Рассказ про смышленую четырехлетнюю девочку, которую автор учил азбуке. Она быстро выучила все буквы, но на букве «я» произошла заминка.
Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа» и «мама», и «Саша» и «Маша», оставалась у нас не выученной одна только самая последняя буква- «я».
И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал ей букву, дал как следует её рассмотреть и сказал:
— А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
— Ты?
— Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я».
— Буква «ты»?
— Да не «ты», а «я».
Она ещё больше удивилась и говорит:
— Я и говорю «ты».
— Да не я, а буква «я».
— Не ты, а буква «ты»?
— Ох, Иринушка, Иринушка. Наверно, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется «я»?
— Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква?
— Ну, вот что, — сказал я наконец, — ну, давай скажи как будто про себя: я. Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь.
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
— Говорить?
— Ну-ну… конечно.
Вижу — молчит. Опустила голову. Губами шевелит.
Я говорю:
— Ну, что же ты?
— Я сказала.
— А я не слышал, что ты сказала.
— Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю.
— Что же ты говоришь?
Она оглянулась и шёпотом — на ухо мне:
— Ты!
Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате.
Внутри у меня уже всё кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварём, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая.
Но и мне тоже было стыдно, что я, большой человек, не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква «я».
Наконец я придумал всё-таки. Я быстро подошёл к девочке, ткнул её пальцем в нос и спрашиваю:
— Это кто?
Она говорит:
— Это я.
— Ну вот… Понимаешь? А это буква «я».
Она говорит:
— Понимаю…
А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился — вот-вот заплачет.
— Что же ты, — я спрашиваю, — понимаешь?
— Понимаю, — говорит, — что это я.
— Правильно. Молодец. А это вот буква «я». Ясно?
— Ясно, — говорит. — Это буква «ты».
— Да не «ты», а «я»!
— Не я, а ты.
— Не я, а буква «я»!
— Не ты, а буква «ты»!
— Не буква «ты», господи боже мой, а буква «я»!
— Не буква «я», господи боже мой, а буква «ты».
Я опять вскочил и опять забегал по комнате.
— Нет такой буквы! — закричал я. — Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква «я». Понимаешь? Я! Буква «я»! Изволь повторять за мной: я!я!я!..
— Ты, ты, ты, — пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко её.
— Хорошо, — сказал я. — Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свой книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня хватит.
Она кое-как запихала в сумочку своё барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая, вышла из комнаты.
А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнём через эту проклятую букву «я»?
«Ладно, — решил я. — Забудем о ней. Ну её. Начнём следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет».
И на другой день, когда Иринушка, весёлая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил её за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал:
— А ну, сударыня, давайте-ка почитайте мне что-нибудь.
Она, как всегда перед чтением, поёрзала на стуле, вздохнула, уткнулась и пальцем и носиком в страницу и, пошевелив губами, бегло, не переводя дыхания прочла:
— Тыкову дали тыблоко.
— Что такое?! Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что ещё за тыблоко?
Посмотрел в букварь, а там чёрным по белому написано:
«Якову дали яблоко».
Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю:
— Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко!
Она удивилась и говорит:
— Яблоко? Так, значит, это буква «я»?
Я уже хотел сказать: «Ну, конечно, «я». А потом спохватился и думаю: «Нет, голубушка. Знаем мы вас. Если скажу «я» — значит, опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадёмся».
И я сказал:
— Да, правильно. Это буква «ты».
Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь? Если бы я сказал «я», а не «ты», кто знает, чем бы всё это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы: вместо «яблоко» — тыблоко, вместо «ярмарка» — тырмарка, вместо «якорь» — тыкорь и вместо «язык» — тызык.
А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки.
(Илл. Беломлинского М.С.)
