Ходарев Витислав Васильевич [19.09.1939, ст-ца Зольская Кировского р-на Ставропольского края – 06.10.2013, Ставрополь], ставропольский поэт и писатель, секретарь Союза писателей России, председатель его краевого отделения, автор книг «Горсть снега» (1974), «Звезда в окне» (1983), «При исполнении служебного долга» (1985), «Отчина» (1989), «Казачий круг» (1993), «Путь через века» (1993), «Станичные суеверия» (1997), «Слеза на ветру» (1998), «Казачья любовь» (1999), «Терские протоки» (2000), «Доброе эхо» (2000), «Горная речка» (2001), «Вера, надежда, любовь» (2004).
Поля Ставрополья
Я признаю и лес безбрежный,
И кутерьму шальных морей.
Но ближе мне созревший, нежный
Цвет колосящихся полей.
Лежат они под небесами,
Одевшись в солнечный наряд,
И наливными колосками
На всю Вселенную звенят.
По ним враги на танках мчались,
Сжигали порохом дотла.
Поля, щетинясь, наливались,
В них воля русская жила.
Вставало здесь за полем поле,
Как за бойцом вставал боец, –
Шло золотое Ставрополье
В Орел, Одессу и Елец.
Шагал мой край в окопы, хаты
Краюхой хлеба для детей…
И пели русские солдаты
О доброте моих полей.
Ходарев В. В. Терские протоки. – М., 2000. – С 251.
Кашпуров Иван Васильевич [14.10.1926, с. Калиновское Александровского р-на Ставропольского края – 17.11.1997, Ставрополь], ставропольский поэт, автор поэтических сборников «Дыхание степи» (1956), «Над седыми ковылями» (1958), «Версты» (1967), «Осенний снег» (1969), «Певучие травы» (1972), «Друю степь» (1978), «Синий край России» (1979), «Даль полынная» (1980), «Песня Калиновке» (1985), «Избранные стихи» (1996), «Избранное» (2003).
Ставрополье
Я видел Ставрополье на картинках,
В окно вагона, через дым костров…
Лежит оно в равнинах и горбинах,
Лежит на стыке четырех ветров…
Здесь голубые облака гороха
И голубой полыни облака,
И за людьми на динамитный грохот
В степную марь торопится река.
Здесь мериносы ноги моют в росах,
Метелки проса – словно бьют ключи,
И от зари расходятся прокосы,
Широкие, прямые, как лучи…
Поля вплотную подступили к селам.
Из сел, в разведку выслав тополя,
Сады выходят воинством веселым
И смело наступают на поля.
Ах, Ставрополье, синий край России,
Ты – песня эскадронная отцов.
Меня сады, поля твои растили
Под птичий грай и перезвон овсов.
Мне открывали даль твои рассветы,
А стрепеты – немятую траву…
Куда б меня ни заманили ветры –
Тебя от сердца я не оторву.
Кашпуров И. В. Нас обольщают сто дорог. – М., 2000. – С. 15.
Рыбалко Сергей Николаевич [род. 24.01.1950, совхоз «Кубанская степь» Каневского р-на Краснодарского края], ставропольский поэт, композитор и исполнитель собственных песен, автор книг «Вспыхнув гроздьями рябин» (1991), «Есенин» (1992), «Легенды Кавказа» (1997), «Ключи целебные Кавказа» (1999), «Созвездье великих имен» (1999), «Легенды и предания Кавказа» (2000), «Стихи и легенды о Дагестане» (2001), «Музыка любви» (2003), «Под небом Парижа» (2003), «Русь терпеливая» (2003), «Непослушный медвежонок» (2004), «Стихи о любви» (2004), «Черемуховый снег» (2004), «Мой город – ключ Ессентуки» (2005), «Кавказские встречи» (2007), «Пою о любви» (2009).
Мое родное Ставрополье
Мое родное Ставрополье –
Орлиный солнечный простор.
Люблю степей твоих раздолья,
Твои папахи снежных гор.
Люблю, продутые ветрами,
Твои курганы и поля,
Казачьи песни над дворами,
Где рукоплещут тополя.
Люблю орлов, парящих в сини,
Колосья нив, и шум садов,
И зноем пахнущие дыни
На рынках шумных городов.
Мое родное Ставрополье,
Люблю тебя я с давних пор.
Во мне живут твои раздолья,
Твои папахи снежных гор.
Современник. – Ставрополь, 2003. – С 215.
Сляднева Валентина Ивановна [род. в с. Надежда Шпаковского р-на Ставропольского края], директор краевого отделения Литературного фонда Российской Федерации, член Союза писателей России, автор сборников стихов «Крутогорье» (1985), «На поздних полях» (1989), «Перепелиная душа» (1996), «Одолень-трава» (1999), «Чаша жизни» (2000).
Малая Родина
Пашни, покосы и сны мои – родина малая,
В речке камыш и на крыше уснувший ветряк…
Малая родина, ты – паруса мои алые,
В ночь непогожую ты – мой заветный маяк.
Кашки, ромашки, в зеленых рубашках смоковницы,
В дальних краях мне от вас никуда не уйти!
Малая родина, сердце мое успокоится
В теплых ладонях твоих на исходе пути.
Знаю заранее, завтра заботы столичные
Вдаль убегут ослепительно-белой рекой…
Малая родина, лето твое земляничное
Снова ко мне прикасается жаркой щекой.
Буду я петь колыбельные, слушать предания,
И, словно зонтик, качать небосвод голубой…
Малая родина, Бог мне назначил свидание
С вечной любовью моей,
Ставрополье, с тобой!
Сляднева В. И. Одолень-трава. – М.,1999. – С. 173-174..
Фатеев Геннадий Семенович [08.05.1934, с. Красногвардейское Красногвардейского р-на Ставропольского края – 26.06.2005, Ставрополь], ставропольский поэт и прозаик, заслуженный работник культуры России, автор книг «У ледяных широт России» (1961), «Вечный огонь» (1968), «Доктор Алексеев» (1969, 1986), «Вторая высота» (1973), «Преследуется по закону» (1979), «Майский дождь» (1980), «Баллада о земле Ипатовской» (1984), «Краскомы Гражданской» (1987), «Глядит Россия на Кавказ» (1993), «Ставрополье – песня моя» (1999).
На земле, где чудес так немало,
Есть родная душе сторона.
Та, где жизнь подарила мне мама,
Где меня ожидает она.
И священным навек стало поле,
Где в хлебах обелиски стоят.
Дорогое мое Ставрополье,
Ставрополье – песня моя.
И опять меня голосом трубным
За собою зовут журавли.
Без тебя мне в разлуке так трудно,
Как без первой и верной любви.
Ты шагало за мною на полюс,
Ты ко мне приходило в моря,
Дорогое мое Ставрополье,
Ставрополье – песня моя.
Тихо ивы над речками плачут,
Зазывают баяны сватов.
Если в жизни я что-нибудь значу,
То тебе благодарен за то.
Ты меня вдохновляешь на поиск,
В самом сердце ношу тебя я,
Дорогое мое Ставрополье,
Ставрополье – песня моя.
Фатеев Г. С. Глядит Россия на Кавказ: стихи, поэма. – Ставрополь: Ставропольский фонд культуры, 1993. – С. 7.
Нарыжная Валентина Васильевна [род. в хут. Гремучий Шпаковского р-на Ставропольского края], ставропольская поэтесса, автор книг «Земные чары» (1995), «Колокола России» (1997), «Рассвет над станицей» (1998), «Цветы у обочин» (2002), «Пришедшая любить» (2008).
Льется солнце в тихий дол,
Степь горит цветами.
Край родимый, ты – мой стол
С хлебом, пирогами.
Помню, сказывал мне дед:
«Всем земля – опора».
Край родимый, ты – мой свет
В радости и горе.
Так и шло из рода в род, –
Прорастали зерна.
Край родимый – мой оплот,
Жизни моей корни.
Я – наследница твоя,
Край мой васильковый.
И душа поет моя,
День встречая новый.
Нарыжная В. Пришедшая любить: сб. стихов. – Ставрополь, 2008. – С. 37.
КАК ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В АКЦИИ:
1. Публикуете на своей странице ВКонтакте фотографии сохранившихся личных вещей Ваших близких с фронта и короткую историю подвига родного человека. А если вещей не осталось — вспомните его в двух-трёх предложениях.
2. Обязательно поставьте хэштег #Прикосновение_к_подвигу.
3. Все истории будут собраны в сообществе акции.
🌿Давайте вспомним маленькие большие подвиги наших дорогих людей! Незначительных дел на этой войне не было.
Ваша Центральная городская библиотека.
15 мая известному американскому писателю-сказочнику Лаймену Фрэнку Бауму исполняется 165 лет со дня рождения. И, хотя, Ф. Баум написал более 60 сказок, читатели больше всего любят его «Волшебника из страны Оз». Впервые книга была издана в 1900 году, а потом переиздавалась многотысячными тиражами. Ещё при жизни автора по ней был поставлен мюзикл, снят фильм, а позже сериал. Почитатели литературного… Подробнее
Posted on 08.
05.2021 by oop •Без пресной воды человек погибает уже через несколько дней, поэтому нехватку чистой питьевой воды называют самой весомой глобальной проблемой 21 века. Россия, как известно, обладает самыми большими запасами пресной воды в мире. Но задумывается ли каждый из нас о бережном отношении к воде, чтобы будущим поколениям не пришлось жить в условиях дефицита водных ресурсов? 19 мая преподаватель кафедры биологии… Подробнее
Posted on 06.05.2021 by oop •Центральная городская библиотека наряду с другими российскими библиотеками примет участие в XII Международной акции «Читаем детям о войне – 2021». Для семиклассников школы № 36 состоится «живое» чтение пронзительной повести Эдуарда Веркина «Облачный полк», посвящённой пионеру-герою Лёне Голикову. На Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру» подростки отдали этой книге первое… Подробнее
Posted on 06.05.2021 by oop •В рамках Международной акции «Читаем детям о войне — 2021», которая проходит уже в 12-й раз, Максимова О.
В., сотрудник библиотеки-филиала № 16 рассказала ребятам из подготовительной группы МБДОУ № 120 о самой акции, затем прочитала вслух рассказ Г. Черкашина «Кукла» о девочке, пережившей блокаду, о её дружной семье, о добрых и не очень добрых… Подробнее
В этом году отмечается 800 лет со дня рождения князя Александра Невского — великого человека, полководца, дипломата. У многих русских людей князь Александр Невский ассоциируется с силой русского оружия, с первыми громкими победами нашего народа над католическим Западом. Еще при жизни имя князя было овеяно славой великого воина, не знавшего поражений. После смерти Невский был… Подробнее
9 мая 2021 года мы будем отмечать 76-летие Победы в ВОВ. Эта дата – священная память о погибших на полях сражений и в тылу. История, боль, гордость. Дети встретили войну в разном возрасте. Кто-то был ещё совсем крохой, кто-то подростком. Кто-то был на пороге юности. Война застала их в городах и в маленьких деревеньках, дома… Подробнее
В мае 2021 года в России отмечается знаменательная дата — 800 лет со дня рождения святого благоверного великого князя Александра Ярославича Невского.
Бесспорно, он — один из самых значимых людей в истории России. Он прожил всего 43 года и вся его жизнь — пример беззаветного служения Отечеству. Выдающийся полководец, герой Невской битвы и Ледового побоища,… Подробнее
Великий христианский праздник Пасхи, который в этом году празднуется 2 мая, наполнен различными обрядами и традициями. В течение 40-дневного Великого поста верующие тщательно подготавливались к встрече главного праздника и торжества. Основная подготовка к празднику приходилась на последнюю неделю перед Пасхой — Страстную седмицу. В начале недели хозяйки тщательно прибирались в доме, расстилали самые красивые скатерти,… Подробнее
Posted on 30.04.2021 by oop •
04.2021 by oop •18 мая 1891 года родился замечательный и очень оригинальный русский писатель, любимый многими, — Михаил Афанасьевич Булгаков, автор самого таинственного романа «Мастер и Маргарита», пронзительного романа «Белая гвардия», знаменитой комедии «Иван Васильевич», фантастических повестей с искромётным юмором «Роковые яйца», «Собачье сердце» и многих других прекрасных произведений. К юбилею Мастера русской литературы абонемент Центральной городской библиотеки… Подробнее
12 апреля 1961 года стало датой не только первого полета в космос, но и днем рождения мифа о Гагарине — человеке, космонавте, сыне планеты Земля
Джон Леннон говорил, что The Beatles «более популярны, чем Иисус». С Юрием Гагариным он ливерпульскую четверку не сравнивал, но соперничать было бы нелегко. В Советском Союзе уж точно.
Улыбка, простота, скромность, почти осязаемая близость превратили Гагарина в рок-звезду, героя массовой культуры, персонажа мемов и уличной живописи. А его внезапная гибель только добавила трагичности и величия в восприятие художников — и впоследствии слушателей, зрителей и читателей. РБК решил вспомнить самые яркие воплощения образа Юрия Гагарина в литературе, музыке и кино.
За прошедшие годы вышло много интервью, статей, документальных фильмов о Гагарине, его жизни, привычках, визитах в разные страны, но художественных фильмов было снято не так много — и в Советском Союзе, и в России.
«Так начиналась легенда» (1976. Центральная киностудия детских и юношеских фильмов имени М. Горького. Режиссер — Борис Григорьев)
Первый фильм о Юрии Гагарине, вышедший в 1976 году, повествует о детстве будущего космонавта, о тех событиях, которые сформировали его характер. Основные сюжетные повороты связаны с Великой Отечественной войной, в начале которой Гагарину было семь лет.
Сценарист фильма, писатель Юрий Нагибин рассказал о тех событиях, о которых сам Гагарин никогда не вспоминал впоследствии: оккупация родного села фашистами, голод, угон в Германию старшего брата и сестры. Юного Юрия сыграл дебютант Олег Орлов, роли родителей мальчика исполнили Лариса Лужина и Георгий Бурков.
«Космос как предчувствие» (2005. ТПО «Рок». Режиссер — Алексей Учитель)
Действие фильма разворачивается в конце 1950-х годов на Кольском полуострове. Главный герой Коньков «Конек» (Евгений Миронов) работает поваром, любит официантку, ездит по городу на велосипеде и верит в то, что обязательно принесет пользу всему человечеству. Появившийся в городке таинственный Герман (Евгений Цыганов) не только соблазняет девушку Конька, но и рассказывает о тайном отборе лучших людей, которых готовят к полету в космос. Вскоре Герман доберется вплавь до норвежской базы и пропадет в Баренцевом море, а Конек отправится в Москву — учиться на дипломата. В поезде он и встретит улыбчивого, скромного паренька Юру (Дмитрий Муляр) с вечно развязывающимся шнурком на правом ботинке.
В финале фильма, где в хронику попадает герой Евгения Миронова, станет ясно, что это и есть будущий первый легендарный космонавт, а Конек — тот самый человек с букетом, прорвавшийся к кортежу Гагарина.
«Бумажный солдат» (2008. «Ленфильм», «Феномен филмз», телеканал «Россия». Режиссер — Алексей Герман-мл.)
Исторические события: подготовка к полету в космос первого человека — в фильме Германа-младшего становятся лишь фоном. Главный герой картины, врач Даниил Покровский (Мераб Нинидзе) оказывается на распутье и в личной жизни, и в профессиональной. Он разрывается между двумя женщинами (Чулпан Хаматова и Анастасия Шевелева), между возможностью защитить диссертацию и подозрением, что отправляет космонавтов на верную смерть.
Юрий Гагарин (Валентин Кузнецов) показан в фильме простоватым, спокойным парнем, готовым ради великой цели пожертвовать всем. Название фильма взято из стихотворения Булата Окуджавы «Бумажный солдат».
Фильм Алексея Германа-младшего участвовал в 65-м Венецианском кинофестивале, где получил «Серебряного льва» за лучшую режиссуру и «Золотую Озеллу» за лучшую операторскую работу.
«Битва за космос» (2005. «Первый канал», BBC, National Geographic и NDR. Режиссеры — Крис Спенсер, Марк Эверест)
В 2005 году вышел масштабный документально-художественный сериал совместного российско-американо-немецко-английского производства. На фоне кадров документальной хроники разыгрывается история о соревновании между научными умами в космической гонке двух супердержав — СССР и США. В центре противостояния — двое ученых: главный конструктор в американской ракетно-космической программе и бывший нацист Вернер фон Браун и Сергей Королев — главный конструктор, руководитель советской группы разработчиков космической программы.
«Гагарин. Первый в космосе» (2013. «Кремлин Филмз», «Фонд кино», «Мосфильм». Режиссер — Павел Пархоменко)
В 2010-е годы кинематограф активно обратился к историям о подвигах и достижениях советских героев.
Один за другим вышли фильмы «Легенда номер 17» о Валерии Харламове и первом матче «Суперсерии СССР — Канада» 1972 года, «Гагарин. Первый в космосе» и «Время первых» о первых космонавтах, «Движение вверх» о победе сборной СССР по баскетболу над сборной США. Кино ищет и создает новые мифы о супергероях.
