Творчество К.Г. Паустовского для детей
Константин Георгиевич Паустовский – писатель, в произведениях которого высокая поэзия неразрывно и органично сливается с образовательной тенденцией. Паустовский является общепризнанным мастером слов, который считал, что писательство является призванием, которому он должен посвятить себя целиком.
Чтобы иметь право писать, необходимо хорошо знать жизнь, будущий писатель став молодым человеком решил отправиться в путешествие по стране, с нетерпением впитывая впечатления. Исследователь творчества К.Г. Паустовского Л. Кременцов отмечал, что вырасти в крупного мастера писателю позволили, прежде всего, психологический тип его личности – необычайно эмоциональный и в то же время волевой, а кроме того, прекрасная память, живой интерес к людям, к искусству, к природе; с годами – и широкая эрудиция, культура, богатейший жизненный опыт.
С детской литературой Паустовский давно связан. Многие его работы были опубликованы в детских журналах и детских издательствах. Журнал «Детская литература», опубликованный до войны, неизменно отвечал на каждую новую работу Паустовского.
Прошлое, настоящее и будущее объединяются в писательских писаниях, призывают поверить в мечту, стремиться к ее реализации. В своей работе он часто обращался к аудитории детей, создавая для них сказки («Стальное колечко», «Растрепанный воробей», «Дремучий медведь», «Теплый хлеб», «Заячьи лапы», «Кот-ворюга», «Артельные мужички», «Квакша», «Заботливый цветок» и другие), рассказы («Резиновая лодка», «Сивый мерин», «Барсучий нос», «Жильцы старого дома», «Подарок», «Сказочник», «Золотой линь» и другие), повести («Кара-Бугаз», «Собрание чудес», «Колхида» и другие).
В этих работах всегда есть юмор, добрый и оптимистичный. Рассказы Паустовского артистически совершенны, что также дает нам право сказать, что это рассказы для детей. Рассказы Паустовского стилистически безупречны. Способность проникнуть в тайну русской природы, передать «неуловимую связь» между человеком и природой («бормотание родников, крик журавлиных стай») оставляет большое впечатление в сердце молодого читателя.
Работу «Заботливый цветок» Паустовский относится к сказке, поскольку все, что происходит в природе, – это волшебство, чудо. Этим он хотел показать, что красота вся и кроется в повседневности, просто нужно уметь увидеть.
Простые в сюжете, написанные в лаконичной, «сжатой» прозе, работы Паустовского обогащают человеческую душу, помогают эстетическому и эмоциональному развитию подрастающего читателя. «Нет хуже, когда у человека душа сухая. Вянет от таких жизнь, как трава от осенней росы»,— говорит старику собиратель песен в рассказе «Колотый сахар».
Познавательный разнообразный материал, который содержится почти в каждом произведении писателя, простота и увлекательность изложения, где четко выражено отношение к добру и злу, стилистическое совершенство – все это обеспечивает книгам Паустовского прочный успех и широкую популярность среди юных читателей.
Произведения Паустовского после их появления становились очень популярными среди юных читателей. Известный критик детской литературы А. Роскин заметил, что если бы чеховские герои из рассказа «Мальчики» читали Паустовского, то бежали бы они не в Америку, а на Кара-Бугаз, на Каспийское море, — столь сильно было влияние его произведений на юные души.
Его книги учат вас любить свою природу, быть наблюдательным, видеть в обычном необычное и быть в состоянии фантазировать, быть добрым, честным, способным распознавать и исправлять свою собственную вину, другие важные человеческие качества, которые так необходимы в жизнь.
О юности и детстве писатель вспоминал в книгах «Далекие годы», «Беспокойная юность», «Романтики». Его первые работы были полны ярких экзотических красок. Объясняется это тем, что вокруг него в детстве постоянно «шумел ветер необычайного» и его преследовало «желание необыкновенного».
Особенностью Паустовского было романтическое восприятие мира. Правда, ему удалось оставаться реалистично конкретным. Тщательный взгляд на все проявления жизни людей и природы не заглушил романтический звук прозы Паустовского. Он сказал, что романтика не противоречит острой заинтересованности в «грубой жизни» и любви к ней; почти во всех областях человеческой деятельности заложены золотые зерна романтики.
С большой щедростью зерна романтики рассыпаны и в маленьких рассказах Паустовского о детях. В «Барсучьем носе» (1935) – мальчик наделен особым зрением и слухом: он слышит шепот рыбы; видит, как муравьи устраивают паром через поток сосновой коры и паутины. Не удивительно, что именно ему дано было увидеть, как барсук лечит обожженный нос, засунув его в мокрую и холодную труху старого соснового пня. В рассказе «Ленька с Малого озера» (1937) – мальчик очень хочет узнать, из чего сделаны звезды, и отважно отправляется по болотам искать «метеор». История полна восхищения ненасытностью мальчика, его пристальным наблюдением: «Ленька первый, из многих сотен людей, которых я встречал в своей жизни, рассказал мне, где и как спит рыба, как годами тлеют под землей сухие болота, как цветет старая сосна и как вместе с птицами совершают осенние перелеты маленькие пауки». У героя обеих историй был настоящий прототип – маленький друг писателя Вася Зотов. Паустовский часто возвращался к этому образу, давая разные имена. Например, в рассказе «Заячьи лапы» (1937) он – Ваня Малявин, осторожно, нежно заботясь о зайце с лапами, опаленными во время лесного пожара.
Атмосфера юмора, доброты, наполняет сказки Паустовского и рассказы о животных. Красный котик-вор («Кот-ворюга», 1936), долгое время преследовал людей с невероятными трюками и, наконец, пойман «в действии», поскольку наказание получает «чудесный обед» и даже способен на «благородные дела». Щенок выгрыз пробку резиновой лодки, и «густая струя воздуха с ревом вырвалась из клапана, как вода из пожарного шланга, ударила в морду, подняла на Мурзике шерсть и подбросила его в воздух». За эту выходку хулигана щенка не взяли на озеро. Но он то же совершает «щенячий подвиг»: ночью один бежит через лес к озеру. И вот уже «мохнатая, мокрая от слез Мурзикина морда» прижимается к лицу рассказчика.
Писатель убежден, что общение между детьми и животными должно основываться на любви и уважении. Если же этого не происходит – как в сказке «Теплый хлеб» (1945), — то происходят самые страшные события. Мальчик Филька оскорбил раненого коня, и затем лютый мороз упал на деревню. Только искреннее раскаяние Фильки, его горячее желание искупить свою вину, наконец, привело к тому, что задул «теплый ветер».
Романтическая узость повествования, характерная для писаний Паустовского, появляется уже в самом начале сказки: «Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло».
Характерной особенностью рассказов Паустовского является искусная смесь настоящего и прекрасного. Петя пасет колхозных телят, наблюдает за бобрами и птицами, рассматривает цветы и травы. Но вот в повествование вплетается история нападения старого медведя на стадо. Все животные и птицы находятся на стороне Пети и яростно сражаются с медведем, на человеческом языке угрожая ему («Дремучий медведь», 1948). Обычная жизнь девчушки Маши в «Растрепанном воробье» (1948) продолжается параллельно с фантастической жизнью птиц – старой вороной и оживленным воробьем Пашкой. Ворона украла у Маши букет из стеклянных цветов, а воробей забрал его и вывел на сцену театра, где танцевала Машина мама. Персонажи Паустовского – «артельные мужички», лягушка-квакша или «заботливый цветок» – помогают людям, как и в народных сказках, в ответ на доброе отношение к ним. Так проявляется традиционно дидактическое направление его работ, предназначенных для детей. Гармония человеческих чувств и красоты в природе является идеалом Константина Паустовского. Слова Константина Георгиевича Паустовского «Люди обычно уходят в природу, как на отдых. Я же думал, что жизнь в природе должна быть постоянным состоянием» могут быть своего рода лейтмотивом работы писателя. В русской прозе он оставался в основном певцом природы среднерусской полосы.