❤️ 255
🔥 167
😁 204
😢 93
👎 80
🥱 91
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
Примеры школьных сочинений на тему «Моя школа», «Школа моей мечты» и «Школа будущего»
Я учусь во 2 классе школе №__ города _______. Моя школа самая замечательная. Она не новая, но очень уютная. У нас есть спортзал и спортивная площадка, столовая, где готовят вкусные завтраки и обеды, светлые классы. В моём классе новая доска, светлые парты и огромный шкаф, где мы храним свои вещи.
Подробнее
В нашей школе я учусь третий год. За это время я ее полюбил. Все мои одноклассники дружные и веселые ребята. В школе есть спортивный зал, столовая и много кабинетов. В одном из них нас учит наша первая учительница. Именно она научила нас писать, читать, размышлять. А еще в школе приходят различные праздники, спортивные.
Подробнее
В жизни каждого ребенка школа занимает огромное место. Школа – это место, где мы проводим много времени. Это как наш второй дом. Там мы получаем знания, дружим, готовимся к разным мероприятиям. Школа дает нам не только знания, многие ребята встречают лучших друзей именно в школе.
Подробнее
Для каждого из нас школа – это второй дом.
Здесь есть и вторая мама – наша первая учительница. Именно она научила нас писать, читать, логически мыслить. Учительница учит нас быть добрыми, честными, правильно общаться, дружить. Школа даёт нам опору, дарит тепло и радость. Каждое утро мы спешим в свой светлый класс, где тёплой улыбкой встречает нас учительница.
Подробнее
Для меня школа – это второй дом. Здесь мы общаемся, советуемся, взрослеем. Для многих школа – это что-то большее, чем место, где мы получаем образование. Недаром взрослые говорят, что школьные годы – это лучшее время в их жизни. Ещё в детстве человек решает, кем ему быть, какую профессию выбрать.
Подробнее
Школа – это необозримый мир знаний. В ней проводят большую часть времени и учатся ученики.
Как тяжело было ребёнку, пришедшему в первый класс, своими маленькими ручонками выводить каждую буковку, каждую циферку, и, как легко ему было находить общий язык со своими сверстниками.
Подробнее
Школа – это начало начал. Она, как никто и ничто другое, превращает человека в личность. Именно там мы начинаем раскрываться, делать первую достойную заявку о себе миру. Школа – это первый шаг к самостоятельной жизни. Ведь многое происходит впервые: и первый урок, и первая победа, и первое серьезное поражение, и первая любовь.
Подробнее
Самые важные годы своей жизни человек проводит в школе. Именно здесь он находит настоящих друзей, определяется в выборе своих увлечений, впервые сталкивается с жизненными трудностями и радуется своим первым победам.
Подробнее
Школа должна быть не очень большой. В классе не более 10-15 учеников. Дети ходят без формы, но проводятся такие дни,напр.все-в красном,или все-в жёлтом,или все-в клеточку. Ученики изучают только те предметы, которые им нравятся. Учителя всегда добрые, отзывчивые, не ругаются, а всегда помогают и всё объясняют.
Подробнее
Интересно размышлять о том, какой будет школа в будущем. Не могу сказать, что современная мне совсем не нравится. И все-таки мне кажется, однажды, через много десятилетий или даже столетий, учеба в школе изменится до неузнаваемости. Сложно представить, каким будет наше будущее вообще.
Подробнее
Моя школа очень большая.
Она расположена в здании с нарядным фасадом и большими светлыми окнами. В классах тепло, спокойно, столы и стулья очень удобные. В каждом классе есть комнатные растения. Уроки физкультуры мы проводим в светлом, чистом спортивном зале. Когда наступает весна, мы играем в футбол на школьном дворе и подтягиваемся на турниках.
Подробнее
Какие самые лучшие рассказы, действие которых происходит в школе или которые посвящены школе и школьным годам? Есть много рассказов, действие которых происходит в школе в том смысле, что набор читает для школьников, но труднее найти какие-то канонические и классические рассказы о школьных годах.
Следующие истории так или иначе связаны со школой.
В одном рассказе пара школьников прогуливает занятия и прогуливает школу; в другом двое школьников будущего узнают о старомодном школьном обучении; а в еще одном мы наблюдаем за школьниками на другой планете, Венере.
