➡➡➡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ!
Рассказ Сочинение Каминский Отзыв 3 Класс
Название произведения: “Сочинение”.
Главные герои: Лена, мама, подружка Оля.
Лена — ленивая, рассеянная и фантазерка.
Не поверила сочинению подруги, ведь знала, что это неправда.
Лене задали в школе написать сочинение на тему “Как я помогаю маме”.
Девочка долго сидела над тетрадкой и ничего ей не шло в голову, что она могла бы написать.
Как тут домой пришла мама и стала наводить порядки.
Пока мама заметала, мыла полы, складывала вещи, готовила ужин, Лена записывала, что всю эту работу выполняет в доме она.
А сама маме говорила только, чтоб не мешала ей писать.
Когда девочка почти заканчивала писать в сочинении, как она помогает маме, к ней в гости зашла Оля.
Олю отправили в магазин за хлебом и по пути она решила проведать подругу.
Лена молча записала в тетрадь, что и она ходит за хлебом и другими продуктами в магазин.
Когда Оля прочитала сочинение Лены, то была очень удивлена, ведь подруга ничего этого на самом деле не делает.
А Лена ответила, что на то оно и сочинение, чтоб сочинять.
3. Песня Аллы Пугачевой и мечты девочки.
9. “А кто сказал, что нельзя сочинять?”
Главной мыслью рассказа является то, что ложь и изворотливость со стороны смотрятся крайне некрасиво.
А также, что нельзя присваивать чужие заслуги себе, ведь это выглядит также комично со стороны и совсем не красит человека.
Рассказ Леонида Каминского учит нас нескольким вещам:
1. Нельзя обманывать и присваивать себе чужие заслуги.
2. Нужно помогать старшим и трудиться по дому.
3. Нужно ценить и уважать труд других людей.
Рассказ “Сочинение” Л. Каминского мне очень понравился.
Это простая история про девочку Лену, которая не знала, что написать в своем сочинении и решила записывать все, что делала ее мама.
Я сразу понял, что Лена – ленивая и совсем не помогает маме по дому.
Ведь с такой простой темой сочинения, выполняй она всю эту работу, Лена бы гораздо быстрее закончила уроки.
Девочка не только насочиняла, как она помогает маме, но еще и взяла и написала будто она все выполняет по дому, хотя это делает ее мама.
Обман Лены разоблачила ее одноклассница Оля и пристыдила девочку.
Но Лена так и не поняла, что она не права.
Из этого рассказа я понял что нужно всегда помогать маме, чтоб не стать таким, как Лена, которая чужой труд присвоила себе.
А еще не нужно хитрить и обманывать.
Рассказ “Сочинение” я рекомендую прочитать всем своим друзьям.
В комнате загорелся свет: это вошла мама.
— Сиди, сиди, я тебе мешать не буду, я только в комнате немного приберу.
— Она стала протирать книжные полки тряпкой.
«Я помогаю маме по хозяйству. Убираю квартиру, вытираю тряпкой пыль с мебели».
“На чужой роток не накинешь платок”.
“Обманывает век, а живет все плохо”.
Риторический — не требующий ответа.
Библиотека читательских дневников автора пополняется
По ночам зеки делают это с Ефремовым : камеры засняли
С 1 января жизнь ветеранов труда абсолютно изменится
Готовый читательский дневник 3 класс: краткое содержание произведений, рисунок – иллюстрация, план, главная мысль, краткий отзыв и пословицы для развития логического мышления ребенка.
2017 – 2020 Copyright© Все права защищены. По вопросам работы сайта обращайтесь на почту [email protected]. Добро пожаловать!
Составьте отзыв о прочитанном произведении Л. Каминского…
Каминский Леонид рассказ “Сочинение” / Читательский дневник…
Отзыв на рассказ Каминского , сочинение 3 класс 🤓 [Есть ответ]
Сочинение – рассказ Каминского Леонида читать онлайн…
Составьте и напишите отзыв о прочитанном произведении по…
Сочинение 2021 Направления Добро И Зло
Система Контроля Реферат
Общее Развитие Школьников Эссе
Реферат Кинематика Динамика
Для Защиты Диссертации Необходимо
Леонид Каминский
Людмила Аркадьевна вошла в класс, вынула из портфеля стопку тетрадей и шумно вздохнула.
— К сожалению, господа грамотеи, ничем не могу вас порадовать. Всего одна четвёрка — у Карнауховой. У остальных — не выше троечки.
Когда я проверяла ваши сочинения, мне вспомнились слова поэта: «Да будь
я и негром преклонных годов, и то, без унынья и лени, я русский бы выучил…» А у вас — сплошная лень и уныние! Брюквин, перестань хихикать! Иди-ка лучше к доске, посмеёмся вместе.
Витя нехотя встал, пробурчал дежурную фразу «а что я такого сделал» и поплёлся к доске.
— Итак, — сказала учительница, — начнем всё сначала. С буквы «А». Придумай-ка нам, Брюквин, несколько слов на букву «А» и составь из них пару предложений. Тебе понятно задание?
— Ага, — ответил Брюквин, почесал в затылке и заскрипел мелом. На доске появилось:
У Андрея Артамонова в аквариуме абитает агномная акула. Ана питается апельсинами, агурцами и абажурами.
Класс весело зашумел. Людмила Аркадьевна постучала карандашом по столу.
