Сказка о чудесном превращении некрасивого утенка в прекрасного лебедя. Утенок родился непохожим на своих братьев, жители птичьего двора невзлюбили его за непохожесть на остальных. Утенку пришлось покинуть дом и пройти много испытаний, прежде чем он понял, кто же он есть на самом деле…
Хорошо было за городом! Стояло лето, рожь уже пожелтела, овсы зеленели, сено было смётано в стога; по зелёному лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски — он выучился этому языку от матери. За полями и лугами тянулись большие леса с глубокими озёрами в самой чаще. Да, хорошо было за городом!
На солнечном припёке лежала старая усадьба, окружённая глубокими канавами с водой; от самой ограды вплоть до воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными из его листьев во весь рост.
В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка.
Сидела она уже давно, и ей порядком надоело это сидение, её мало навещали: другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать с нею.
Наконец яичные скорлупки затрещали. «Пи! пи!» — послышалось из них: яичные желтки ожили и повысунули из скорлупок носики.
— Живо! Живо! — закрякала утка, и утята заторопились, кое-как выкарабкались и начали озираться кругом, разглядывая зелёные листья лопуха; мать не мешала им — зелёный цвет полезен для глаз.
— Как мир велик! — сказали утята. Ещё бы! Тут было куда просторнее, чем в скорлупе.
— А вы думаете, что тут и весь мир? — сказала мать. — Нет! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, к полю священника, но там я отроду не бывала!.. Ну, все, что ли, вы тут? — И она встала. — Ах нет, не все! Самое большое яйцо целёхонько! Да скоро ли этому будет конец! Право, мне уж надоело.
И она уселась опять.
— Ну, как дела? — заглянула к ней старая утка.
— Да вот, ещё одно яйцо остаётся! — сказала молодая утка.
— Сижу, сижу, а всё толку нет! Но посмотри-ка на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца! А он-то, негодный, и не навестил меня ни разу!
— Постой-ка, я взгляну на яйцо! — сказала старая утка. — Может статься, это индюшечье яйцо! Меня тоже надули раз! Ну и маялась же я, как вывела индюшат! Они ведь страсть боятся воды; уж я и крякала, и звала, и толкала их в воду — не идут, да и конец! Дай мне взглянуть на яйцо! Ну, так и есть! Индюшечье! Брось-ка его да ступай учи других плавать!
— Посижу уж ещё! — сказала молодая утка. — Сидела столько, что можно посидеть и ещё немножко.
— Как угодно! — сказала старая утка и ушла.
Наконец затрещала скорлупка и самого большого яйца. «Пи! пи-и!» — и оттуда вывалился огромный некрасивый птенец. Утка оглядела его.
— Ужасно велик! — сказала она. — И совсем непохож на остальных! Неужели это индюшонок? Ну, да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!
На другой день погода стояла чудесная, зелёный лопух весь был залит солнцем.
Утка со всею своею семьёй отправилась к канаве. Бултых! — и утка очутилась в воде.
— За мной! Живо! — позвала она утят, и те один за другим тоже бултыхнулись в воду.
Сначала вода покрыла их с головками, но затем они вынырнули и поплыли так, что любо. Лапки у них так и работали; некрасивый серый утёнок не отставал от других.
— Какой же это индюшонок? — сказала утка. — Ишь как славно гребёт лапками, как прямо держится! Нет, это мой собственный сын! Да он вовсе и недурён, как посмотришь на него хорошенько! Ну, живо, живо, за мной! Я сейчас введу вас в общество — мы отправимся на птичий двор. Но держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!
Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум и гам! Две семьи дрались из-за одной угриной головки, и в конце концов она досталась кошке.
— Вот как идут дела на белом свете! — сказала утка и облизнула язычком клюв, — ей тоже хотелось отведать угриной головки. — Ну, ну, шевелите лапками! — сказала она утятам.
— Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех! Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у неё на лапке красный лоскуток? Как красиво! Это знак высшего отличия, какого только может удостоиться утка. Люди дают этим понять, что не желают потерять её; по этому лоскутку её узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утёнок должен держать лапки врозь и выворачивать их наружу, как папаша с мамашей! Вот так! Кланяйтесь теперь и крякайте!
Утята так и сделали; но другие утки оглядывали их и громко говорили:
— Ну вот, ещё целая орава! Точно нас мало было! А один-то какой безобразный! Его уж мы не потерпим!
И сейчас же одна утка подскочила и клюнула его в шею.
— Оставьте его! — сказала утка-мать. — Он ведь вам ничего не сделал!
— Это так, но он такой большой и странный! — отвечала забияка. — Ему надо задать хорошенькую трёпку!
— Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапке.
— Все очень милы, кроме одного… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!
— Никак нельзя, ваша милость! — ответила утка-мать. — Он некрасив, но у него доброе сердце, и плавает он не хуже, смею даже сказать — лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. Он залежался в яйце, оттого и не совсем удался. — И она провела носиком по пёрышкам большого утёнка. — Кроме того, он селезень, а селезню красота не так ведь нужна. Я думаю, что он возмужает и пробьёт себе дорогу!
— Остальные утята очень-очень милы! — сказала старая утка. — Ну, будьте же как дома, а найдёте угриную головку, можете принести её мне.
Вот они и стали вести себя как дома. Только бедного утёнка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и осыпали насмешками решительно все — и утки и куры.
— Он больно велик! — говорили все, а индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел к утёнку, поглядел на него и пресердито залопотал; гребешок у него так весь и налился кровью.
Бедный утёнок просто не знал, что ему делать, как быть. И надо же ему было уродиться таким безобразным, каким-то посмешищем для всего птичьего двора!
Так прошёл первый день, затем пошло ещё хуже. Все гнали бедняжку, даже братья и сёстры сердито говорили ему:
— Хоть бы кошка утащила тебя, несносного урода!