Фильм «Легенда номер 17» и биографическая картина о первом космонавте «Гагарин. Первый в космосе» во многом похожи: в основе сюжета — отношения тренера, главного конструктора (Королев и Тарасов) и молодого героя (Гагарин и Харламов). Главный мотив — желание быть первым, борьба с обстоятельствами, которые могут этому помешать, патриотический настрой. Неслучайно в «Легенде номер 17» Анатолий Тарасов говорит о примере именно Юрия Гагарина.
Машины Юрия Гагарина: что с ними стало и где они теперь?«Гагарин.
Первый в космосе» — первая на сегодняшний день попытка создания биографического фильма о Юрии Гагарине. В центре повествования — космический полет Гагарина (актер Ярослав Жалнин), на протяжении которого он вспоминает главные эпизоды своей жизни: детство, отношения с женой, поддержку Сергея Королева, борьбу в отряде космонавтов. Обозначены и темы большого противостояния — сверхдержав СССР и США, конкуренция технологий в ракетостроении.
Главные роли в фильме исполнили Ярослав Жалнин (Гагарин), Михаил Филиппов (Королев), Вадим Мичман (Герман Титов).
Персонаж Юрия Гагарина появляется в эпизодах фильма «Укрощение огня» 1972 года, «Хоккейные игры» 2012-го и в сериале «Фарца» 2015 года, обозначая своим появлением эпоху времен освоения космоса.
Первая песня о Юрии Гагарине, которая придет в голову русскоговорящему слушателю, конечно, будет композиция группы «Ундервуд» — «Гагарин, я вас любила». Первый сингл, вошедший в альбом 2002 года «Все пройдет, милая», стал визитной карточкой коллектива и до сих пор остается их главным хитом.
Клип на песню о Гагарине сняли режиссер Павел Руминов и оператор Илья Овсенев.
Песни, посвященные первому космонавту, начали появляться уже в 1961 году, исполнялись на разных языках и широко ротировались на советских радиостанциях.
Одна их первых песен «Добрый вечер, майор Гагарин» была записана 15 апреля 1961 года в студии Чешского радио, а в 1963 году исполнена в новогоднем выпуске «Голубого огонька» певицей Габриэллой Германи и вокальным ансамблем под аккомпанемент оркестра Густава Брома.
Музыкально-поэтический цикл «Созвездие Гагарина» был создан в 1968–1971 годах, после гибели Гагарина, композитором Александрой Пахмутовой и поэтом Николаем Добронравовым. Цикл состоял из нескольких песен, самой знаменитой из которых стала «Знаете, каким он парнем был».
Отдельной пластинкой все песни были изданы в 1971 году в исполнении Юрия Гуляева.
Часто к образу Гагарина обращаются рок-музыканты, чувствуя в образе космонавта предельную искренность и почти идеальную близость к самим себе.
Украинская рок-группа «Вопли Видоплясова» записывают в 1997 году песню «Юра», которая входит в альбом «Музiка», а Сергей Галанин и группа «СерьГа» сочиняют композицию «Гагарин».
Песни, посвященные Гагарину, появляются регулярно и в репертуаре современных иностранных музыкантов. Знаменитый французский композитор, мультиинструменталист Жан-Мишель Жарр в 1999 году на концерте в Египте исполнил трибьют Юрию Гагарину «Hey, Gagarin».
«Pannonia Allstars Ska Orchestra», венгерская группа из Будапешта, основанная в 2003 году, стиль которой состоит из микса ска, регги, джаза и венгерского фолка, в начале своей карьеры сочинила песню «Hello Gagarin».
Британская певица Rid of me записала трек «Yury-G», который активно исполняла на живых концертах. Продюсером второго альбома певицы с песней о том, что «хорошо бы быть Юрием Г.», был Стив Альбини, который позже работал с Nirvana, Mogwai, Fugazi и другими рок-группами.
Самая актуальная, по времени, композиция, посвященная Гагарину, вышла 19 февраля 2021 года. Клип на песню группы WineSmoke «Прости нас, Юра» на сегодняшний день посмотрели больше 1750000 зрителей.
Одним из первых на полет в космос Гагарина в 1961 году откликнулся поэт Константин Симонов стихотворением «Самый первый», задав тон восприятия события как победы в атаке, в военном бою, с природой, со всем миром, победы всей страны.
Рассвет. Еще не знаем ничего.
Обычные «Последние известия»…
А он уже летит через созвездия,
Земля проснется с именем его.
«Широка страна моя родная…»
Знакомый голос первых позывных,
Мы наши сводки начинали с них,
И я недаром это вспоминаю…
Не попросив подмог ни у кого,
Сама восстав из пепла войн и праха,
Моя страна, не знающая страха,
Шлет ныне в космос сына своего.
Мы помним все. Ничто не позабыто.
Но мы за мир. Всерьез! Для всех! Навек!
И, выведен на мирную орбиту,
С природой в бой идет наш человек.
Волненье бьет, как молоток,
по нервам.
Не каждому такое по плечу:
Встать и пойти в атаку
самым первым!
Искать других сравнений не хочу.
В этом же году вышло стихотворение Ольги Берггольц «Полет», в котором Гагарин предстает уже менее героическим персонажем, он — свой, родной, пусть и «звездный человек».
Утро. Больше половины века.
Над землей — притихший звездный кров.
К звездам отправляют человека.
Человек вернулся. Жив-здоров.
Мы глядим, робея. Неужели
Он — как мы,
а мы — под стать ему?
Неужели ж это мы летели.
Сквозь десятки зорь,
и стран,
и тьму?
Это мы — вся плоть и кровь народа,
Наш Семнадцатый крылатый год.
Это все сорок четыре года
Продолжается его полет.
И сегодня за чертой вселенской
Побывал, вернувшись на ночлег,
На родную Землю, наш смоленский,
Наш родной,
наш звездный человек.
,>
Одно из самых трогательных стихотворений о Гагарине создал поэт Петр Нефедов — «Баллада о шнурке» (по рассказу матери первого космонавта Анны Тимофеевны Гагариной). Самый популярный текст на праздновании дня космонавтики и смотрах художественной самодеятельности в Советском Союзе рассказывает о Гагарине-сыне — автор уверен, что знаменитая улыбка космонавта и первый его взгляд были обращены именно к матери, которая встречала его вместе с официальной делегацией.
Так, мать улыбкой веселя,
Был счастлив человек,
И ту улыбку вся Земля
Запомнила навек.
Уже после гибели Гагарина были написаны стихи памяти космонавта поэтами Александром Твардовским и Владимиром Высоцким.
Стих «Памяти Гагарина», созданный Твардовским в 1968 году, написан с отеческой интонацией и теплотой — первый космонавт предстает в нем простым парнем, «не родней российской громкой знати», снискавшим мировую славу, который «Землей-планетой усыновлен».
Жанр поминального стихотворения придает подвигу «безвестного сына» размах богатырский, почти мифологический, как в лучших произведениях Твардовского.
Тот свойский парень, озорной и милый,
Лихой и дельный, с сердцем нескупым,
Кого еще до всякой славы было
За что любить, — недаром был любим.
Ни полуслова, ни рукопожатья,
Ни глаз его с бедовым огоньком
Под сдвинутым чуть набок козырьком…
Ах, этот день с апрельской благодатью!
Цветет ветла в кустах над речкой Гжатью,
Где он мальчонкой лазал босиком.
Особое место в литературе, посвященной Гагарину, занимает стихотворение Владимира Высоцкого «Я первым смерил жизнь обратным счетом…», написанное в 1972 году. Уникальность стиха прежде всего в том, что оно написано от первого лица, от лица Гагарина в момент полета — оно полно метафор и образов, которые будто и правда могли прийти в голову только человеку, побывавшему на орбите. Или Владимиру Высоцкому, который писал от лица воевавших, сидевших в тюрьме, спортсменов, от лица моряков, шоферов, от лица Гамлета и даже микрофона.
Приборы на земле угомонились,
Вновь чередом своим пошла весна.
Глаза мои на место возвратились,
Исчезли перегрузки, — тишина.
Эксперимент вошел в другую фазу.
Пульс начал реже в датчики стучать.
Я в ночь влетел, минуя вечер, сразу
И получил команду отдыхать.
И стало тесно голосам в эфире,
Но Левитан ворвался, как в спортзал.
Он отчеканил громко: «Первый в мире!»
Он про меня хорошее сказал…
И финал стихотворения, который снижает тему фантастического подвига первого космонавта до бытовых подробностей здоровья Гагарина-человека.
…Но я не ведал в этот час полета,
Шутя над невесомостью чудной,
Что от нее кровавой будет рвота
И костный кальций вымоет с мочой…
Главной и пока единственной биографической книгой о Юрии Гагарине остается работа авторства лауреата «Большой книги» Льва Данилкина «Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года».
Фактически это переиздание биографии космонавта, вышедшее десять лет назад в серии «Жизнь замечательных людей». Лев Данилкин книгу переработал, дополнил, усовершенствовал форму подачи. Писатель помимо фактического восстановления главных фактов биографии Гагарина пытается понять, каким человеком был первый космонавт, обладал ли уникальными качествами, как превратился в миф, как справлялся с пристальным вниманием и особым положением на протяжении жизни.
Добро пожаловать в Сургут,
В Сургут – жемчужину России.
Ведь где бы вы ни колесили,
Сюда вас ноги приведут.
Добро пожаловать в Сургут.
Раскрыл свои объятья город:
И в летний зной, и в зимний холод
Гостей здесь с хлебом-солью ждут.
Добро пожаловать в Сургут.
Своим друзьям всегда мы рады,
Наш праздник будет всем наградой
За честный и нелёгкий труд.
Расцвёл над городом салют.
Гостей у трапа провожая,
Мы скажем, искренне желая:
Добро пожаловать в Сургут!
23.02.2004 г.
* * *
Люблю я город свой родной,
Его бульвары и проспекты.
Люблю и в стужу я и в зной
Встречать сургутские рассветы.
Мне дорог каждый уголок:
Старинный дом, уютный дворик,
На слом собравшийся балок
И гул весёлый новостроек.
Горят на солнце купола.
Сияет храм Преображенья,
Во всю звонят колокола
В честь дня сургутского рожденья.
В застывшем мраморе века
Взирают строго с постамента,
А Обь всё так же глубока.
Как память истины момента.
12.01.2004 г.
Сургутское лето
Сургутское лето в дождях и ветрах.
На ветке раскрылась испуганно почка.
Хотела понежиться в тёплых лучах,
Чтоб радовать души зелёным листочком.
А солнца не видно за толщею туч,
В потоках воды задыхается город.
Но как же глубок, как силён и могуч
Загадочный мир животворной Природы.
Ожившие воды великой реки
Стремятся на север, как птицы весною.
Мелькнут, словно призрак, в дожде огоньки
И снова сливаются тучи с водою.
Волшебные краски не смоешь дождём,
Не смоешь надежды, мечты и рассветы.
Мы любим свой город, мы верим и ждём,
Что снова придёт к нам сургутское лето.
21.08.02 г.
Гайкевич, Л. И. Стихи о Сургуте [Текст] : [сб. стихов] / Леонид Гайкевич. – М. : АНК, 2004. – 16 с.
Песня о Сургуте
Ты в другие меня города не зови.
Под Полярной звездой проложив свой маршрут,
Среди белых снегов и крутых холодов
Затерялся на карте мой город Сургут.
Из далеких краев, из больших городов
Снова крылья на Север меня понесут.
Я смотрю с облаков на огни факелов:
Наконец-то я дома, мой город Сургут!}
Ты учил нас дружить и теплом дорожить,
Пусть под небом твоим будут мир и уют!
И в далеких краях помню я о друзьях,
Что остались в Сургуте — там, где меня ждут.
И пускай говорят, что ты «крайний», а мы
Прилетаем сюда лишь за длинным рублем.
Тот, кто здесь не бывал, ничего не видал.
Ты – судьбы моей пристань, мой Северный дом!
Ночной разговор [Текст] : сб. песен / ред.-сост. Г. Ешимов. – Сургут : Нефть Приобья, 2003. – 52 с.
Мой Сургут
«Имел князей городок на Обе… (из летописи).
Из века в век, в медвежьем захолустье,
В краю никем не кошенных осок,
Жирели гуси, нарождались грузди,
Роняли кедры шишки на песок.
Здесь рябчики и лебеди гнездились.
Сюда, изнемогая от икры,
Шли к мелководью тайных нерестилищ
Тяжелые, как бревна, осетры.
Полярного сияния салюты,
Невыносимый комариный гуд.
Заштатным городишком – лилипутом
Три с лишним века прозябал Сургут.
Ни воеводы, ни князец, что «правили
В остроге деревянном на Обе»,
Бесславно сгинув, даже не оставили
Воспоминаний добрых о себе.
Мы чтим не их, а первых коммунистов,
Кто нес пятиконечную звезду,
Мы чтим борцов, под белым обелиском
Зарытых в девятнадцатом году.
Они свершили прометеев подвиг,
Нас вырвав из невежества и тьмы.
Их подвиг продолжается сегодня.
И этот подвиг совершаем мы.
1967 год.
Сургут – наш родной город [Текст] / И. П. Захаров ; Гор. о-во “Старожилы Сургута”. – Сургут : [б. и.], 1998. – 95 с. : ил. – 10-00.
Ах, Сургут…
Унесут облака бесконечные ливни,
Прилечу,
Темной ночью погромче окликни.
Белокрылой
Свободолюбивою чайкой
Поклонюсь
Красоте твоей необычайной.
Ах, Сургут,
У меня нет надежней причала,
Твой привет
Мне речная волна прокричала,
И любимая
Машет навстречу косынкой,
И сверкает
Улыбка рассветной росинкой.
Над рекой
Меж домов золоченые храмы,
Смотрят
В белую ночь площадей панорамы,
И мосты
К северам протянулись упрямо,
И меня
Провожает усталая мама.
Пустыри
Для любимых домами застроим,
Не считай
Меня свадебным только героем…
Там, где я
Новый вентиль на устье открою,
Пусть меня
Белоснежные вьюги укроют.
Единственный город
Я стремился к нему
из далеких и южных морей,
И штурвалы вращал
океанских больших кораблей,
Большегрузных составов
с добром приводил поезда,
Самолетами «ТУ»
отовсюду тянулся сюда.
Здесь на вахте я трубы крутил,
ремонтировал ГРЭС,
с улыбкой: «Привет, КРС!»
Устремлял я огни буровых
моих в ночь-синеву,
Укрощая фонтаны
на скважинах НГДУ.
И тоску по любимым
гасил я в вине и друзьях:
Стали близкими мне Уренгой,
и Сортым, и Пыть-Ях,
Но уверен я:
в сильный мороз и пургу
Мою душу согреет
единственный город Сургут!
Ешимов, Г. К. Купальские венки [Текст] : избр. стихотворения / Г. К. Ешимов. – М. : Моск. парнас, 2003. – 72 с.
Русалки
В бетонном Сургуте, на Черном Мысу,
Не прячут русалки девичью красу,
Геологи нефть отыскали, и вот,
Русалочий выводок там не живет…
Я долго искал их, заехал в Лянтор,
На Федоровку, как Амундсен, попер,
По речкам-ручьям Русскинские проплыл,
И надпись прочел на стене: Когалым.
Там вышки стоят и гудит турбобур,
И леший сказал мне — заросший помбур:
«Ты зря объезжаешь район наш, ведь тут
Сестрицы мои уж давно не живут.
Ульт-Ягун, Быстринка — «Сургутнефтегаз»,
Где много девчонок, красивых как раз,
Ищи там русалок, игривостью глаз
В прозрачную глубь увлекающих вас.
..»
Я белый, как чайка, найму пароход,
Пускай по Оби он меня повезет,
Туда, где русалок я встречу в лесу
На Белом Яру, на Высоком Мысу.
В траве их упругие бьются хвосты,
А груди, как горы, белы и круты.
И кружит русалочий нас хоровод
Вдоль синей Оби на янтарный восход…
Ешимов, Г. К. Медведица-Югра [Текст] : [сб. стихотворений] / Г. Ешимов. – Сургут, 2011 ; Шадринск : Шадр. Дом Печати, 2011. – 112 с.
Старожилам Сургута
Все из одной мы колыбели.
Нам мать — Сургутская земля.
Нам эти сосны, эти ели
И берега, где мы взрослели,
Где жили, как одна семья,
Никак не позабыть, друзья!
Шумела Барская гора
В веселых играх, хороводах,
А Сайма, чистая тогда,
Ласкала нас в упругих водах.
Гусей несчетных косяки,
Как тучи, небо закрывали,
И на весновку мужики
Вперегонки к Оби бежали.
И всяк охотник и рыбак
Гордился доброю удачей.
Как жалок нынешний чудак,
Что дни свои влачит на даче!
Сургут уютен был и мал,
Весь в палисадниках с цветами.
И каждый всех в округе знал,
И все друг другу помогали.
Нет, не избыть воспоминаний
И ностальгии о былом.
Хоть много выпало страданий,
Жизнь больше помнится добром.
В стихах не принято, наверно,
Перечислять фамилий ряд,
Но и забыть о них неверно,
Нам это внуки не простят.