Например, его сказки «Стальное колечко» (1946), «Дремучий медведь» (1948), «Растрепанный воробей» (1948) или «Теплый хлеб» (1954).
По его манере, Паустовский оказался близким к Андерсену: он также знал, как видеть в обычном необычном, его работы всегда насыщены событиями, и любое событие кажется необычным, выходящим из обычной серии вещей. Животные и птицы способны вести очень интересный диалог с человеком, в то время как основная идея автора всегда выражается ненавязчиво и тонко. Сказки Паустовского отличаются особой грацией, они написаны простым и емким языком: «Музыка громко и весело запела о счастье», «Ночью в лесу выли продрогшие волки», «Вот так же, как снег, сыплются на людей счастливые сны и сказки».
nsportal.ru
Константин Георгиевич Паустовский – русский советский писатель; современные читатели в большей степени знают такую грань его творчества, как повести и рассказы о природе для детской аудитории.
Родился Паустовский 31 мая (19 мая по ст. ст.) 1892 года в Москве, его отец был потомком казацкого рода, работал железнодорожным статистиком. Их семья была довольно творческой, здесь музицировали на рояле, часто пели, любили театральные постановки. Как говорил сам Паустовский, отец был неисправимым мечтателем, поэтому места его работы, и соответственно, проживания все время менялись
В 1898 г. семья Паустовских оседает в Киеве. Себя писатель называл «киевлянином по душе», с этим городом были связаны многие годы его биографии, именно в Киеве он состоялся как литератор. Местом учебы Константина была 1-ая киевская классическая гимназия. Будучи учеником последнего класса, он написал свой первый рассказ, который был напечатан. Еще тогда к нему пришло решение быть писателем, но он не мыслил себя в этой профессии без того, чтобы накопить жизненный опыт, «уйти в жизнь». Это пришлось ему сделать еще и потому, что отец бросил семью, когда Константин учился в шестом классе, подросток был вынужден заботиться о поддержании родных.
В 1911 г. Паустовский – студент историко-филологического факультета Киевского университета, где он проучился до 1913 г. Затем он перевелся в Москву, в университет, но уже на юридический факультет, хотя не доучился до конца: учеба была прервана Первой мировой войной. Его, как младшего сына в семье, не призвали в армию, но он работал вагоновожатым на трамвае, на санитарном поезде. В один день, находясь на разных фронтах, погибли два его брата, и из-за этого Паустовский приехал к матери в Москву, но пробыл там лишь некоторое время. В тот период у него были самые разные места работы: Новороссийский и Брянский металлургические заводы, котельный завод в Таганроге, рыбацкая артель на Азове и др. В часы досуга Паустовский работал над первой своей повестью, «Романтики», на протяжении 1916-1923 гг. (опубликована она будет в Москве лишь в 1935 г.).
Когда началась Февральская революция, Паустовский вернулся в Москву, сотрудничал с газетами в качестве репортера. Здесь же встретил Октябрьскую революцию. В послереволюционные годы он совершил большое количество поездок по стране. В гражданскую войну писатель оказался на Украине, где его призвали служить в петлюровскую, а затем в Красную армию. Затем на протяжении двух лет Паустовский жил в Одессе, работая в редакции газеты «Моряк». Оттуда, увлекаемый жаждой дальних странствий, он отправился на Кавказ, жил в Батуми, Сухуми, Ереване, Баку.
Возвращение в Москву состоялось в 1923 г. Здесь он работал редактором РОСТА, а в 1928 г. вышел его первый сборник рассказов, хотя раньше публиковались некоторые рассказы и очерки по отдельности. В этом же году он написал первый роман – «Блистающие облака». В 30-ые гг. Паустовский – журналист сразу нескольких изданий, в частности, газеты «Правда», журналов «Наше достижение» и др. Эти годы также наполнены многочисленными путешествиями по стране, которые дали материал для многих художественных произведений.
В 1932 г. выходит его повесть «Кара-Бугаз», ставшая переломной. Она делает писателя известным, кроме того, с этого момента Паустовский решает стать профессиональным писателем и оставляет работу. Как и прежде, писатель много путешествует, за свою жизнь он объездил практически весь СССР. Его излюбленным уголком стала Мещера, которой он посвятил немало вдохновенных строк.
Когда началась Великая Отечественная война, Константину Георгиевичу также довелось побывать во многих местах. На Южном фронте он работал военным корреспондентом, не оставляя занятий литературой. В 50-ые гг. местом жительства Паустовского были Москва и Тарус на Оке. Послевоенные годы его творческого пути ознаменованы обращением к теме писательского труда. На протяжении 1945-1963 гг. Паустовский работал над автобиографической «Повестью о жизни», и эти 6 книг были главным произведением всей его жизни.
В середине 50-х гг. Константин Георгиевич становится писателем с мировым именем, признание его таланта выходит за границы родной страны. Писатель получает возможность отправиться в путешествие по всему континенту, и он с удовольствием ею пользуется, съездив в Польшу, Турцию, Болгарию, Чехословакию, Швецию, Грецию и др. В 1965 г. довольно длительный срок проживал на острове Капри. В этом же году он был номинантом на получение Нобелевской премии по литературе, но в итоге ее был удостоен М. Шолохов. Паустовский – кавалер орденов «Ленин» и Трудового Красного знамени, был награжден большим количеством медалей.
Скончался Константин Георгиевич Паустовский 14 июля 1968 г., похоронили его в Тарусе.
librebook.me
| Артельные мужички | 4.333335 (33 голосов) | |
| Барсучий нос | 4.47794 (136 голосов) | |
| Дремучий медведьслушать аудиосказку | 4.62931 (116 голосов) | |
| Заячьи лапыслушать аудиосказку | 4.606965 (402 голосов) | |
| Квакшаслушать аудиосказку | 4.62766 (94 голосов) | |
| Похождения жука-носорогаслушать аудиосказку | 4.55856 (111 голосов) | |
| Растрепанный воробейслушать аудиосказку | 4.590475 (210 голосов) | |
| Стальное колечкослушать аудиосказку | 4.605535 (289 голосов) | |
| Теплый хлебслушать аудиосказку | 4.60568 (634 голосов) |
ocka3ke.ru
Что такое сказка? Я думаю, что у каждого сразу возникает представление, что это такая выдуманная история обязательно со счастливым концом, какими-то сказочными персонажами и волшебными событиями. Когда мы слышим слово “сказка”, мы сразу как бы возвращаемся в детство, представляем красивую большую книгу, скрывающую в себе столько всего интересного и непонятного, но такого влекущего и волшебного для каждого ребёнка. И обязательно нужно было ждать вечера, чтобы мама, закончив все домашние дела, взяла книжку в руки, и можно было уютно устроиться с ней на диване и слушать, и представлять, и фантазировать.
Когда мы говорим о сказках, у каждого человека, уверена, есть своя, особенная, любимая… Мы вспоминаем какую-то определённую, ту, которая запала в душу и запомнилась с детства на долгие годы, которую мы непременно расскажем своему ребенку. Сказки бывают разные, но все они обязательно чему-то учат: доброте, любви, доверию, взаимопомощи, дружбе. Каждый читатель почерпнёт именно то, что нужно ему.
Константин Паустовский не считал себя детским писателем, но, тем не менее, он написал немало произведений для детей, и сказок, в том числе. Им написаны такие сказки, как “Тёплый хлеб”, “Похождения жука носорога”, “Дремучий медведь”, “Растрёпанный воробей”, “Квакша”, “Заботливый цветок”. Многие из них экранизированы. Например, сказка “Тёплый хлеб” – очень поучительная, она вызывает много различных эмоций у детей.
