Стихи про школу русского поэта Агнии Барто.
» Ботаника больна
Прыг-скок! Прыг-скок! Отменяется урок. Пляшут, как на празднике, Юные проказники…
» В школу
Почему сегодня Петя Просыпался десять раз? Потому что он сегодня Поступает в первый класс….
» Важный пленник
Была весенняя пора, Была военная игра, И нам попался пленный. Пленный! Пленный!…
» Выборы
Собрались на сбор отряда Все! Отсутствующих нет! Сбор серьезный: Выбрать надо…
» Две бабушки
Две бабушки на лавочке Сидели на пригорке.Рассказывали бабушки: – У нас одни пятерки!…
» Дедушкина внучка
Шагает утром в школы Вся юная Москва, Народ твердит глаголы И сложные слова….
» Докладчик
Выступал докладчик юный, Говорил он о труде. Он доказывал с трибуны: — Нужен труд всегда, везде!…
» Его семья
У Вовы двойка с минусом - Неслыханное дело! Он у доски не двинулся. Не взял он в руки мела!…
» Звонки
Я Володины отметки Узнаю без дневника. Если брат приходит с тройкой Раздается три звонка….» К нам, на пестрые страницы…
К нам, на пестрые страницы, Прилетели две синицы.
» Каникулы
Урок меня не спрашивай, Не спрашивай, не спрашивай, Урок меня не спрашивай,- На отдыхе отряд,…
» Квартет
Басню выбрали давно, Распределили роли, Решило выступить звено На утреннике в школе….
» Копейкин
В будний день и в выходной Раздается за стеной: — Ты возьмешь меня на пляж? — Что ты мне за это дашь?…
» На школьном утреннике
Клоун – на сцене! Острит он неплохо, Скажет словечко - И слышится хохот….
» Первый урок
Я на уроке в первый раз. Теперь я ученица.
» Сережа учит уроки
Сережа взял свою тетрадь - Решил учить уроки: Озера начал повторять И горы на востоке….
» Урок в саду
Учитель наш давал урок, К доске не вызывал. Нас на уроке ветерок Тихонько обдувал….
» Все стихи на одной странице (стихов 98)
» Годы творчества (1934-1978)
» Басни (7)
» Детские стихи (87)
» Короткие стихи (17)
» Новогодние стихи (3)
» Песни (4)
» Популярные стихи (8)
» Советские стихи (4)
» Стихи о весне (6)
» Стихи о войне (1)
» Стихи о дружбе (1)
» Стихи о животных (23)
» Стихи о зиме (2)
» Стихи о лете (3)
» Стихи о любви (3)
» Стихи о матери (1)
» Стихи о природе (2)
» Стихи о семье (10)
» Стихи о спорте (3)
» Стихи об осени (1)
» Стихи про море (1)
» Стихи про школу (17)
» Шуточные стихи (4)
Дом.Давно ль мы звали маму
И впервые сами
Вслух читали маме:
«Ма-ма мы-ла ра-му».
Прошёл ноябрь,
декабрь, январь —
И одолели мы букварь.
Поздравил нас
Десятый класс —
Вот нам какая честь!
Гостям решили мы рассказ
Про белочку прочесть.
Но от волненья
Я прочла,
Что в клетке
Булочка жила!
Вышла Леночка на сцену,
Шум пронёсся по рядам.
— От детей, — сказала Лена,—
Я привет вам передам.
Лена в день Восьмого марта
Говорила мамам речь.
Всех растрогал белый фартук,
Банты, локоны до плеч.
Не нарадуются мамы:
— До чего она мила!—
Лучшим номером программы
Эта девочка была.
Как-то в зале райсовета
Лена держится так смело,
Всем привет передаёт.
Ей знакомо это дело:
Выступает третий год.
Третий год, зимой и летом,
Появляется с букетом.
То придёт на юбилей,
То на съезд учителей.
Ночью Леночке не спится,
Днём она не пьёт, не ест:
«Ой, другую ученицу
Не послали бы на съезд!»
