Слышишь, какая музыка гремит в лесу?
Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.
Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые.
Лягушки на озере начали ещё с ночи.
Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.
«Ква-а-а-а-а!..» — одним духом пошёл из них воздух.
Услыхал их Аист из деревни. Обрадовался.
— Целый хор! Будет мне чем поживиться!
И полетел на озеро завтракать.
Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:
«Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую».
Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую — то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только!
А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
«Безголосая я цапля! Да ведь и Аист — не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает».
И придумала:
«Дай-ка на воде сыграю!»
Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул:
«Прумб-бу-бу-бумм!..» — словно бык проревел.
«Вот так песня! — подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. — Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?»
Хвостом он упёрся, назад откинулся, размахнулся головой — как задолбит носом по суку!
Точь-в-точь барабанная дробь.
Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея — тоненький-тоненький писк послышался.
А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит.
Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков — длинные задние лапки колонками назад. На крыльях — зазубринка, а на ножках зацепочки.
Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает — стрекочет.
Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
«Эх, — думает долгоносый Бекас под кочкой, — надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся… Эх! Была не была, — полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!»
Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.
И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял.
А это Бекас.
Отгадай, чем он поёт?
Хвостом!
– КОНЕЦ –
Автор: Бианки В. иллюстрации: Р. Варшамова и Андрей Позиненко
О рассказе
Слышишь, какая музыка гремит в лесу?
Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.
Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
Вот послушай, чем и как поют безголосые.
Лягушки на озере начали ещё с ночи.
Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.
«Ква-а-а-а-а!..» — одним духом пошёл из них воздух.
Услыхал их Аист из деревни. Обрадовался.
— Целый хор! Будет мне чем поживиться!
И полетел на озеро завтракать.
Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:
«Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса.
Дай-ка и я попробую».
Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую — то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только!
Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл.
А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
«Безголосая я цапля! Да ведь и Аист — не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает».
И придумала:
«Дай-ка на воде сыграю!»
Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул:
«Прумб-бу-бу-бумм!..» — словно бык проревел.
«Вот так песня! — подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. — Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?»
Хвостом он упёрся, назад откинулся, размахнулся головой — как задолбит носом по суку!
Точь-в-точь барабанная дробь.
Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея — тоненький-тоненький писк послышался.
Пищит усач, а всё напрасно: никто его писка не слышит. Шею натрудил — зато сам своей песнею доволен.
А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит.
Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков — длинные задние лапки колонками назад. На крыльях — зазубринка, а на ножках зацепочки.
Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает — стрекочет.
Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
«Эх, — думает долгоносый Бекас под кочкой, — надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся… Эх! Была не была, — полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!»
Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка.
Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.
И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял.
А это Бекас.
Отгадай, чем он поёт?
Хвостом!
ВСЕ СКАЗКИ ВИТАЛИЯ БИАНКИ
← Предыдущая
Следующая →
Скульптура
Автор Лу Эрнест Дизайн.
Работы | Запрос | Магазин
Родившаяся в Милане в конце 1960-х, Кьяра Бьянки — итальянская художница, которая в настоящее время живет и работает в Англии.
Кьяра посещала художественную школу при Liceo Artistico di Brera, а затем Академию профессионального макияжа, где проявила большой интерес к театральным перевоплощениям и спецэффектам. Таким образом, даже с юных лет Кьяра была вовлечена в широкий спектр творческих форм и сред, включая исполнительское искусство, дизайн и даже моду.
Выходя на сцену клубов и театров по всей Италии, Кьяра в прошлом использовала собственное тело как форму искусства; создание уникальных, трансформирующих персонажей с использованием как грима, так и оригинальных костюмов. Позже она сотрудничала со многими дизайнерами, такими как Алесси и Роберто Кодина, создавая шляпы, аксессуары и украшения, в конечном итоге работая под собственным лейблом. Некоторые из этих произведений были выставлены и проданы на международном уровне.