Сюжет как будто бы и прост, но сколько всего сказано автором. Затронута детская тема и тема отношения к животным. Это не простая сказка, в ней реальные события переплетаются с вымыслом. В сказке рассказывается о маленьком мальчике Фильке и о его нехорошем поступке, и о том какие последствия повлёк он за собой. События происходят во время Великой Отечественной войны в деревне Бережки. Кавалеристы, проходившие через деревню, оставили там раненого коня.
“Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька, по прозвищу “Ну тебя!”. Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: “Да ну тебя!”. [1]
Казалось бы, пока ничего сказочного не происходит.
“Панкрату было трудно прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться<…> По деревне говорили, что конь ничей, а вернее – общественный, и каждый считал своей обязанностью его накормить”. [2]
“Филька был угрюмый и неприветливый мальчик, и когда услышал, что конь пришёл к его избе просить еды, очень грубо обошёлся с животным и незаслуженно обидел его. Он ударил его наотмашь по губам и швырнул ему корку хлеба далеко в снег со словами: “На вас не напасёшься, на христарадников! Вон твой хлеб! Иди, копай его мордой из-под снега! Иди, копай!”. [3]
И вот после этого начинают происходить какие-то странные события. Такое чувство, что конь не простой, а волшебный. Как будто он отождествляется с человеком. С человеком, который в благодарность помогает мельнику Панкрату на мельнице, который ходит просить хлеба по дворам в деревне, но делает это очень скромно, деликатно. Почему Филька обидел коня? Потому что он побеспокоил его, и ему это не понравилось, потому что он просто был со всеми таков: неприветливый и злой, даже со своей бабушкой. Внезапно деревню сковал сильнейший мороз. Почему? В наказание за жестокость и бессердечие мальчика, по отношению к своему меньшему брату. По его вине пострадал не только конь, но может пострадать и вся деревня.
“Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна”. [4]
И теперь писатель хочет донести до читателя простые истины – нельзя быть грубым и жестоким по отношению к людям и животным, к тем, кто слабее и беззащитнее. Научить отвечать за свои поступки. Всколыхнуть в душе каждого то зерно добра, которое, безусловно, должно дать свои ростки. И теперь мальчик должен исправить то, что совершил, искупить свою вину и осознать то зло, которое он причинил животному, и которое мог бы причинить всей деревне. Филька решил позвать на помощь деревенских ребят, чтобы вместе с ними прорубить лёд на реке около мельницы.
“Как пойдёт вода, ты пускай мельницу! Повернёшь колесо двадцать раз, она разогреется и начнёт молоть. Будет, значит, и вода, и мука, и всеобщее спасение”. [5]
Казалось бы, обычное дело, но тут опять случается волшебство. Сорока решает помочь Фильке спасти деревню от гибели. Почему? Она услышала рассказ мальчика и пожалела его.
“…она долетела до тёплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям. Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понёсся над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом… к вечеру лед треснул, разошёлся, ребята и старики нажали – и в мельничный лоток хлынула с шумом вода”. [6]
Кажется, будто сказка вмешалась в реальную жизнь и помогла людям. Но они этого и не заметили. В деревне наступает праздник “тёплого хлеба”. Все люди радуются и смеются, когда тёплая мука сыпется в мешки на мельнице. Потом по всем дворам кололи дрова, топили печи и к ночи по всей деревне стоял такой чудесный запах теплого и сладкого хлеба с румяной корочкой. Почему хлеб тёплый? Не только потому, что он только из печки, а ещё и потому, что он сделан теплом людских рук, замешан на доброте и взаимопомощи.
Чему нас учит эта сказка? Она учит нас быть добрыми и приветливыми, ценить доверие, любовь, труд, быть сострадательными и милосердными и беречь нашу землю и то, что она нам даёт. А также, помогать всем, кто в этом нуждается.
Есть у Паустовского ещё одна сказка “Растрёпанный воробей”. Эта сказочная история о любви, верности и благодарности. В ней рассказывается о маленьком воробушке, которого спасла девочка Маша. Но это не простой воробей. Его зовут Пашка, он волшебный, потому что может понимать человеческую речь и сочувствовать и сопереживать людям.
Здесь тоже сказка переплетается с реальной жизнью, и жизнь воробьёв очень схожа с человеческой. Воробьи также озабочены поиском пищи, и сетуют на то, что раньше было легче жить. Но самое главное в этой сказке – это чувства. Чувство любви и нежности Машиной мамы к отцу девочки, который находился очень далеко от дома на службе. И это чувство сосредоточилось на маленьком стеклянном букетике, брошке, которую Машин папа подарил маме балерине перед отъездом на память о нём. И просил одеть её на спектакль, вспоминая его.
“За два дня до спектакля мама вынула из сундука сделанный из тонкого стекла маленький букет цветов. Его подарил маме Машин отец. Он был моряком и привёз этот букетик из какой-то далёкой страны. Потом Машин отец ушел на войну… был ранен, но остался жив. А теперь он опять далеко, в стране со странным названием Камчатка, и вернётся не скоро, только весной. Мама вынула стеклянный букет и тихо сказала ему несколько слов. Это было удивительно, потому что раньше мама никогда не разговаривала с вещами”. [7]
Маше отдал воробья милиционер, чтобы он не замёрз на морозе. Девочка отогрела его, накормила и выпустила. С тех пор Пашка каждый день прилетал к Маше. А ещё он видел, как старая ворона, забравшись через форточку, украла стеклянную брошку.
“Утром прилетел Пашка. Он сел отдохнуть на баснописца Крылова, услышал рассказ об украденном букете, нахохлился и задумался”. [8]
Пашка был очень справедливый воробей, и он решил помочь Маше, отблагодарить её за доброе дело. Они решили напасть с воробьями на ларёк, где жила ворона.
“Сразу воробьи не решились, конечно, напасть на ларёк, а расселись на соседних крышах и часа два дразнили ворону. Они думали, что она разозлится и вылетит из ларька. Тогда можно будет устроить бой на улице, где не так тесно, как в ларьке, и где на ворону можно навалиться всем сразу. Но ворона была учёная, знала воробьиные хитрости и из ларька не вылезала. Тогда воробьи, наконец, собрались с духом и начали один за другим проскакивать в ларек. Там поднялся такой писк, шум и трепыхание, что вокруг ларька тотчас собралась толпа”. [9]
Для воробья это было делом чести, вернуть эту веточку Машиной маме, и он не испугался, проявил смекалку, храбрость и отвагу. Ему удалось добыть заветную брошку, и он полетел прямо в театр, где уже началось выступление. “И вот, когда кончился спектакль и музыка так громко и весело запела о счастье, что люди улыбнулись про себя и только недоумевали, почему у счастливой Золушки на глазах слезы, – вот в это самое время в зрительный зал ворвался, поносившись и поплутав по театральным лестницам, маленький растрёпанный воробей. Было сразу видно, что он выскочил из жестокой драки. Он закружился над сценой, ослеплённый сотнями огней, и все заметили, что в клюве у него что-то нестерпимо блестит, как будто хрустальная веточка”. [10]
Это было чудо, волшебство. Такой маленький и слабый воробышек совершил такой поступок. Настолько сильно было в нём чувство благодарности, что Машина мама плакала от счастья. И когда дочка спросила её почему она плачет, она ответила: “От маленькой радости смеются, а от большой плачут”. [11]
Это замечательная и чудесная сказка, которая вызывает бурю различных эмоций. Но прежде всего, чувство тепла, доброты и нежности.