Говорит спокойно Лена:
— Завтра двойку получу —
У меня районный пленум,
Я приветствие учу.
Лена, девочка с букетом,
Отстаёт по всем предметам:
Ну когда учиться ей?
Завтра снова юбилей.
Непонятно, кто из нас
Поступает в первый класс,
Мама или я —
Новиков Илья?
Наш букет уже готов.
Кто не спит из-за цветов?
Кто глядит чуть свет:
— Не завял букет?
Мама, а не я —
Новиков Илья.
Рассказала всем чужим:
— Скоро в школу побежим!—
Мама, а не я —
Новиков Илья.
Перед первым сентябрём
Мама сбилась с ног:
— Ну-ка книжки соберём!..
Что на завтрак мы берём?..
Не проспи, сынок!
Непонятно, кто из нас
Поступает в первый класс,
Мама или я —
Новиков Илья?!
Мне теперь не до игрушек —
Я учусь по букварю,
Соберу свои игрушки
И Серёже подарю.
Деревянную посуду
Я пока дарить не буду.
Заяц нужен мне самой —
Ничего, что он хромой,
А медведь измазан слишком…
Куклу жалко отдавать:
Он отдаст её мальчишкам
Или бросит под кровать.
Паровоз отдать Серёже?
Он плохой, без колеса…
И потом, мне нужно тоже
Поиграть хоть полчаса!
Мне теперь не до игрушек —
Я учусь по букварю…
Но я, кажется, Серёже
Ничего не подарю.
Это Вовка, вот чудак!
Он сидит угрюмый,
Сам себе твердит он так:
«Думай, Вовка, думай!»
Заберется на чердак
Или мчится, вот чудак,
В дальний угол сада;
Сам себе твердит он так:
«Думать, думать надо!»
Он считает, что от дум
У него мужает ум.
А Маруся, ей пять лет,
Просит Вовку дать совет
И сказать: во сколько дней
Ум становится умней?
— Где вы были?
Далеко ли?
— На Арбате были,
В школе.
Заглянули в третий класс.
(Тут они вздохнули обе.
)
Там Смирнов отстал в учебе,
И, представьте, из-за нас!
«Скачет шустрая сенница», —
Написал он на доске,
И за это единица
У Смирнова в дневнике.
Он расстроился, бедняжка,
Слезы брызнули из глаз.
Да и нам, конечно, тяжко,
Что неверно пишут нас.
Рассказали нам синицы:
— В коридоре что творится!
Стайкой скачут ученицы,
Мчатся мальчики гурьбой,
Все кричат наперебой.
Мы охотно скачем сами
Вверх и вниз, туда-сюда,
Но такими голосами
Не кричим мы никогда.—
Тут вздохнули две синицы
И вспорхнули со страницы.
Вместе с другом до заката
Мы сидели у реки,
И сияли нам когда-то
Каждый вечер огоньки.
С другом мы не расставались,
Пели песни у костра,
А теперь, мой друг-товарищ,
Распрощаться нам пора…
Вспомним игры школьные,
Отметки в дневнике,
Площадки волейбольные,
И лодку на реке,
И школьные экзамены.
Ты помнишь эти дни?
И наставленья мамины:
«Смотри не утони!»
Вместе с другом до заката
Мы сидели у реки,
И сияли нам когда-то
Каждый вечер огоньки.
У костра любили греться,
Бегать в дождик босиком,
Но промчалось наше детство
Тёплым летним ветерком.
Вспомним игры школьные,
Отметки в дневнике,
Площадки волейбольные,
И лодку на реке,
И школьные экзамены.
Ты помнишь эти дни?
И наставленья мамины:
«Смотри не утони!»
Выступал докладчик юный,
Говорил он о труде.
Он доказывал с трибуны:
— Нужен труд всегда, везде.
Нам велит трудиться школа,
Учит этому отряд.
— Подними бумажки с пола!—
Крикнул кто-то из ребят.
Но тут докладчик морщится:
— На это есть уборщица!
Что делать с Алексеем?
Он до того рассеян!
Он ворота школьные
Принял за футбольные.