Щепеткин, Кушников, Кайдалов,
Захаров, Панкин, Кондаков,
Тетюцкий, Манин и Завьялов,
Малюгин и Проводников,
Тверетин, Кашин и Буканин,
Зырянов, Менщиков, Ольков…
Династий этих знаменитых
В веках остался добрый след.
Они поныне не забыты.
Им ни конца, ни края нет.
Грустят седые старожилы
За дружным праздничным столом.
Они недаром жизнь прожили,
Они недаром рвали жилы
Под Сталинградом и Орлом.
Они без жалоб в холод лютый
Не зря тянули невода.
И стела «Рыбакам Сургута…»
В их честь не зря возведена.
Хранит героев наша память,
Что с нефтяной пришли зарей.
И тех, кто ГРЭС сумел поставить
Над древней Марьиной горой.
Везде видны шаги саженьи.
Растет наш город вширь и ввысь.
Но не уходит сожаленье,
Что не сумели в том кипеньи
Воскликнуть: «Миг, остановись!»
Как жаль, что старого Сургута
Не сохранился уголок.
Так тянет-тянет почему-то
Взглянуть на кровный свой исток.
Нет, не уйдет у нас в преданье,
Мы не из тех, чтоб забывать,
Как жил упрямый Показаньев
В своих неистовых дерзаньях,
И смог эпоху воссоздать.
Как Петр Мунарев старался,
Как старикам он помогал.
Он в списках общества остался,
Что сам когда-то основал.
Судьбой гордятся ветераны,
Не стоит только нас жалеть.
Еще сбываться нашим планам,
И много песен надо спеть.
Над Обью-матушкой широкой
Еще рассветы нам встречать
И в установленные сроки
Все юбилеи отмечать!
Замятин, В.
П. Под синим пологом лесов [Текст] / В. П. Замятин. – Сургут : Сургутнефтегаз : Нефть Приобья, 2001. – 80 с. : ил.
Сургут
В речном порту, на берегах Оби,
Весь день рычат от напряженья КРАЗы.
Пыль на зубах и на стекле кабин.
И синей дымкой выхлопные газы.
Жара и пыль… Комар и мошкара…
И перекур здесь по-солдатски краток…
Вокруг Сургута вздымлена Югра —
То наша жизнь или вулкана кратер?..
Но только ночь прохладную ладонь
На лоб, разгоряченный днем, положит —
Как начинает сумрак молодой
Мое воображение тревожить.
И просека, что впереди легла,
Мне кажется стремительным проспектом,
А ель — адмиралтейская игла,
Что стала Невской вертикалью спектра —
По ней узнаешь сразу Ленинград,
И сердце на мгновенье затоскует
По четкой филигранности оград
И по гранитно-крепким Невским скулам.
..
Кометой
Ночь июньская летит.
Ее прозрачный шлейф тайгу окутал.
И день, как запоздалый гром, гремит —
Сургут опять
Становится
Сургутом…
Праздник первого снега [Текст] : стихи / ред.-сост. П. А. Суханов. – Сургут : Сев. дом : Сев.-Сиб. регион. кн. изд-во, 1996. – 78 с.
Сургут
Широка и величава
Обь река среди тайги.
Берег левый берег правый,
Здесь живут Сибиряки.
А на правом берегу,
Что не очень сильно крут.
Белый, словно бы в снегу,
Славный град стоит – Сургут.
Пароходом вдоль реки,
Трубы ГРЭС и дым столбом.
Не боится град пурги
На просторе голубом.
Здесь тяжелый ратный труд,
Для России важен он.
В авангарде наш Сургут,
Наш любимый, теплый дом!
Пенявский, С. Ю. Не написан ещё мною стих [Текст] : [сб. стихотворений] / Станислав Пенявский.
– Ленинск-Кузнецкий : Лит. газета “ЛИК”, 2012. – 95с.
Я в этот город влюблён
Стоит Сургут на берегу Оби,
Навек этот город моей любви,
И ведь каждый год молодеет он,
Я в этот город всем сердцем влюблён.
Здесь созревала вся юность моя,
И здесь начиналась в жизнь колея,
Пусть годы летят, а я остаюсь,
И с милым Сургутом не расстаюсь.
Ведь в жизни у каждого есть мечта,
Но не всегда выполнима она, —
Невзгоды, трудности переживём,
В Сургуте счастье своё обретём.
Известен Сургут не только у нас, —
По миру слава его разнеслась,
И в этом заслуга людей труда,
Они здесь могут работать всегда!
Пускай Сургут процветает века,
Я не покину его никогда!
И пусть каждый год хорошеет он,
Я в этот город всем сердцем влюблен!
август, 2006 г.
Потапов, Н. Ф. Я в этот край влюблен [Текст] / Николай Потапов. – Сургут : Винчера, [2009]. – 25 с. : ил.
Сургутская весна
Мне в окошко стучится березка.
Наливаясь зеленой листвой,
И в ветвях золотится сережка
Этой буйной холодной весной.
Рядом тополь стоит одиноко,
Распуская серебряный пух,
Гордо ветви раскинул высоко,
Защищая от ветра подруг.
В синем небе высоком и ярком,
Отражаясь, плывут облака.
Долго ждали такого подарка,
Когда лед наша сбросит река.
И проснутся леса вековые,
И болота свободно вздохнут –
Это ты, дорогая Россия,
Это ты, мой любимый Cypгут.
Север России [Текст] : поэт. сб. / Д. Сергеев [и др.] ; сост. Д. А. Сергеев ; [ил.: Ж. В. Кочетков, Е. В. Рогачева]. – Тюмень, 2004. – 240 с.
Весна в Сургуте
Весна в Сургуте – северный каприз,
В ней, как всегда, весеннего немного,
Ты кофе пьешь, отчитываешь Бога
И сквозь двойные стекла смотришь вниз
На серое остеклененье луж,
Вчера еще морщинистых от ветра,
Здесь, с высоты примерно восемь метров,
Взглянув, промолвишь «да-а» с добавкой «уж».
На ближнем плане чахнущая ель,
На дальнем – островки былого бора,
В три четверти кинотеатр «Аврора»
Похож на судно, севшее на мель.
Еще ни разу не было дождя,
Не говоря о молниях и громах.
Из-за угла изогнутого дома
Метет поземка улицей вождя.
Ты медленно задергиваешь даль,
Упрятав интерьер за занавеской,
И в свете бра, похожая на фреску
С мадонною,
читаешь «Жерминаль».
1992
Сергеев, Д. А. Возвращение [Текст] : сб. стихотворений / Дмитрий Сергеев. – М. : Эпоха, 2006. – 208 с.
Мой городок…
Среди тайги безбрежной.
Как в море островок,
Завьюженный, заснеженный
Стоит мой городок.
Рябины и березы
Под окнами грустят.
И льдинки на морозе
Как бусинки блестят.
А в окнах, словно в скверах,
Цветы вовсю цветут
Ах, в тех домах, наверно,
Снегурочки живут.
Их дедушки Морозы –
Нефтяники, как есть,
О них в стихах и прозе
Летит далеко весть.
Пусть я еще не знаю,
Что станет впереди.
Ты – песенка лесная –
Живешь в моей груди.
И ласково и нежно
Ты в жизнь вошел мою,
Мой городок заснеженный,
Я тебя люблю.
Север России [Текст] : поэт. сб. / Д. Сергеев [и др.] ; сост. Д. А. Сергеев ; [ил.: Ж. В. Кочетков, Е. В. Рогачева]. – Тюмень : Мандр и К°, 2004. – 240 с.
Прощание со старым Сургутом
Прощай, городок деревянный,
Прощай, дорогой, и прости.
Ты станешь бетонным, стеклянным,
Просторным, красивым и славным,
Так людям на радость расти.
И я не питаю надежды
Остаться таким как вчера,
Давно износились одежды,
В которых когда-то я прежде
Ходил на свои вечера.
По струганым тем тротуарам
Средь милых приятственных лиц.
И с крыш улыбались недаром,
Печным отливая загаром,
Железные профили птиц.
И было чему удивляться,
Все как на подбор — крепыши.
По нефти сестренки и братцы
И каждому в среднем по двадцать,
Ну, если кому — с небольшим.
Я был и остался рабочим,
Но я не обижен судьбой.
И нынче печалюсь не очень,
Что, может, последнюю осень
Мы празднуем вместе с тобой.
Я вижу: работают краны.
Я слышу: гудят провода…
Прощай, городок деревянный,
С любовью, пусть несколько странной,
Ты в сердце моем навсегда.
Сочихин, Н. В. Северный огонек [Текст] : стихи / Н. В. Сочихин ; [худож. Д. Орлов]. – М. : Интер-Весы, 1992. – 158 с.
Сургутская зима
Зима по всем по правилам
Взялась и за Сургут!..
Машины, как фонарики,
по улицам
снуют…
Стальные кони в силе,
дорога
хороша.
..
Белым-бела Россия,
светлым-светла душа!..
Как будто бы к застолью
снега приглашены —
метельное раздолье
в четыре стороны…
Деревни и деревья
в сугробах до небес,
морозной акварелью
мир разукрашен весь!..
Мне радостно и грустно…
И я схожу с ума,
когда приходит
русская
сургутская зима!..
Сургуту
Я вошел в этот город, как входят в Мечту –
не задворками, а с самолета!..
Кое-кто говорил, что навек пропаду…
Не пропал!.. Приютила работа.
Здесь
дороги и трассы мои пролегли…
И, бывало, что жил на одних только нервах!..
Этот город – мой Дом на просторах Земли!
Здесь
я рос и крепчал
в непролазных карьерах.
И когда я бываю в других городах,
где метро и трамваи
и больше уюта –
все равно я грущу о таёжных краях
и не мыслю себя без Сургута!
У Оби Реки
Мне
не забудутся вовек
ни грусть, ни грязь, ни сырость,
а этот город,
этот век,
где жизнь сложилась!
Где в брызгах радуг
газ и нефть
права качают!.
.
Где каждый первый мог сгореть,
но — песни не сгорают!..
Потом потомки подтвердят,
копнув архив обочин,
что у Оби-реки
был
град
рабочий…
Потом
в спиралях площадей
сквозь ленты труб и такты
они
увидят нас — людей
сибирской вахты!..
Суханов, П. А. Избранное [Текст] / Петр Суханов ; [вступ. ст. Ю. Дворяшина]. – Ханты-Мансийск : Принт-Класс, 2011. – 447с.
Стихи о Сургуте
Там, где встарь шумели сосны,
встали новые дома:
спозаранок входит солнце
в сказочные терема…
Город древний, город новый,
полный светом доброты,
вопреки зиме суровой,
тверди вечной мерзлоты!
Не забытый, не далекий
от больших путей разъезд,
а центральная дорога
наших мыслей и надежд!
Стал Сургут столицей нефти,
расцветает, что ни год,
а в небесной круговерти
пролетает самолет.
..
Край таежный, край родимый,
ты в объятия свои
принимаешь — в вихрях дыма —
Сыновей моей земли…
Ты растешь на радость людям,
наш обычай очень прост:
как решили —
так и будет!
Встанет город в полный рост.
И ненастья отступают,
потому что напрямик
сквозь тайгу переступают,
ноги вышек нефтяных.
Мы реку в бетон оденем,
и промолвят старики:
наша жизнь летит оленем
в новый, светлый день тайги!
1972
Сургут – литературный [Текст] : [лит.-художеств. альм.]. № 3 / [гл. ред. Ю. А. Дворяшин ; редкол.: Н. В. Ганущак и др.]. – Сургут : Гор. фонд развития словесности, 2005 ; М. : Синергия, 2005. – 198 с.
Использованы фото с сайта администрации г. Сургута
И чем дальше в историю уходят годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., тем полнее и ярче проявляется величие подвига фронтового поколения, сила единения Армии и народа.
Память о войне… Она разбросана по миллионам семей, которых так или иначе коснулась война. Но именно память, этот нравственный стержень, объединяет и делает нас всех вместе народом. Бережно хранимая и передаваемая из поколения в поколение, память о войне сохраняется в обелисках, музейных экспонатах, фронтовых письмах и фотографиях, изданиях, произведениях о войне. Она должна быть неподвластна времени.
Самый первый выпуск Литературного альманаха вышел в 1995 году и был посвящён 50-летию со Дня Победы.
Очередной 23-й выпуск «Литературного альманаха НГТУ НЭТИ -2020» посвящен 75-летию со Дня Победы.
Мы благодарим всех авторов, принявших участие в Альманахе, и всех, кто помогал его созданию. Презентация «Литературного альманаха НГТУ НЭТИ -2020» состоится осенью 2020 года.
Альманах открывает статья «Не пускать!» старшего преподавателя кафедры русского языка, члена Союза журналистов РФ, ответственного редактора Альманаха Натальи Дмитриевны Горшковой.
В статье подчеркнута огромная роль русской литературы в годы войны: великая отечественная литература сражалась на фронтах Великой Отечественной войны и помогла спасти нам историю.
«Альманах НГТУ-2020» состоит из трёх разделов: «Строки, опалённые войной», «Поэзия, проза –2020», «У нас в гостях».
В первый раздел «Строки, опалённые войной» включены стихи о войне разных лет поэтов НГТУ НЭТИ. Поэты НГТУ уводят читателей в свою память о войне, возвращают в былое, размышляют об истоках героизма. Этот раздел Альманаха – своего рода поэтический венок славы героям страны: советскому воину-победителю, труженикам тыла, ветеранам Великой Отечественной. Венок славы от поэтов НГТУ.
Антипенко Борис Николаевич – выпускник 1961 г. МТФ НЭТИ, член Ассоциации выпускников НГТУ НЭТИ,учёный, писатель, краевед. Стихотворение «Май»
Геллер Владимир Михайлович (1930-2009) – профессор кафедры электронных приборов НГТУ. Альманах публикует его стихи о ветеранах, о детях войны, о любви во время войны.
Стихотворение «Обращение»
Гилева Екатерина Валерьевна – выпускница НГТУ, кандидат филологических наук, доцент кафедры филологии НГТУ, член Союза писателей РФ. Стихотворение «Мой дед не воевал»
Горшкова Наталья Дмитриевна – ст. преподаватель кафедры русского языка НГТУ, член Союза журналистов РФ, член Международной ассоциации писателей и публицистов – публикует в Альманахе стихотворение о своём отце, командовавшем в годы войны штрафбатом. Пронзительное стихотворение рассказывает нам о судьбах целого поколения
Гридчин Александр Викторович – кандидат технических наук, доцент кафедры полупроводниковых приборов и микроэлектроники НГТУ – призывает хранить память о великом подвиге простых советских солдат. Стихотворение «День Победы»
Ледяева Елизавета Станиславовна – экономист, сотрудник НГТУ – обращается ко всем людям с призывом сохранять подвиг народа в своих сердцах и передавать эту память следующим поколениям.
Стихотворение
Лявданский Сергей Евгеньевич – кандидат технических наук, доцент кафедры радиоприёмных и радиопередающих устройств НГТУ – рассказывает в стихотворении «Эхо войны» о судьбе целого поколения «детей войны», к которому он сам относится. Стихотворение «Эхо войны»
Мартышев Евгений Фёдорович – выпускник ЭМФ НЭТИ 1967 г., член Союза писателей РФ и Союза журналистов РФ, руководитель областного литературного объединения «Молодость» – возвращает нас к радостному событию – Параду Победы в Москве в 1945 году. Стихотворение
Мигиренко Георгий Сергеевич (1916-1999) – участник Великой Отечественной войны, контр-адмирал, лауреат Ленинской премии (1962 г.), доктор технических наук, профессор НГТУ, заслуженный деятель науки и техники РФ. Стихотворение
Небольсин Вячеслав Яковлевич – кандидат технических наук, доцент кафедры технологии машиностроения НГТУ, член Союза писателей РФ – пишет о судьбе своего отца.
Стихотворение «Комбат»
Сбоев Владимир Васильевич (род. в 1925 г.) – участник Великой Отечественной войны, воевал с октября 1943 по май 1945 г. в составе 2-го Прибалтийского, 1-го Украинского фронтов, 245-й стрелковой дивизии, кавалер ордена Отечественной войны 2-ой степени и 9-ти медалей, почётный член Совета ветеранов НГТУ НЭТИ.
Владимир Васильевич Сбоев работал преподавателем в НГТУ НЭТИ 40 лет (с 1954 по 1995 год) на кафедре теоретической механики и сопротивления материалов. Защитил кандидатскую диссертацию, был первым деканом заочного отделения электромеханического факультета. Мы поздравляем Владимира Васильевича с 75-летием со дня Победы и личным 95-летним юбилеем! Спасибо Вам за бескорыстное и самоотверженное служение Родине, за Ваш боевой и трудовой подвиг! Крепкого здоровья, душевного спокойствия, счастья и благополучия!
Отрывки из произведений Сбоева В.В. опубликованы и в «Литературном альманахе НГТУ НЭТИ-2020».
Ассоциация выпускников НГТУ НЭТИ под руководством директора Ассоциации В.Б. Пономарева к юбилею Владимира Васильевича Сбоева и 75-летнему юбилею Великой Победы выпустила новую книгу В.В. Сбоева «Записки рядового пехотинца».