— Всё! Посмеялись, и хватит! Я тоже оценила юмор Вити Брюквина. А теперь давайте поможем ему разобраться с ошибками. Кто желает высказаться?
Игорь Лепихин поднял руку и сказал:
— Он ошибся: акула не может жить в домашних условиях, тем более в аквариуме.
Настя подняла руку и сказала:
— Акула не питается апельсинами и огурцами, и тем более, абажурами!
Потом встал Андрей Артамонов и обиженно сказал:
— Он всё наврал: нет у меня никакой акулы. У меня собака. Овчарка.
Брюквин тут же отреагировал на слова Андрея — он стёр тряпкой акулу и заменил её овчаркой. На доске получилось:
У Андрея Артамонова в аквариуме абитает агромная авчарка. Ана питается апельсинами, агурцами и абажурами.
— Так, — сказала Людмила Аркадьевна, — час от часу не легче. Лепихин, опусти руку, мы и без тебя знаем, что овчарка не может жить в аквариуме! Настя, и ты опусти руку, я согласна с тобой — собаки не питаются абажурами. Артамонов, ты тоже опусти руку! Ты хочешь сообщить, что у тебя нет никакого аквариума? Ладно, не будем придираться к Брюквину — он имеет право на авторский вымысел. Но неужели никто из вас не видит орфографических ошибок?
Тогда Карнаухова подняла руку и сказала:
— Брюквин ошибся: он в некоторых словах написал букву «А», а надо «О».
Витя моментально отреагировал — при помощи тряпки и мела он заменил «А» на «О». У него получилось:
У Ондрея Ортомонова в оквариуме обитает огромная овчарка. Она питается опельсинами, огурцами и обожурами.
Людмила Аркадьевна схватилась за сердце.
— Всё. У меня больше нет сил. Садись, Брюквин. Что тебе, Артамонов?
Артамонов встал и сказал обиженно:
— А чего он мое имя и фамилию исковеркал?
— По-моему, — возразила учительница, — досталось не только тебе, а ещё «оквариуму», «опельсинам» и «обожурам»… Иди-ка к доске, исправь ошибки.
Андрей подошёл к доске, подумал, потом всё стёр и написал:
У Андрея Артамонова есть одна овчарка. А акула и аквариум атсутствуют!
— Ну как, — спросил он. — Теперь всё правильно?
— Почти, — сказала Людмила Аркадьевна и потянулась к сумочке за валидолом.
Да, есть школьные учителя по русскому языку и литературе, по математике и географии, физруки и трудовики… А ещё есть Учитель смеха, и он – единственный в своём роде.Писать и рисовать для детей Леонид Каминский начал с рождением дочки Маши (про нее вы тоже найдёте в книге несколько весёлых рассказов!). А Учителем смеха стал, когда в 1979 году во всесоюзном журнале для школьников «Костёр» появился отдел юмора под названием «Весёлый звонок». Для читателей ведущий придумал конкурс «И все засмеялись!», и школьники со всей страны заваливали редакцию тысячами писем со смешными случаями, которые происходили с ними в школе, дома и на каникулах. В каждом номере «Весёлого звонка» ведущий публиковал со своими рисунками невыдуманные истории, нелепые ответы у доски и отрывки из школьных сочинений, после которых учитель достаёт валерьянку, а ученики начинают икать от смеха. А лучшими историями из этой уникальной коллекции Леонид Каминский поделился в своей легендарной книге «Урок смеха».
В этой необыкновенной книге три тетради.
Герои одной из них – незадачливый Витя Брюквин и его одноклассники. Ещё одну Учителю смеха помогли составить его многочисленные читатели. Ну а первая тетрадь – для самых маленьких. Ведь смешное случается не только в школе! Здесь Петя и папа рисуют и сочиняют сказки, у невнимательного художника дяди Гоги коты читают газеты, а в знаменитом стихотворении «Объявление» всё так перепуталось, что уже и не распутаешь!
В общем, с Учителем смеха не соскучишься!
Чего только не случается в школе! То Витя Брюквин выставляет себя Робинзоном Крузо, то Миша Мокиенко раскачивается, раскачивается на стуле, а потом ка-ак грохнется! А Серёжкин опоздал на урок, потому что лестницу покрасили, и ему пришлось спускаться вниз по водосточной трубе… Смешные рассказы про Брюквина, Сёрежкина и многих других, а также весёлые стихи и истории в картинках написал и нарисовал писатель и художник Леонид Каминский, Учитель смеха. Да, есть школьные учителя по русскому языку и литературе, по математике и географии, физруки и трудовики… А ещё есть Учитель смеха, и он – единственный в своём роде.
Писать и рисовать для детей Леонид Каминский начал с рождением дочки Маши (про неё вы тоже найдёте в книге несколько весёлых рассказов!). А Учителем смеха стал, когда в 1979 году во всесоюзном журнале для школьников «Костёр» появился отдел юмора под названием «Весёлый звонок». Для читателей ведущий придумал конкурс «И все засмеялись!», и школьники со всей страны заваливали редакцию тысячами писем со смешными случаями, которые происходили с ними в школе, дома и на каникулах. В каждом номере «Весёлого звонка» ведущий публиковал со своими рисунками невыдуманные истории, нелепые ответы у доски и отрывки из школьных сочинений, после которых учитель достаёт валерьянку, а ученики начинают икать от смеха. А лучшими историями из этой уникальной коллекции Леонид Каминский поделился в своей легендарной книге «Урок смеха». В этой необыкновенной книге три тетради. Герои одной из них – незадачливый Витя Брюквин и его одноклассники. Ещё одну Учителю смеха помогли составить его многочисленные читатели.