Беда с ним, да и только!
Уроки учит редко
И говорит, что тройка —
Прекрасная отметка.
Не раз его стыдили,
К директору водили
И объясняли долго,
Что значит чувство долга…
Но он привык к упрёкам —
Дремал он за уроком.
Вдруг села с ним девчонка.
Она над ним хохочет,
То засмеётся звонко:
— Смотрите, вот так почерк!—
То шепчет: — Лежебока!
Пришёл к концу урока!
Не сдал он в понедельник
Домашнюю работу,
Она кричит: — Бездельник!
Не сдаст он и в субботу!
Закрылся он тетрадкой —
Хотел зевнуть украдкой,
Она смеётся снова!
А что же тут смешного?!
Теперь девчонка эта
Сживёт его со света!
Нет, он её проучит:
Он в четверти получит
Назло своей соседке
Отличные отметки.
Вот он исправит почерк —
Пускай тогда хохочет!
У нашего Василия
Есть имя и фамилия.
Сегодня первоклассников
Записывали в класс,
Не растерялся Васенька
И заявил тотчас:
— Есть у меня фамилия!
Я Вася Чистяков.—
Вписали вмиг Василия
В число учеников.
Да, имя и фамилия —
Не пара пустяков!
В пятом классе есть гадалка.
Погадает по руке
И предскажет — ей не жалко!—
Все пятёрки в дневнике.
Если ей конфету дать,
Будет правильней гадать.
Говорит: — Примета есть:
Нужно сладкого поесть.
Нет обещанной пятёрки —
Наготове отговорки:
Мол, невкусная конфетка —
Вот и скверная отметка!
Астры в школьном цветнике
Поливал Андрейка.
У него была в руке
Голубая лейка,
И текли из лейки
Водяные змейки.
Пусть напьётся школьный сад
В жаркую погоду…
— Стой! — ребята говорят.—
Как ты носишь воду?
Не срамись! — кричат они,
Сидя на скамейке.—
Не годится в наши дни
Поливать из лейки!
И уже решён вопрос:
Заказали мы насос,
Подали заявки
И сидим на лавке.
— Что ж, пускай везут насос!—
Говорит Андрейка.
Лейку он в сарай отнёс —
Устарела лейка.
Прибыл в пятницу насос,
Но цветы не знали,
Что о них решён вопрос,
И в четверг завяли.
Почему сегодня Петя
Просыпался десять раз?
Потому что он сегодня
Поступает в первый класс.
Он теперь не просто мальчик,
А теперь он новичок,
У него на новой куртке
Отложной воротничок.
Он проснулся ночью темной,
Было только три часа.
Он ужасно испугался,
Что урок уж начался.
Он оделся в две минуты.
Со стола схватил пенал.
Папа бросился вдогонку,
У дверей его догнал.
За стеной соседи встали,
Электричество зажгли,
За стеной соседи встали,
А потом опять легли.
Разбудил он всю квартиру,
До утра заснуть не мог.
Даже бабушке приснилось,
Что она твердит урок.
Даже дедушке приснилось,
Что стоит он у доски
И не может он на карте
Отыскать Москвы-реки.
Почему сегодня Петя
Просыпался десять раз?
Потому что он сегодня
Поступает в первый класс.
Рисовали мы скворца —
Не живого! Чучело!
Он не может улететь, —
Мол, всего вам лучшего!
Он носился по долинам,
По садам и по лесам,
Но в коробку с нафталином
На урок попал не сам.
Наши мальчики острят :
— Жизнь ему наскучила! —
Нет, конечно, он не рад
Превратиться в чучело.
Он давно ли Среди поля,
Среди неба чистого
Распевал, насвистывал…
Рисовали мы скворца —
Школьное пособие —
И вздыхали без конца,
Девочки особенно.
Прыг-скок! Прыг-скок!
Отменяется урок.
Пляшут, как на празднике,
Юные проказники
И кричат:— Удачный день:
У ботаники мигрень!
Крик такой! Восторг такой!
Все как именинники.