Свирновский Лев Давыдович (1946-2017) – выпускник ФТФ НЭТИ, член Союза журналистов РФ, член Союза писателей г. Москвы. Стихотворение «В День Победы за праздничным столом»
Соснин Евгений Викторович – кандидат филологических наук, ведущий библиотекарь отдела городского абонемента Новосибирской государственной областной научной библиотеки. Долгое время Евгений Викторович работал преподавателем кафедры филологии НГТУ. Стихотворение
Тимошенко Иван Георгиевич – доктор философских наук, профессор кафедры философии НГТУ. Стихотворение «Баллада о солдате»
Самые пронзительные стихи русских поэтов XX века – Статьи – Литература Александр Блок в 1921 году записал у себя в дневнике: “Что такое поэт? – Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Поэт – это носитель ритма. В бесконечной глубине человеческого духа, в глубине, недоступной для слишком человеческого, куда не достигают ни мораль, ни правило, ни общество, ни государство, – катятся звуковые волны, родные волны, объемлющим вселенною, происходят ритмические колебания, подобные колебаниям небесных светил, глетчеров, морей, вулканов. Глубина эта обыкновенно закрыта “заботами суетного света”.Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлнон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен.
Когда глубина эта открывается,
Бежит он, дикий и суровый,
И страхов и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В шикородумные дубровы, Потому что там ему необходимо причаститься родной стихи для того, чтобы напоминать о ней миру звуком, словом, движением – тем, чем владеет поэт”.
Во Всемирный день поэзии Ревизор.ru подобрал для своих читателей стихотворения русских поэтов XX века, в которых как нельзя лучше чувствуется волшебство слова.
Иннокентий Анненский
Сиреневая мглаНаша улица снегами залегла,
По снегам бежит сиреневая мгла.
Мимоходом только глянула в окно,
И я понял, что люблю ее давно.
Я молил ее, сиреневую мглу:
“Погости-побудь со мной в моем углу,
Не мою тоску ты давнюю развей,
Поделись со мной, желанная, своей!”
Но лишь издали услышал я в ответ:
“Если любишь, так и сам отыщешь след.
Где над омутом синеет тонкий лед,
Там часочек погощу я, кончив лет,
А у печки-то никто нас не видал…
Только те мои, кто волен да удал”.
Борис Пастернак. Из цикла “Стихи Юрия Живаго”Осень
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно все в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке,
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.
Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри, или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.
Ты — благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты — отвага,
И это тянет нас друг к другу.
Иосиф Бродский
М. Б.Я обнял эти плечи и взглянул
на то, что оказалось за спиною,
и увидал, что выдвинутый стул
сливался с освещенною стеною.
Был в лампочке повышенный накал,
невыгодный для мебели истертой,
и потому диван в углу сверкал
коричневою кожей, словно желтой.
Стол пустовал. Поблескивал паркет.
Темнела печка. В раме запыленной
застыл пейзаж. И лишь один буфет
казался мне тогда одушевленным.
Но мотылек по комнате кружил,
и он мой взгляд с недвижимости сдвинул.
И если призрак здесь когда-то жил,
то он покинул этот дом. Покинул.
Арсений ТарковскийВетер
Душа моя затосковала ночью.
А я любил изорванную в клочья,
Исхлестанную ветром темноту
И звезды, брезжущие на лету
Над мокрыми сентябрьскими садами,
Как бабочки с незрячими глазами,
И на цыганской масляной реке
Шатучий мост, и женщину в платке,
Спадавшем с плеч над медленной водою,
И эти руки, как перед бедою.
И кажется, она была жива,
Жива, как прежде, но ее слова
Из влажных “Л” теперь не означали
Ни счастья, ни желаний, ни печали,
И больше мысль не связывала их,
Как повелось на свете у живых.
Слова горели, как под ветром свечи,
И гасли, словно ей легло на плечи
Все горе всех времен. Мы рядом шли,
Но этой горькой, как полынь, земли
Она уже стопами не касалась
И мне живою больше не казалась.
Когда-то имя было у нее.
Сентябрьский ветер и ко мне в жилье
Врывается –
то лязгает замками,
То волосы мне трогает руками.
Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!
Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.
Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: “Я твоя”.
И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
Марина Цветаева
Б. Пастернаку
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав
Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили — рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас как орлов-
Заговорщиков: версты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас как сирот.
Который уж, ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт!
Георгий Иванов
В глубине, на самом дне сознанья,
Как на дне колодца — самом дне —
Отблеск нестерпимого сиянья
Пролетает иногда во мне.
Боже! И глаза я закрываю
От невыносимого огня.
Падаю в него…
и понимаю,
Что глядят соседи по трамваю
Странными глазами на меня.
Осип Мандельшам Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Максимилиан ВолошинНа дне преисподней Памяти А. Блока и Н. Гумилёва
Тёмен жребий русского поэта:
Неисповедимый рок ведёт
Пушкина под дуло пистолета,
Достоевского на эшафот.
Может быть, такой же жребий выну,
Горькая детоубийца — Русь!
И на дне твоих подвалов сгину,
Иль в кровавой луже поскользнусь,
Но твоей Голгофы не покину,
От твоих могил не отрекусь.
Доконает голод или злоба,
Но судьбы не изберу иной:
Умирать, так умирать с тобой,
И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!
Давид СамойловРецензия Всё есть в стихах — и вкус, и слово,
И стиль, и смысл, и ход, и троп,
И мысль изложена не в лоб.
Всё есть в стихах — и то и это,
Но только нет судьбы поэта,
Судьбы, которой обречён,
За что поэтом наречён.
Имена Андрея Белого (1880 – 1934) и Сергея Есенина (1895 – 1925) связаны с принципиально разными литературными направлениями, разными социальными идеями, отчасти даже с разными эпохами нашей истории: один относился к потомственной интеллигенции, ушедшей в тень после 1917 года, другой же с радостью принял новый строй, надеясь, что революция претворит в жизнь крестьянские мечты о «мужицком рае». Но все это не мешало двум поэтам быть хорошими товарищами и относиться друг к другу с искренним восхищением.
Рисунок Леона Бакста
Андрей Белый (настоящее имя — Борис Николаевич Бугаев) был старше рязанского поэта на 15 лет. Родился и вырос он практически в сердце Москвы — на Арбате
(в настоящее время в этом доме расположен музей-квартира Андрея Белого).
Отец его был выдающимся математиком, деканом физико-математического факультета Московского
университета, а по совместительству — философом-лейбницианцем. Он отличался рассеянностью и чудачествами, из-за чего стал легендарной фигурой для московского студенчества.
В его доме нередко собирались лучшие представители отечественной интеллигенции.
Борис по настоянию отца поступил на естественное отделение физико-математического факультета, а окончив его, стал учиться на историко-филологическом факультете Московского университета.
Начало ХХ в.
Литературным дебютом поэта стала «Симфония» (1902).
Вскоре Борис познакомился со «старшими символистами»: Валерием Брюсовым, Зинаидой Гиппиус, Дмитрием Мережковским.
Тогда же он решил сменить неказистую фамилию
и выбрал звучный псевдоним: «Андрей Белый».
Со временем Белый сблизился с Блоками и Вячеславом Ивановым, сыграл заметную роль в формировании мировоззренческих концепций «младосимволистов», в произведениях которых материальный мир зачастую представал как нечто хаотическое, иллюзорное, как низшая реальность или маска, сквозь которую проглядывает иной, идеальный мир.
Знакомство с Сергеем Есениным состоялось в 1917 году; Белый уже был именитым и модным поэтом, но и Есенин успел прославиться, выпустил авторский сборник и даже выступал со стихами перед императрицей и ее дочерями. Спустя много лет Белый вспоминал об их знакомстве: «Меня поразила одна черта, которая потом проходила через все воспоминания и все разговоры. Это — необычайная доброта. Необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность».
Белому очень нравился «тихий, пытливый, застенчивый, ищущий правды «Сережа», разговор о «Правде», революции, […] пение частушек».
Талант Есенина он называл
«громадным и душистым».
Автограф
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Сам Есенин в коротенькой (на страницу) автобиографии, написанной осенью 1925 г., констатировал: «Из поэтов-современников нравились мне больше всего Блок, Белый и Клюев. Белый дал мне много в смысле формы, а Блок и Клюев научили меня лиричности». В личных разговорах Есенин отмечал: «Громадное личное влияние имел на меня […] Андрей Белый».
Личное общение действительно было очень тесным: Белый вспоминал: «Помню наши встречи и в период, когда я лежал на Садово-Кудринской. Пришел Есенин, сел на постель и
стал оказывать ряд мелких услуг. И произошел очень сердечный разговор, о котором упоминать нет никакого смысла, потому что разговор человека с человеком не вспоминаем.
Вскоре потом я его встретил в Пролеткульте, где я в то время был преподавателем и в это время там жили Клычков и Есенин. У Есенина не было квартиры, и он там ютился.
И очень часто, после собрания, мы собирались в общую комнату […] и видели жизнь и быт Есенина».
«Вот они сидят друг против друга, — вспоминал их общий знакомый С. Спасский, — два поэта разных школ, люди различных биографий и мировоззрений, но оба умеющие говорить и чувствовавшие себя как дома в завихрениях мыслей и образов».
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Поэты вместе печатались в литературном альманахе «Скифы», где публиковались литераторы, увлеченные поиском нового всеобщего духовного (неохристианского) единения
в противовес обывательскому приспособленчеству.
В первом выпуске журнала (Петроград, 1917) Андрей Белый опубликовал главы из романа «Котик Летаев», эссе «Жезл Аарона», стихи «Упал на землю солнца красный круг…» (позже публиковалось под названием «Звезда»), «Есть в лете что-то роковое, злое…» (позже публиковалось под названием «Развалы»), «Моргает мне зеленый глаз…» (позже публиковалось под названием «Вячеславу Иванову») и др.
Моргает мне зелёный глаз, —
Летают фейерверки фраз
Гортанной, плачущею гаммой:
Клонясь рассеянным лицом,
Играешь матовым кольцом
С огромной, ясной пентаграммой.
Нам подают китайский чай,
Мы оба кушаем печенье;
И – вспоминаем невзначай
Людей великих изреченья.
Есенин же поместил в первом выпуске поэму «Марфа Посадница» и стихи «Осень», «О красном вечера задумалась дорога…» и пр.
Приносили голуби от Бога письмо,
Золотыми письменами рубленное;
Села Марфа за расшитою тесьмой:
«Уж ты, счастье ль мое загубленное!»
И писал Господь своей верной рабе:
«Не гони метлой тучу вихристу;
Как московский царь на кровавой гульбе
Продал душу свою Антихристу.
..»
[Санкт-Петербург]: Книгоиздательство «Скифы», 1917. – 308 с.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Берлин: Издательство «Скифы», [1920].- 30 с.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Второй выпуск «Скифов» появился в 1918 г. В нем была опубликована концовка романа «Котик Летаев» Белого, его же рецензия на «Песнь Солнценосца» Клюева и два стихотворения: «Родина» и «Война»:
Разорвалось затишье грозовое…
Взлетает ввысь громовый вопль племен.
Закручено все близкое, родное,
Как столб песков в дали иных времен.
А — я, а — я?.. Былое без ответа…
Но где оно?.. И нет его… Ужель?
Невыразимые, — зовут иных земель
Там волны набегающего света.
Есенин же отдал во второй выпуск поэмы «Товарищ», «Певущий зов», «Отчарь» и ряд стихов: «Не напрасно дули ветры», «О край дождей и непогоды», «Проплясал, проплакал дождь весенний…» и пр.
Проплясал, проплакал дождь весенний,
Замерла гроза.
Скучно мне с тобой, Сергей Есенин,
Подымать глаза…
Скучно слушать под небесным древом
Взмах незримых крыл:
Не разбудишь ты своим напевом
Дедовских могил!
3 ноября 1918 г.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
3 ноября 1918 г.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Есенин отозвался восторженной рецензией на вышеупомянутый роман Белого: «В «Котике Летаеве» — гениальнейшем произведении нашего времени — он зачерпнул словом то самое, о чем мы мыслили только тенями мыслей, наяву выдернул хвост у приснившегося ему во сне голубя и ясно вырисовал скрытые в нас возможности отделяться душой от тела, как от чешуи» (газета «Знамя труда», 1918).
Петроград: Издательство «Эпоха». 1922
В знак особого расположения Есенин посвятил своему старшему другу поэму «Пришествие» (1917):
Господи, я верую!..
Но введи в свой рай
Дождевыми стрелами
Мой пронзенный край.
За горой нехоженой,
В синеве долин,
Снова мне, о Боже мой,
Предстает твой сын.
По тебе молюся я
Из мужичьих мест;
Из прозревшей Руссии
Он несет свой крест.
Но пред тайной острова
Безначальных слов
Нет за ним апостолов,
Нет учеников.
Поэтов объединяло очень многое, в первую очередь – беззаветная любовь к своей стране. Оба они верили в мессианское предназначение России и ее народа. В стихотворении «Родине» Белого читаем:
Рыдай, буревая стихия,
В столбах громового огня!
Россия, Россия, Россия, —
Безумствуй, сжигая меня!
В твои роковые разрухи,
В глухие твои глубины, —
Струят крылорукие духи
Свои светозарные сны.
Не плачьте: склоните колени
Туда — в ураганы огней,
В грома серафических пений,
В потоки космических дней!
Сухие пустыни позора,
Моря неизливные слез —
Лучом безглагольного взора
Согреет сошедший Христос.
Пусть в небе — и кольца Сатурна,
И млечных путей серебро, —
Кипи фосфорически бурно,
Земли огневое ядро!
И ты, огневая стихия,
Безумствуй, сжигая меня,
Россия, Россия, Россия —
Мессия грядущего дня!
Поэт был готов пожертвовать собой ради всеобщего счастья, которое принесет человечеству его отчизна.
Подобные мотивы прослеживаются и в творчестве Есенина. А в его личных письмах, написанных во время зарубежного турне, читаем: «Только за границей я понял совершенно ясно, как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства»; «Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод […], зато у нас есть душа, которую здесь за ненадобностью сдали в аренду под смердяковщину». Россия персонифицировалась во многих его стихах:
О родина, счастливый
И неисходный час!
Нет лучше, нет красивей
Твоих коровьих глаз.
Тебе, твоим туманам
И овцам на полях,
Несу, как сноп овсяный,
Я солнце на руках.
[…] О Русь, о степь и ветры,
И ты, мой отчий дом!
На золотой повети
Гнездится вешний гром.
[…] И ни единый камень,
Через пращу и лук,
Не подобьет над нами
Подъятье Божьих рук.
Родина у поэтов часто представала в образе прекрасной женщины; думается, что за ним стоит трансцендентный архетипический образ Вечной Жены, воплощенной в разных ипостасях: для одних она – София, душа мира, соединившая земное и небесное; для других – Богородица, мать всего живого; для третьих – неприступная муза и знакомая незнакомка, воспетая под именами Беатриче и Лауры; а для кого-то, как для Белого и Есенина, – родная страна.
Эти поиски идеального начала, «Вечной женственности», увенчались строчками, обращенными к России:
Играй, безумное дитя,
Блистай летающей стихией:
Вольнолюбивым светом «Я»,
Явись, осуществись, – Россия.
Ждем: гробовая пелена
Падет мелькающими мглами;
Уже Небесная Жена
Нежней звездеет глубинами, –
И, оперяясь из весны,
В лазури льются иерархии;
Из легких крыльев лик Жены
Смеется радостной России.
На эти строки символиста Белого Есенин, влюбленный в «деревянную Русь», отвечал:
Тебе одной плету венок,
Цветами сыплю стежку серую.
О Русь, покойный уголок,
Тебя люблю, тебе и верую.
Гляжу в простор твоих полей,
Ты вся — далекая и близкая.
Сродни мне посвист журавлей
И не чужда тропинка склизкая.
[…] И хоть сгоняет твой туман
Поток ветров, крылато дующих,
Но вся ты — смирна и ливан
Волхвов, потайственно волхвующих.
Одним из проявлений любви к родине стала любовь к природе. Этой теме посвящено множество стихов Белого («Сельская картина», «Осень», «Лето», «Солнечный дождь», «Гроза в горах», «Утро») и Есенина («Мелколесье. Степь и дали…», «Край любимый! Сердцу снятся…», «Воздух прозрачный и синий», «Я по первому снегу бреду…», «Серебристая дорога…»).
Особое место в поэзии Белого занимало раскинувшееся над его родиной небо и сияющее в нем солнце: именно они олицетворяли мистические ожидания и надежды лирического героя на светлое будущее:
Солнцем сердце зажжено.
Солнце – к вечному стремительность.
Солнце – вечное окно
в золотую ослепительность.
[…] В сердце бедном много зла
сожжено и перемолото.
Наши души – зеркала,
отражающие золото.
А вот Есенину больше по сердцу были необозримые просторы полей:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Выйду на озеро в синюю гать,
К сердцу вечерняя льнет благодать.
