его дочери. Иван сказал:
– Я больше не буду тебя слушаться!
Иван изгнал царя из царства и женился на царевне.
После этого Ивана никто никогда не называл «Дураком». Он стал умным правителем, справедливым по отношению к простому народу. Все любили и уважали его, особенно принцессу, с которой он прожил счастливо до конца своих дней.
Собрал и отредактировал Михаил Терлецки
Примеры
Автор Кристофер Джеймс Ботам
Иллюстрация летающего корабля из русской народной сказки Дурак на свете и летучий корабль . С российской открытки 1956 года, иллюстрированной Кочергиным.
Полет используется во множестве народных сказок как символ силы. Обычно это делается, чтобы помочь персонажу, который либо угнетен, либо совершил доброе дело без обещания награды. Русская народная сказка Дурак мира и летающий корабль следует этой схеме.
Это история молодого дурака, который женится на принцессе из-за череды удачных событий в сочетании с его добродушным отношением к другим.
По сюжету главный герой – один из трех сыновей и дурак в группе. Однажды местный царь объявляет, что тот, кто принесет ему летающий корабль, женится на его дочери. Трое сыновей отправились на поиски такого корабля. В конце концов младший сын встречает мужчину, который просит немного еды, которую тот дает ему. В обмен на еду мужчина учит младшего сына ударить топором по дереву и упасть на колени. Как только он встанет, он увидит, что дерево превратилось в летающий корабль. Мужчина говорит ему, что корабль доставит его куда угодно, но он должен подобрать по пути любого, кто попросит подвезти. Младший сын соглашается и отправляется в царский дворец.
По пути младший сын встречает несколько мужчин, которые просят подвезти его. У каждого из этих мужчин есть чрезмерно специфическая собственность, навык или потребность. Они варьируются от человека, способного слышать все на свете, или человека, который очень хочет пить, или человека, который прыгает на одной ноге, потому что у него есть способность прыгать на край земли одним двуногим.
Встретив царя и подарив ему летающий корабль, царь не согласится отдать младшего сына в жены своей дочери, потому что он крестьянин. Он дает младшему сыну ряд, казалось бы, невыполнимых задач, чтобы доказать свою ценность. К счастью, каждое из этих заданий идеально согласуется с одним из мужчин, которых он подобрал по пути. Например, в какой-то момент царь приказывает младшему сыну выпить сорок бочонков вина, что делает за него очень жаждущий человек. После того, как все диковинные просьбы выполнены, царь, наконец, одевает младшего сына в одежду богача и знакомит с дочерью. Она быстро влюбляется в него, они женятся и живут долго и счастливо.
Это интригующая история, раскрывающая силу вертикальности. Царь мог просить что угодно, но он выбрал корабль, который летает. Это потому, что способность летать дает огромные силы тем, кто ее достигает. Это проиллюстрировано три раза на протяжении всей истории.