Ну а первая тетрадь – для самых маленьких. Ведь смешное случается не только в школе! Здесь Петя и папа рисуют и сочиняют сказки, у невнимательного художника дяди Гоги коты читают газеты, а в знаменитом стихотворении «Объявление» всё так перепуталось, что уже и не распутаешь! В общем, с Учителем смеха не соскучишься! Для учащихся младшей и средней школы.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО
в отрывках из школьных сочинений
(собрал Леонид Давидович Каминский)
Часть 1
ЭТО ПРОИЗОШЛО В ШЕСТЬ ЧАСОВ УТРА ПРОШЛОГО ВЕКА
Древние люди жили в шалашах, пещерах и общежитиях.
В процессе эволюции человекообразная обезьяна начинает заниматься общественной деятельностью.
* * *Археологи в раскопках нашли черепки древних людей.
* * *Дикари уничтожали мамонтов, потому что тогда не было Красной книги.
* * *Древние люди ходили на четырёх руках.
Древние люди бегали с копьями за мамонтами и сгоняли их в пропасть, а потом кто-нибудь лез в неё и доставал мамонта.
* * *Древние люди строили себе гнёзда.
* * *Древние люди были покрыты щетиной.
* * *Древние люди были покрыты мхом.
* * *Первобытные люди не носили пальто, потому что тогда было жарко.
* * *У первобытного человека ноги свешивались ниже колен.
* * *Первобытнообщинные люди жили стаями.
ОТВЕТЫ У ДОСКИ
— Что такое археология?
— Наука о раскопках учёных.
* * *— Почему вымерли динозавры?
— Потому что им не делали прививки!
* * *— Откуда люди узнали о существовании динозавров?
— Из воспоминаний современников.
* * *— Какие трудности были у первобытных людей?
— У них не было тракторов и колхозов.
* * *— Как древние люди охотились на мамонтов?
— Они рыли глубокую яму, мамонты туда падали и ломали себе руки и ноги.
* * *— Какое первое животное приручил древний человек?
— Мамонта.
— Как первобытные люди спасались от холода?
— Они обрастали шерстью!
* * *— Как охотились первобытные люди?
— Они рыли яму, загоняли туда диких животных и забрасывали их орудиями труда…
* * *— Почему древние люди селились у моря?
— Они любили плавать и загорать.
* * *— Почему древние люди жили племенами?
— Чтобы не было скучно!
* * *— Чем занимались древние люди?
— Едой!
* * *— Чем питались первобытные люди?
— Всё, что встречали на своём пути, всё и ели!
* * *— Как можно узнать, чем питались древние люди?
— По консервным банкам!
* * *— Чем отличались первобытные люди от современных?
— Первобытные гуляли по улицам табунами, а современные — семьями.
* * *— Что ты знаешь об обезьяне?
— Обезьяна — предок человека. У неё две руки…
— И всё?
— И четыре ноги!
Киевские князья были очень раздроблены
Печенеги питались печеньем…
* * *Князю Олегу предсказали, что он умрёт от змеи, которая вылезет из его черепа.
Осаждённые бросали со стен крепости камни и лили на врагов кипячёную воду.
Казаки носили длинные усы, чубы и лысые головы.
* * *Лошадь посмотрела на ямщика через заднее плечо.
* * *Перед ним, сидя на коне, стоял всадник.
* * *Когда Суворов был маленький, он рано вставал, делал зарядку, умывался и шёл воевать с татаро-монголами.
ОТВЕТЫ У ДОСКИ
— Какие ограничения имел новгородский князь?
— Ему нельзя было жениться на своей матери. А ещё он хотел жить в центре, но его постоянно откидывали за город.
* * *— Какую обувь носили древние славяне?
— Лапти и древние кроссовки.
* * *— Какую дань собирал киевский князь с древних славян?
— Славяне отдавали ему масло, горшки и свою шкуру, которую они добывали в лесу.
* * *— Какой образ жизни вели татаро-монголы?
— Скотский.
Летопись называется так потому, что ей обычно писали летом.
Из-за горизонта князь Игорь увидел татаро-монгольское иго.
Смелость, чувство чести, любовь к Родине столкнулись в князе Игоре.
* * *От всего войска князя Игоря осталось только пятнадцать красноармейцев.
* * *Родители Ильи Муромца были простыми колхозниками.
* * *Алёша Попович сидел в шлеме с пикой в руке.
* * *Алёша Попович сидит на коне. Он тёмно-коричневый.
* * *Илья Муромец хорошо играл и плясал на гуслях.
* * *На голове Ильи Муромца был шлем, а на ногах ботинки с древними шнурками.
* * *Алёша Попович зорко смотрел в затылок Илье Муромцу.
* * *На богатыре была кольчуга и шлем из металлолома.
* * *Добрыня Никитич сидел на коне и мирно щипал траву.
* * *Илья Муромец сидит на коне с большой гривой и пышным хвостом.
* * *Одной рукой Илья Муромец держит копьё, а другой смотрит вперёд.
* * *На богатырях были шлемы, кольчуги и рукавички.
* * *Вдруг земля задрожала: это Змей Горыныч шёл на посадку…
— Назови положительного героя в русской сказке.
— Курочка Ряба. Она снесла для Деда и Бабы золотое яичко.