Что объединяет все эти короткие рассказы, так это то, что они сосредоточены на опыте школьных дней и на том, как эти годы становления влияют на нас; они также о том, как школьники склонны вести себя друг с другом.
Джеймс Джойс, «Встреча».
Этот упрек в трезвые часы школы омрачил для меня большую часть славы Дикого Запада, а растерянное одутловатое лицо Лео Диллона пробудило одну из моих совести. Но когда сдерживающее влияние школы стало отдаляться, я снова стал жаждать диких ощущений, спасения, которое, казалось, предлагали мне одни только эти хроники беспорядка…
Эта история из сборника Джойса 1914 года « Дублинцы » рассказывается человеком, который вспоминает эпизод из своего детства, в частности школьные годы в Дублине.
Мальчик рассказывает, как один из его школьных друзей, Лео Диллон, познакомил его и нескольких других мальчиков с приключениями и волнениями Дикого Запада, прежде чем они однажды прогуливали школу.
Они встречают странного старика, который, кажется, проявляет необычайный интерес к личной жизни мальчиков. Эта история лучше всего предназначена для читателей немного старше, учитывая неприятный аспект странного старика…
Айзек Азимов, «Они веселились».
Это рассказ американского писателя русского происхождения Айзека Азимова (1920-92). Подобно роману Азимова «Обнаженное солнце », эта история приобрела новое значение после 2020 года и перехода к удаленному обучению и работе, и темы этой истории 1951 года так же актуальны для нашего времени, как и раньше. более семидесяти лет назад, когда ее написал Азимов.
В истории, действие которой происходит в 2157 году, двое детей находят старую бумажную книгу и размышляют о том, насколько она причудлива по сравнению с экранами телевизоров, на которых они читали в свое время.
Рассказы о школе, особенно очень короткие рассказы длиной всего в несколько страниц, поддаются изучению в школе , и рассказ Азимова достаточно легкий и краткий, чтобы соответствовать всем требованиям, а также, среди прочего, содержит некоторые интригующие комментарии об образовании и технологиях.
Рэй Брэдбери, «Все лето за один день».
Это рассказ американского писателя-фантаста Рэя Брэдбери (1920-2012), написанный в 1954 году. Действие происходит на Венере, где солнце выходит только раз в семь лет на пару часов; в остальное время солнце прячется за тучами и постоянно идут дожди.
«Все лето за один день» рассказывает о группе школьников, выросших на Венере, сыновьях и дочерях «ракетных мужчин и женщин», прилетевших на планету с Земли, о том, как дети готовятся к первому лето» на Венере, которое они могут вспомнить. Но одна из детей, маленькая девочка, помнит, как пережила дождь, когда жила на Земле. Другие дети завидуют ее опыту и решают действовать — с разрушительными результатами.
Дональд Бартельм, «Школа».
«Школа», вероятно, самый известный рассказ американского писателя Дональда Бартельма (1931–1989), чье произведение иногда называют «постмодернистским» (ярлык, который ему не совсем нравился, но который он принял). ) и, иногда, «метапроза» (ярлык, которым он был менее доволен).
Опубликованная в New Yorker в 1974 году, «Школа» представляет собой рассказ о смерти, в котором несколько животных и, в конце концов, дети умирают в школе. Об этих событиях рассказывает один из учителей школы, и рассказ заканчивается дискуссией между учителем и его учениками о смысле жизни, когда вся жизнь наполнена смертью и должна закончиться ею.
Сандра Сиснерос, «Одиннадцать».
Давайте завершим подборку лучших школьных рассказов очень коротким произведением современной фантастики. «Одиннадцать» — рассказ американской писательницы Сандры Сиснерос (род. 1954), известной среди прочих произведений своим романом «Дом на улице Манго ».