А мать прибавляла:
— Глаза бы мои тебя не видали!
Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.
Не выдержал утёнок, перебежал двор и — через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов. «Они испугались меня, такой я безобразный!» — подумал утёнок и пустился наутёк, сам не зная куда. Бежал-бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный, он просидел тут всю ночь.
Утром утки вылетели из гнёзд и увидали нового товарища.
— Ты кто такой? — спросили они, а утёнок вертелся, раскланиваясь на все стороны, как умел.
— Ты пребезобразный! — сказали дикие утки. — Но нам до этого нет дела, только не думай породниться с нами!
Бедняжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.
Два дня провёл он в болоте, на третий день явились два диких гусака. Они недавно вылупились из яиц и потому выступали очень гордо.
— Слушай, дружище! — сказали они. — Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Недалеко отсюда, в другом болоте, живут премиленькие дикие гусыни-барышни. Они умеют говорить: «Ран, рап!» Ты такой урод, что, чего доброго, будешь иметь у них большой успех!
«Пиф! паф!» — раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мёртвыми; вода окрасилась кровью. «Пиф! паф!» — раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники оцепили болото со всех сторон; некоторые из них сидели в нависших над болотом ветвях деревьев. Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту шлёпали охотничьи собаки; камыш качался из стороны в сторону. Бедный утёнок был ни жив ни мёртв от страха и только что хотел спрятать голову под крыло, как глядь — перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами.
Она приблизила к утёнку свою пасть, оскалила острые зубы и побежала дальше.
— Слава богу! — перевёл дух утёнок. — Слава богу! Я так безобразен, что даже собаке противно укусить меня!
И он притаился в камышах; над головою его то и дело пролетали дробинки, раздавались выстрелы.
Пальба стихла только к вечеру, но утёнок долго ещё боялся пошевелиться. Прошло ещё несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утёнок еле-еле мог двигаться. К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так уж обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, оттого и держалась. Ветер так и подхватывал утёнка — приходилось упираться в землю хвостом!
Ветер, однако, всё крепчал; что было делать утёнку? К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво; можно было свободно проскользнуть через эту щель в избушку. Так он и сделал.
В избушке жила старушка с котом и курицей.
Кота она звала сыночком; он умел выгибать спинку, мурлыкать и даже испускать искры, если его гладили против шерсти.
У курицы были маленькие, коротенькие ножки, её и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила её, как дочку.
Утром пришельца заметили: кот начал мурлыкать, а курица клохтать.
— Что там? — спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утёнка, но по слепоте своей приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.
— Вот так находка! — сказала старушка. — Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну да увидим, испытаем!
И утёнка приняли на испытание, но прошло недели три, а яиц всё не было. Господином в доме был кот, а госпожою курица, и оба всегда говорили: «Мы и весь свет!» Они считали самих себя половиной всего света, притом — лучшею его половиной. Утёнку же казалось, что можно на этот счёт быть и другого мнения. Курица, однако, этого не потерпела.
— Умеешь ты нести яйца? — спросила она утёнка.
— Нет!
— Так и держи язык на привязи!
А кот спросил:
— Умеешь ты выгибать спинку, мурлыкать и испускать искры?
— Нет!
— Так и не суйся с своим мнением, когда говорят умные люди!
И утёнок сидел в углу нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, и ему страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.
— Да что с тобой?! — спросила она. — Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдёт!
— Ах, плавать по воде так приятно! — сказал утёнок. — А что за наслаждение нырять в самую глубь с головой!
— Хорошо наслаждение! — сказала курица. — Ты совсем рехнулся! Спроси у кота, он умнее всех, кого я знаю, нравится ли ему плавать или нырять! О себе самой я уж не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки хозяйки, умнее её нет никого на свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять?
— Вы меня не понимаете! — сказал утёнок.
— Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймёт! Что ж, ты хочешь быть умнее кота и хозяйки, не говоря уже обо мне? Не дури, а благодари-ка лучше создателя за всё, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, тебя окружает такое общество, в котором ты можешь чему-нибудь научиться, но ты пустая голова, и говорить-то с тобой не стоит! Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя — так всегда узнаются истинные друзья! Старайся же нести яйца или выучись мурлыкать да пускать искры!
— Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят! — сказал утёнок.
— Скатертью дорога! — отвечала курица.
И утёнок ушёл. Он плавал и нырял, но все животные по-прежнему презирали его за безобразие.
Настала осень; листья на деревьях пожелтели и побурели; ветер подхватывал и кружил их; наверху, в небе, стало так холодно, что тяжёлые облака сеяли град и снег, а на изгороди сидел ворон и каркал от холода во всё горло. Брр! Замёрзнешь при одной мысли о таком холоде! Плохо приходилось бедному утёнку.
Раз вечером, когда солнце так красиво закатывалось, из-за кустов поднялась целая стая чудных, больших птиц; утёнок сроду не видал таких красавцев: все они были белы как снег, с длинными, гибкими шеями! То были лебеди.
Они испустили какой-то странный крик, взмахнули великолепными, большими крыльями и полетели с холодных лугов в тёплые края, за синее море. Они поднялись высоко-высоко, а бедного утёнка охватило какое-то смутное волнение. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже испустил такой громкий и странный крик, что и сам испугался.
Чудные птицы не шли у него из головы, и когда они окончательно скрылись из виду, он нырнул на самое дно, вынырнул опять и был словно вне себя. Утёнок не знал, как зовут этих птиц, куда они летели, но полюбил их, как не любил до сих пор никого. Он не завидовал их красоте; ему и в голову не могло прийти пожелать походить на них; он рад бы был и тому, чтоб хоть утки-то его от себя не отталкивали. Бедный безобразный утёнок!
А зима стояла холодная-прехолодная. Утёнку приходилось плавать без отдыха, чтобы не дать воде замёрзнуть совсем, но с каждою ночью свободное ото льда пространство становилось всё меньше и меньше. Морозило так, что ледяная кора трещала. Утёнок без устали работал лапками, но под конец обессилел, приостановился и весь обмёрз.