Добро всегда побеждает зло – именно это хотел сказать автор, все начинается с малого. И маленьким поступком можно принести радость. И мы уже с детских лет должны знать и понимать это. И всегда стремиться к большему, теплому и светлому.
Примечание
В данном материале были использованы тексты из произведений К. Г. Паустовского, хранящиеся в основном фонде Дома-музея К. Г. Паустовского.:
1-6. Паустовский К. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 7. Пьесы. Рассказы. Сказки. М.: “Художественная литература”, 1969. – C. 567-569, 571-573 (Фонды музея КП 181/К 30).
7-11. Паустовский К. Растрёпанный воробей. Рассказы и сказки. М.: “Махаон”, 2013. – C. 84, 93-94, 97-98, 100 (Фонды музея КП686/К281). Книга была подарена музею Московским литературным музеем-центром К. Г. Паустовского, с которым наш музей плодотворно сотрудничает и тепло дружит уже много лет. Книга в плотном картонном переплете, очень яркая и красочная. В книге много цветных иллюстраций, представлены рассказы и сказки К. Паустовского.
Материалы из фондов постоянно используются в работе музея: различных мероприятиях, квестах, выставках, написаниях статей и лекций.
xn—-8sbfkobckofaskby8kve.xn--p1ai
К.Г.Паустовский (1892—1968) — писатель, в чьем творчестве высокая поэтичность неразрывно и органично сливается с просветительской тенденцией. Он был убежден, что «в любой области человеческого знания заключается бездна поэзии». Паустовский — общепризнанный мастер слова, считавший писательство призванием, которому следует посвятить себя целиком.
Чтобы иметь право писать, нужно хорошо знать жизнь, — решил еще юношей будущий писатель и отправился в путешествие по стране, жадно вбирая впечатления. Исследователь творчества Паустовского Л.Кременцов отмечал, что вырасти в крупного мастера писателю позволили прежде всего психологический тип его личности — необычайно эмоциональный и в то же время волевой, а кроме того, прекрасная память, живой интерес к людям, к искусству, к природе; с годами — и широкая эрудиция, культура, богатейший жизненный опыт.
О детстве и юности, которые прошли на Украине и в Москве, писатель вспоминал в книгах «Далекие годы», «Беспокойная юность», «Романтики». Первые его произведения были полны ярких экзотических красок. Это объясняется тем, что в детстве вокруг него постоянно «шумел ветер необычайного» и его преследовало «желание необыкновенного». В 30-е годы Паустовский обращается к исторической теме и жанру повести («Судьба Шарля
Лонсевиля», «Северная повесть»). К этому же времени относятся произведения, которые считаются образцами художественно-познавательной прозы: «Кара-Бугаз» (1932), «Колхида» (1934), «Черное море» (1936), «Мешорская сторона» (1930). В творчестве Паустовского впервые органически сливаются в одно целое повесть, очерк, краеведческое и научное описание.
Произведения Паустовского после их появления становились очень популярными среди юных читателей. Известный критик детской литературы А.Роскин заметил, что если бы чеховские герои из рассказа «Мальчики» читали Паустовского, то бежали бы они не в Америку, а на Кара-Бугаз, на Каспийское море, — столь сильно было влияние его произведений на юные души.
Для того чтобы написать повесть «Кара-Бугаз», Паустовский объехал почти все побережье Каспия. Многие герои повести — лица реальные, а факты — подлинные. Такой же метод писатель применял при работе над повестью «Мещорская сторона» (1939). Многие из рассказов, составивших это мозаичное повествование, также перешли в детское чтение. Да и вышла повесть впервые в Детиздате (как и некоторые другие произведения Паустовского).
Мещорский край Паустовский называл своей второй родиной. Там он прожил (с перерывами) больше двадцати лет и там, по его словам, прикоснулся к народной жизни, к чистейшим истокам русского языка. «Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашел в лесном Мещорском краю, — писал Константин Георгиевич. — Счастье близости к своей земле, сосредоточенности и внутренней свободы, любимых дум и напряженного труда». Поэтому и было столь сильным влияние лесного края на писательское сознание Паустовского, настрой его образов, на поэтику его произведений.
О чем только не узнавал читатель из описаний малоизученного тогда еще края! О старинной его карте, которую приходится исправлять, настолько изменилось течение его рек и каналов; об озерах с таинственной водой разного цвета: о лесах, «величественных, как кафедральные соборы». Тут и птицы, и рыбы, и волчица с волчатами, и череп ископаемого оленя с размахом рогов в два с половиной метра… Но главное, что остается в душе читателя, — это ощущение прикосновения к тайне. К тайне очарования русской природы, когда «в необыкновенной, никогда не слыханной тишине зарождается рассвет… Еще все спит… И только совы летают около костра медленно и бесшумно, как комья белого пуха». Или когда «закат тяжело пылает на кронах деревьев, золотит их старинной позолотой. А внизу, у подножия сосен, уже темно и глухо. Бесшумно летают и как будто заглядывают в лицо летучие мыши. Какой-то непонятный звон слышен в лесах — звучание вечера, догоревшего дня».
«Мещорская сторона» начинается с уверения, что в этом крае «нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха». Но чем больше узнаешь эту «тихую и немудрую землю под неярким небом», тем все больше, «почти до боли в сердце», начинаешь ее любить. К этой мысли писатель приходит в финале повести. Он считал, что прикосновение к родной природе, ее познание — залог истинного счастья и удел «посвященных», а не невежд. «Человек, знающий, например, жизнь растений и законы растительного мира, гораздо счастливее того, кто даже не может отличить ольху от осины или клевер от подорожника».
Пристальное вглядывание во все проявления жизни людей и природы не приглушало романтического звучания прозы Паустовского. Он говорил, что романтика не противоречит острому интересу к «грубой жизни» и любви к ней; почти во всех областях человеческой деятельности заложены золотые зерна романтики.
Зерна романтики с большой щедростью рассыпаны и в маленьких рассказах Паустовского о детях. В «Барсучьем носе» (1935) мальчик наделен особым слухом и зрением: он слышит, как шепчутся рыбы; он видит, как муравьи устраивают паром через ручей из сосновой коры и паутины. Не удивительно, что именно ему дано было увидеть, как барсук лечит обожженный нос, засунув его в мокрую и холодную труху старого соснового пня. В рассказе «Ленька с Малого озера» (1937) мальчик очень хочет узнать, из чего сделаны звезды, и бесстрашно отправляется по болотам искать «метеор». Рассказ полон восхищения неуемностью мальчика, его острой наблюдательностью: «Ленька первый, из многих сотен людей, которых я встречал в своей жизни, рассказал мне, где и как спит рыба, как годами тлеют под землей сухие болота, как цветет старая сосна и как вместе с птицами совершают осенние перелеты маленькие пауки». У героя обоих рассказов был реальный прототип — маленький приятель писателя Вася Зотов. Паустовский не раз возвращался к его образу, наделяя разными именами. В рассказе «Заячьи лапы» (1937), например, он — Ваня Малявин, нежно заботящийся о зайце с опаленными при лесном пожаре лапами.
Атмосфера доброты, юмора наполняет рассказы и сказки Паустовского о животных. Рыжий вороватый кот («Кот-ворюга», 1936), долго изводивший людей невероятными своими проделками и, наконец, пойманный «с поличным», вместо наказания получает «замечательный ужин» и оказывается способным даже на «благородные поступки». Щенок изгрыз пробку резиновой лодки, и «густая струя воздуха с ревом вырвалась из клапана, как вода из пожарного шланга, ударила в морду, подняла на Мурзике шерсть и подбросила его в воздух». За «хулиганскую выходку» щенка наказали — не взяли на озеро. Но он совершает «щенячий подвиг»: один бежит ночью через лес к озеру. И вот уже «мохнатая, мокрая от слез Мурзикина морда» прижимается к лицу рассказчика («Резиновая лодка», 1937).