* * *— Расскажи о характере Бабы-яги.
— Баба-яга прятала свою добрую душу в ступе с метлой.
Невский проспект называется так в честь Александра Невского, который проживал на этом проспекте
Суворов в детстве мечтал стать суворовцем.
* * *Пугачёв был добрый. Он не бросался на людей.
* * *Пугачёв вышел на эшафот и крикнул: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
* * *Пётр Первый сидит на коне, высоко подняв передние ноги.
* * *Емельяна Пугачёва приговорили к смертной казни через помилование.
* * *Богдан Хмельницкий послал русскому царю телеграмму.
* * *От крепостного права страдали не только крестьяне, но и животные.
* * *Русские дворяне были легко ранимые и поэтому погибали на дуэлях.
* * *Вельможное дворянство утопилось в роскоши.
Читать дальшеПисатель и художник Леонид Давидович Каминский (1931–2005) о себе рассказывал всегда с неподдельным юмором.
..
Он «коротко» перечисляя, кем он был в жизни: дошкольником, школьником, студентом инженерно-строительного института, прорабом, старшим прорабом, инженером, главным инженером, архитектором, студентом полиграфического института, художником по рекламе, редактором, журналистом, карикатуристом, плакатистом и даже артистом.
Леонид Давидович рисовал «лубочные картинки», когда работал в ленинградском сатирическом коллективе «Боевой карандаш», любил придумывать кроссворды, весёлые картинки, рассказы, стихи. Сначала героями его произведений были разные дяди, например дядя Вася Денисюк или дядя Гога, который всё путал. Потом появились бабушка и бегемот Боря, сиамские коты, граммофоны и говорящие попугаи, а также ученики обычных школ: Витя Брюквин, Антон Петухов, Юра Серёжкин и Юра Шурупов.
Этот Брюквин умудрился списать домашнее сочинение на тему «Как я отдыхал летом» у самого Даниеля Дефо. Антон Петухов так размечтался, что забыл, сколько букв «ц» нужно писать в слове «снится».
Юра Серёжкин не выучил падежи, но не растерялся и предложил поставить ему пятёрку за находчивость. А Юра Шурупов так хорошо отдыхал в деревне, что сумел решить из учебника 34 задачи, а это составляет 2/5 от всех задач, чтобы пересдать двойку по математике.
Каминский вспоминал, как в театре «Эксперимент» он играл в детском спектакле «Урок смеха» учителя, а роли учеников исполняли два артиста и ребята, сидевшие в зале. В отличие от настоящей школы на этом уроке ученики очень хотели выйти к доске. Один зритель написал в книге отзывов: «На этом спектакле я был с папой. Мы несколько раз падали со смеху. И я хочу ещё раз прийти, чтобы падать!»
Вместе с театром «Эксперимент» Каминский объездил почти всю страну — от Петрозаводска до Хабаровска, был в Монголии, Болгарии, Польше, Нью-Йорке. Везде ребята смеются одинаково. Правда, были трудности с языком. Как сказал писатель Жванецкий, чтобы рассмешить иностранца, нужно сначала рассмешить переводчика. В Улан-Баторе Каминский пригласил на сцену одного монгольского мальчика и с помощью переводчика спросил, как его зовут.
Мальчик ответил что-то вроде — «Дамдинцоогийнлхагвадуурсурэн». Видимо, он вместе с именем заодно назвал и свою фамилию. «Понятно!» — сказал Леонид Давидович, а потом махнул рукой и добавил: «Ладно, я буду тебя называть просто Дима».
Первую свою книжку в издательстве «Детская литература» Каминский нарисовал вместе с художником Михаилом Беломлинским. Она состояла из одних картинок и называлась «Весёлый звонок». Потом Лев Давидович иллюстрировал юмористические книги Вольта Суслова «Покладистый Ложкин» и Людмилы Барбас «Кому нужна пятёрка?». А однажды ему захотелось сделать книжку самому — всю от начала до конца — и написать, и нарисовать. Издательство пошло навстречу, и книга «Урок смеха» вышла в 1986 году.
Леонид Каминский сотрудничал с разными детскими журналами: в «Искорке» рисовал обложки и иллюстрации к рассказам, делал интервью с интересными людьми, например с артистами Евгением Лебедевым и Михаилом Боярским, в «Костре» вёл отдел юмора «Весёлый звонок» и получал от ребят огромное количество писем.
Больше всего писем приходило на конкурс «И все засмеялись!» Так появилось хобби — коллекционирование смешных фраз, которые бывают в школьных тетрадях по литературе и русскому языку.
Вот несколько примеров из коллекции писателя:
«Дубровский работал у Троекурова французом».
«Печорин выстрелил, и Грушницкий рассеялся как дым».
«Во двор въехали две лошади — это были сыновья Тараса Бульбы».
«Хлестаков остановился в гостинице под названием «Трактир».
«Чичиков покупал у помещиков их души».
«Глухонемой Герасим не любил сплетен и говорил только правду».
«Робинзон Крузо написал очень хорошую книгу “Жизнь и удивительные приключения Даниэля Дефо”».
«Мой друг широкоплеч в животе».
«Голова у него была в виде овального шара с ушами».
«Его левая щека весело улыбалась».
«Нужно регулярно ходить к врачу и проверять у него зубы».
«Мальчик катался с горки, как сыр в масле».
«Кошка поселилась у нас, когда ещё была щенком».
«Наша кошка приобрела трёх щенят».