Рано утром мимо проходил крестьянин, увидал примёрзшего утёнка, разбил лёд своим деревянным башмаком и принёс птицу домой к жене. Утёнка отогрели.
Но вот дети вздумали играть с ним, а он вообразил, что они хотят обидеть его, и шарахнулся со страха прямо в подойник с молоком — молоко всё расплескалось.
Женщина вскрикнула и всплеснула руками; утёнок между тем влетел в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. Батюшки, на что он был похож!
Женщина вопила и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали. Хорошо, что дверь стояла отворённой, утёнок выбежал, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег и долго-долго лежал там почти без чувств.
Было бы чересчур печально описывать все злоключения утёнка за эту суровую зиму. Когда же солнышко опять пригрело землю своими тёплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах. Запели жаворонки, пришла весна.
Утёнок взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его шумели и были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду. Яблони стояли все в цвету; душистая сирень склоняла свои длинные зелёные ветви над извилистым каналом.
Ах, как тут было хорошо, как пахло весною! Вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде.
Утёнок узнал красивых птиц, и его охватила какая-то странная грусть.
«Полечу-ка я к этим царственным птицам; они, наверное, убьют меня за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним, но пусть! Лучше быть убитыми ими, чем сносить щипки уток и кур, толчки птичницы да терпеть холод и голод зимою!»
И он слетел на воду и поплыл навстречу красавцам лебедям, которые, завидя его, тоже устремились к нему.
— Убейте меня! — сказал бедняжка и опустил голову, ожидая смерти, но что же увидал он в чистой, как зеркало, воде? Своё собственное изображение, но он был уже не безобразною тёмно-серою птицей, а — лебедем!
Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца! Теперь он был рад, что перенёс столько горя и бедствий, — он лучше мог оценить своё счастье и всё окружавшее его великолепие. Большие лебеди плавали вокруг него и ласкали его, гладили клювами.
В сад прибежали маленькие дети; они стали бросать лебедям хлебные крошки и зёрна, а самый меньшой из них закричал:
— Новый, новый!
И все остальные подхватили:
— Да, новый, новый! — хлопали в ладоши и приплясывали от радости; потом побежали за отцом и матерью и опять бросали в воду крошки хлеба и пирожного.
Все говорили, что новый красивее всех. Такой молоденький, прелестный!
И старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он был чересчур счастлив, но нисколько не возгордился — доброе сердце не знает гордости, — помня то время, когда все его презирали и гнали. А теперь все говорят, что он прекраснейший между прекрасными птицами! Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так славно… И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:
— Мог ли я мечтать о таком счастье, когда был ещё гадким утёнком!
❤️ 1.5к
🔥 917
😁 882
😢 781
👎 681
🥱 758
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
Страница 1 из 2
Хорошо было за городом! Стояло лето, рожь уже пожелтела, овсы зеленели, сено было сметано в стога. За полями и лугами тянулись большие леса с глубокими озерами в самой чаще.
Да, хорошо было за городом! На солнечном припеке раскинулась старая усадьба, окруженная глубокими канавами с водой; от самой ограды вплоть до воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными из его листьев во весь рост. В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей порядком надоело это сидение, ее мало навещали: другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать с нею. Наконец яичные скорлупки затрещали. «Пи! пи!» — послышалось из них: яичные желтки ожили и повысунули из скорлупок носики.
— Живо! живо! — закрякала утка, и утята заторопились, кое-как выкарабкались и начали озираться кругом.
— Как мир велик! — сказали утята.
Еще бы! Тут было куда просторнее, чем в скорлупе.
— А вы думаете, что тут и весь мир? — сказала мать. — Нет! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, к полю священника, но там я отроду не бывала!.. Ну все, что ли, вы тут? — И она встала.
— Ах нет, не все! Самое большое яйцо целехонько! Да скоро ли этому будет конец! Право, мне уже надоело.
И она уселась опять.
— Ну, как дела? — заглянула к ней старая утка.
— Да вот, еще одно яйцо остается! — сказала молодая утка. -Сижу, сижу, а все толку нет! Но посмотри-ка на других! Просто прелесть! Ужасно похожи на отца! А он-то, негодный, и не навестил меня ни разу!
— Постой-ка, я взгляну на яйцо! — сказала старая утка. -Может статься, это индюшачье яйцо! Меня тоже надули раз! Ну и маялась же я, как вывела индюшат! Они ведь страсть как боятся воды; уж я и крякала, и звала, и толкала их в воду — не идут да и все! Дай мне взглянуть на яйцо! Ну, так и есть! Индюшачье! Брось-ка его да ступай учи других плавать!
— Посижу уж еще! — сказала молодая утка. — Сидела столько, что можно посидеть и еще немножко.
Наконец затрещала скорлупа и самого большого яйца. «Пи! пи-и!» — и оттуда вывалился огромный некрасивый птенец. Утка оглядела его.
— Ужасно велик! — сказала она.
— И совсем не похож на остальных! Неужели это индюшонок? Ну да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!
На другой день погода стояла чудесная, зеленый лопух весь был залит солнцем. Утка со всею своею семьей отправилась к канаве. Бултых! — И утка очутилась в воде.
— За мной! Живо! — позвала она утят, и те один за другим тоже бултыхнулись в воду. Сначала вода покрыла их с головками, но затем они вынырнули и поплыли так, что любо глядеть. Лапки у всех работали без устали, и некрасивый серый утенок не отставал от других.
— Какой же это индюшонок? — сказала утка. — Ишь как славно гребет лапками, как прямо держится! Нет, это мой собственный сын! Да он вовсе и недурен, если посмотреть на него хорошенько! Ну, живо, живо, за мной! Я сейчас введу вас в общество -мы отправимся на птичий двор. Но держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!
Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум и гам! Две семьи дрались из-за одной угриной головки, и в конце концов она досталась кошке.
— Вот как идут дела на белом свете! — сказала утка и облизнула язычком клюв — ей тоже хотелось отведать угриной головки. — Ну, ну, шевелите лапками! — сказала она утятам. -Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех! Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у нее на лапке красный лоскуток? Как красиво! Это знак высшего отличия, какого только
может удостоиться утка. Люди дают этим понять, что не желают потерять ее; по этому лоскутку ее узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утенок должен держать лапки врозь и выворачивать их наружу, как папаша с мамашей! Вот так! Кланяйтесь теперь и крякайте!
Утята так и сделали; но другие утки оглядывали их и громко говорили:
— Ну вот, еще целая орава! Точно нас мало было! А этот-то какой безобразный! Его уж мы не потерпим!
И сейчас же одна утка подскочила и клюнула его в шею. — Оставьте его! — сказала утка-мать. — Он ведь вам ничего не сделал!
— Это верно, но он такой большой и странный! — отвечала забияка.
— Ему надо задать хорошую трепку!
— Славные у тебя детки! — сказала старая утка с красным лоскутком на лапке. — Все очень милы, кроме вот этого… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!
— Никак нельзя, ваша милость! — ответила утка-мать. — Он некрасив, но у него доброе сердце, и плавает он не хуже, смею даже сказать — лучше других. Я думаю, что он вырастет, похорошеет или станет со временем поменьше. Он залежался в яйце, оттого и не совсем удался. — И она повела носиком по перышкам большого утенка. Кроме того, он селезень, а селезню красота не так ведь нужна. Я думаю, он возмужает и пробьет себе дорогу!
— Остальные утята очень-очень милы! — повторила старая утка. — Ну, будьте же как дома, а найдете угриную головку, можете принести ее мне.
Вот они и стали вести себя как дома. Только бедного утенка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и осыпали насмешками решительно все — и утки и куры.
— Он больно велик! — говорили все, а индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся, словно корабль на всех парусах, подлетел к утенку, поглядел на него и пресердито залопотал; гребешок у него так весь и налился кровью.
Бедный утенок просто не знал, что ему делать, как быть. И надо же ему было уродиться таким безобразным, чтобы сделаться посмешищем для всего птичьего двора!
Так прошел первый день, затем стало еще хуже. Все гнали бедняжку, даже братья и сестры сердито говорили ему:
— Хоть бы кошка утащила тебя, несносного урода! А мать прибавляла:
— Глаза бы мои на тебя не глядели!
Утки клевали его, куры щипали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою. Не выдержал утенок, перебежал двор и — через изгородь! «Они испугались меня, такой я безобразный!» — подумал
утенок и пустился наутек, сам не зная куда. Бежал-бежал,
пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и
печальный, он просидел тут всю ночь.
Утром утки вылетели из гнезда и увидали нового товарища.
— Ты кто такой? — спросили они, а утенок вертелся, раскланивался на все стороны, как умел.
— Ты пребезобразный! — сказали дикие утки. — Но нам до этого нет дела, только не думай породниться с нами!
Бедняжка! Где уж ему было думать об этом! Лишь бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.
Два дня провел он в болоте, на третий явились два диких гусака. Они недавно вылупились из яиц и потому выступали очень гордо.
— Слушай, дружище! — сказали они. — Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Недалеко отсюда, в другом болоте, живут пре-миленькие дикие гусыни-барышни. Ты такой урод, чего доброго, будешь иметь у них большой успех!
«Пиф! паф!» — раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мертвыми. «Паф! паф!» — раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Охотники оцепили болото со всех сторон. По болоту шлепали охотничьи собаки. Бедный утенок от страха хотел было спрятать голову под крыло, как глядь — перед ним охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она приблизила к утенку свою пасть, оскалила зубы и побежала дальше.— Слава богу! — перевел дух утенок. — Слава богу! Я так безобразен, что даже собаке противно укусить меня!
Пальба стихла только к вечеру, но утенок долго еще боялся пошевелиться.
Прошло несколько часов, пока он осмелился встать, оглядеться и пуститься бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утенок еле-еле мог двигаться.
К ночи он добежал до бедной избушки. Избушка так обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, потому и держалась. Ветер так и подхватывал утенка — того и гляди, унесет! — приходилось упираться в землю хвостом!
Надвигался ураган; что было делать бедняжке? К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит совсем криво; можно было свободно проскользнуть через эту щель. Так он и сделал.
Сохранено в «Моей библиотеке»
Читать мнеЧитать самому
Гадкий утенок чувствует, что ему не место. Найдет ли он когда-нибудь свое место в мире?
Категории:Дом, Сказки, Сказки на ночь для детей
Почитай мнеПрочитай сам
Гадкий утенок чувствует себя чужим.
Найдет ли он когда-нибудь свое место в мире?
Категории:Дом, Сказки, Сказки на ночь для детей
Жила-была мама-утка в своем гнезде.
«Эти яйца долго не вылупляются», — подумала она. Но утка-мама должна держать свои яйца в тепле, пока они не вылупятся.
Наконец яйца начали трескаться. Из скорлупы вылезли хорошенькие желтенькие утята. Они трясли крылышками и кричали: «Кря-кря!»
Мама Утка была очень счастлива. Они все были такими милыми.
Мама-утка сказала: «Пошли, утята, пойдем к пруду, чтобы в первый раз поплавать». Затем она пересчитала их; один два три четыре пять.
«О боже!» она подумала: «У меня должно быть шесть утят!»
В гнезде осталось одно большое яйцо. «Ну что ж, — подумала Мама Утка, — мне лучше снова сесть на свое гнездо и подождать».
На следующий день из большого яйца вылупилось утёнок-мальчик. Он был намного крупнее остальных. Он был темно-серым, а не желтым. И у него были более длинные ноги, чем у других.