Крупные города описывались утрированно мрачно, подчеркивалась их бездуховность, хотя именно такие «мегаполисы», сосредоточившие в себе не только пороки, но и культурную жизнь, притягивали обоих поэтов.
Выпали желтые пятна.
Охнуло, точно в бреду:
Загрохотало невнятно:
Пригород—город… Иду.
Лето… Бензинные всхлипы.
Где-то трамвай тарахтит.
Площади, пыльные липы, —
Пыли пылающих плит, —
Рыщут: не люди, но звери;
Дом, точно каменный ком,—
Смотрится трещиной двери
И чернодырым окном, —
писал Белый. А Есенин откликался:
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне Бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит… черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь, напролёт, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
— Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад.
Ленинград: Типография Госиздата имени тов. Бухарина, 1924
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Оба поэта поначалу воспринимали революционные события в романтическом ключе.
Андрей Белый писал в очерке «Революция и культура» (1917): «Революция, проливаясь в душу поэтов, оттуда растет не как образ действительно бывший; нет, она вырастает скорей голубыми цветами романтики и золотом солнца […]. Революция — акт зачатия творческих форм, созревающих в десятилетиях».
Москва: Издание Г.А. Лемана и С.И. Сахарова. 1917
Есенин тем более радовался новой странице в истории России:
Листьями звезды льются
В реки на наших полях.
Да здравствует революция
На земле и на небесах!
Однако со временем в стране назревало все больше проблем, вызывающих у поэтов неосознанное беспокойство и тягостные предчувствия. Спустя несколько лет Андрей Белый решил перебраться из советской России в Германию; Есенин же писал в личных письмах: «Ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал […]. Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений».
М.: Современная Россия, 1925
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Христианские мотивы часто встречались в лирике поэтов. Святые и чудотворцы в их стихах нередко выступали в качестве центральных действующих персонажей. Так, Белый считал одним из небесных покровителей своей страны святого Серафима:
Плачем ли тайно в скорбях,
грудь ли тоскою теснима —
в яснонемых небесах
мы узнаем Серафима.
Чистым атласом пахнет,
в небе намотанном.
Облаком старец сойдет,
нежно разметанным.
«Что с тобой, радость моя, —
радость моя?..»
А у Есенина Николай Чудотворец «в шапке облачного скола, в лапоточках, словно тень» ходил по России, помогая страждущим:
Ходит странник по дорогам,
Где зовут его в беде,
И с земли гуторит с богом
В белой туче-бороде.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Поэты и после Октябрьской революции не боялись упомянуть православные верования в своих стихах. Андрей Белый в 1918 г. сравнивал революцию со вторым пришествием Христа:
Я знаю: огромная атмосфера
Сиянием
Опускается
На каждого из нас, –
Перегорающим страданием
Века
Омолнится
Голова
Каждого человека.
И Слово,
Стоящее ныне
По середине
Сердца,
Бурями вострублеиной
Весны,
Простерло
Гласящие глубины
Из огненного горла:
– «Сыны
Возлюбленные,-
Христос Воскрес!»
А Есенин в 1923 году мечтал:
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
Очень близки поэтам были фольклорные сказочные мотивы, хотя переосмысливались они по-разному. В сборнике Белого «Королевна и рыцари. Сказки» рассказ ведется от лица горожанина. Вот он рассматривает старую картину на стене и представляет себя отважным рыцарем, изображенным на ней. Тот спешит домой:
«Примите
В приют
Укромный!..»
Но упало сердце мое,
Как с башни
Рыцарь
Темный
На меня направил копье.
С королевной же лирический герой сравнивает свою возлюбленную:
Опять бирюзеешь напевно
В безгневно зареющем сне;
Приди же, моя королевна, –
Моя королевна, ко мне!
Петербург: Издательство «Алконост», 1919
Совсем другой представляется королева в одноименном стихотворении Есенина. Это юная крестьянка, живущая мечтами и ожидающая чуда:
В чарах звездного напева
Обомлели тополя.
Знаю, ждешь ты, королева,
Молодого короля.
[…] Скачет всадник загорелый,
Крепко держит повода.
Увезет тебя он смело
В чужедальни города.
А лирический герой Есенина – практически всегда обычный крестьянин, даже если он живет в «сказочной реальности»:
Родился я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
Сутемень колдовная счастье мне пророчит.
В чем позиции поэтов однозначно резко различались, так это в отношении к проблеме подражательства отечественной литературы западным канонам. Есенин, в отличие от Белого, никогда бы не написал произведений под названиями «Карма» или «О смысле познания». И не от недостаточной эрудированности, вовсе нет: поэт жадно впитывал культуру других цивилизаций, что отразилось в его эссе, письмах и стихах. Есенин демонстрировал прекрасное знание иностранной литературы и писал о Гомере, Данте, Уильяме Шекспире, Оскаре Уайльде, Эдгаре По, Генри Лонгфелло, анализируя их творчество; в своих произведениях он упоминал Веды, «Эдду», «Калевалу». (До сих пор нет ответа на вопрос, мог ли он читать кого-то из иностранных авторов в оригинале: сам поэт заявлял: «Кроме русского, никакого другого не признаю и держу себя так, что ежели кому-нибудь любопытно со мной говорить, то пусть учится по-русски»; но его друг, Вадим Шершеневич, указывал, что «Есенин, который, как он утверждал, ничего не понимал по-немецки, подолгу просиживал за немецким томиком Гейне»).
Петербург. «Эпоха», 1922 – 76 с.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Лейпциг, [1906]
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Однако поэт всегда интуитивно оценивал «иноземное» как приемлемое для изучения, но не для заимствования, и не впускал чуждые (пусть и гениальные, но чуждые!) образы в свою поэзию. «Моя кобыла рязанская, русская. А у вас облако в штанах! Это что русский образ? Это подражание не Хлебникову, не Уитмену, а западным модернистам…», – выговаривал он Владимиру Маяковскому.
Автолитография. 1969
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Даже ассоциируя себя с имажинизмом, который брал истоки в английской литературе 1900-х гг. (имажизм), Есенин всегда сплетал исключительно органичные национальные образы-видения:
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озерных кроясь,
Железной ноздрей храпя,
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребенок?
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Есенин-имажинист любил оперировать неожиданными метафорами, и целыми «метафорическими цепочками», сопоставляя различные элементы двух образов — прямого и переносного. Но тщательно следил он за том, чтоб образы выходили понятными и близкими простым людям, в первую очередь – крестьянам. Продлившаяся более года поездка в Европу и Америку ничего не изменила в поэзии Есенина, его язык остался таким же чистым, лишенным иностранных заимствований. Позже поэт познакомился с литературой исламского мира, жадно читая в переводах Саади Ширази, Омара Хайяма, Фирдуси, Хафиза, но и они не заставили Есенина изменить себе: любимая «посконная» Русь все равно затмевала собой сказочный Восток:
Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.
Я смотрю широкими глазами.
В Персии такие ж точно куры,
Как у нас в соломенной Рязани.
Или:
Потому что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
И наконец:
Персия! Тебя ли покидаю?
Навсегда ль с тобою расстаюсь
Из любви к родимому мне краю?
Мне пора обратно ехать в Русь.
[Санкт-Петербург]: ИП Рыкованова О.С. [2011]. – [14] (страниц в каждом томе)
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
А вот эстет Белый любил при случае щегольнуть модным замысловатым термином. В стихотворении «Антропософам» читаем:
Завиваем из дали спирали планет;
Проницаем туманы судьбин и годин;
Мы – серебряный, зреющий, веющий свет
Среди синих, любимых, таимых глубин.
Текст вполне мог бы принадлежать Есенину, а вот название – никогда. Также сложно представить в томике есенинских стихов стихотворение под названием «Самосознание», а среди произведений Белого оно смотрится совершенно органично:
В надмирных твореньях, –
В паденьях –
Течет бытие… Но – о Боже! –
Сознанье
Всё строже, всё то же –
Всё то же
Сознанье
Моё.
При этом вряд ли пришел бы в голову потомственному интеллигенту Белому колдовской, истинно народный образ избы-старухи, «челюстью порога» жующей «пахучий мякиш тишины», или золотые звезды собачьих слез, что падают в снег после того, как собака поняла: ни одного из ее семерых щенков больше не вернуть.
Автограф 1915 г.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Конечно, были у поэтов и теоретические статьи о литературе, и тут уж исключительно по названиям несложно догадаться, кому из них принадлежала «Глоссолалия», а кому – «Ключи Марии».
Современники часто описывали внешность двух поэтов и первое впечатление, производимое ими, в похожих выражениях. Так, Ирина Одоевцева упоминала, что Андрея Белого ей обрисовали так: «он похож на ангела. Волосы, как золотое сиянье. Ресницы — опахала. Глаза — в мире нет подобных глаз. В него все влюблены. Нельзя не влюбиться в него. — Вот увидите сами! Он — гений. Это чувствуют даже прохожие на улице и уступают ему дорогу. В Москве, задолго до войны, все были без ума от него».
Похожим образом описывали и Есенина. В воспоминаниях Анны Изрядновой читаем: «с золотыми кудрями он был кукольно красив, окружающие по первому впечатлению окрестили его вербочным херувимом». А Галина Бениславская отмечала, что, увидев поэта всего второй раз в жизни, поняла: «такого, могу полюбить. Быть может, уже люблю. И на что угодно для него пойду».
Фотография. 1924
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Фотография. 1913—1915-е гг.
Из собрания Московского государственного музея С.А. Есенина
Было в жизни поэтов и еще одно любопытное, хотя и совершенно случайное совпадение: оба появились на свет осенью, а покинули этот мир зимой.
Жизнь обоих поэтов была такой же яркой и трагичной, как и отечественная история первой трети ХХ века. Вот только Белому было отпущено 53 года, а Есенину – всего 30 лет. Достойной эпитафией для любого из них, да и вообще для любого поэта Серебряного века могли бы стать строчки Андрея Белого:
Не смейтесь над мертвым поэтом:
Снесите ему цветок.
На кресте и зимой и летом
Мой фарфоровый бьется венок.
Цветы на нем побиты.
Образок полинял.
Тяжелые плиты.
Жду, чтоб их кто-нибудь снял.
Любил только звон колокольный
И закат.
Отчего мне так больно, больно!
Я не виноват.
Пожалейте, придите;
Навстречу венком метнусь.
О, любите меня, полюбите –
Я, быть может, не умер, быть может, проснусь –
Вернусь…
Русский катрен. Название происходит от русского значения «говорить быстро». Охватывая темы, охватывающие весь человеческий опыт и написанные в сатирической, иронической или юмористической манере, это русский эквивалент лимерика.
Тип формы: Метрическая
Происхождение: Русское
Создатель: Неизвестно
Количество строк: 4
Схема рифмы: a, b, a, b или a, b, c, b или a, a, b, b
Измеритель: Трохаический тетраметр
Правила
1.Форма состоит из одного катрена, хотя часто они помещаются вместе с другими в строку, в любом случае каждое четверостишие представляет собой полную автономную единицу.
2. Самая распространенная схема рифмы – это a, b, a, b, хотя a, b, c, b также довольно распространены. Схема рифмы a, a, b, b встречается довольно редко.
3. Форма написана с помощью хореографического тетраметра. Хотя обычно используют каталектические конечные ступни в линии, дающей сильно подчеркнутый окончание.
4.Мудрые по содержанию Частушки охватывают все темы, хотя стиль обычно сатирический, иронический или юмористический, с тенденцией к непристойности,
5. Традиционно они читаются под музыку, если они находятся в струне, то между ними есть музыкальная пауза. дайте аудитории время посмеяться.
6. Часто они создаются спонтанно и используются в конкурсах, такие Частушки высоко ценятся.
Вставлено из
Цыпленок назад
Цыпленок, вернись; не клюй меня
Для тесака в руке
Подумай только, может быть, скоро тебя порубит.
Ужин выловлен, очищен и разложен.
© 16 февраля 2012 г.
Дэйн Энн Смит-Джонсен
Написано для конкурса участников Poetry Soup: Chastushka Form-Russian Poetry
Примеры стихов
000 3 Одежда Мэйбл у их ногпод стульями и кухонным столом.
Фредди сосредоточился не на аккуратности,
Фредди просто хотел Мэйбл.
Набросал мысли на салфетке
Служит планами великого намерения.
Мечты без активных усилий
завис на холостом ходу холодная подвеска.
Встревоженные арабы проявляют опасения
, наблюдая за живыми западными людьми.
позволить женщинам говорить своим голосом
запретить выбор хозяина.
© Lawrencealot – 23 января 2013 г.
Визуальный шаблон
На самом деле не по одному, я пропустил abab!
В рефлексивном среднем возрасте Ахматова согласилась с обвинением в адрес веселой и блестящей высокой культуры Санкт-Петербурга.«Петербург накануне Первой мировой войны» сформулирован в автобиографии философа Николая Бердяева, которую она прочитала во время работы над «Поэмой без героя». Он осуждает элиту, погруженную в оккультизм и мистицизм, а также в гипертрофированный эстетизм и эротизм, которые повлекли за собой ослабление этического импульса, столь сильного в России XIX века. Г-жа Ридер цитирует Бердяева и проницательно подчеркивает его мысль.
Ее обсуждение «Поэмы без героя» сопровождается главами, репетирующими биографии двух лауреатов Нобелевской премии, Бориса Пастернака и Иосифа Бродского, которые противоречат биографии Ахматовой.Ее современник, Пастернак, был заметен в литературном истеблишменте и в жизни Ахматовой. Она как минимум дважды отклоняла предложения женатого Пастернака, неохотно получала его финансовую поддержку и обвинила его в том, что он хвалит творчество других поэтов, в том числе и себя, даже не читая их. Г-жа Ридер еще раз рассматривает международный резонанс, вызванный тем, что Москва вынудила Пастернака отказаться от Нобелевской премии по литературе после того, как запрещенный в России «Доктор Живаго» был опубликован на Западе, и она документирует неприязнь Ахматовой ко второй жене Пастернака и его любовнице. Ольга Ивинская.Она также рассказывает о печально известном судебном процессе, аресте, ссылке и эмиграции протеже Ахматовой, г-на Бродского. Как бы ни было интересно, эти страницы мало что добавляют нового, а сама Ахматова почти потеряна из виду.
Прискорбно, что г-жа Ридер без разбора повторяет обвинение, когда-то выдвинутое против выдающегося теоретика формалистов и критика Бориса Эйхенбаума. Не менее чем в шести случаях она возлагает на него полную ответственность за пресловутый эпитет «наполовину монахиня, наполовину блудница», которым Андрей Жданов, секретарь парткома Ленинграда, предал анафеме Ахматову в 1946 году.Этот сарказм, заимствованный из ранних стихов Ахматовой, просто повторял то, что партизаны повторяли 25 лет назад. Но донос Жданова напрямую привел к исключению Ахматовой из Союза писателей. (Официальный указ был отменен только в 1988 году, хотя она была постепенно «реабилитирована» после смерти Сталина.) На самом деле, в своем проницательном раннем исследовании Эйхенбаум охарактеризовал загадочную и многогранную героиню Ахматовой как «воплощение оксюморон». и он пришел к выводу, что в ее стихах «трогательное и возвышенное соседствуют с ужасным, приземленным; простота – со сложностью; искренность – с хитростью и кокетством; доброта – с гневом; монашеское смирение – со страстью и ревностью.«Эта формулировка с тонкими нюансами представляет собой идеальное изложение ранней поэзии. Г-жа Ридер не смогла проверить исходный текст и также попала в ловушку, отождествив лирическую личность с поэтом.
Кроме того, ее последующее утверждение, что Эй Хенбаум «присоединилась к атаке 25 сентября 1946 года» – это буквально невероятно. Если бы она более точно прочитала свой источник (Тименчик и Поливанов), она бы увидела, что враждебная критика, которую она так опрометчиво приписывает Эйхенбауму, на самом деле исходила от некоего Плоткина.Критик, скорее, был вынужден признать «политическую ошибку» в том, что он положительно отзывался о поэзии Ахматовой. Г-жа Ридер игнорирует тот факт, что 6 сентября 1946 года Эйхенбаум был публично обвинен в том, что он «остался на своей старой формалистической позиции в оценке поэзии Ахматовой», и что его отречение было действительно очень серьезным делом. Она вполне могла бы задуматься над отрывком из некролога Романа Якобсона к Эйхенбауму за 1959 год (который, кстати, находится в сноске к документу, который она так катастрофически неверно истолковывает): «Обязательное признание автора замечательной книги об Анне Ахматовой. (1923) и «Мелодия русского лирического стиха» на митинге в Пушкинском Доме осенью 1946 года резонирует с тихой и безжалостной иронией.«Несмотря на болезненные« извинения », Эйхенбаум был освобожден от профессиональных обязанностей как в Пушкинском Доме, филиале Института русской литературы Академии наук в Ленинграде, так и от должности профессора Ленинградского университета с 1949 по 1956 год.