«Моё любимое животное – это снегирь».
«У меня есть попугай с говорящим носом».
«Остановившись, поезд замедлил ход».
«Зима в тундре длится больше года».
«Пришла весна: всё зазеленело и закукарекало».
«С юга нашу страну омывают три моря: Чёрное, Каспийское и Айвазовское».
В письмах, которые Каминский получал, встречалось много разных пожеланий. Одна читательница поздравила его с Новым годом и добавила:
— А ещё желаю вам потолстеть на килограмм!
Конечно, она никогда не видела Леонида Давидовича, иначе поняла бы, что этого желать совсем не стоит.
Льву Каминскому очень повезло: благодаря своей профессии он часто слышал детский смех и улыбки ребят. А это очень важно! Ведь читатели и зрители вырастут добрыми и весёлыми людьми.
— Здравствуйте, Людмила Аркадьевна, я — папа Вити Брюквина.
Вы меня вызывали?
— Вызывала. Садитесь, пожалуйста!
— Что-нибудь случилось? — испуганно спросил папа Брюквин.
— Да нет, ничего страшного. Вот почитайте, пожалуйста.
Учительница достала из портфеля тетрадь, раскрыла её и положила перед Витиным папой.
— Это сочинение вашего сына: «Как я отдыхал летом».
— А что? — удивился папа.— Вроде аккуратно, почти без помарок…
— Нет, вы почитайте. Вот отсюда.
— «…Ничем не выразить смятения, овладевшего мною, когда я погрузился в воду. Я хорошо плаваю, но я не мог сразу вынырнуть на поверхность и чуть не задохнулся. Лишь когда подхватившая меня волна, пронеся изрядное расстояние по направлению к берегу, разбилась и отхлынула, оставив меня почти на суше полумёртвым от воды, которой я нахлебался, я перевёл дух и опомнился… Последний вал едва не оказался для меня роковым, подхватив, он вынес или, вернее, бросил меня на скалу с такой силой, что я лишился чувств и оказался совершенно беспомощным, и если б море снова подхватило меня, я бы неминуемо захлебнулся.
..»
Папа Брюквин побледнел.
— Какой ужас! Он мне ничего не рассказывал. Неужели это случилось в пионерлагере?
— Не волнуйтесь,— сказала Людмила Аркадьевна,— читайте дальше. Вот здесь.
— «…Утешившись мыслями о благополучном избавлении от смертельной опасности, я стал осматриваться кругом, чтобы узнать, куда я попал. Моё радостное настроение разом упало: я понял, что хотя и спасён, но не избавлен от дальнейших ужасов и бед. На мне не оставалось сухой нитки, мне нечего было есть, у меня не было даже воды, чтобы подкрепить свои силы…»
— Что это? — ошарашенно спросил папа Брюквин.
— Успокойтесь, пожалуйста,— сказала учительница.— Это всё случилось не с ним. Он всё списал.
— У кого? У Карнауховой?
— Нет, не у неё. У Даниэля Дефо.
— У кого? Вы хотите сказать…
— Да. Из книги «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо».
— Ну, я ему покажу «удивительные приключения»!
…Папа вошёл в квартиру, снял пальто и громко спросил:
— Где Виктор?
— Тише,— сказала мама,— ребёнок занимается!
Витя действительно сидел за столом и что-то усердно писал, поминутно заглядывая в раскрытую книгу.
Папа взял у него тетрадь и прочёл:
«…Лошади бежали дружно. Но ветер час от часу становился сильнее. Облако обратилось в белую тучу. Пошёл мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл: сделалась метель…»
— Так,— тихо спросил папа,— сочинение пишешь?
— Ага,— ответил Витя.— К четвергу задавали. На тему: «Как я провёл зимние каникулы».
— Молодец,— сказал папа.— Значит, сочинение. При помощи Александра Сергеевича Пушкина. К четвергу… Кстати,— грозно добавил папа,— привет тебе от Пятницы. И от Робинзона Крузо!
В морозное декабрьское утро Антон Петухов направился в школу. На углу двое рабочих меняли вывеску молочного магазина. Старая вывеска с большими синими буквами «МОЛОКО» стояла на земле. А вместо неё рабочие укрепляли другую. Петухов с удивлением прочёл: «МАЛАКО».
Петухов пошёл дальше. У трамвайной остановки он обратил внимание на свежевыкрашенную телефонную будку. Сверху была установлена красивая новая табличка «ТИЛИФОН».
А пониже, на белой картонке было от руки написано: «АСТАРОЖНА, АКРАШЫНО!»
Антон Петухов ещё больше удивился. Что-то было не так! В городе почему-то стали менять вывески! Вот над зданием цирка на кране повисла огромная буква «Ы» — её устанавливают вместо буквы «И». Получается «ЦЫРК». Вот на перекрестке укрепляют белые шары с надписью: «ПАТЗЕМНЫЙ ПИРИХОТ». Вот стайка малышей наблюдает, как дядя в меховой шапке привинчивает к стене стеклянную вывеску: «ДЕЦКИЙ САТ».
Что случилось?
…В школу Антон Петухов успел как раз к первому звонку. В класс вошла Людмила Аркадьевна с большой стопкой тетрадей. Она поздоровалась и сказала:
— Ну, что ж! Надо вам сказать, что некоторым ученикам очень повезло. Как вы уже, наверное, слышали, с сегодняшнего дня в русском языке вводится новое правописание — «как слышится, так и пишется». Я проверяла ваши сочинения, исходя из этого правила. И вот некоторые ученики показали просто блестящие результаты! Например, Петухов. Я впервые поставила ему пятерку — ни одной ошибки! Молодец!