Один из желтых утят указал на него: «Он не похож ни на одного из нас!»
«Какой гадкий утенок!» сказал другой.
– Нехорошо говорить, – сказала Мама Утка, – он вылупился из того же гнезда, что и ты. А теперь отправляйся к пруду для твоего первого купания.
Другие утята закрякали: «Гадкий! Уродливый! Уродливый!”
Гадкий утенок не знал, почему другие утята так ужасно к нему относятся.
Каждый желтый утенок прыгнул в пруд и поплыл за Мамой Уткой. Гадкий утенок прыгнул и тоже начал грести.
«Он хорошо плавает», — подумала Мама Утка.
Гадкий утенок пытался поиграть со своими братьями и сестрами. Но они кричали: «Уходи, ты некрасивый и серый. И у тебя слишком длинные ноги!
Однажды один из желтых утят сказал Гадкому Утенку: «Мы тебя не любим и хотим, чтобы ты ушел!»
Потом все закрякали: «Уходи, уходи, уходи!!»
Гадкий утенок был грустным. «Может быть, мне просто уйти, — подумал он про себя.
В ту ночь Гадкий утенок улетел на другую сторону пруда.
Он встретил двух взрослых уток.
«Можно я останусь с вами, пожалуйста?» — спросил Гадкий утенок.
«Хорошо, — сказала одна из уток, — только держись подальше от нас».
«Гав! Гав!» Внезапно большая голодная собака погналась за двумя утками. Они взлетели в воздух, и некоторые перья упали на землю.
Бедный Гадкий Утенок испугался. Собака все обнюхала и обнюхала Гадкого Утенка, а потом отвернулась.
«Я такой безобразный, что меня не хочет даже большая голодная собака», — со слезами на глазах подумал Гадкий утенок.
Вскоре он нашел новый пруд. Он поднял голову и увидел, что мимо пролетает стая больших белых птиц. Это были самые красивые птицы, которых он когда-либо видел!
Он долго оставался один у этого пруда.
Потом пришла зима и холодный ветер и темные тучи сделали бедного Гадкого Утенка очень грустным и одиноким.
Ему пришлось пойти в холодный пруд, чтобы порыбачить, но плавать стало трудно. Озеро превратилось в лед.
Однажды он почувствовал, как вода замерзает вокруг него и запирает его в воде.
«О, я так устал!» — подумал он, тяжело гребя. Лед становился все толще и толще.
Внезапно его подхватили две большие руки.
«Бедняжка!» сказал фермер. Он забрал Гадкого Утенка в свой теплый фермерский дом.
Всю оставшуюся зиму добрый фермер присматривал за Гадким утенком.
Вот и пришла весна.
«Пора тебе снова пойти в пруд и поплавать, ты для этого рожден», — сказал фермер. Он отнес молодую птицу обратно к пруду, где нашел ее, и опустил на воду.
«Теперь я чувствую себя таким сильным!» — сказал себе молодой птенец и захлопал крыльями.
В этот момент на воду приземлилась стая тех самых красивых птиц, которых он видел прежде.
«Я знаю, что я уродлив, — сказал он им, — поэтому я уйду». По его щеке скатилась большая слеза.
Но когда он открыл глаза, то увидел отражение в воде. Он был похож на одну из тех прекрасных белых птиц.
Почему это было так близко к нему? Он отпрыгнул назад. И отражение тоже отпрыгнуло.
Он вытянул длинную шею, и отражение тоже вытянуло шею.
«Мы бы хотели, чтобы ты остался», — сказала одна из прекрасных птиц.
«Да, оставайтесь с нами!» — сказал другой. — Мы все можем быть большими друзьями.
Тогда он понял, что произошло! Он больше не был уродливой серой птицей со смешными длинными ногами. Ведь он был прекрасным лебедем!
Внезапно все остальные лебеди взмахнули крыльями и взлетели в небо.
«Пойдем с нами», — отозвался один из них.
Так что он взмахнул своими прекрасными белыми лебедиными крыльями так быстро, как только мог, и присоединился к своим новым друзьям.
Конец
Да! Вы можете прочитать этот современный пересказ бесплатно. Наши пересказы историй точно повторяют оригинальные сюжетные линии и добавляют современные повороты в иллюстрациях.
Вы можете прочитать эту историю вслух или прочитать ее самостоятельно. Наша функция Read To Me (версия для чтения вслух) на веб-сайте — это премиальная функция.
Это отличный пример сказки на ночь. Это ностальгия для родителей и счастливый конец для детей. Это если они доберутся до конца истории, прежде чем заснуть!
Когда мы впервые решили создать сказку на ночь для детей, мы знали, что хотим, чтобы она была веселой, увлекательной и качественной.
Мы хотели, чтобы Sooper Books перенесла детское издательство в 21 век. Мы твердо верим, что ночные истории для детей должны органично вписываться в современную семейную жизнь, поэтому все наши бесплатные истории онлайн.
Все началось, когда мы начали писать рассказы для нашей семьи. Затем наши друзья и родственники попросили экземпляры, и мы начали делиться Sooper Books с другими детьми.
В Sooper Books мы пишем, составляем и рассказываем истории для детей, чтобы они могли наслаждаться высококачественным контентом, очаровательными историями и волшебными приключениями. Своими историями мы работаем над формированием положительного отношения к чтению и прививаем любовь к книгам у детей с раннего возраста.
Наши детские сказки на ночь, сказки, забавные стишки и басни продолжительностью 5-10 минут сопровождаются отмеченным наградами звуком.
От коротких рассказов для детей до нескольких эпизодов рассказов из наших оригинальных сборников сериалов — наш контент наверняка заставит глаза ваших малышей заблестеть от восторга.