Общение людей с животными должно строиться на основе любви и уважения, убежден писатель. Если же этот принцип нарушается — как в сказке «Теплый хлеб» (1945), — то могут произойти самые страшные события. Мальчик Филька обидел раненого коня, и тогда лютый мороз пал на деревню. Лишь искреннее раскаяние Фильки, его горячее желание искупить свою вину привело наконец к тому, что задул «теплый ветер». Романтическая заостренность повествования, свойственная писательской манере Паустовского, проявляется уже в самом начале сказки: «Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло».
Характерная черта сказок Паустовского — искусное смешение реального и чудесного. Петя пасет колхозных телят, наблюдает за бобрами и птицами, разглядывает цветы и травы. Но вот в повествование вплетается история нападения старого медведя на стадо. Все звери и птицы оказываются на стороне Пети и яростно воюют с медведем, на человеческом языке угрожая ему расправой («Дремучий медведь», 1948). Обыкновенная жизнь девочки Маши в «Растрепанном воробье» (1948) протекает параллельно со сказочной жизнью птиц — старой вороны и бойкого воробья Пашки. Ворона стащила у Маши букетик стеклянных цветов, а воробей отнял его и принес на сцену театра, где танцует Машина мама.
Сказочные персонажи Паустовского — «артельные мужички», лягушка-квакша или «заботливый цветок» — помогают людям, как и в народных сказках, в ответ на доброе отношение к ним. Так проявляется традиционно-дидактическое направление его произведений, предназначенных детям. Гармония человеческих чувств и прекрасного в природе — вот идеал К. Г. Паустовского.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ 20-30-х ГОДОВ
Длившаяся более десяти лет революция, мировая и Гражданская войны привели к массовой эмиграции граждан бывшей Российской империи. Расселяясь, они создавали центры русской культуры в Восточной и Западной Европе, США, Китае, Турции, Северной Африке. Одной из важнейших задач этих центров было сохранение национально-культурной самоидентификации детей, формирование граждан будущей России. Нужно было разработать особую программу жизнестроения для поколений, растущих в уникальных исторических условиях.
Прологом к созданию детско-подростковой литературы русской эмиграции послужило стихотворение В. В. Набокова «Революция» (1917). Восемнадцатилетний поэт выразил детские впечатления от волны террора, накрывшей его родной Петербург, и обозначил рубеж, отделивший «старые» и «новые» детские книги. Этим рубежом было проникновение темы революции в детскую книгу:
Я слово длинное с нерусским окончаньем
нашёл нечаянно в рассказе для детей
и отвернулся я со странным содроганьем.
В том слове был извив неведомых страстей:
рычанье, вопли, свист, нелепые виденья.
стеклянные глаза убитых лошадей,
кривые улицы, зловешие строенья.
кровавый человек, лежащий на земле,
и чьих-то жадных рук звериные движенья…
А некогда читать так сладко было мне
о зайчиках смешных со свинками морскими,
танцующих на пнях весною при луне!
Но слово грозное над сказками моими
как пронеслось! Нет прежней простоты;
и мысли страшные ночами роковыми
шуршат, как старые газетные листы!
Стихотворение было передано отцом поэта К.И.Чуковскому, который поместил его в рукописный альманах «Чуккокала».
Благополучных детей в эмиграции 20—30-х годов было мало: счастливчиками считались те, кто шел из гимназии домой, а не в приюты. Беспризорников, детей улиц и гарсонов из «бистро» называли «беспастушной скотиной», используя образ из Нового Завета. Дети готовили уроки в метро, работали в ночные смены и даже на шахтах, ночевали в сомнительных местах. «Я русский язык забыл совершенно»; «Мама в Бельгии, брат в Индокитае, папа неизвестно где, и я здесь…» — для юных изгнанников понятие родины удерживалось от распада силою детской памяти о «семи годах» — «предсмертных часах России», когда родина, семья, дом. рождающееся «я» пребывали в единстве. Сохранить Россию в сознании нового поколения должно было триединство — родной язык, традиционная школа, русская литература. «Дети улиц» из особенно популярных в России книг В. Гюго и Марка Твена изображались в романтических тонах, а «бедные сиротки» из русских дореволюционных книг выглядели слишком сентиментально и старомодно. Дети, оставшиеся без родины, а нередко и без семьи, составляли совершенно новую аудиторию читателей. Нужны были иные герои, иной подход к изображению действительности, иная манера диалога взрослого с ребенком или подростком.
«Дайте же русским детям хоть какую-нибудь реализацию утешительного мифа», — призывал писатель А. В.Амфитеатров в своем обращении «К русскому обществу» (1928). Утешение стало ключевой идеей эмигрантской литературы для детей и юношества. Кроме того, эмигрантов поддерживала вера в то, что русским детям когда-нибудь предстоит вернуться в Россию и служить ей.
В 1923— 1925 годах ученики русских гимназий в Чехословакии, Турции, Болгарии, Югославии писали сочинение на тему «Мои воспоминания о России начиная с 1917 года и до поступления в гимназию». Так возник архив из 2403 работ1. Это сложные в жанровом отношении произведения: семейные и исторические хроники, мемуары, автобиографические рассказы и наивная публицистика со следами влияния художественной литературы. Сочинения детей разного возраста и разных судеб складываются в эпопею русского детского Исхода. Как в настоящей эпопее, в книге предстает множество героев, действующих на пространстве чуть ли не всего Северного полушария. Тема России на историческом переломе решена юными авторами с неподкупной честностью и литературным старанием. Дети и подростки повествовали о виденном и пережитом, задавали трудные вопросы. Один из гимназистов спрашивал: «В России остался почти весь русский народ, а здесь остался очень маленький процент. Кто из них прав? Тот, кто остался и перенесет болезнь государства, или тот, кто избежал этого? Этот вопрос часто меня смушает». Писатели вместе с детьми искали ответы на подобные вопросы.
1 Большая часть детских работ опубликована. См.: Дети русской эмиграции: Книга, которую мечтали и не смогли издать изгнанники / Сост. Л. И. Петушева; Под ред. С.Г.Блинова и М.Д.Филина. — М., 1997.
2 См.: Аня в Стране Чудес. Детская и юношеская литература русской эмиграции: В 2 т. / Сост., подгот. текстов, вступит, ст. и коммент. М.Д.Филина. — М., 2004.
В «Воззвании русских писателей, ученых, артистов и художников», подписанном 8 мая 1926 года в Париже, были поставлены задачи воспитания: «Будущие граждане России должны будут спасти на родине культуру, ныне там гибнущую. Их поколению назначено судьбой способствовать возвращению России должного ей места в рядах других государств, восстановлению гражданского порядка, возрождению русской мысли и русского творчества». Среди подписавших воззвание были писатели Иван Бунин, Надежда Тэффи, Иван Шмелев, Марк Атданов, Борис Зайцев, Александр Яблоновский, Александр Куприн, Саша Черный, Алексей Ремизов, Марина Цветаева, Николай Рощин. Кроме того, литературу для детей создавали Михаил Первухин, Иван Наживин, Дон-Аминадо, Владимир Набоков, Арсений Несмелое, Сергей Перский, Василий Никифоров-Волгин, Михаил Осоргин, Николай Байков и др2.К оформлению детских изданий были привлечены лучшие художники: К.Сомов, И.Билибин, А. Бенуа, М.Добужинский, Н.Гончарова, Б.Григорьев, Н.Зарецкий, В.Масютин, С.Чехонин и др.