— Пусть пропишет ей покой
Доктор в поликлинике,
Пусть она идет лечиться,
Мы согласны не учиться!
А дежурный говорит:
— У меня был дифтерит,
И пришлось на шесть недель
Уложить меня в постель.
Возмутилась звеньевая,
Пионеров слушая.
Говорит:— Мы проявляем
К людям равнодушие!
Звали милой,
Звали славной,
Нашей Ольгой Николавной,
А теперь желаем зла:
Чтоб ботаника слегла!
Тут опомнился отряд,
Все дежурного корят.
А дежурный говорит:
— Пожалуйста, без паники!
У меня был дифтерит,
А не у ботаники!
Разговор пошел иной,
Все сочувствуют больной:
— Поправляться вам пора,
Ольга Николаевна!
Зря кричали мы «ура»,—
Это мы нечаянно.
Серёжа взял свою тетрадь —
Решил учить уроки:
Озёра начал повторять
И горы на востоке.
Но тут как раз пришёл монтёр.
Серёжа начал разговор
О пробках, о проводке.
Через минуту знал монтёр,
Как нужно прыгать с лодки,
И что Серёже десять лет,
И что в душе он лётчик.
Но вот уже зажёгся свет
И заработал счётчик.
Серёжа взял свою тетрадь —
Решил учить уроки:
Озёра начал повторять
И горы на востоке.
Но вдруг увидел он в окно,
Что двор сухой и чистый,
Что дождик кончился давно
И вышли футболисты.
Он отложил свою тетрадь —
Озёра могут подождать.
Он был, конечно, вратарём,
Пришёл домой не скоро,
Часам примерно к четырём
Он вспомнил про озёра.
Он взял опять свою тетрадь,
Решил учить уроки:
Озёра начал повторять
И горы на востоке.
Но тут Алёша, младший брат,
Сломал Серёжкин самокат.
Пришлось чинить два колеса
На этом самокате.
Он с ним возился полчаса
И покатался кстати.
Но вот Серёжкина тетрадь
В десятый раз открыта.
— Как много стали задавать!—
Вдруг он сказал сердито.—
Сижу над книжкой до сих пор
И всё не выучил озёр!
Учитель наш давал урок,
К доске не вызывал.
Нас на уроке ветерок
Тихонько обдувал.
Весна, весна, пришла весна!
Мы учимся в саду,
Как надо сеять семена,
Как делать борозду.
Расти, наш сад, и хорошей,
И распускайся в срок!
Без книжек, без карандашей
Отлично шёл урок.
Алёша рад: пришла весна,
В саду тепло и сухо,
И в классе около окна
Жужжит сегодня муха.
Он стал за мухой наблюдать:
В окно она влетела,
Она то сядет на тетрадь,
То на кусочек мела.
Она под самым потолком
Летает в ярком свете,
А вниз спускается пешком
По стенной газете.
По клеёнке поползла,
Забралась на счёты,
У неё свои дела
И свои заботы.
Умчалась муха налегке,
А он теперь не в духе —
Замечанье в дневнике
Из-за этой мухи!
А разве Лёша виноват?
Муха виновата!
Она теперь умчалась в сад,
Унеслась куда-то…
Когда вину свою признать
Не хватает духа,
Можно муху обвинять:
«Виновата муха!»
Я на уроке в первый раз.
Теперь я ученица.
Вошла учительница в класс,—
Вставать или садиться?
Как надо парту открывать,
Не знала я сначала,
И я не знала, как вставать,
Чтоб парта не стучала.
Мне говорят — иди к доске,—
Я руку поднимаю,
А как перо держать в руке,
Совсем не понимаю.
Как много школьников у нас!
У нас четыре Аси,
Четыре Васи, пять Марусь
И два Петровых в классе.
Я на уроке в первый раз,
Теперь я ученица.
На парте правильно сижу,
Хотя мне не сидится.
С этими стихами читают:
короткие стихи Барто
Краткое изложение классического стихотворения Йейтса доктора Оливера Тирла
«Среди школьников» — одно из великих поздних стихотворений У. Б. Йейтса. Как и в другом известном стихотворении того периода его жизни, «Плывя в Византию», это стихотворение о том, как Йейтс оглядывается на свою собственную жизнь и все больше теряет связь с современным миром.