В этой истории одиннадцатый день рождения девочки испорчен, когда ее учитель заставляет ее взять на себя ответственность за чужой свитер. Рассказчица расплакалась перед одноклассниками и сетует на то, что она не старше. Из всех рассказов, включенных в этот список, «Одиннадцать» наиболее глубоко проникает в психику юной школьницы и ее школьный опыт.
Нравится Загрузка…
Теги: Книги, Литература, Школа, рассказы
Рассказ, написанный Джеффри Дивером для учителей и воспитателей.
Бабье лето в маленьком пригороде Среднего Запада, жаркий, жаркий день в начале сентября.
Перекинув через плечо тяжелую сумку с книгами, Джим Мартин — стройный, светловолосый, веснушчатый — брел по изрытому ямами тротуару в 7:30 утра, направляясь в среднюю школу Томаса Джефферсона.
Он шел медленно, наслаждаясь жарой, наслаждаясь мягкостью своих новых кроссовок, наслаждаясь знакомыми видами на маршруте.
Наполнены волнением, наполнены предвкушением, наполнены любопытством.
Тоже нервный.
В конце концов, это был первый день в школе.
У подножия холма, ровно в миле от своего дома, он свернул за угол и увидел перед собой школу.
Это было не очень красивое здание. Одноэтажный, приземистый, желтоватый камень. Ничто не выделялось, кроме высокого флагштока, который звенел, как бой часов, когда веревка хлопала по нему в ветреные дни. Сегодня в неподвижном воздухе полюс молчал.
Срезав путь через живую изгородь, Джим шел по футбольному полю, роса скатывалась с носков его ботинок, кузнечики прыгали с его пути.
Он взглянул направо и заметил затененное место на поле возле трибун хозяев поля, и вдруг вспомнилось ему — весенний день на том самом месте. Он и Сэм Гордон смотрят друг на друга, сжав кулаки, готовые врезаться. Сэм был восьмиклассником, большим ребенком — его задержали на год. Он носил темную одежду, от которой пахло сигаретами и моторным маслом, и выражал свой гнев так, как некоторые женщины носят слишком много бижутерии.
Без какой-либо особой причины он сразу почувствовал неприязнь к тому, чтобы успокоить Джима, который был на год моложе и легче на пятьдесят фунтов. Сэм безжалостно мучил его весь год, пока, наконец, Джиму не надоело, и он согласился на насмешку Сэма, чтобы отбиться после школы.
Мальчики кружили, Джим был напуган, но вызывающе. Сэм нанес первый удар. Джим заблокировал его, но тут из ниоткуда появился левый кулак хулигана и ударил Джима по щеке. Он опустился на колени, и Сэм прыгнул на него, размахивая руками, тонкие руки Джима были беспомощны, чтобы защитить его от ошеломляющих ударов. Затем здоровяк встал и уже собирался нанести удар Джиму по ребрам, когда мужской голос прорезал апрельский воздух.
«Мальчики! Достаточно.”
Тренер ЛаБелл выступил вперед, оттащил Сэма и приказал ему пройти в кабинет директора. Усмехнувшись, мальчик удалился.
Затем тренер помог Джиму подняться и осмотрел повреждения на его лице. Мужчина сказал: «Сначала к медсестре, но, боюсь, ты тоже пойдешь к директору, Джим».
«Да, сэр».
Поседевший мужчина с короткой стрижкой протянул Джиму салфетку от крови и слез, подождал немного, а затем сказал: «Я хочу вам кое-что сказать, молодой человек».
«Да, сэр?» — спросил Джим.
«Вы хотите знать, в чем, на мой взгляд, самая большая разница между ребенком и взрослым?»
«Что это?»
«Знать разницу между тем, когда вам нужно сражаться, и тем, когда вам следует уйти. Ты знаешь, о чем я говорю?”
Джим кивнул.
«Хорошо. Теперь идите к медсестре. Зачисти этот порез.
Пока Джим угрюмо шел к двери, тренер ЛаБелл позвал: «О, Джим?»
Мальчик повернулся. “Да сэр?”