Несмотря на многие сложности, эмигранты всячески поддерживали культуру детства. Ежегодно проводился праздник День русского ребенка и выпускался альманах с тем же названием. Альманахи и сборники были предпочтительней журнальной формы, так как регулярный выход номеров было трудно обеспечить. Среди наиболее известных изданий — «Сборник стихотворений для детей», составленный Л.А. Коварским (Париж, 1921), двухтомная хрестоматия «Радуга. Русские поэты для детей», составленная поэтом Сашей Черным (Берлин, 1922), «Молодая Россия: Сборник для детей» под редакцией Саши Черного (Париж, 1927), «Колос. Русские писатели русскому юношеству» (Шавиль, 1928), «Русская земля. Альманах для юношества (Ко Дню Русской Культуры)» под редакцией Саши Черного и философа В. В. Зеньковского (Париж, 1928).
В отличие от советских писателей эмигранты имели только общественную поддержку, поэтому русских зарубежных изданий для детей значительно меньше, чем советских. Однако художественный уровень эмигрантских произведений не уступал литературе метрополии, а в некоторых аспектах даже превосходил вышедшее в советской печати.
Особенности эмигрантской детской литературы обусловлены ее задачами и условиями развития. Это литература, созданная вне связи с «почвой», т.е. с геокультурным пространством, литература для читателей с билингвистическим мышлением.
Во многом ее питала славянофильско-народническая идеология: детям прививалось уважение к народу — носителю стихийной нравственной идеи (например, повесть в рассказах «Зеленя» И.Ф. Наживина, 1922). Впрочем, нашлось место и критике этой идеологии: И.А. Бунин в сказке «О дураке Емеле, который вышел всех умнее» (1923) представил злую карикатуру на мужика, а заодно и на царскую власть, так легко отдавшую трон «дураку». Горькая проповедь, одна из многих в бунинском наследии, предназначалась детям, которым надо набираться просвешенного ума. Увлечение фольклором, охватившее до революции многие слои общества, продолжилось: печаталось много русских народных сказок, песен. Красота и мудрость народной культуры были доводами в пользу любви к России.
К традиционной для русских либералов идеологии была привита идея западнического индивидуализма — для адаптации юных эмигрантов к условиям новой жизни. Личные интересы ребенка ставились писателями выше расплывчатой общей пользы или неоправданных запросов других людей. Показателен эпизод в рассказе «”Крокодилка” и “Куцый”» (1922) Михаила Первухина: русская девочка Лена накануне переезда семьи дарит часть игрушек подруге-немочке, а та требует подарить ей плюшевого медведика — любимца Лены. Но Лена отстаивает медведика сначала игровыми доводами («И если я его оставлю тебе, он опять простудится и совсем умрет»), а затем предлагает «хорошенький домик» и живую ящерицу — «крокодильчика» («Мне он уже не нужен: мы ведь едем на остров Капри, и там папа купит живого крокодила. Большого, пребольшого. Ведь, правда, папа? Ты мне обещал»). Автор с одобрением показывает, как ребенок учится отстаивать собственные интересы. Безусловность идеала товарищества здесь поколеблена. Для писателя в СССР такая авторская позиция была бы затруднительна, по меньшей мере.
Эмигранты были свободнее в выражении своих взглядов и художественном поиске, чем советские писатели. Лучшие страницы их произведений посвящены семье, дому. Они избегали мотива кровопролития в повествованиях о России, но были честны и откровенны в обращении к детям.
Гегельянский идеализм, утверждавший изначальную гармонию детства, на рубеже веков себя исчерпал (равно как и более старое учение Ж.Ж.Руссо), вылившись в обесцененную массовой детской и пропагандистско-народнической литературой утопию детства. Вместе с тем критика «золотого детства» вела к новым утопиям, вторившим Марксу и Энгельсу, — о ребенке как потенциале общественного движения, а после трагического опыта русской революции — к антиутопиям и поиску среди обломков сокрушенной культуры потерянной веры в ребенка. Так, А.И.Куприн в романе «Жанета» (1932) изобразил старого, одинокого профессора, обретающего вновь вкус к жизни в любви к шестилетней девочке, мечтающего об особой системе гармоничного развития и воспитания для нее.
Реализм обрел дополнительное качество: писатели стремились так рассказать о потерянной родине, чтобы ее образ заменил читателям саму Россию. Отсюда необыкновенная четкость деталей, явственность всех описаний. Однако чем реалистичнее был образ дореволюционной жизни, тем скорее он воспринимался как полуреальный, полувымышленный. Способствовали тому описания снов, видений, фантазий, включавшиеся в рассказы, повести и сказки. Само понятие действительности колебалось, особенно в восприятии ребенка: что иллюзия, а что реальность — силуэт России, на который взволнованно указывают отцы, или страна за порогом дома?
И.С.Шмелев, потерявший в революцию сына, создавал за рассказом рассказ проникнутую патриотеческим чувством идиллию о Москве старой, купеческой (романы в рассказах «Лето Господне. Праздники — Радости — Скорби», 1933, и «Богомолье. От Москвы до Троице-Сергиевой Лавры», 1935), о «своем» Пушкине на Тверском бульваре и… о красоте Всенощного бдения в детском приюте на рю Мюльсо в Париже (рассказ «Христова Всенощная», 1928). Перенести светлый образ родины на чужбину было возможно лишь в горько-сладостных мечтах о прошлом либо в гротескных фантазиях. Из стихотворения «Эйфелева башня» (1926) Петра Потемкина:
Красит кисточка моя Эйфелеву башню. Вспомнил что-то нынче я Родимую пашню.
Рифмуя «башню» с «пашней», поэт, как и многие другие, пытался сочетать европейские и русские начала культуры, настоящее и минувшее.
Весьма близким к мироощущению эмигрантов оказался перевод-переложение кэрролловской «Алисы», сделанный Сириным (псевдоним В. В. Набокова). Писатель русифицировал произведение, дав ему название «Аня в Стране Чудес» (1923). К персонажам английской истории и речевой метафорики он добавил обязательных в русской школе Рюриковичей и Мономаховичей. Аня поет, искажая стихи из русских хрестоматий: «Крокодилушка не знает / Ни заботы, ни труда…»
Аня — это не второе имя викторианской умницы Алисы. Родина Ани там, где и растущие ее ноги, по русскому адресу — «Госпоже правой ноге Аниной. Город Коврик. Паркетная губерния». Иными словами, Россия для человека, покинувшего ее, — это он сам, два его следа на коврике. И в то же время родина — за пределами Страны Чудес, где-то даже за пределами книги. Ребенок как бы пробирается по двойному лабиринту: два языка, две культуры, два пространства прорастают друг в друга, где-то соединяясь-разъединяясь дверкой, где-то образуя тупички и ловушки. «Куда лучше было дома! — думала бедная Аня. — Никогда я там не растягивалась и не уменьшалась, никогда на меня не кричали мыши да кролики. Я почти жалею, что нырнула в норку, а все же, а все же — жизнь эта как-то забавна!»
Зарубежная жизнь в произведениях для детей представала в основном в светлых тонах. Писатели понимали, что Ницца и Париж для детей — что Ливадия и Петербург для их родителей, что любовь к России не должна мешать любить иноязычный город.