В Sooper Books дети могут исследовать волшебный мир фей и ведьм, отважных рыцарей, говорящих животных и многого другого. В наших историях для детей представлено множество персонажей, таких как милые принцессы, забавные лягушки, добрые великаны и мудрые волшебники.
Ищете ли вы конкретно сказку или стишок, или вам просто нужны короткие сказки на ночь для детей.
Избавьтесь от стресса перед сном, прочитав сегодня одну из наших детских историй!
T была прекрасная летняя погода в
страна, и золотая кукуруза, и зеленый овес, и стога сена, сложенные
на лугах смотрелось красиво. Аист ходит на своем длинном красном
ноги стучали на египетском языке, который он выучил от
мать. Кукурузные поля и луга были окружены большими лесами, в
среди которых были глубокие бассейны. И в самом деле, приятно было ходить
о в стране. На солнечном месте стоял красивый старый фермерский дом.
рядом полноводная река, а от дома вниз к воде росла сторона
большие листья лопуха, такие высокие, что под самыми высокими из них немного
ребенок мог стоять прямо. Пятно было таким же диким, как центр густого
древесина.
Вы все вышли? — продолжала она, вставая. «Нет, заявляю я,
самое большое яйцо лежит там до сих пор. Интересно, как долго это продлится, я
совсем устал от этого; и она снова села на гнездо.— Ну, как дела? — спросила старая утка, нанесшая ей визит.
«Одно яйцо еще не вылупилось, — сказала утка, — оно не разобьется. Но просто посмотри на всех остальных, разве они не самые хорошенькие утята, которых ты когда-нибудь видел? Они — образ своего отца, который так недобр, что никогда не приходит посмотреть».
«Покажи мне яйцо, которое не разобьется», — сказала утка. “Я не сомневаюсь
это индюшиное яйцо. Меня уговорили один раз высидеть, а ведь
моя забота и хлопоты с молодыми, они боялись воды. я
крякала и кудахтала, но все напрасно. Я не мог заставить их
Рискните войти. Позвольте мне взглянуть на яйцо. Да, это индюшиное яйцо; возьми мой
Совет, оставьте его там, где он есть, и учите других детей плавать».
— Думаю, я еще немного посижу на нем, — сказала утка. “Насколько я просидела уже так долго, что несколько дней ничего не дадут».
— Пожалуйста, — сказала старая утка и ушла.
Наконец большое яйцо разбилось, и из него выползло молодое, крича: взгляни». Он был очень большим и некрасивым. Утка посмотрела на него и воскликнула: «Он очень большой и совсем не такой, как другие. Интересно, действительно ли это это индейка. Впрочем, мы это скоро узнаем, когда пойдем к воде. Он должен войти, если мне придется толкать его самому.
На следующий день погода была восхитительная, и солнце ярко светило на
зеленые листья лопуха, поэтому утка-мать спустила свой выводок в
воду, и прыгнул с всплеском. — Кря, кря, — закричала она и
один за другим прыгали маленькие утята. Вода сомкнулась над
головы, но тотчас же всплыли снова и поплыли совсем
красиво, как можно легче шлепая ногами под собой, и
гадкий утенок тоже плавал с ними в воде.
«О, — сказала мать, — это не индейка; насколько хорошо он использует свои ноги, и как прямо он держится! Он мой собственный ребенок, и он не такой очень уродлив в конце концов, если вы посмотрите на него должным образом. Кря кря! прийти с меня сейчас, я возьму вас в великое общество и познакомлю вас с скотный двор, но ты должен держаться поближе ко мне, иначе тебя могут растоптать; и, прежде всего остерегайтесь кота».
Когда они добрались до скотного двора, поднялось большое волнение, двое
семьи дрались за голову угря, которую ведь несли
от кота. «Посмотрите, дети, так устроен мир, — сказал
мать-утка, точа клюв, потому что ей бы понравилась голова угря
сама. «Ну-ка, используй свои ноги, и покажи мне, как хорошо ты можешь
вести себя. Вы должны красиво склонить головы перед этой старой уткой; она
самая знатная из всех, и имеет испанскую кровь, следовательно, она
состоятельный.
Разве ты не видишь, что у нее к ноге привязан красный флажок,
что-то очень грандиозное и большая честь для утки; показывает, что каждый
хочется не потерять ее, так как ее может узнать и мужчина, и
зверь. Ну-ка, не верти пальчиками, растопырил воспитанный утенок
ноги широко расставлены, как у отца и матери, таким образом; теперь согните
шею и скажи «кря».
Утята сделали, как им было велено, но другая утка посмотрела на них и сказала: «Смотрите, вот идет очередной выводок, как будто нас мало уже! и какой странный на вид объект один из них; мы не хотим его сюда», а затем один вылетел и укусил его в шею.
«Оставьте его в покое», сказала мать; «Он не причиняет никакого вреда».
— Да, но он такой большой и некрасивый, — сказала злобная утка, — и поэтому его нужно выгнать».
— Остальные — очень хорошенькие дети, — сказала старая утка, надев тряпку.
ее нога, «все, кроме этой; Я хочу, чтобы его мать могла улучшить его
маленький.”
— Это невозможно, ваша светлость, — ответила мать. «он некрасив; но у него очень хороший нрав, и он плавает так же хорошо или даже лучше, чем другие. Я думаю, он вырастет хорошеньким и, может быть, поменьше; он слишком долго оставался в яйце, и поэтому его фигура не правильно оформлены; а потом она погладила его по шее и разгладила перья, сказав: «Это селезень, а значит, не такой последствие. Я думаю, он вырастет сильным и сможет позаботиться о сам.”
«Другие утята достаточно грациозны», — сказала старая утка. «Теперь сделай себя дома, и если вы можете найти голову угря, вы можете принести ее в мне.”
Так они устроились поудобнее; но бедный утенок, который
вылез из своей скорлупы последним и выглядел таким безобразным, был укушен и
толкали и высмеивали не только уток, но и всю домашнюю птицу.