Здесь мы предлагаем краткое изложение и анализ книги «Среди школьников», выделяя некоторые из ее основных тем.
Среди школьников
I
Я прохожу долгий допрос в классной комнате;
Отвечает добрая старая монахиня в белом чепце;
Дети учатся шифровать и петь,
Изучать литературу и историю,
Крой и шить, быть аккуратным во всем
В лучшем современном виде — детскими глазами -старый улыбающийся общественный деятель.
II
Я мечтаю о ледейском теле, согнутом
Над затухающим огнем рассказ о том, что она
Рассказывали о суровом порицании или пустяковом происшествии
Которое превратило какой-то детский день в трагедию —
Рассказывали, и казалось, что две наши природы слились
В сферу из юношеского сочувствия,
Или, если переделать притчу Платона,
В желток и белок одной скорлупы.
III
И думая об этом приступе горя или ярости
Я смотрю на одного ребенка или другого там
И удивляюсь, была ли она такой в том возрасте-
IV
Нынешний ее образ всплывает в уме —
Кватроченто создал его пальцами
Щека впалая, как будто ветер пила
И месиво теней взяла себе в пищу?
А я хоть никогда не был ледейским
Было когда-то красивое оперение – хватит,
Лучше улыбнись на всю эту улыбку и покажи
Есть удобное старое чучело.
V
Какая юная мать, фигура на коленях
Мед поколения предал,
И это должно спать, кричать, бороться, чтобы убежать эта форма
С шестьюдесятью или более зимами на голове,
Компенсация за муки его рождения,
Или неуверенность его отъезда?
VI
Платон думал, что природа всего лишь пена, которая играет
На призрачной парадигме вещей;
Солдат Аристотель играл в тау
На дне царя царей;
Всемирно известный златоногий Пифагор
Потрогал палочку или струну
О чем пели звезды и слышали беспечные Музы:
Старая одежда на старых палках, чтобы птицу пугать.
VII
И монахини, и матери поклоняются образам,
Но те, что зажигают свечи, не те,
Что оживляют материнские грёзы,
Но хранят мрамор или бронзу покой.
И все же они тоже разбивают сердца — о Присутствия
Что страсть, благочестие или привязанность знают,
И что вся небесная слава символизирует-
О самородные насмешники человеческого предприимчивости;
VIII
Труд цветет или пляшет там, где
Тело не ушиблено для наслаждения души,
Ни красота, рожденная от собственного отчаяния,
Ни мутноглазая мудрость из полуночного масла.
О каштан, большой укоренившийся цветок,
Ты лист, цветок или ствол?
О тело, раскачивающееся под музыку, О светящийся взгляд,
Как мы можем узнать танцора по танцу?
«Среди школьников» написано в форме итальянского стиха под названием ottava rima , рифмованного abababcc . Таких восьмистрочных строф восемь. Важно ли число восемь для этого стихотворения? Возможно нет. Но в структуре «восемь на восемь» есть определенная симметрия: общее число — 64 — не так уж далеко от возраста самого Йейтса, когда он писал стихотворение (на самом деле ему было 60).
Таким образом, «Среди школьников» рассказывает о посещении стареющим Йейтсом монастырской школы в Уотерфорде, Ирландия, 19 февраля.26. Будучи сенатором, Йейтс посещает школу как общественный деятель, но стихотворение представляет собой запись его личных мыслей. Во второй строфе его разум начинает блуждать, и Йейтсу снится его муза и возлюбленная Мод Гонн, когда она была молодой женщиной с телом, подобным Леде (которую изнасиловал Зевс в образе лебедя, как трактовал Йейтс в его ранней поэме «Леда и лебедь»). Хотя Йейтс и Гонн никогда не были предметом обсуждения, она вдохновляла его на протяжении всей его жизни, и он видит в них двоих родственные души — как желток и белок яйца.