После переезда в Англию она сосредоточилась на создании новых коллекций шляп и украшений из серебра, полимерной глины и дерева.
Вдохновленная детскими воспоминаниями, рукописями, энциклопедиями и необычными портретами, Кьяра оттачивала свое мастерство, создавая трехмерные коллажи и глиняные скульптуры.
Небольшие серии головок Кьяры создают интригующие формы. Каждый из них тщательно вылеплен с использованием уникального набора художественных инструментов (крошечный деревянный шпатель и кисть), чтобы искусно передать фантастические лица и выражения.
Посмотреть в полном размере
Она поет ночью
Посмотреть в полном размере
Цветочная палочка совы
Посмотреть в полном размере
У нее есть крылья, но она не может летать
Посмотреть в полном размере
Она сосет белые цветы
Чтобы увидеть полный каталог коллекции этого художника, а также по всем другим вопросам
Связаться с нами
В настоящее время в нашем интернет-магазине нет произведений этого художника для продажи.
Спросите выше, чтобы узнать, что доступно.
Davide Galbiati
Работая с деревом и бетоном, Давиде Гальбиати ваяет, чтобы воплотить в жизнь душу своего предмета с помощью парадоксальных материалов. В итоге получается спокойно и красиво.
Jowonder
Фэнтезийные картины Джовандер возникают из персонажей и пейзажей, находящихся в ее подсознании; странные монстры, суперзвери, гиганты и единороги используются для представления мифов и магии как секретных ворот к мудрости.
Remon Jephcott
Создавая изящные керамические скульптуры, воспевающие красоту жизненных циклов, Remon Jephcott исследует понятие гниющих фруктов как метафору женского опыта.
Кьяра Бьянки
Лу Эрнест Дизайн.
Uncategorized Cesare Badiali, Чарльз Ланн, Элиодоро Бьянки, Эрминия Рудерсдорф, Франсуа Вартель, Джованни Анцани, Мануэль Гарсия, Сабрина Х-Доу
Преподаватель вокала из Бостона Сабрина Х.
Доу была ученицей Чезаре Бадиали (1805-1864), баритона, исполнившего множество партий Россини, и преподавала в Болонье после ухода со сцены.
Если вернуться в прошлое, то известно, что музыкальным дедом Доу был Элиодоро Бьянки (1773-1848), тенор, который учился в Неаполе в тот же период, когда Мануэль Гарсия (1775-1832) изучал секреты бельканто
Поскольку il bel canto была единственным предметом, которому обучали в Италии в начале XIX века, Художественное пение тем более интересна.
С чем сталкивается читатель? Краткая информация о чистом и мрачном тембре, трелях, модификации гласных, атаке, легато, портаменто, messa di voce , дыхании и упражнениях с закрытым ртом, которые были в моде у Франсуа Вартеля и Эрмины Рудерсдорф (которые жили в Бостоне) , вокальные потомки Гарсии.
Доу приводит веские доводы против напевания, которое она считает противоречащим учению Старой итальянской школы. Интересно, что у меня есть интервью с Полиной Виардо-Гарсия, которую спросили, учил ли ее отец упражнениям с закрытым ртом, на что Виардо-Гарсия ответила, что никогда не видела, чтобы он это делал.
Доу также стремится к практике «втягивания живота» на вдохе, которой обучали в Парижской консерватории и которая нашла выражение в работах Гарсиа.
Я всегда смотрел на этот вопрос с пристальным взглядом, желая, чтобы Гарсия был более ясным, так как «тянущее напряжение в животе» достаточно расплывчато, чтобы его можно было неправильно истолковать, т.е. е. означает ли «живот» нижнюю часть живота, область сразу под грудной клеткой или сам желудок?
Конечно, французский оригинал Гарсии можно перевести как «установить полость желудка», что также допускает интерпретацию, в то время как «Советы по пению» (1884) ясно сказано: «Тогда и только тогда ребра приподнимаются, а живот втягивается».