«Они боятся меня, потому что я уродлив», — сказал он. Поэтому он закрыл свой
глаза, и полетел еще дальше, пока не вышел на большое болото,
обитают дикие утки.
Утром, когда дикие утки поднялись в воздух, они уставились на свои новый товарищ. — Какая ты утка? они все сказали, приходя в себя ему.
Он поклонился им и был настолько вежлив, насколько мог, но ничего не ответил. на их вопрос. «Вы чрезвычайно уродливы, — сказали дикие утки, — но это не будет иметь значения, если ты не захочешь выйти замуж за кого-нибудь из нашей семьи.
Бедняга! у него не было мыслей о женитьбе; все, что он хотел, это разрешение
лежать среди камыша и пить воду на болоте. После
он был на болоте два дня, пришли два диких гуся, вернее
гусята, потому что они только что вышли из яйца и были очень дерзкими.
— Послушай, друг, — сказал один из них утёнку, — ты такой некрасивый,
что ты нам очень нравишься. Ты пойдешь с нами и станешь птицей
проход? Недалеко отсюда еще одно болото, в котором есть несколько
хорошенькие дикие гуси, все неженатые.
«Хлоп, хлоп», — раздалось в воздухе, и два диких гуся упали замертво среди
тростник, и вода была окрашена кровью. «Поп, поп», эхом отозвалось далеко
и широко вдали, и целые стаи диких гусей поднимались из
спешит. Звук продолжался со всех сторон, для спортсменов
окружали болота, а некоторые даже сидели на ветвях деревьев,
не обращая внимания на камыши. Синий дым от орудий поднимался, как облака
над темными деревьями, и пока он плыл по воде, несколько
спортивные собаки прыгали среди камыша, который сгибался под ними
куда бы они ни пошли. Как они напугали бедного утенка! Он отвернулся
голову, чтобы спрятать ее под крылом, и в то же мгновение большое
ужасная собака прошла совсем рядом с ним. Его пасть была открыта, язык повис
изо рта, и глаза его испуганно сверкнули. Он сунул нос близко
к утёнку, оскалив свои острые зубы, а потом, «плеск, плеск», он
вошел в воду, не тронув его, – О, – вздохнул утенок, – как
благодарна за то, что я такая уродливая; меня даже собака не укусит».
Кот, которого хозяйка называла «Мой сынишка», был
большой фаворит; он мог поднять спину, и мурлыкать, и даже мог бросить
искры из его меха, если его погладить неправильно. У курицы было
очень короткие ноги, поэтому ее прозвали «Чики с короткими ногами». она хорошо лежала
яйца, и ее госпожа любила ее, как если бы она была ее собственным ребенком. в
утром странный гость был обнаружен, и кот начал
мурлыкать, а курица кудахтать. — О чем этот шум? сказала старуха, оглядывая комнату,
но зрение у нее было не очень хорошее; поэтому, увидев утенка, она
подумал, что это, должно быть, жирная утка, которая заблудилась от дома. «О, какой
приз!» — воскликнула она. — Надеюсь, это не селезень, потому что тогда я
несколько утиных яиц. Я должен подождать и посмотреть». Итак, утёнку разрешили
остаются на испытании в течение трех недель, но яиц не было. Теперь кот Том
был хозяином дома, а курица была хозяйкой, и они всегда
сказали: «Мы и мир», ибо считали себя половиной
мир, и лучшая половина тоже.
Утенок подумал, что другие могут
иметь другое мнение по этому поводу, но курица не слушала
такие сомнения. — Ты умеешь нести яйца? она спросила. “Нет.” «Тогда будь добр
держать язык за зубами». «Можете ли вы приподнять спину, или помурлыкать, или выбросить
искры? — сказал кот. “Нет.” «Тогда вы не имеете права высказывать
мнение, когда говорят разумные люди». Так утенок сидел в
угол, чувствуя себя очень подавленным, пока солнце и свежий воздух
вошел в комнату через открытую дверь, и тут он почувствовал такое
сильное желание искупаться в воде, о чем он не мог не сказать
курица.
«Какая абсурдная идея», — сказала курица. «Тебе больше нечего делать, поэтому у вас есть глупые фантазии. Если бы вы могли мурлыкать или откладывать яйца, они ушел бы».
— Но ведь так приятно плавать по воде, — сказал утенок.
«и так освежающе ощущать его над головой, пока вы ныряете вниз
ко дну.
”
— Восхитительно, правда! — сказала курица. — Да ты, должно быть, с ума сошел! Спроси у кота, он самое умное животное, которого я знаю, спросите его, как бы он хотел плавать о воде или нырнуть под нее, ибо я не буду говорить о своем собственном мнение; спроси у нашей барыни, у старухи, — нет никого на свете умнее ее. Как вы думаете, она хотела бы поплавать или позволить вода сомкнулась у нее над головой?
— Ты меня не понимаешь, — сказал утенок.
«Мы вас не понимаем? Интересно, кто вас поймет? Ты
считаешь себя умнее кота или старухи? я скажу
ничего от себя. Не воображай такой чепухи, дитя, и благодари
повезло, что вас здесь приняли. ты не в тепле
комнату, и в обществе, из которого вы можете чему-то научиться. Но ты
болтун, и ваша компания не очень приятна. Поверь мне, я говорю
только для вашего же блага. Я могу сказать вам неприятную правду, но это
доказательство моей дружбы.
Поэтому я советую вам откладывать яйца и учиться
мурлыкать как можно быстрее».
«Я считаю, что должен снова выйти в мир», — сказал утенок.
— Да, делай, — сказала курица. Вот и ушел утенок из хаты, и вскоре нашел
вода, по которой он мог плавать и нырять, но все остальные избегали его
животных из-за своего уродливого вида. Пришла осень, и листья в
лес стал оранжевым и золотым. затем, с приближением зимы,
ветер подхватывал их при падении и кружил в холодном воздухе.