Ms. Книга Ридер страдает своего рода топографической размытостью. Среди ошибок автора: она ошибочно помещает «великую коллекцию произведений искусства в музее Александра III» в Эрмитаже, хотя она размещалась только в Аничковом дворце, а с 1895 г. в Русском музее в Михайловском дворце; Галерная арка, повторяющееся место в поэзии Ахматовой, как говорят, разделяет две половины Главного штаба, выходящие в обширный двор Зимнего дворца, в то время как на самом деле она охватывает улицу между Дом Сената и Священный Синод, откуда видна знаменитая конная статуя Петра Великого, известная как Медный всадник.Бывшее придворное пение, ныне штаб-квартира и концертный зал хора имени М. И. Глинки, неправильно называть Часовней Академии.
Я не хочу так критиковать бесстрашное предприятие мисс Ридер. Ни один ученый в России – где каждый неизбежно будет лучше подготовлен – еще не попытался столь масштабно связно описать жизнь и карьеру Ахматовой. Эта биография будет заменена, но она представляет собой амбициозную попытку построить историю жизни замечательного русского поэта.
В седьмом месяце 1999 года, предсказал Нострадамус, великий король террора низойдет на мир. Кажется, мы пережили этот день расплаты, но преодолели ли мы страх?
Одно из самых известных пророчеств Нострадамуса поражает прямо в наши дни:
Год тысяча девять девяносто девять семь месяцев
С неба придет великий Царь ужаса,
[Будет] возрожден великий Царь Ангулмуа.
До и после, Марс [будет] править, как только ему представится случай.
(Century X, No. 72)
Одно из очень немногих точно датированных пророчеств среди 950 или около того, оставленных Майклом Нострадамусом (1503-1566), оно, вероятно, основано на сочетании тысячелетних спекуляций и ожидаемого полного солнечного света. затмение 11 августа 1999 г. (29 июля по юлианскому календарю), видимое в Европе. Нострадамус мог найти дату в таблице затмений, как заявил Пьер Бринд’Амур в своей книге «Астрофил Нострадамуса».
Катрен интерпретировался разными способами на протяжении веков. В более старых интерпретациях «Ангулмуа» – бывшее название провинции недалеко от Бордо – часто читалось как анаграмма «Монголоис», предсказывающая монгольское вторжение, возможно, когда Чингисхан возродился как антихрист, хотя изменения были необходимы для трансформации «Angoulmois» в «Mongolois» не вписываются в обычный метод Нострадамуса составлять анаграммы. Продолжая тему угрожающего Востока, примерно в начале 20-го века пророчество было принято, чтобы указать на Желтую опасность с воздушными налетами.Еще одна интерпретация рассматривала Короля Ужаса как Антихриста, а Короля Ангульмуа – как возродившегося Франциска I, герцога Ангулема.
Сегодня мы можем найти более творческие интерпретации. Отождествляя монголов с русскими, катрен был взят (хотя время уже прошло) для обозначения российских воздушных налетов во время Третьей мировой войны или падения российской космической станции. Как и в случае с кометами-изгоями и астероидами, другие ожидают межпланетного столкновения и катастрофы.
Однако самая странная интерпретация, с которой я столкнулся, исходит от духа самого Нострадамуса через медиума. Он объясняет катрен как описание генетической программы, возможно, продолжения нацистских программ евгеники по созданию суперсолдат, неотразимых на войне. Если вы не видите, как это прочтение вытекает из катрена, не расстраивайтесь – я тоже.
Кто был этот Нострадамус, человек, который написал вышеупомянутый стих и множество подобных катренов? Он был французским врачом, который жил в Салоне де Прованс, недалеко от Марселя, и разбогател, разглашая вещи, которые нельзя или нельзя раскрывать.В 1552 году он напечатал сборник косметических рецептов
тиков, раскрывающий рецепты, используемые фармацевтами и врачами. Можно догадаться о смятении его коллег-профессионалов. В более позднее издание той же книги он включил подробные инструкции по приготовлению варенья, джемов и желе. По его собственному заявлению, его приготовления понравились великим странам Западной Европы.
Возможно, в 1550 году, а может быть позже, он начал выпускать ежегодный альманах, очень похожий на Альманах нашего старого фермера, с ежемесячными прогнозами на год.Многие из этих альманахов не сохранились, но те, что сохранились (некоторые в современных английских переводах), во многом совпадают с пророчествами. Они были широко распространены и прочитаны.
Нострадамус также работал астрологом по почте. Некоторые из его гороскопов сохранились, как и переписка по ним. В них преобладает уклонение: если его корреспондент не знал французского, Нострадамус писал по-французски, хотя латынь была очевидным общим языком. Он также настаивал на использовании своего собственного почерка (вместо профессионального писца), который, по словам его получателей, был неразборчивым.И он уклонялся от вопросов или давал достаточно общие и двусмысленные ответы, чтобы доставить удовольствие Дельфи, хотя они не всегда удовлетворяли его корреспондентов.
В 1555 году Нострадамус издал свой первый сборник пророчеств: «Мои пророчества». Мишель Нострадамус. Дальнейшая библиография Нострадамуса неясна, с современными переизданиями, утерянными изданиями, неадекватными ссылками в более поздних изданиях и поддельными оттисками; но вторая и третья коллекции 1557 и 1558 годов предлагали 10 веков (группы из ста четверостиший).Несколько разрозненных стихов, появившихся позже, могут быть или не быть подлинными. В результате появилась одна из важнейших когда-либо написанных оккультных книг.
Хотя детали распределения были утеряны, кажется вероятным, что Нострадамус распространял книги по ярмаркам во Франции и отправлял копии важным личностям. Он почти сразу же добился известности во Франции, а затем в Германии и Англии, почва была подготовлена его альманахами. После того, как его первая коллекция привлекла внимание французского двора, он получил королевский вызов в Париж, где Екатерина Медичи, королева Генриха II, была восторженной последовательницей оккультных систем.
Пророчества Нострадамуса впервые появились на английском языке в 1672 году в очень плохом переводе, и они уже давно доступны для носителей английского языка. Сейчас доступно несколько частичных или полных переводов, но следует добавить, что почти все переводы работают с плохими текстами, неправильно переводят и неправильно понимают французский язык эпохи Возрождения, на котором писал Нострадамус.
Почему этот странный второстепенный поэт пользуется популярностью более 450 лет, хотя его пророчества ничего не стоят? Почему Нострадамус выжил как единственный континентальный автор своего времени, чье имя широко узнаваемо и с работами которого до сих пор обращаются? В качестве примера такого распространения на многих уровнях несколько лет назад, когда боксера Майка Тайсона спросили, в каком раунде он ожидает финишировать со своим противником, он ответил: «Откуда я знаю? Я не Нострадамус.”
Можно, конечно, только строить догадки, выходящие за рамки общности, что претенциозное, сверхъестественное, непонятное письмо, которое дает великие обещания, привлекает определенный менталитет. Это можно увидеть в истории: (так называемые, но фальшивые) Сивиллинские оракулы, халдейские Оракулы, Изумрудная Скрижаль, Откровение Иоанна и подобные тексты. Полуразборчивость и большие претензии часто сами по себе являются причинами для выживания.
Тем не менее, Нострадамус стоит особняком от других самопровозглашенных пророков.Исторически сложилось так, что он получил замечательный разбег, импульс которого вывел его за рамки своего дня. Середина XVI века была пронизана сверхъестественностью как на народном, так и на образованном уровне. Это было время Георгия Фауста, представителя легенды о Фаусте, который умер примерно в 1540 году. Концепция пророчества витала в воздухе, когда были перепечатаны более ранние пророчества. Познание будущего считалось возможным при наличии правильного ключа.
У Нострадамуса хватило ума (или дерзости) стремиться к вершине, прямо во французском дворе, своими катренами, даже посвятив последнюю серию Генриху II, и он был смел и агрессивен в продвижении своей работы.Это дало результаты, так как в 1565 году он был назначен придворным врачом Карла IX. Его работы вызвали энтузиазм у таких важных литературных деятелей, как Ронсар, и он был одновременно признан и осужден в Англии и Германии. Он переписывался с кардиналами и князьями и был поистине международной фигурой.
Помимо коронованных глав Европы, чья благосклонность, возможно, длилась недолго, были внутренние причины, по которым работа Нострадамуса показала необычную стойкость. Он замечательно умел объединить популярный ярмарочный рынок и ученых гуманистов, описывая чудеса и местные события классическими риторическими приемами.
Количество его катренов было невероятно впечатляющим; это была самая большая коллекция подобных материалов из когда-либо выпущенных, и, возможно, до сих пор остается таковой. В серии, состоящей из немногим менее тысячи произведений, почти четырех тысяч строк, читатель с верой, воображением и небольшой критической силой имеет хорошие шансы найти что-то подходящее.
Если после взлета и падения Наполеона Бонапарта кто-то ищет что-то, что можно было бы принять как предупреждение, можно найти среди нескольких подходящих строк: «Vn Empereur naistra pres d’Italie, Qui a l’empire sera vendu bien cher “(недалеко от Италии родится император, который дорого обойдется империи”, Century 1, No.60.). Это, отобранное из тысяч строк, в основном связанных с войнами и бедствиями, может быть применимо к Наполеону, но оно также может относиться ко многим другим императорам, немецким и австрийским (не говоря уже о прошлых императорах), которые родились недалеко от Италии.
Добавьте к такому поиску фактор игры как элемент вечной жизненной силы Нострадамуса. Есть почти тысяча маленьких загадок, и поскольку они называются пророчествами, разгадать их – непростая задача. Несомненно, есть элемент большого удовлетворения, когда кто-то проникает в поэтические техники Нострадамуса, чтобы распознать то, что он неясно представил.Например, когда Нострадамус говорит: «Religion du nom des mers vaincra» (Религия названия морей восторжествует, Century X, No. 96), признание латинской формы «maria» для «морей» показывает, что он говорит о христианстве с точки зрения Мариолатрии, особенно потому, что последующие строки метафорой описывают падение ислама и иудаизма. Или, как пример его безвестности
Великий старый враг, скорбящий, мертвый от яда.
Суверены без номера порабощены.
Камни падают, спрятанные под руном:
Из-за смерти, обязательства напрасны. (II, No. 47)
Современный французский читатель, возможно, узнал бы великого старого врага как Императора и руно как Зал Золотого Руна в Брюсселе, где Карл V только что отрекся от престола, и прочитал бы катрен как описывающий траурные церемонии, во время которых рушится крыша и хоронятся сопутствующие правители. После этого все разваливается.
Нострадамус старался сохранить большую часть своих стихов на пути силы.В отличие от современных гадалок или гадателей, он не часто имел дело с личными проблемами в своих катренах. Большая часть его стихов связана не со здоровьем и богатством, любовью и ненавистью, а с национальными и международными вопросами: короли, королевы, папы, битвы, осады, резни, вторжения, наводнения, пожары, землетрясения, штормы, религиозные и гражданские преследования, и другие повторяющиеся события в истории. Поскольку такой материал, вызывающий страх и надежду, вневременной и повторяющийся неоднократно, он всегда жив.Тем не менее, есть также катрены о морозах, которые повредят урожай винограда, высоких ценах на зерно, алхимических хитростях и застрявшем ките. Он тщательно избегал конкретики.
Чтобы сделать свою работу широко применимой, Нострадамус разработал арсенал стилистического оружия, очень эффективного для обмана и соблазнения. Обращение и уклонение от прямоты играют большую роль. Обычно он возился с астрологическими датировками, поскольку союзы повторяются. Он намеренно использовал разноплановые топонимы, такие как «Новый город», которые могли относиться к Неаполю, Читтанове, возможно, Вилланове.Как удобно для Нью-Йорка! Он использовал двусмысленные слова, такие как «неф», что может означать корабль или неф собора; он использовал непонятные латинские слова, чтобы создать возможность двойного значения; он опускал предлоги, артикли, рефлексивы и связки и отдавал предпочтение инфинитиву как вневременной, безличной форме, которую можно читать по-разному. Все это было сделано в строгом соответствии с современной версией коммунизма.
Окончательный ответ на вопрос, почему Нострадамус выживает, состоит в том, что он был необычайно умным человеком, который очень хорошо оценил потребности своего рынка и разработал метод, достаточно надежный, чтобы прослужить столетия.
Был ли Нострадамус полным шарлатаном, или он искренне верил, что унаследовал сверхъестественные способности, как он заявил? Ум человека эпохи Возрождения часто был странным образом разделен, но есть аргументы против веры в искренность Нострадамуса. Обычно считается, что он мало знал о профессиональной астрологии / астрономии и вместо этого фальсифицировал; он явно не был чрезмерно щепетильным в отношениях со своими клиентами; и его так называемые пророчества представляют собой серию надуманных уловок.Многие из них представляют собой стихотворения происшествий из прошлой истории. Можно ли поверить, что человек, работавший таким образом, был искренен в своих поступках?
Эверетт Ф. Блейлер – автор под псевдонимом Либерте Э. Леверт «Пророчества и загадки Нострадамуса», который является первым и единственным несверхъестественным переводом катренов Нострадамуса на английский язык.
Возвращаясь к нашему катрену «Движущийся палец», это одно из самых любимых стихотворений в англоязычном мире.Поиск в Google по запросу «Омар Движущийся палец» дает 940 000 результатов, а поиск только по «Движущемуся пальцу» дает 74 000 000, указывая, среди прочего, на роман Агаты Кристи «Движущийся палец» 1942 года.
Насколько мне известно, это стихотворение использовали в Соединенных Штатах Мартин Лютер Кинг (1929-1968) и президент Билл Клинтон (президент 1993-2001). Мартин Лютер цитирует Омара Хайяма в его речи «За пределами Вьетнама: время нарушить тишину» в 1967 году, имея в виду неумолимое течение времени: «Мы можем отчаянно требовать, чтобы время остановилось в ее отрывке, но время непреклонно к каждому призыву. и мчится дальше.Над обесцвеченными костями и беспорядочными остатками многочисленных цивилизаций написаны жалкие слова: «Слишком поздно». Существует невидимая книга жизни, которая достоверно фиксирует нашу бдительность или наше пренебрежение. Омар Хайям прав: «Движущийся палец пишет, а писатель – движется дальше».
Клинтон процитировал катрен во время дела Моники Левински в 1998 году: «Как любой, кто честно сталкивается с позором противоправного поведения, я отдал бы все, чтобы вернуться и отменить то, что я сделал. Но одна из болезненных истин, с которой мне приходится жить, – это то, что это просто невозможно.После этого он цитирует катрен.
Популярность Рубайата вдохновила широкий круг поэтов и художников на создание пародий на четверостишие. Известные авторы, такие как Марк Твен (1835-1910), вместо совета Фитцджеральда «Просыпайтесь!» Писали пародии, варьирующиеся от дискомфорта старости до потери сексуальных сил или пребывания в постели при восходе солнца. За Солнце, которое обратилось в бегство… ».
Основатель голландского общества Омара Хайяма покойный Йос Бигстраатен, возможно, один из немногих, кто собрал большое количество этих ценных изданий и написал научные очерки об этих увлекательных стихотворениях.Есть также несколько пародий на «Движущийся палец», которые я цитирую здесь, благодаря Йосу Кумансу за предоставленные мне образцы:
Юридический палец пишет; и имея приказ,
Идет дальше, но ни Жажда, ни
Wit Заманил его обратно, чтобы отменить половину строки
Чтобы дать мужчине повод зажечь огонь.
(Рубаи Охоу Дриям – Дж. Л. Дафф)
“‘ Движущийся палец пишет, и имея Запись
Идет дальше.«И конечно же, дорогая, у тебя есть Зернистость
.Покориться Руке судьбы,
Когда ты не можешь помочь себе ни Бита ».
(Рубайят хулиганского мужа – М.Б. Литтл)
Скорость движущегося двигателя и скорость,
Идет дальше. Ни все крики и вопли ужаса
Заманит его обратно для урегулирования претензий о возмещении ущерба;
Даже если жертвы наполовину мертвы!
(Рубаи автомобиля – К.Уэллс)
В заключение, Фитцджеральд сделал катрены Хайяма частью мировой литературы, выражая, как жить хорошо, напоминая нам о нашей смертности, и почему мы должны с улыбкой пережить момент неумолимого течения времени.
Интернет-адрес этой страницы: http: // jacketmagazine.ru / 37 / r-fanailova-rb-delbos.shtml
ОБЗОР КНИГИ
Елена Фанаилова «Русская версия» (стихи) в переводе Гени Туровской и Стефани Сандлер
отзыв Стефана Дельбоса
Ugly Duckling Presse, 167 страниц, 15 долларов США, ISBN: 978‒1-933254‒38-8
Этот обзор занимает около 4 печатных страниц.
Это авторское право © Стефан Дельбос и журнал Jacket, 2009.
См. Наше уведомление об авторских правах [»»] .
Русская версия – первое полное англоязычное собрание знаменитого современного русского поэта Елены Фанаиловой. По сути, двуязычный том избранных стихотворений, переведенных и аннотированных Геней Туровской и Стефани Сандлер, Русская версия охватывает более десяти лет и четыре сборника произведений Фанайловой. Книга предлагает англоязычным читателям долгожданное представление об эволюции этой многогранной поэтессы, чье творчество включает в себя политику, историю и травмы ее родной России так же естественно, как и события ее биографии.