«О тех временах, когда тебе действительно приходится драться?» Мужчина указал обрубленным пальцем на Джима. «Тебе лучше научиться остерегаться левых хуков. Или ты потеряешь несколько зубов».
«Я сделаю это, тренер».
Теперь, в этот жаркий, жаркий первый школьный день, бредя по росистой траве, Джим переложил свою тяжелую сумку с книгами на другое плечо и подумал о том, как слова тренера действительно изменили его взгляд на жизнь.
Уже ближе к школе, иду мимо автобусов, желтых, как пыльца, наблюдаю за учениками и учителями, за нетерпеливыми родителями на полосе парковки. Джим поздоровался с несколькими детьми, но все еще был погружен в свои мысли. Он взглянул на ближайший класс, математический класс мистера Картера.
О, Джим ненавидел математику. Он сделал всю домашнюю работу; он часами готовился к тестам, но в лучшем случае он никогда не мог получить больше, чем тройка с плюсом. Теперь он подумал об одном из занятий мистера Картера в начале семестра. Учитель сдал тест с оценками — Джим получил тройку с минусом. После всей этой работы он был так расстроен, так обескуражен. Учитель, должно быть, увидел выражение его глаз и позвал его после урока.
«Вижу, Джим, у меня проблемы».
— Я просто не понимаю, — сказал мальчик. «Я имею в виду, я стараюсь. Я делаю работу. Но это как бы запредельно. Я замираю и, знаете ли, впадаю в панику».
Мистер Картер с тихим голосом вытащил из-за стола листок бумаги и записал несколько имен.
Он сказал: «Это репетиторы по математике, Джим. Я хочу, чтобы ты и твои родители позвонили одному из них. Думаю, они будут большим подспорьем».
— Хорошо, — неуверенно сказал Джим. Затем он глубоко вздохнул и признался: «Дело в том, мистер Картер, что я просто, я имею в виду, просто не люблю математику. Мне это никогда не понравится. Я знаю это.”
Учитель улыбнулся. «Не любишь математику? . . . ». Он кивнул. — Что ж, Джим, ты должен кое-что понять. Ваша цель здесь не в том, чтобы научиться любить математику. Я не хочу тебя этому учить. Меня это даже не волнует».
— Разве нет?
«Нет, нет, нет. . . . Я хочу научить тебя любить изучать математику, вот и все». Он повторил это. «Я хочу, чтобы вам нравилось изучать то, что вы изучаете».
И Джим кивнул, переваривая это. Он принес записку домой, и они с родителями наняли репетитора, и его оценки немного улучшились, ненамного. Но он начал получать четверки с минусом. Однако для Джима важна была не оценка, а то, что сказал ему учитель.
И теперь, проходя через порог «Томас Джефферсон Миддл» в этот первый школьный день, он подумал о том, как слова учителя математики, как и слова тренера Лабелла, реально изменили его отношение к вещам.
Прогуливаясь теперь по прохладным коридорам, Джим почувствовал запах свежей краски, девчачьих духов и эти странные запахи биологической лаборатории. Он напился из фонтанчика и направился в свою комнату.
Когда он это сделал, он прошел еще один класс, и еще одно воспоминание поразило его. А, уроки английского у миссис Пибоди. Она была суровой пожилой женщиной, которую дети называли экстрасенсом, потому что она волшебным образом знала, кто из учеников читал настоящее задание, а кто читал записи Клиффа.
Джим вспомнил случай, когда миссис Пибоди дала классу письменное задание. — Напиши о летних каникулах, — сказала она. «Будьте настолько креативны, насколько можете. Но, — добавила строгая женщина, как всегда, — убедитесь, что вы используете правильную орфографию и грамматику.
Так вот, в тот вечер Джим сидел дома за письменным столом и несчастно смотрел на чистый лист бумаги. Он не хотел писать глупое эссе о своих летних каникулах. Во-первых, это была собака. Аквапарк, две недели лагеря, газетный маршрут. Скучный . . . На самом деле он был счастлив вернуться в школу.