облака, тяжелые от града и снежинок, висели низко в небе, и
ворон стоял на папоротниках и кричал: «Каркай, каркай». Это заставило дрожать от
холодно смотреть на него. Все это было очень грустно для бедного маленького утенка.
Однажды вечером, когда солнце село среди сияющих облаков, пришла большая
стая красивых птиц из кустов. Утенок никогда не видел
любые, как они раньше. Это были лебеди, и они изгибали свои грациозные
шеи, а их мягкое оперение ослепительно белоснежно.
Они
издали странный крик, когда они расправили свои славные крылья и улетели
из этих холодных регионов в более теплые страны за морем. Как они
поднимаясь все выше и выше, гадкий утенок чувствовал себя совсем
странное ощущение, когда он наблюдал за ними. Он кружился в воде
как колесо, вытянул к ним шею и закричал так
странно, что он сам испугался. Сможет ли он когда-нибудь забыть тех прекрасных,
счастливые птицы; и когда они наконец скрылись из виду, он нырнул под
воду, и снова поднялся почти вне себя от волнения. Он знал
ни названия этих птиц, ни куда они улетели, но он чувствовал
к ним, как он никогда не чувствовал ни к какой другой птице в мире. Он был
не завидовал этим прекрасным существам, но хотел быть таким же прекрасным, как
они. Бедное уродливое создание, с каким удовольствием он жил бы даже с
утки если бы они только дали ему поощрение. Зима стала холоднее и
холоднее; ему пришлось плавать по воде, чтобы она не
замерзал, но с каждой ночью пространство, по которому он плавал, становилось все меньше и
меньше.
Наконец оно замерзло так сильно, что лед в воде затрещал, как
он двигался, и утенок должен был грести ногами так же, как и он.
мог бы, чтобы пространство не закрывалось. Он окончательно изнемог,
и лежал неподвижно и беспомощно, вмерзший в лед.
Рано утром проходивший мимо крестьянин увидел, что
случилось. Он разбил лед своим деревянным ботинком и понес
утенок домой к жене. Тепло оживило бедняжку.
существо; но когда дети захотели с ним поиграть, утенок
думал, что они причинят ему вред; так он в ужасе вскочил,
порхнула в молочник и разбрызгала молоко по комнате. Затем
женщина захлопала в ладоши, чем испугала его еще больше. Он полетел
сначала в маслобойку, потом в кадку для муки и снова наружу. Что
состояние, в котором он был! Женщина вскрикнула и ударила его
щипцы; дети смеялись и кричали, и кувыркались друг на друга, в
их попытки поймать его; но, к счастью, он сбежал. Дверь была открыта;
бедняжка могла только ухитриться выскользнуть среди кустов и лечь
совершенно изможденный в только что выпавшем снегу.
Было бы очень грустно, если бы я рассказал обо всех страданиях и лишениях
которую бедный утенок перенес в суровую зиму; но когда
прошло, однажды утром он обнаружил, что лежит в болоте, среди
спешит. Он чувствовал, как светит теплое солнце, и слышал пение жаворонка, и видел
что вокруг была прекрасная весна. Тогда молодая птица почувствовала, что его
крылья были сильными, когда он хлопал ими по бокам и высоко поднимался
в воздух. Они несли его дальше, пока он не оказался в большом
сад, прежде чем он хорошо понял, как это произошло. Яблони были в
в полном цвету, и ароматные бузины склонили свои длинные зеленые ветви вниз
к ручью, который извивался вокруг гладкой лужайки. Все выглядело
красиво, в свежести ранней весны. Из зарослей рядом вышел
три красивых белых лебедя, шурша перьями и плывя
слегка над гладкой водой. Утенок вспомнил о милых птичках,
и чувствовал себя более странно несчастным, чем когда-либо.
«Я полечу к этим царственным птицам, — воскликнул он, — и они убьют меня, потому что я такой безобразный и осмеливаюсь приблизиться к ним; но это не имеет значения: лучше быть убитым ими, чем заклеванным утками, побитым курами, гоняемый девицей, кормящей птицу, или уморенный голодом зимой.”
Затем он полетел к воде и поплыл к прекрасным лебедям. как только они заметили незнакомца, они бросились ему навстречу с расправленные крылья.
«Убей меня, — сказала бедная птица. и он наклонил голову к поверхности воды и ждал смерти.
Но что он увидел в ясном ручье внизу? Его собственный образ; больше не
темная, серая птица, уродливая и неприятная на вид, но грациозная и
красивый лебедь. Родиться в утином гнезде, на хуторском дворе, не годится.
последствия для птицы, если она вылупится из лебединого яйца. Теперь он чувствовал
рад тому, что перенес горе и беду, потому что это дало ему возможность
гораздо лучше наслаждаться всеми удовольствиями и счастьем вокруг него; для
большие лебеди подплыли к вошедшему и гладили его шею своими
клювы, как приветствие.
Вскоре в сад вошли маленькие дети и стали бросать хлеб и торт в воду.
«Смотрите, — воскликнул самый младший, — есть новый». а остальные были обрадовались и побежали к отцу и матери, танцуя и хлопая в ладоши. руками и радостно кричала: «Прилетел еще один лебедь; у нового есть приехал.”
Затем они бросили в воду еще хлеба и лепешек и сказали: «Новый одна красивее всех; он такой молодой и красивый». И старый лебеди склонили головы перед ним.
Тогда ему стало совсем стыдно, и он спрятал голову под свое крыло; потому что он сделал
не знаю, что делать, он был так счастлив, и в то же время совсем не горд. У него было
преследовали и презирали за его безобразие, и теперь он слышал, как они говорили
он был самым красивым из всех птиц. Даже бузина склонилась
его носы в воду перед ним, и солнце светило тепло и ярко.
Потом он зашуршал перьями, изогнул тонкую шею и заплакал.