Красный от смущения Петухов взял свою тетрадь, на обложке которой было написано «Титрать па рускаму изыку Антона Питухова», и сел на место.
Ребята его поздравляли. Сосед по парте Юра Серёжкин радостно толкнул его в бок. Потом ещё и ещё…
— Да ладно тебе, — отмахнулся Петухов.
Его продолжали толкать.
— Нашёл время, когда спать! — кричал в ухо Антону редактор стенной газеты Витя Брюквин. — Новогодний вечер на носу, а у нас ещё газета не готова! Давай, пиши заголовок: «Кому что снится в новогоднюю ночь».
Антон протёр глаза, положил перед собой цветные фломастеры и задумался.
— Вить, а Вить, — обратился он к Брюквину, — ты не помнишь, в слове «СНИТСЯ» сколько «Ц» — два или одно?..
– Третья парта! Петухов и Серёжкин! Извините за то, что я прервала вашу увлекательную беседу, но нам нужно продолжать урок. Серёжкин, к доске! Давай представим, что ты писатель. Сочини нам небольшой рассказ из двух-трёх предложений и напиши его на доске. Написал? Хорошо. Посмотрим, что у тебя получилось.
Учительница подошла к доске и прочитала:
«Папа и мама ругали Вову за плохое поведение.
Вова виновато молчал, а потом дал обещание исправиться».
– Прекрасно. Похоже, что рассказ взят прямо из жизни. Но нас сейчас больше интересует грамматика. Подчеркни, пожалуйста, в своём рассказе все существительные. Готово? Теперь, Юра, определи, в каких падежах стоят эти существительные. Ты понял задание, Серёжкин?
– Понял, Людмила Аркадьевна.
– Тогда начинай.
– «Папа и мама». Кто, что? Родители. Значит, падеж РОДИТЕЛЬНЫЙ. Ругали кого, чего? Вову. «Вова» – это имя. Значит, падеж ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ. Ругали за что? За плохое поведение. Видно, что-то натворил. Падеж – ТВОРИТЕЛЬНЫЙ. Дальше – Вова молчал как? Виновато. Значит, здесь у «Вовы» падеж ВИНИТЕЛЬНЫЙ. Ну, а «обещание» – конечно, в ДАТЕЛЬНОМ, раз Вова его дал. Вот, всё…
– Да-а, разбор получился оригинальный! Неси-ка дневник, Серёжкин! Интересно, какую отметку ты предложил бы себе поставить?
– Какую? Конечно, пятёрку!
– Значит, пятёрку? Кстати, в каком падеже ты назвал это слово – «пятёрку»?
– В ПРЕДЛОЖНОМ.
– В предложном? Почему же?
– Ну, как же! Ведь я же её сам предложил!..
Здравствуй, друг Серёга! Пишет тебе Юра Шурупов. Как я уже тебе писал раньше, я отдыхаю у бабушки в деревне. Здесь хорошо. Щебечут птицы, мычат коровы, кукарекают петухи. Деревня находится недалеко от станции, мимо которой проходят пассажирские и товарные поезда. Между прочим, расстояние, которое пассажирский поезд проходит за 3 часа, товарный проходит за 5 часов. Теперь представь, что поезда отправились одновременно навстречу друг другу, и к моменту их встречи путь, пройденный пассажирским поездом, оказался равным 180 километрам. Спрашивается: какой путь прошёл товарный поезд? Но это я так, к слову.
Моя бабушка работает в колхозном огороде. Чего только здесь не растёт! Недавно с огорода собрали моркови 176 килограммов, капусты на 468 килограммов больше, чем моркови, а картофеля даже на 750 килограммов больше, чем моркови и капусты, вместе взятых. Представляешь, сколько собрали овощей!
Ты спрашиваешь в письме, какой глубины речка и есть ли ягоды в лесу.
На это я тебе ответить не могу, так как купаться и ходить в лес мне некогда. Ты же знаешь, что по матеше у меня в четверти пара, и если я её исправлю, то отец обещал подарить мне на день рождения велик. Вот я и взялся за ум. Я уже решил из учебника 34 задачи, что составляет 2/5 от всех задач, или 40 %. Как видишь, Серёга, мне не до отдыха! Ну, ничего, в сентябре отдохну!
Вот и всё. Как твои дела? Как отдыхаешь? Пиши.
Больше писать нечего. Пойду отнесу это письмо на почту. Почта находится от нашего дома на расстоянии 5 километров. Если я буду идти со скоростью 3 километра в час, то я дойду до почты за 100 минут.
Твой друг Юра Шурупов.
Михаил Яснов, Генрих Тумаринсон, Николай Харлампиев, Илья Бутман, Олег Сердобольский о Леониде Каминском на сайте: http://www.kykymber.ru/authors.php?author=130
Я до сих пор помню стихотворение Леонида Каминского «Объявление», выученное в третьем классе.
А вот рассказы, которые читала уже с дочкой-школьницей, подзабыла. Решила перечитать. Наше первое издание «Уроков смеха» в мягкой обложке давно рассыпалось от частого чтения, зато новая крепкая книжка с цветными иллюстрациями Елены Кузнецовой – просто загляденье. Начала читать и поняла, что многие, ой многие, из этих смешных историй нужно срочно подсунуть дочке, чтобы она тоже их вспомнила. Уж очень все эти случаи из жизни пятиклассников актуальны для нас обеих.