Так что он отказался от задания и написал то, что хотел. Это вообще не сочинение, а небольшой рассказ. Научная фантастика. Это было о далекой планете, на которой не было лета — все время была весна. И отпусков тоже не было. Инопланетяне на планете работали 24 часа по четыре часа в сутки.
На следующее утро он сдал рассказ, но в ту ночь пролежал без сна до трех часов ночи, думая: «Зачем я это сделал? Я полностью проигнорировал задание. О чем, черт возьми, я думал? И здесь английский был его любимым уроком. Может быть, миссис Пибоди потребуется несколько дней, чтобы оценить сочинения. Он будет умолять ее дать ему шанс написать еще один, такой, какой она хотела.
Но когда на следующее утро он пришел в класс, оказалось, что миссис Пибоди прочитала и оценила сочинения.
И когда он увидел, как она посмотрела на него странным взглядом строгих психических глаз, он пожалел, что остался дома больной.
Учитель сказал: «Через минуту я отдам вам ваши сочинения о летних каникулах, но сначала я хочу кое-что сказать. Когда вы пишете, когда вы излагаете свои слова для прочтения другими людьми, вы должны научиться воспринимать критику. Вы должны помнить, что слова критика не нападают на вас как на людей; это всего лишь мнение о том, что вы создали, каким бы резким оно ни казалось. . . . . И в этом случае, боюсь, я должен сказать несколько довольно резких слов.
У меня неприятности, подумал Джим, уже краснея, его выдали веснушки. Глядя в пол.
Миссис Пибоди продолжила: «Почти каждый в классе написал сочинение о своих летних каникулах. . . . Почти все.”
Это плохо, подумал Джим. Я получаю F, я знаю это.
«Но, — сказал учитель, — один ученик решил, что ему не хочется этого делать».
Джим достаточно долго смотрел вверх, чтобы увидеть, как ее глаза сфокусировались на нем.
Это хуже, чем F. . . . Сейчас я нахожусь на территории для заметок для родителей.
Затем миссис Пибоди отвернулась от Джима и посмотрела на остальных учеников. «Все ваши эссе читаются так, как будто они написаны во сне. Мне ясно, что вы не отнеслись к заданию серьезно и никто из вас не потратил на него больше десяти минут. Лишь у одного из вас хватило смелости проявить такое воображение, как я просил вас. Джим Мартин — единственный, кто получил пятерку за задание. А теперь я попрошу его подойти сюда и прочитать вам свою историю как пример независимого мышления и творчества». Затем, будучи миссис Пибоди, строго добавила она, «хотя ему следовало бы уделить немного больше внимания правильному правописанию и грамматике».
Дрожащими руками Джим с триумфом прошел вперед, как будто взбирался на вершину Эвереста или был первым человеком, ступившим на поверхность Марса.
Какая мелочь на самом деле, размышлял он теперь, уклоняясь от переполненного коридора, всего одно задание.
Но какое значение этот момент имел для него.
Войдя в свою домашнюю комнату, Джим отстегнул свою сумку с книгами и сел, пока входили последние ученики. Он мог видеть, что некоторые из них тоже были полны волнения, некоторые — предвкушения.
Некоторые с любопытством.
А некоторые нервничали. Прямо как он, в это жаркое-жаркое утро бабьего лета в сентябре.
Затем прозвенел звонок, резкий звук, и наконец тишина наполнила комнату, тишину, нарушаемую только шуршанием бумаг, щелканьем ручек, щелкающими застежками кошельков. Ученики посмотрели на учительский стол.
Тишина. . .
Джим глубоко вздохнул, помолчал и встал. Он обернулся и взял маркер. Он написал на доске: «Г-н. Джим Мартин, «Домашняя комната» и «Английский для восьмого класса». И он добавил часы работы под своим именем.
Он повернулся и сказал: «Доброе утро, класс». И с улыбкой оглядел своих учеников в этот, первый учебный день. . . и его самый первый день в качестве учителя.