Читая The Russian Version, , можно заметить значительные стилистические изменения, поскольку стихи переходят от коротких, плотно упакованных катренов проницательного наблюдения с позолоченной гранью цинизма, напоминающего Марину Цветаеву, к более свободным формам, которые могут включать в себя историю и сложность. эмоции охотнее. «Старый Новый год» из публикации Фанайловой Русский альбом, 1997 г. – один из примеров ее раннего, более консервативного стиля. Это достаточно коротко, чтобы процитировать его полностью.
Свет падает. Курим в парке.
Желтый спускается сверху.
Замороженное яблоко высокое потолочное
Сохранило красное.
Старые церкви светятся зимой –
Прозрачны изнутри.
Белые ангелы на холме
Сыграйте нам последние хиты.
Стихотворение и его название плотно упакованы и содержат несколько слоев, доступных для интерпретации. Этот Новый год можно считать старым и потому, что он далек в памяти, и старым, как скучный, выражающий тоску говорящего.Концевые линии Фанайловой и ее использование цезуры придают стихотворению строго контролируемую динамику, поскольку суровая палитра цветов напоминает техники символизма. Стихотворение предполагает, а не утверждает, и его смысл, кажется, скрыт под поверхностью повествования. Особенно в последних строках кажется, что Фанаилова может сказать что-то конкретное и важное в отношении этой личной памяти или общества, в котором произошло событие, но она не желает или не может выразить это более определенно.
Стихи из « Трансильвания зовет », опубликованные в 2002 году, демонстрируют раскрытие стиля Фанайловой, поскольку четверостишие отброшены в пользу более длинных, неровных строф, скрепленных рифмами в оригинальном русском языке. По сравнению с ее более ранними работами, эти стихи содержат больше сенсорной информации, а также более четкий диапазон эмоций. Словом, поэзия Фанаиловой становится смелее по мере развития ее карьеры. Стихотворение, начинающееся «… Опять они в свой Афганистан», наиболее ярко иллюстрирует этот стилистический разрыв, который, очевидно, был настолько значительным, что Фанаилова почувствовала себя вынужденной добавить к стихотворению прозаическое объяснение, проясняющее его генезис.
А там, в Ганистане, были пропитанные пивом усы,
Трахались красивые узбекские девушки
Развязывали уздечки языками […]
Позже, чтобы все дело не вылилось наружу,
Сам полковник застрелил их
Перед полком – точнее,
Расстреляли […]
Насильников было не больше двадцати.
И потолок медленно рухнул, как вертолет
под женский плач.
В стихотворении показан ранний цинизм Фанайловой, закаленный в темную силу дерзкого свидетеля.В отличие от ее более ранних работ, более поздний стиль Фанаиловой кажется более обширным, более приспособленным для отражения истории и эмоциональных реакций на события и зверства. Ее прозаическое объяснение стихотворения раскрывает сознательное изменение, вызванное ее потребностью более оперативно уловить реальность в ее работе: «Детали, вкус, ощущение времени – все должно было быть запечатлено, когда это возможно, без искажений … Чувство насилия это главное, что я помню об этой эпохе… »
«Лена, или Поэт и народ» – последнее стихотворение г. Русская версия и на пяти страницах самое длинное.Поэма включает в себя национальное самосознание России благодаря использованию персонажа, а именно Лены, продавщицы круглосуточного магазина, с которой рассказчик сталкивается ежедневно. Повествование болтливое, напоминает Фрэнка О’Хара, а в стихотворении гораздо полнее используются отрывки, диалоги, сеттинг и хронология, чем в более ранних работах Фанайловой. В более поздних стихотворениях Фанайловой реальность менее претворяется в жизнь в искусстве, как если бы поэт обрела уверенность, позволяя миру говорить через свои стихи без такой полной степени поэтического посредничества.
В круглосуточном магазине есть клерк
Где я покупаю еду и напитки
(ненавижу это слово, напитки)
Поздно вечером после работы,
Однажды она сказала мне, я видела тебя по телевизору
О культуре канал
Мне понравилось то, что вы говорили
Вы поэт? Принеси мне свою книгу, и я смогу ее прочитать.
Готовность Фанаиловой ослабить узы своего творчества расширяет ее поэзию, парадоксальным образом делая ее более личной и универсальной. Вместо того, чтобы смягчать свой голос стилистическим выбором ее русских поэтических предшественников, последняя работа Фанаиловой показывает более глубокие следы идиосинкразии и самореференции.Позволяя своему собственному опыту и пониманию говорить более ясно, Фанаилова стала представителем своего поколения российских интеллектуалов, нравится ей это или нет. Соответственно, «Лена, или Поэт и народ» продолжает объяснять борьбу поэта с безвестностью, борьбу, примером которой является собственная поэтическая эволюция Фанайловой.
Каким бы большим ни был скачок от самых ранних стихотворений Фанайловой к последним, в этом изменении есть логика. Недавняя работа Фанаиловой несет в себе семена ее раннего стиля, но при этом излучает уверенность, которая приходит с возрастом и признанием.Поэты на английском языке могут извлечь уроки из нежелания Фанаиловой отворачиваться от событий, которые затрагивают и затрагивают ее и ее страну, независимо от того, какие стилистические сдвиги необходимы в борьбе за включение таких событий в ее стихи. Читатели, незнакомые со сложными, обширными и содержательными стихами Фанайловой, могут быть благодарны за введение Русская версия и надеяться, что его публикация приведет к дальнейшему распространению ее поэзии на Западе.
Стефан Дельбос
, фото Луи Арманда
Стефан Дельбос – поэт из Новой Англии, живущий в Праге, Чешская Республика, где он преподает и редактирует The Prague Revue. Его стихи и эссе совсем недавно появились или будут опубликованы в журналах Zoland Poetry, Poetry International, Rain Taxi и Born Magazine .
Уведомление об авторских правах: Пожалуйста, примите во внимание тот факт, что все материалы в журнале Jacket защищены авторским правом © Jacket magazine, а также отдельными авторами и владельцами авторских прав 1997–2010; он предоставляется здесь бесплатно только для личного использования, и его нельзя хранить, отображать, публиковать, воспроизводить или использовать для каких-либо других целей.
В снегу: Избранные стихи Геннадия Айги,
Геннадия Айги, перевод Сары Валентайн,
Сиэтл: Wave Books, 128 с.
Несмотря на то, что Геннадий Айги, скончавшийся шесть лет назад, начал писать стихи еще в 1950-х годах, будучи студентом в Москве, только в начале 1990-х его первое крупное собрание книг появилось в России. Чем объясняется задержка во времени? С одной стороны, выдающимся поэтам советской эпохи не было ничего необычного в том, чтобы ждать до перестройки года, чтобы увидеть свои произведения в печати, но с другой стороны, Айги кажется крайним случаем.Ряд ранее подвергавшихся цензуре поэтов – Марина Цветаева, Иосиф Бродский, Елена Шварц и Тимур Кибиров – все были опубликованы в позднесоветской России до того, как первая книга Айги появилась в Москве. Дело не только в том, что он не пользовался популярностью у советских властей. Что-то еще удерживало его от печати дольше, чем остальные, а именно его формальный экспериментализм.
Во введении к сборнику стихов 1992 года Даниил Чконя охарактеризовал Айги как «поэта, который еще вчера был известен в России очень узкому кругу друзей и поклонников», хотя к тому времени Айги получил несколько наград в Западной Европе.[1] Чконя задавался вопросом, что может рассказать о русских литературных ценностях запоздалое появление Айги в печати. «Издатели могут радоваться или сожалеть о приоритетах отечественных изданий, – писал он, – но стоит ли гордиться долгами, выплаченными так поздно?» Хотя для Чкони могло быть очевидно, что Айги был крупным поэтом, заслуживающим более широкой читательской аудитории, другие россияне, вероятно, находили его творчество сбивающим с толку. Тем, кто привык к формальным традициям традиционной русской поэзии, было бы трудно принять стихи Айги, поскольку он стоит далеко за пределами статус-кво.Как переводчик Сара Валентин объясняет во введении к своей новой подборке стихов Айги, Into the Snow , его работа всегда вызывала споры именно потому, что она отвергает стандартную русскую модель рифмованной поэзии с дозировкой в пользу свободного стиха.
Отчасти формальная экспериментальность Айги – это вопрос поэтического происхождения. Он черпал вдохновение не столько в неоклассической традиции акмеистов, как Осип Мандельштам и Анна Ахматова, сколько в авангардной футуристической поэтике Велимира Хлебникова и Алексея Крученых, которые стремились оспорить унаследованные стихотворные формы.Но мейнстрим русской поэзии в конечном итоге исходил от акмеистов, а не от футуристов. В конце концов, этот случай в истории литературы сделал труд Айги менее привлекательным для читающей публики в России и стал причиной его запоздалого появления в печати. Это не значит, что его стихи не стоит читать; Напротив, новые переводы Валентина дают английским читателям возможность познакомиться с массой работ, которые предлагают просветляющую альтернативу уже знакомым нам громким именам. И действительно, с точки зрения стиля поэзия Айги намного ближе к мейнстриму современной американской и британской поэзии, чем большинство других русских поэтов, которых мы склонны читать.Это, естественно, должно нам понравиться.
Конечно, Айги расходится с акмеистами в использовании свободного стиха, но он также имел совершенно иное представление о том, что поэзия должна делать для своей аудитории. В то время как Мандельштам и Ахматова выступали против тирании и, кажется, предлагают в своих стихах этическую истину, выходящую за рамки любой социально-политической реальности, Айги – сам политический диссидент – писал стихи, которые отворачиваются от прямого идеологического участия, и даже отвергали представление о том, что в поэзии есть какие-либо очевидные факты. полезность.Несомненно, он согласился бы с изречением Одена о том, что «ничего не происходит». Скорее стихи для него ценны именно потому, что они бесполезны. Пожалуй, наиболее ясная формулировка поэтики инакомыслия Айги содержится в его стихотворении «Молчание»:
Я знаю бесполезность, как бедняки знают свою последнюю одежду
и старую утварь
, и я знаю, что эта бесполезность
– то, что нужно стране от меня
надежный, как секретный договор:
немота как жизнь (11)
Пакт, который поэт описывает в вышеприведенных строках, почти наверняка является ответом Мандельштаму, который также видел в стихах секреты, которыми поделены автор и читатель:
Людям нужна поэзия, которая будет их секретом
, чтобы вечно бодрствовать,
и окунуться в светловолосую волну
ее дыхания.[2]
Разница между « ars poetica » Айги и «Мандельштамом» заключается в том, как эти два поэта представляют собой поэзию. Оба они считают, что в других аспектах опыта не хватает чего-то существенного, но в то время как Мандельштам предполагает, что эстетическая сила поэзии может заполнить этот пробел, Айги отвергает даже свое собственное искусство как бессильное. Если диссидент – это тот, кто отвергает господствующую идеологию, то для Айги это отвержение в некотором смысле относится и к поэзии.
С самого начала своей карьеры Айги занимал позицию, враждебную литературному истеблишменту, и стремился ниспровергнуть русскую поэтическую традицию.Как объясняет Валентина в своем вступлении, когда Айги был студентом Литературного института в Москве в 1950-х годах, он сделал нетрадиционный выбор – вопреки совету своего наставника Бориса Пастернака – писать на своем родном чувашском языке, отвергая доминирование русского языка. язык и его литературные модели. В конце концов, этот выбор не оказался жизнеспособным, поскольку он ограничил его аудиторию лишь горсткой интеллектуалов из Советской Чувашии, но Айги все же опубликовал свою первую книгу стихов на своем родном языке, что, к сожалению, привело к его выгнали из института после того, как советские цензоры заклеймили его «враждебной поэзией» (xii).
К счастью, противоречивость поэтики Айги не имеет ничего общего с языком композиции, и даже после перехода на русский язык его поэзия продолжала оставаться «враждебной». Во всяком случае, его стихи на русском языке представляют собой еще более радикальный отход от традиционных образцов. В то время как в русской поэзии преобладают рифмованные тетраметровые четверостишия, почти все в избранном Валентином стихах – это свободные стихи, и вряд ли где-нибудь можно найти стабильную метрическую или строфовую схему. Некоторые стихотворения Айги настолько далеко выходят за рамки поэтической формы – по русским, а не английским стандартам, – что мы даже не решимся называть их стихами.Например, стихотворение «Без названия» состоит из двух строк стихов, абзаца прозы и двух красных квадратов типа Малевича (16). Но Айги идет еще дальше. «Без названия» сочетается с другим текстом (стихотворением?) На лицевой странице, озаглавленным «При чтении вслух стихотворения« Без названия »», который дает указания в прозе тем, кто будет декламировать стихотворение (например, «Заголовок указан спокойно и мягко »), заполненный двумя тактами фортепианной музыки вместо красных квадратов (17). По иронии судьбы второй текст примерно вдвое длиннее первого.
Но другое стихотворение «Поле: В разгар зимы», посвященное французскому авангардисту Рене Шару, гораздо более полно отражает поэтику Айги, воспроизведенную здесь полностью:
боже огня! – это чистое поле
пропускает все сквозь себя (верстовые столбы, ветерок и далекие
ветряных мельниц: все еще – из этого мира – во сне – горизонт: o все
из них – искры – вечное пламя бессмертного огня)альфа-омега – без мирских следов
бессмертно сияющий
год-огонь (55)
Образы в этом стихотворении, в котором изображено зимнее поле, пронизанное светом, являются архетипами для Айги, а его техника стихотворения мастерская: описательные детали накладываются друг на друга в каталоге, разбитом черточками и двоеточиями, образуя сюрреалистический эпизод, который не поддается пересказу, даже если он имеет духовное значение.Ближе к центру стихотворения находится «альфа-омега» – подразумевая движение от начала до конца, отсюда и завершение, – но когда мы достигаем последней строки, мы обнаруживаем, что мы были перенесены обратно в начало: «бог-огонь» остается такой же загадочной и вездесущей, как всегда. Таким образом, в конце концов, «Поле: В разгар зимы» сопротивляется интерпретации, тем самым полностью совпадая с так называемой «враждебной» поэтикой Айги.
Но не все, что написала Айги, было вольным стихом. По крайней мере, одно стихотворение в Into the Snow , прекрасное лирическое «Мать», составлено из тех же рифмованных четырехметровых катренов, которые можно найти повсюду в современной русской поэзии.Однако не случайно «Мать» была написана на чувашском языке; Стихи Айги на его родном языке гораздо ближе к традиционным литературным традициям, чем его русские стихи. Вот вступительная строфа:
Не противостоять мне, когда я приду домой.
Откройте дверь, выйдите из сада.
Рукоделие на верстаке оставила –
Чулки давно застегивались. (23)
Проблема в том, что Валентин, помимо разбиения стихотворения на три катрена, вообще не перевел его форму.Английский читатель, возможно, никогда не догадается, что эти строки следует жестко рифмовать и измерять. Чтобы разобраться, нужно найти копию чувашского оригинала и хотя бы уметь читать кириллицу. Естественно, это помогло бы, если бы перевод сопровождался исходным текстом, но в его нынешнем виде все, что читатель может сделать, – это догадаться, какой могла быть форма, глядя на четверостишие.
На самом деле, поскольку поэтическая форма – или, скорее, ее отсутствие – так важна для понимания поэзии Айги, хотелось бы, чтобы редакторы Wave Books позволили Валентине предоставлять оригиналы для всех ее переводов.Таким образом, читатели могли сами убедиться, иногда даже не зная исходного языка, насколько умно она обращается с русским языком Айги (а иногда и с чувашским) как формально, так и лексически. Например, сравнение перевода Валентины «Поле: В разгар зимы» с исходным текстом на русском языке покажет, как она изменила строку и разрывы строф таким образом, чтобы усилить эмоциональное воздействие стихотворения. Ее легкое прикосновение нежно ведет нас по блоку текста Айги.
Наконец, я должен упомянуть, что, хотя Into the Snow объединяет стихи из разных сборников стихов Айги на русском языке, читатели заметят сильную взаимосвязь тем от начала до конца. Просматривая заголовки и оглавления его российских сборников за разные годы, мы видим, что многие лейтмотивы из издания Wave повторяются в других местах. Без сомнения, Айги снова и снова возвращается к определенным изображениям – снегу, полям, свету, пустоте, тишине – и возникает вопрос, как они могли быть использованы для структурирования книги.Как именно проходил процесс отбора Валентина? Как ей удалось отсеять 1200 страниц собрания сочинений Айги на русском языке до 94 страниц английского языка, которые мы здесь приводим? Жалко, что она не предлагает нам обоснования своего редакционного выбора или хотя бы чего-то, что указывало бы на то, какие стихи из каких сборников взяты. (Мы могли бы также спросить, какой перевод Валентина вносит в многочисленные сборники Айги, уже переведенные на английский Питером Франсом.) В любом случае повторяющиеся темы творчества поэта в целом совпадают с повторяющимися темами Into the Snow , так ясно, что Валентин что-то сделал правильно.