Нелегкие вопросы звучат в цикле автобиографических рассказов «Детство императора Николая II» (1953) Ильи Сургучева. «Милый Ники», как называли когда-то наследника, расстрелян. Его товарищ детства, «вольная птаха», подсаженная для здорового воспитания «райских птичек» — царских детей, остался жив. И, по законам создания жития, свидетельствует о простом, но чудесном для него самого факте, что император был когда-то ребенком — избранным и несчастным, лишенным свободы, главной ценности детства. Если и совершал он впоследствии роковые ошибки, то по незнанию реальной жизни, а не по низости натуры. В бытовых эпизодах раскрывается тайна Николая-мученика: почти по Блоку, «он весь дитя добра и света», только без торжества свободы. Понадобилось однажды мальчикам вареное яйцо для воробья — и они, в нарушение этикета, зашли на дворцовую кухню, вызвав там страшный переполох. Спрятанный от глаз взрослых лубок с героями 1812 года — вот и вся их «нелегальщина». Деликатным, чуть заметным пунктиром соединил писатель образ Ники с образом ребенка Иисуса, как он сложился в православной традиции. В той же истории с воробьем наследник молится («мало ли у Него воробьев?») и, в добавление к умелой заботе «простого» мальчика, птица спасена. Просвещенный читатель непременно вспомнит, как ожили глиняные воробьи, вылепленные ребенком Иисусом. Для такого же читателя рассказывается, как между Володей и Ники однажды прошла трещина, да так и не затянулась во всю жизнь. Было в детских стычках нечто символическое. Красный воздушный шарик, принесенный Володей с «воли», из недоступного царским детям балагана, стал предметом раздора с «царенком» — таких чудес у бедняги никогда не было. Другой раз Ники подстроил товарищу каверзу и получил первую и последнюю трепку от отца. И шарик, и трепку Николай Второй помнил, а друг его забыл, только удивлялся спокойно-доброжелательному отчуждению со стороны императора. Не та ли самая трешина разделила царскую семью и так называемое «общество», о котором в предсмертном дневнике царя, процитированном писателем, сказано: «Крутом — трусость и измена»? Писатель, которому выпало провести детство рядом с будущим царем, приходит к выводу, который сегодня не вызывает сомнений: все начинается с детства, судьба человека и судьба народов закладываются задолго до свершений.
Юный читатель произведений писателей-эмигрантов внимал критике «просвещенного» общества. Не самооправдание, а признание — цель писателей, обращавшихся к детям. Таково эссе-послание И.Савина «Моему внуку», написанное в 1927-м куда-то в 1960-е годы, когда появится, может быть, тот самый внук от несуществующего пока сына: «Еще в школе ты читал в учебнике истории, что вторую русскую революцию — некоторые называют ее великой — подготовили социальные противоречия и сделали распустившиеся в тылу солдаты петербургского гарнизона. Не верь! Революцию подготовили и сделали мы. Революцию сделали кавалеры ордена Анны третьей степени, мечтавшие о второй».
Савин призывал будущее поколение: «Внуки же клеветавших на жизнь нытиков должны ценить всякую жизнь, ибо всякая жизнь играет поистине Божьим огнем. <…>
Не гаси же его, дорогой внук! <…> Не ной, не хныкай, не брюзжи, чтобы не очутиться у разбитого корыта, как твой вздорный дед. Не опрокидывай жизни вверх дном!
И не делай революций… Бог с ними!»
Чаще всего писатели представляли детство ретроспективно, автобиографически — на фоне воспоминаний о довоенной России. Таковы книга стихов «Детский остров» (1920—1921) Саши Черного, повесть «Детство Никиты» (1920: отдельным изданием вышла в 1922 году под названием «Повесть о многих превосходных вешах. Детство Никиты») А. Н.Толстого, а также упомянутый роман «Лето Господне» И.С.Шмелева. Эти и другие подобные произведения отличают идиллические черты. Время детства вписано в круг семейных и общенародных обычаев. Интерьер уютной детской гармонирует с пейзажем вокруг родного дома. Дети разных сословий дружат, взрослые и дети живут в ладу с собой и миром. В ретроспективном образе детства нет места мотивам войны, революции, семейных кризисов. Образ детства в своей идеальности синонимичен образу родины. Детство и родина — единое пространство мечты о прошлом. Ретроспектива может сочетаться с изображением современности, но в таком случае идиллия прошлого противопоставляется трагедии настоящего. В стихотворном цикле Саши Черного «С приятелем» (1920) образ ребенка связывает прошлое «русской Помпеи» через настоящее «эмигрантского уезда» с будущим возрождением родины. Поэт призывал: «Зрей и подымайся, русская надежда».
Я, увы, не увижу… Что поделаешь, — драма…
Ты дождёшься. Чрез лет пятьдесят —
(Говорила в Берлине знакомая дама) —
Вся земля расцветёт, словно сад…
Спит мальчишка, не слышит.
Разметался и дышит.
В небе мёртвые звёзды горят.
Поэт не включат стихотворение в прижизненные издания, предпочитая, по всей видимости, публиковать произведения более оптимистичные и менее дидактичные.
1 Радость — одно из ключевых эстетических понятий христианства, она противоположна смеху — понятию языческой культуры (по древнегреческому поверью, когда боги смеются, на земле падают камни; смех языческого карнавала есть свобода, переходящая во вседозволенность). Заметим, что «радость», «радуга» были любимыми словами К.И.Чуковского, С.Я.Маршака, и хотя эти слова не соединялись в их стихах с библейской образностью, во внутренней форме слов сохранилось их традиционное значение. «Радуга» в христианской символике означает завет, данный Богом человечеству. М.Горький использовал этот символ, учредив издательство «Радуга», в котором в 20-х годах вышло немало замечательных книг для советских детей.
Саша Черный. Владимир Набоков в творчестве для детей стремились к преодолению трагизма существования. Радость1 христианского мироощущения преобладала в пафосе эмигрантской литературы для детей.
по оое стороны |раницы писатели связывали оораз де1С1ва с образом России, но видели эту связь по-разному. Советский ребенок был неотделим от страны строящегося социализма, а ребенок-эмигрант виделся «новым Робинзоном», которому предстоит после долгого отсутствия возвратиться в отечество. Среди неосуществленных замыслов Саши Черного осталась книжка для детей «Возвращение Робинзона», вероятно, по мотивам второго тома романа Д.Дефо, где, как известно, возвратный путь героя лежит через Россию.
Литература, созданная для детей в эмиграции, выполнила свое предназначение: воспитала чувство русской родины, избавила сознание поколения изгнанников от ненависти и жажды мщения.
studfiles.net
Рассказы и сказки Паустовского для детей. Полный список произведений.Краткая биография и творчество Паустовского
Акварельные краски
Александр Довженко
Английская бритва
Аннушка
Артельные мужички
Барсучий нос
Беглые встречи
Белые кролики
Во глубине России
Воронежское лето
Горная роса. Из повести “Черное море”
Дождливый рассвет
Дорожные разговоры
Дружище Тобик (О собаке Александра Грина)
Дремучий медведь
Дядя Гиляй (В. А. Гиляровский)
Желтый свет
Жильцы старого дома
Заячьи лапы
Золотой линь
Заботливый цветок
Иван Бунин
Исаак Левитан
Какие бывают дожди
Клад
Колотый сахар
Кордон “273?
Корзина с еловыми шишками
Кот-ворюга
Кишата
Кружевница Настя
Михаил Лоскутов
Мещерская сторона
Ночь в октябре
Пачка папирос
Поводырь
Подарок
Поток жизни (Заметки о прозе Куприна)
Правая рука
Приказ по военной школе
Прощание с летом
Похождения жука-носорога
Разливы рек (О Лермонтове на Кавказе)
Резиновая лодка
Робкое сердце
Рувим Фраерман
Ручьи, где плещется форель
Растрепанный воробей
Секвойя
Синева
Сказочник (Александр Грин, из повести “Черное море”)
Сказочник (Христиан Андерсен)
Снег
Стальное колечко
Старая рукопись
Старый челн
Стекольный мастер
Теплый хлеб
Телеграмма
Черные сети
Паустовский Константин Георгиевич (1892 — 1968),писатель-прозаик.