Герои этих рассказов – самые обычные пятиклассники. Они опаздывают на уроки, списывают, мечтают о Хоттабыче, исполняющем желания, симулируют тяжелые болезни в преддверии контрольных и забывают дома дневники и тетради. Кто из нас не слышал из уст учителей хоть раз изречение о забытой дома голове, адресованное однокласснику, а то и себе! Но никто не обыграл бы эту ситуацию, чем учитель смеха Леонид Каминский.
Если вы не знаете, в чем виноват заяц, или не верите, что знание – сила, а книги способны превратить хилого отличника в атлета, — вам сюда, в класс Леонида Каминского.
Учащиеся пятого «Ю» пишут гениальные сочинения о четвероногих друзьях, от которых я валяюсь под столом. А невероятные истории из домашнего задания куда охотнее сочиняются, когда Сережкин опаздывает. Даже в летние каникулы головы бедных детей заморочены уроками, а план начать новую жизнь с понедельника с треском проваливается. Почему? Возможно, на этот вопрос мог бы ответить Антон Петухов, на собственной шкуре испытавший, какой же тяжелый день этот понедельник.
Дочери в первую очередь хочу напомнить рассказы о сочинении «Как я помогаю маме» и о новенькой в классе – она, как и герои последней истории, порой злоупотребляет словом «нормально». А еще «Работу над ошибками». Перечитывая этот перл, я хохотала на весь дом, потому что буквально накануне Ася рассказала мне точь-в-точь такой же анекдот из реальной школьной жизни. И неплохо бы чудесным образом избавиться от слов-паразитов, как это сделал Витя Брюквин по прозвищу «Это Самое». И взяться за ум, подучить кое-что, а то прилетят к вам братья по разуму в надежде установить контакт, а вы все уроки проспали и в голове пусто.
Легкий, добрый юмор и «суровая правда жизни» в веселых историях Леонида Каминского будут близки и понятны всем, кто учится или когда-то учился в школе.
Елена Филиппова, специально для Любимые детские книги: новинки и старинки#лдк_рецензии #лдк_энас
Леонид Каминский. Уроки смеха
Художник Елена Кузнецова
Энас-книга 2016
[Lab] http://www.labirint.ru/books/544971/?p=11352
«Полые кости» рассказывает одну из самых уникальных и зловещих историй о Второй мировой войне, которые я когда-либо читал.
Это совершенно убедительно и заставляет глубоко задуматься. Это тянуло меня во многих направлениях, и даже когда я думал, что что-то было либо черным, либо белым, призма смещалась, и внезапно в меня просачивались оттенки серого и разрушали мои убеждения.
‘Мы люди науки, а не приверженцы сказок и суеверий. Представление о затерянной цивилизации Атлантиды, возвышающейся где-то в безлюдных предгорьях этих гор, — глупая ложь, и вы это знаете.Это развращает нашу экспедицию и репутацию немецкой науки».
Я не был знаком с наукой о нацизме, и, если честно, меня просто поразило, что люди поверили в эту Теорию мирового льда. Были люди у власти, на руководящих должностях в Третьем рейхе, которые всем сердцем верили в него. И они доводили других до безумия из-за этого, поддерживали его и финансировали экспедиции, чтобы доказать это. Следует отметить, однако, что не все ученые, которые финансировались для Тибетской экспедиции, верили в теорию мирового льда.Очевидно, что как ученые они обладали достаточным интеллектом и логикой, чтобы отвергнуть это как ложь.
Но публично это было для них средством достижения цели. И это подводит нас к одной из главных тем этого романа: в какой момент человек становится виновным? Если вы пользуетесь тем, что режим может предложить для продвижения собственных научных исследований и карьеры, автоматически ли вы причастны ко всем злодеяниям, совершенным режимом? Можете ли вы оставаться на расстоянии? Для Эрнста он как бы считал, что он в первую очередь ученый, а уж потом офицер СС, и только последний по необходимости.
– Но ты же знаешь, что я не из таких, Герта. Я всего лишь ученый».
Эрнст был таким сложным человеком. С одной стороны, я верю, что он любил мир природы, особенно птиц. И я действительно не знаю, был ли он просто продуктом своей эпохи, когда сохранение естественных наук сильно отличалось от того, что есть сегодня. Но с другой стороны, он любил охотиться. И я просто не мог совместить эти две философии. Как и его жена Герта.
‘Глядя, как он так оживленно разговаривает со своими товарищами-охотниками, она увидела в своем муже ту сторону, которую она никогда не смогла бы примирить со своим детским представлением о нем.
Как мог человек, столь глубоко почитавший природу и все ее дары, одновременно быть ее разрушителем?»
Мне очень понравилось, как эту историю рассказали и Эрнст, и Герта. Они любили друг друга очень сильно, так долго, но нацистская идеология вбила между ними клин, не то чтобы Эрнст был стойким нацистом, а скорее наоборот: он был самодовольен, верил только в свою науку, ему было наплевать на Нацизм, если они хотели дать ему денег на поездку в Тибет, место его мечты для исследований, то он не собирался отказываться от них.Он не думал о той обуви, которую набивал, о еврейских ученых, которых сняли со своих постов и отправили в лагеря смерти. Он присоединился к СС по наущению и организации своего отца, который, в свою очередь, сделал это, чтобы обеспечить Эрнсту безопасность и карьерный путь. Я не могу не задаться вопросом, сколько людей рано увидели надпись на стене и предпочли самосохранение нравственности, вступили в нацистскую партию и продали свои души, чтобы выжить. Это очень темная, серая зона.