Но как мы интерпретируем эти ключевые темы, особенно в творчестве того, кто отбрасывает поэтические модели, по которым читатели русской поэзии научились искусству интерпретации? Почему весь снег? Почему пустые поля, особенно в стихах того, кто решил провести свою сознательную жизнь в Москве? Где города? К счастью, Валентин нам помогает. Во введении она пишет, что «для Айги… каждое слово каждого стихотворения было частью более грандиозного проекта, исследования природы существования, нашего места в этой вселенной – что бы это ни было – того, что лежит за пределами нашего зная, и как с помощью гуманного искусства мы можем поддерживать нашу связь со всем им »(xvii).Городская жизнь в России ХХ века не имеет значения. В своей прозе «Несколько заметок о поэзии» Айги объясняет, что его искусство стремится выразить «ориентацию на человека в его или ее связи с природой – с ее неизменной чудесностью » (35). Каким-то образом, отвернувшись от рационального мышления и атрибутов современности, мы можем подключиться к чему-то значимому, и, если нам повезет, мы, возможно, даже достигнем своего рода просветления. Но на данный момент, похоже, мы встаем на своем пути.Этот образ мышления достигает своего апогея с хорошо подобранным заключительным стихотворением книги «Поле – без нас», где свет, которому больше не препятствует человечество (хотя мы задерживаемся за кулисами, подбадривая его), наконец, получает шанс сделать до пункта назначения:
дорога все ближе и ближе мерцает: словно поет
и смеется!
свет – хотя и полный – таинственности
как бы сияющий ярче собственным светом
Бог – бесконечный и внезапный! . . – пусть
он не дрогнет – пусть он достигнет
того заброшенного деревца! (94)
Будем надеяться, что мы тоже туда доберемся.
Примечания:
[1] Предисловие редактора, Теперь всегда снега: стихи разных лет, 1955-1989 (М .: Советсткий писатель, 1992), Вавилон.ру, 2006, интернет, 30 мая 2012 г.
[2] Избранные стихотворения Осипа Мандельштама , пер. Кларенс Браун и У. С. Мервин (Нью-Йорк: NYRB Classics, 2004), стр. 89, принт.
Об авторе:
Джейми Олсон преподает на факультете английского языка в университете Святого Мартина, недалеко от Олимпии, штат Вашингтон.Его переводы с русского языка недавно появились в Anomalous Press, Cardinal Points, Chtenia, Crab Creek Review и Ozone Park Journal . Он пишет о поэзии, переводе и русской культуре на своем сайте «Льняная волна».
Подпишитесь на нашу рассылку о COVID-19, чтобы быть в курсе последних новостей о коронавирусе по всему Нью-Йорку
Мишель де Ностредам, более известный как Нострадамус, был французским аптекарем 16 века, известным также как современный фармацевт, который, по мнению многих, предсказал будущие мировые события.
Приписывая большую часть своих видений астрологии, медитации и, возможно, созерцанию пламени – улавливая проблески будущего через транс, вызванный огнем, – он описал увиденное в форме катренов, четырехстрочных стихов, систематизировав их в веках и опубликовав больше. чем 350 в первом издании его легендарного 10-томного Les Propheties aka The Prophecies в 1555 году.
Нострадамусу приписывают предсказание почти всех крупных бурных исторических событий за последние 450 лет, от эпических наводнений, апокалиптических пожаров и резни до восхождения Наполеона и Адольфа Гитлера – последнего в своих текстах называют «Гистером»; оба интерпретируются как первые два из трех антихристов, которых он предвидел – две мировые войны, теракты 11 сентября 2001 года и разрушение Всемирного торгового центра.
Недавний анализ нескольких катренов Нострадамуса заставил некоторых поверить в то, что легендарный пророк действительно предсказал, что миллиардер превратился в телеведущего, а затем превратился в США. Ошеломляющее подавление президентских выборов 2016 года избранным президентом Дональдом Трампом, а также их апокалиптические последствия.
Беспрецедентный триумф Трампа над предполагаемым победителем демократов, бывшим госсекретарем США Хиллари Клинтон, возможно, является величайшим разочарованием в политической истории США, поскольку приход республиканцев в Белый дом через государства на поле боя, в значительной степени непредвиденный для социологов.Хотя Клинтон выиграла всенародное голосование, Трамп захватил важнейшее голосование электората.
Магнат недвижимости, известный своим дерзким, непримиримым стилем и нестандартными тирадами, охватывающими все, начиная от необходимости возвести физическую стену между Соединенными Штатами и Мексикой, чтобы не допустить иммигрантов без документов, и до создания Мусульманская база данных, чтобы держать фишки на последователей ислама, и бесчисленные сексистские комментарии, наиболее позорно, возможно, его высказывания «хватай их за киску», защищающие сексуальные посягательства на женщин – как его фирменные светлые волосы, скоро будут коронованы самым влиятельным избранным должностным лицом. в свободном мире.
Таким образом, президент с коротким взрывателем будет иметь прямой доступ ко второму по величине запасу ядерных боеголовок в мире и его второй по величине армии.
Помимо иммиграции, другие основные обещания кампании Трампа включают демонтаж универсальной системы здравоохранения страны, известной как Obamacare, в настоящее время охватывающей около 22 миллионов человек, реструктуризацию медиаиндустрии, уничтожение экстремистского культа смерти ИГИЛ и пересмотр мировых торговых соглашений.
Таким образом, сказать, что многие в Соединенных Штатах и за рубежом опасаются, было бы большим преуменьшением.Поскольку массовые протесты против Трампа #NotMyPresident тысяч людей, которые наводнили города в Соединенных Штатах с 9 ноября, являются свидетельством, многие также недовольны.
Итак, предсказал ли Нострадамус президентство Трампа и последующий конец света?Ниже приведены несколько катренов Нострадамуса, которые, по мнению некоторых, напрямую коррелируют с недавними президентскими выборами в США в 2016 году, что также является предметом недавней специальной презентации history.com. Однако прежде чем мы начнем, важно ответить на некоторые критические замечания в отношении его работ.Скептики утверждают, что стихи Нострадамуса загадочны, слишком широки и, следовательно, могут быть использованы для сопоставления или подтверждения почти любого события или катастрофы.
Действительно, эти тексты имеют открытый характер. Однако критически важно понимать их кодовое происхождение.
Астрология в средние века широко использовалась для диагностики и лечения тех, кто был болен и нуждался в медицинской помощи, и в качестве аптекаря и целителя Нострадамус путешествовал по Европе, используя науку и изучая звезды и созвездия, чтобы помочь тем, кто был поражен чумой.
В какой-то момент своих путешествий он увлекся оккультизмом. В 1550 году и впоследствии ежегодно он составлял альманах и календари, завоевал репутацию провидца и часто искал знатные люди для составления гороскопов и получения психических советов.
Тем не менее, такие божества не соответствовали строгим учениям католической церкви, интерпретировались как порождение зла и магии и рассматривались набожными последователями как ересь. Таким образом, Нострадамус, как сообщается, оформлял свои видения в поэтических стихах, чтобы скрыть их истинное значение и избежать тюремного заключения или безудержных казней во времена инквизиции, когда те, кого считали еретиками, разыскивались и наказывались за предполагаемые преступления.По правде говоря, видения будущего могли убить его.
С этим предисловием мы, так сказать, переходим к охоте.
В хронологическом порядке стихов Нострадамус пишет в Century I, Катрен 57: Сильно дребезжит труба.
Соглашение нарушено: вознесение лица к небу:
окровавленная пасть заплывет кровью;
Лицо, помазанное молоком и медом, лежит на земле.
«Труба» в первом стихе – это, пожалуй, самый явный признак среди верующих, что Нострадамус предвидит президентские выборы 2016 года, при этом известный провидец буквально цитирует Дональда Трампа по имени.То, что он «трясется от сильного разногласия», может быть ссылкой практически на любое публичное выступление избранного президента, будь то в интервью, во время предвыборной кампании или во время дебатов, часто указывая или размахивая руками в воздухе и говоря громко. , напыщенные и угрожающие тона. «Соглашение нарушено» во втором стихе могло представлять собой любое количество разорванных пактов на его зачастую язвительном пути к Белому дому, начиная с разрыва рядов Трампа в Республиканской партии, многие из которых публично осуждают его как своего кандидата, или даже из-за предчувствия возможности будущий президент Трамп отказывается от любого из своих обещаний «Сделать Америку снова великой».«Лицом к небу» может символизировать встревоженные молитвы избирателей о безопасном будущем или даже безудержное религиозно вдохновленное насилие, охватившее земной шар в последние годы, такое как возобновление священных войн между экстремистами. Ужасающий третий стих «окровавленный рот будет плыть в крови», очевидно, предсказывает какое-то ужасное бедствие, возможно, любую резню, бушующую в настоящее время на Ближнем Востоке, от полей смертей в Сирии и Йемене до все еще продолжающихся кровопролитий в Ираке и Афганистане.«Лицо, помазанное молоком и медом, лежит на земле», может быть ссылкой на гибель Израиля или Америки.
Век II, Катрен 46 утверждает: После великой беды для человечества приготовлено более великое.
Великий Двигатель обновляет века:
Дождь, кровь, молоко, голод, сталь и чума,
Виден ли небесный огонь, бегущая длинная искра.
Эти стихи говорят сами за себя, зловеще предвещая ужасную судьбу и называя «кровь», «голод» и «чуму» – все ужасно.«Великий движитель» может быть ссылкой на Трампа в том смысле, что некоторые детали его заявленной иммиграционной политики, помимо стены, мусульманской базы данных и запрета на въезд мусульман в Соединенные Штаты, также включают обещание депортировать иммигрантов без документов, которых гораздо больше. чем 11 миллионов. Это действительно было бы очень большим шагом. Стих «Виден ли небесный огонь, бегущая длинная искра» может быть ссылкой на ядерные ракеты, «длинная искра» на хвосте ракеты.
В Столетие III Нострадамуса, Катрен 81, он пишет: Великий бесстыдный, дерзкий крикун,
Он будет избран губернатором армии:
Смелость его утверждения,
Мост сломан, город ослабевает от страха.
«Великим бесстыдным и дерзким орущем» снова может быть Трамп, который является всеми этими прилагательными. То, что «он будет избран губернатором армии» во втором стихе, очевидно, может означать его избрание на пост президента США, поскольку президент США становится главнокомандующим всех ее вооруженных сил, включая армию США, что рассматривается как самый мощный в мире. «Смелость его утверждения» в третьем стихе снова может означать Трампа, поскольку его противоречивые заявления, нападки и непрекращающиеся твиты – все это примеры.«Мост сломан, город падает в обморок от страха» можно интерпретировать как раскол, пронизывающий граждан США после выборов – последняя половина этого стиха является возможной ссылкой на вышеупомянутый страх, выражаемый тысячами людей, марширующих по улицам в протест против его выигравшей заявки на строительство Белого дома, в частности, Нью-Йорка, где у башен Трампа постоянно проходят демонстрации.
Век VI, Катрен 97 При сорока пяти градусах небо будет гореть,
Огонь приближается к большому новому городу:
В мгновение ока вспыхнет огромное рассеянное пламя,
Когда захочется потребовать доказательств у норманнов.
Это, пожалуй, один из самых ужасающих стихов. «Сорок пять градусов» можно интерпретировать как прямую ссылку на Дональда Трампа, который вскоре станет 45-м президентом Соединенных Штатов, и «небо будет гореть, Огонь приблизится к новому великому городу: в одно мгновение великий рассеянное пламя подскочит », возможно, ракеты, атомный взрыв или ядерный холокост, который приведет к массивному пожару, испепелению и грибовидным облакам. «Когда кто-то захочет потребовать доказательств того, что норманны» может означать так называемое событие «под ложным флагом», в котором ответственность за такое нападение будет возложена на иностранные державы, но спровоцирована или совершена другими.Все эти сценарии, мягко говоря, ужасны.
Катрены Века VIII Нострадамуса содержат одни из самых пугающих стихов, которые, возможно, относятся к президентским выборам в США 2016 года, по-видимому, описывая как Хиллари Клинтон, так и многочисленные поражения, которые преследовали ее кампанию в течение прошлого года, включая ее скандалы на WikiLeaks, восприятие среди избирателей и, возможно, даже Бенгази.
Вот они по очереди.
Век VIII, Катрен 15 предсказывает: Мужская женщина будет действовать на севере
Она будет раздражать почти всю Европу и остальной мир.
Две неудачи приведут ее в такой дисбаланс
Что жизнь и смерть укрепят Восточную Европу
Без всякого неуважения, «мужественной женщиной», которую Нострадамус видит в видении, описанном в первом стихе, могла быть Хиллари Клинтон, поскольку кто-то из средневековья мог, возможно, интерпретировать ее современный гардероб и брючные костюмы как чрезвычайно мужественные по своей природе. Ее критики не стеснялись описывать ее как холодную, бесчувственную или даже похожую на робота – все черты, которые, возможно, более характерны для мужчин.«Осуществить усилия на севере» может быть давней попыткой Клинтон захватить Белый дом, поскольку Вашингтон, округ Колумбия, географически находится к северо-востоку от ее первоначального родного штата Арканзас. То, что она «рассердит почти всю Европу и остальной мир», может быть отсылкой к ее роли госсекретаря США. «Две неудачи, [которые] приведут ее к такому дисбалансу», которые некоторые могут интерпретировать как неоднозначное использование ею частного сервера для электронной почты государственного департамента (подробнее об этом скоро) и, возможно, даже споры вокруг ее действий в ходе атаки в Бенгази в 2012 году. против американских дипломатических соединений в Бенгази, Ливия, в которых У.С. Посол Дж. Кристофер Стивенс был убит. Это также могло быть завуалированной ссылкой на широко распространенные утверждения о том, что Клинтон злоупотребляла своей двойной ролью секретаря США и главы международной некоммерческой организации Clinton Foundation для личной выгоды. Все эти вопросы были использованы Трампом для критики и делегитимации ее кандидатуры, а фраза «Запри ее» стала популярной песней на его митингах. Последний стих, в котором цитируются «жизнь и смерть» и «Восточная Европа», может представлять конфликт на Украине, в России – с президентом России Владимиром Путиным и предполагаемыми российскими хакерами – обе популярные темы, на которые ссылались Трамп и Клинтон на протяжении всей кампании, – или, возможно, Северная Атлантика. Организация договора, альянс, о котором Трамп не раз упоминал по дороге в Белый дом.
Век VIII, Катрен 20 предсказывает: Ложное сообщение о сфальсифицированных выборах
пробежать по городу, чтобы остановить нарушенный пакт; Куплено
голосов, капелла залита кровью,
империя заключила контракт с другой.
«Ложное сообщение о фальсификации выборов», на которое так зловеще ссылается Нострадамус, очевидно, может быть истолковано как прямая ссылка на откровенно ложное утверждение Трампа о том, что U.На самом деле президентские выборы С. были «сфальсифицированы». (Он больше не жалуется.) «Бежать через город, останавливая нарушенный договор» может быть ссылкой на его резиденцию в Нью-Йорке, а «голоса купленные, часовня залита кровью» и «империя, заключенная по контракту с другой», может быть быть намеком на теорию, циркулирующую в современных кругах заговора, что российское правительство и, в частности, российский президент Владимир Путин, тайно и преднамеренно способствовали восхождению Трампа, независимо от того, как постоянно утверждала Клинтон, взламывая ее электронные письма и передавая их WikiLeaks. или тайно финансируя бывшего телеведущего, или даже шантажируя его, чтобы дестабилизировать Соединенные Штаты и их глобальных союзников.В этом сценарии последний стих может означать, что президентство фактически перешло к Путину, или другое толкование может означать победу Клинтона на всенародном голосовании.
Век VIII, Катрен 23 предвещает: Письма найдены в сундуках королевы,
Без подписи и без имени автора.
Уловка скроет предложения;
, чтобы они не знали, кто такой любовник.
Первый стих здесь «Письма в сундуках королевы» можно легко интерпретировать как сотни тысяч электронных писем – так называемых современных «писем» – со времен Хиллари Клинтон как У.Государственного секретаря С., которые хранились на частном сервере в ее нью-йоркской резиденции и опубликованы на сайте WikiLeaks. Второй куплет «Без подписи и без имени автора» мог быть ссылкой на неизвестный источник или источники, которые просочились на сайт разоблачителей. Во время дебатов Клинтон настаивала на том, что они были украдены в результате кибератак, организованных российскими хакерами, которые таким образом вмешивались в президентские выборы в скрытой попытке добиться избрания Трампа. На сегодняшний день никто не знает, откуда они.«Уловка скроет предложения; так что они не знают, кто любовник »может представлять собой вышеупомянутый сценарий российской схемы, согласно которой Москва контролирует президентство США через Трампа и отвлекает общественность и власти от расследования или реализации истинного намерения разоблачений и уловки. Это также может быть отсылка к предполагаемому сценарию, согласно которому Трамп финансируется, поддерживается или шантажируется Россией – «любовником» в любом сценарии, будь то Россия или Путин.
Верны ли какие-либо из гипотетических сценариев и переводов, содержащихся в этой колонке, на самом деле, остается неясным.Но если так, то Нострадамус предсказал все это более 450 лет назад и предсказал гораздо худшее в будущем.