Родился 19 мая (31 н.с.) в Москве в Гранатном переулке, в семье железнодорожного статистика.
Учился в Киеве в классической гимназии, где были хорошие учителя русской словесности, истории, психологии. Много читал, писал стихи. После развода родителей должен был сам зарабатывать себе на жизнь и ученье, перебивался репетиторством. В 1912 Паустовский закончил гимназию и поступил на естественно-исторический факультет Киевского университета. Через два года перевелся в Московский на юридический факультет.
Началась первая мировая война, но Константина Паустовского, как младшего сына в семье (по тогдашним законам) в армию не взяли. Еще в последнем классе гимназии, напечатав свой первый рассказ, Паустовский решает стать писателем, но считает, что для этого надо «уйти в жизнь», чтобы «все знать, все почувствовать и все понять» — «без этого жизненного опыта пути к писательству не было». Паустовский поступает вожатым на московский трамвай, затем санитаром на тыловой санитарный поезд. Тогда он узнал и навсегда полюбил среднюю полосу России, ее города.
Паустовский работал на металлургическом Брянском заводе, на котельном заводе в Таганроге и даже в рыбачьей артели на Азовском море. В свободное время начал писать свою первую повесть «Романтики», которая вышла в свет только в 1930-х в Москве. После начала Февральской революции уехал в Москву, Паустовский стал работать репортером в газетах, оказавшись свидетелем всех событий в Москве в дни Октябрьской революции.
После революции Константин Паустовский много ездил по стране, бывал в Киеве, служил в Красной Армии, сражаясь «со всякими отпетыми атаманами», уехал в Одессу, где работал в газете «Моряк». Здесь попал в среду молодых писателей, среди которых были Катаев, Ильф, Бабель, Багрицкий и др. Вскоре им снова овладела «муза дальних странствий»: живет в Сухуми, Тбилиси, Ереване, пока наконец не возвращается в Москву. Несколько лет Паустовский работает редактором РОСТА и начинает печататься. Первой книгой был сборник рассказов «Встречные корабли», затем повесть «Кара-Бугаз». После выхода в свет этой повести навсегда оставляет службу, и писательство становится его единственной любимой работой.
Паустовский открывает для себя заповедную землю — Мещеру, которой обязан многими своими рассказами. Он по-прежнему много ездит, и каждая поездка — это книга. За годы своей писательской жизни он объездил весь Советский Союз.
Во время Великой Отечественной войны Константин Паустовский был военным корреспондентом и тоже изъездил много мест. После войны впервые был на Западе: Чехословакия, Италия, Турция, Греция, Швеция и т.д. Встреча с Парижем была для него особенно дорогой и близкой.
Паустовский написал серию книг о творчестве и о людях искусства: «Орест Кипренский», «Исаак Левитан» (1937), «Тарас Шевченко» (1939), «Повесть о лесах» (1949), «Золотая роза» (1956) — повесть о литературе, о «прекрасной сущности писательского труда».
В последние годы жизни Паустовский работал над большой автобиографической эпопеей «Повесть о жизни».
К.Паустовский умер 14 июля 1968 в Тарусе, где и похоронен.
——————————————
Рассказы и сказки Паустовского.
Читаем бесплатно онлайн
skazkii.ru
Константин Георгиевич Паустовский; СССР, Москва; 19.05.1892 – 14.07.1968
Константин Паустовский один из известнейших советских писателей. Его творчество еще в годы жизни писателя было по достоинству оценено во всем мире. Паустовского рассказы и повести не раз были экранизированы, а сам писатель вместе с Михаилом Шолоховым номинировался на Нобелевскую премию по литературе. И сейчас книги Паустовского читать настолько популярно, что это позволило ему занять высокое место среди лучших авторов книг. А такие произведения писателя как «Повесть о жизни», «Телеграмма» и многие другие входят в классику мировой литературы.
Константин Паустовский родился в Москве в семье железнодорожного статистика. Он был третьим ребенком в семье, а всего детей было четверо. Корни отца Паустовского восходили к имени запорожского гетмана Павла Скоропадского и поэтому не удивительно, что в 1898 году семья переехала в Киев. Здесь Константин поступил в гимназию. В 1908 году их семья распалась вследствие чего он один год жил в Брянске, но вскоре вновь вернулся в Киев.
В 1912 году Константин Паустовский поступил в Киевский университет на историко-филологический факультет. Уже на этом этапе его жизни любовь будущего писателя к литературе вылилась в первые Паустовского рассказы «Четверо» и «На воде». В 1914 году писатель был вынужден переехать в Москву, где жила его мать и братья. Здесь он поступил в Московский университет, но уже в 1915 году пошел на фронт полевым санитаром.
Причины возвращения Константина Паустовского с линии фронта были трагичными. Оба его брата погибли в один день на разных участках фронта. Дабы поддержать мать и сестру Константин сначала возвращается в Москву. Но финансовое положение требует от него устроится на работу и до самой Октябрьской революции писатель вынужден работать в Екатеринославле, Юзовке, Таганроге и в рыбацкой артели на побережье Азовского моря. Кстати именно в Таганроге появляются первый строки романа Паустовского «Романтики».
С началом Октябрьской революции писатель устраивается журналистом в одну из московских газет. Но в 1919 году решает покинуть Москву, и вернутся в Киев. Здесь он попадает сначала в ряду Украинской Повстанческой Армии, а затем в ряды Красной Армии. После этого он отправляется на родину Валентина Катаева – Одессу. А отсюда в путешествие по югу России. Лишь в 1923 году он возвращается в Москву. Здесь он устраивается редактором в телеграфное агентство и активно работает над своими новыми произведениями. Некоторые из них начинают издаваться.
Наибольшую популярность Паустовский зарабатывает в 30-х годах. Издаются такие его произведения как «Кара-Бугаз», «Великан на Каме», «Озерный фронт» и многие другие. Паустовский заводит дружбу с Максимом Горьким, а также получает Орден Трудового Красного Знамени.
С началом Второй мировой войны он отправляется на фронт и как Рувим Фраерман, с которым он переписывается и которому посвятил один из своих рассказов, работает военным корреспондентом. Но примерно в середине войны Паустовский вместе с семьей был эвакуирован в Алма-Ату. После окончания войны популярность Паустовского читать распространяется и на Европу. Ведь благодаря разрешению от властей он объехал ее практически всю. Кстати именно после окончания войны и практически до самой смерти Паустовский пишет автобиографическое произведение «Повесть о жизни».
Интересным фактом является и знакомство писателя с Марлен Дитрих. Во время ее гастролей в СССР у нее поинтересовались заветным желанием. Каково же было удивление журналистов, когда она выразила желание познакомиться с Константином Паустовским. Ведь рассказ Паустовского «Телеграмма» произвел на нее не изгладимое впечатление. Поэтому уже больного Паустовского очень попросили приехать на ее концерт. А после выступления, когда Паустовский поднялся на сцену, Марлен Дитрих упала перед ним на колени. Но, к сожалению, астма и несколько инфарктов окончательно подкосили здоровье писателя и в 1968 году он умер.
Произведения Паустовского читать настолько популярно, что сразу несколько его книг могли попасть на страницы нашего рейтинга лучших книг русских классиков, но к сожалению небольшие Паустовского рассказы не могут участвовать в рейтингах нашего сайта. Так рассказ Паустовского «Телеграмма» читать настолько популярно, что он наверняка бы занял высокое место в рейтингах лучших произведений. Пока же в рейтинге топ 100 лучших книг представлено главное произведение Паустовского «Повесть о жизни», которое учитывая стабильно высокий интерес еще не раз, будет представлено на страницах нашего сайта.
Повесть о жизни:
Повести:
Сказки:
Романы:
Рассказы:
top-knig.ru