В третьей строфе Йейтс возвращается к настоящему моменту в классной комнате и задается вопросом, была ли Мод похожа на кого-нибудь из молодых девушек в монастырской школе, когда она была в их возрасте.
Упоминание Йейтсом «дочерей лебедя» подразумевает не Леду, а женщину, которую породил ее союз с Зевсом: Елену Троянскую, прекрасную гречанку, похищение которой привело к Троянской войне.
(Елена Троянская фигурирует в других стихах Йейтса, например, в «Длинноногой мухе», где она описывается как наполовину женщина, наполовину ребенок.) Школьница, на которую он смотрит сейчас, кажется старой Мод, перевоплотившейся в юную женщина, «живой ребенок».
В четвертой строфе он изображает Мод сейчас, в более позднем возрасте, стареющим, как и он сам. Как будто ее поздняя красота была создана художником эпохи Возрождения. Затем он размышляет о своем прошлом с Мод и заявляет, что, хотя он и не был совсем персонажем греческого мифа, у него тоже «когда-то было красивое оперение» — намек на лебединую форму, которую принял Зевс, когда изнасиловал Леду. Затем он вспоминает себя в настоящем и решает, что должен вести себя публично, находясь в школе, и таким образом изгоняет такие воспоминания и размышления.
Однако в пятой строфе Йейтс немедленно возвращается к такому самоанализу. На этот раз, однако, он рассматривает это с точки зрения матери: стоило ли его матери страдать от родовой боли, чтобы он мог прожить свои шестьдесят с лишним лет на этой планете? Сам Йейтс в заметке «Среди школьников» сказал, что он позаимствовал образ «меда зарождения» из эссе под названием «Пещера нимф» о мифической идее о том, что мед уничтожает воспоминания женщин об их дородовой жизни.
жизни.
В шестой строфе рассматривается тот же вопрос, на этот раз с точки зрения трех древнегреческих философов: Платона, Аристотеля и Пифагора. Платон был идеалистом, Аристотель — материалистом (который наказал своего самого знаменитого ученика, Александра Македонского, инструментом, похожим на березу, известным как «тау»), а Пифагор верил в «музыку сфер». У каждого был свой взгляд на смысл жизни.
Затем седьмая строфа возвращается к матерям и, конечно же, к монахиням (в конце концов, мы в монастырской школе). И матери, и монахини поклоняются «образам»: матери, образу ее ребенка, и монахине, религиозной иконе или статуе, например, представляющей Иисуса или Деву Марию. Но даже у монахинь разбиваются сердца, как у матерей и других женщин, потому что они «саморожденные насмешники над мужскими предприятиями», «саморожденные», потому что женщины рождены от матерей, но сами являются матерями. Они высмеивают человеческую славу и амбиции, потому что они могут дать жизнь, в то время как мужчины не могут, и в конечном итоге становятся старыми и жалкими, как «пугало», каким, по мнению Йейтса, он стал.
В восьмой и последней строфе Йейтс обращается к вопросу о «труде» — слове, имеющем здесь двойное значение, поскольку оно отсылает к темам деторождения и материнства, затронутым ранее в стихотворении, но также предполагает тяжелый труд Адама. после того, как он и Ева были изгнаны из Эдемского сада после их Падения. «Цветение» предполагает материнство — начало новой жизни, а «танцы» — приятную форму труда, которая заключается не в сжигании масла в полночь в поисках мудрости или причинении вреда телу физическим трудом, а в творческом акте, полном жизненной силы. что питает душу.
Обращение Йейтса к каштану дает ключ к тому, как мы должны интерпретировать эту последнюю строфу и, в более широком смысле, общий смысл «Среди школьников»: заключена ли сущность дерева в его листьях, его цветках, или его ствол? Является ли какая-либо его часть более «древовидной», чем другие? Нет: это сумма его частей. Мы не можем «отличить танцора от танца», потому что нас определяет то, что мы делаем: когда танцуешь, танцор и создаваемое им движение составляют одно целое.
Если мы перестанем исполнять наш «танец» — это заявление о том, кто мы есть, которое создает ту самую жизненную силу, которая придает нам смысл, — мы становимся тем, чем, как опасается Йейтс, он стал, изношенными «пугалами», лишенными истинной «жизни» как таковой. .
«Среди школьников» является одновременно публичным и частным: его «действие» происходит в публичной обстановке, но этот публичный фон вызывает личные размышления престарелого поэта; но затем он снова обнародует свои личные размышления, решив опубликовать стихотворение. В конечном счете, оно одновременно прямолинейно и эллиптично по своему значению — можно сказать, типично для Йейтса. Символы отказываются быть закрепленными слишком сильно. Ведь для того, чтобы танцевать, нужно иметь некоторую свободу.
О В. Б. Йейтсе
Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) — один из величайших ирландских поэтов. Его первый сборник « Crossways » появился в 1889 году, когда ему было еще за двадцать, и его ранняя поэзия несла явное влияние романтизма.
По мере того, как его карьера развивалась, а литературные инновации пришли с модернизмом в первые десятилетия двадцатого века, творчество Йейтса по-прежнему сосредоточивалось на традиционных формах стиха и схемах рифмовки, но он становился более политическим, более аллюзивным и более эллиптическим.
Его поздние работы, такие как стихотворение 1927 года «Плывя в Византию» о старении, показывают вдумчивого и созерцательного поэта, чьи образы и отсылки не поддаются простому толкованию (что именно представляет древний город Византия в этом стихотворении? ). И все же, в то же время, в его работах есть прямолинейность, которая заставляет читателей чувствовать, что к ним обращаются лично, и всегда ставит его работы на одном расстоянии от более известных поэтов-модернистов (таких как Т. С. Элиот и Эзра Паунд).
Йейтс умер в 1939. На протяжении большей части его жизни женщина по имени Мод Гонн была его музой. Йейтс несколько раз предлагал ей выйти за него замуж, но она всегда отказывалась.
Она знала, что может принести ему больше пользы как муза, чем как жена или любовница. Йейтс выступал за независимость Ирландии, но в таких стихах, как «Пасха 1916 года», посвященных Пасхальному восстанию, он показывает, что ему не по себе от насильственных и решительных политических и военных методов, принятых многими его соотечественниками. Он был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1923.
Узнайте больше о величайших стихах Йейтса с Основные произведения, включая стихи, пьесы и критическую прозу (Oxford World’s Classics) . Для более подробного обсуждения творчества Йейтса см. наше краткое изложение его «Плывя в Византию» и наш анализ его классической поэмы 1919 года «Второе пришествие».
Автор этой статьи, доктор Оливер Тирл, литературный критик и преподаватель английского языка в Университете Лафборо. Он является автором, среди прочего, Тайная библиотека: путешествие любителей книг по историческим курьезам и Великая война, Пустоши и модернистская длинная поэма.
Изображение: У. Б. Йейтс Джорджа Чарльза Бересфорда, 1911 год; Викисклад.
Нравится Загрузка…
Теги: Среди школьников, Анализ, Книги, Внимательное чтение, Английская литература, Литературная критика, Поэзия, Резюме, WB Yeats
Вот 12 стихотворений, которые, похоже, написаны специально для учеников средней школы, а также советы по обучению.
«О, капитан! Мой капитан!» Уолт УитменЯ хочу, чтобы вы знали, что этот пост содержит партнерские ссылки. Как партнер Amazon, я получаю небольшую комиссию от любых покупок, которые вы совершаете. Вы можете прочитать больше здесь.
Причины любить это:
Тема урока:
Причины полюбить это стихотворение:
Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины любить эти сонеты:
Как только учащиеся узнают об этом, они могут начать обращать внимание на аргумент, который приводит говорящий. Это делает сонеты более доступными.Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины любить это:
Тема урока:
Причины ЛЮБИТЬ, ЛЮБИТЬ, ЛЮБИТЬ это:
Рассказывали бабушки:
– У нас одни пятерки!…
Говорят:— Стряслась беда!
Прилетели мы сюда…
Вошла учительница в класс,-
Вставать или садиться?…