Многие из этих людей присоединились к ней в первые дни, до того, как режим действительно применил силу, до того, как «спустилось безумие».Я мог видеть, откуда шел Эрнст, но я также мог видеть, где была Герта. Будучи музыкантом в консерватории, она видела, как еврейские музыканты теряют свои позиции, а их место занимают низшие немецкие музыканты. Ее очень беспокоило и то, что это произошло, и то, что Эрнст, похоже, не возражал. Как я упоминал выше, Эрнст был сложным человеком, и я действительно чувствую, что он ожил в этом романе, обнажая все свои сложности. Он смутил меня тем, как сильно он любил мир природы, но стремился владычествовать над ним.Он утверждал, что не был «одним из них» (эсэсовцев), и все же его не возмущало преследование евреев, и он с радостью наживался на их уничтожении. Я хотел, чтобы он меня оттолкнул, и я был, но потом, временами, я тоже не был. Это было тревожно, если не сказать больше.
‘Он осмотрел комнату, в которой было почти все, кем он был. Его достижения измерялись количеством голов, сохранившимися трупами животных, которых он бережно собирал с этой земли.
‘
~~~
‘Глядя через стекло на диорамы музеев естествознания по всему миру, они разделяют чудеса природы и ее безмятежность.Они не понимали, что невозможно быть охотником, не любя животное, за которым гонишься. Каким-то образом ему нужно было показать Герте, что он преданный летописец дикой природы, жертвующий собственным комфортом ради будущих поколений, чтобы благодаря его работе все могли увидеть красоту этой земли».
Я любил Герту. Она была такой удивительной женщиной, и мне было очень жаль ее. На мой взгляд, она была «неохотной арийкой», женщиной, которая идеально выполняла нацистские требования, но не желала в них участвовать.Она боролась с идеологией, отталкивала от антисемитизма, не могла смириться с тем, что Эрнст, ее любимый муж, мог бессовестно продаться. Трагедия их брака действительно потрясла меня, а также укрепила то, кем был Эрнст глубоко внутри. Наука была для него всем, и ничто не могло предшествовать ей, не говоря уже о том, чтобы рисковать.
‘Вот как она проснулась в последнее время, тени заполнили затхлые углы комнаты.
Они вздрогнули от света, когда она отдернула шторы.Иногда она открывала глаза на рассвете, думая, что уже сумерки, надеясь, что предстоящий долгий день уже закончился. Сквозь дымку полумрака она смотрела на свое пустое лицо в зеркале. Она вспомнила, как поначалу встречала каждый день с приливом волнения, мечтая и планируя свое будущее с Эрнстом, не обращая внимания на опасливый взгляд отца. Шепот в ее голове никогда не прекращался».
В этом романе есть еще один аспект, делающий его уникальным. У нас есть третья точка зрения, предлагающая другую сторону этой истории.Голос из наших дней, Панда, рассказывает свою историю из-за стекла Музея естественной истории в Филадельфии. Он был застрелен Эрнстом в начале 1930-х годов во время его первой тибетской экспедиции, а затем сохранен для музея. Я видел изображение Панды в Интернете, я посмотрел его после прочтения этого романа. Это заставляет меня плакать. Лия сделала его реальным для меня, вдохнула в него жизнь, и слишком скоро после прочтения романа я не увидела его изображения.
Жизнь этого прекрасного детеныша панды оборвалась, чтобы он мог провести вечность за стеклом.Никогда не любил таксидермию. Когда я был моложе, я провел несколько месяцев в Европе, а наш дом находился в Бельгии, у моей двоюродной бабушки. У нее было так много чучел и оседлавших птиц, которые смотрели невидящими глазами, собирая пыль. Меня это напугало и в равной степени огорчило. Я продолжал думать об этих птицах, пока читал этот роман. Голос Панды прагматичен, его взгляд на мир необычайно проницателен, и благодаря этому его роль становится еще более могущественной. В качестве средства повествования включение Панды было уникальным и блестящим.
‘Я беспокою их; моя Смерть заставляет их чувствовать себя неловко. Но чем моя Вечная Жизнь хуже Крокодила, чья шкура покрывает ноги Президента, или Коровы, чью шкуру Малый носит посередине? Я вызываю большее уважение, чем части животных, которые они носят, носят, едят; по крайней мере, моя жизнь не была анонимно стерта».
«Полые кости» — один из тех романов, которые будут преследовать меня; копию которого я всегда буду держать на полке; тот, который я буду рекомендовать и говорить о на долгие годы.
Я так благодарен Лии Камински за то, что она написала этот роман, за то, что просветила меня в той части истории, о которой я до сих пор ничего не знал. «Полые кости» — это очень доступная литературно-историческая фантастика, исследование пересечения науки, политики и мира природы. Мне очень понравился этот роман, и я рекомендую его всем.
‘Он мог закрыть глаза, где бы он ни оказался на земле, и точно сказать, где он находится, просто по местным птичьим крикам. Их жалобные, плачущие крики говорили на языке его сердца.’
Выражаю благодарность издательству Penguin Random House Australia за предоставленную мне копию The Hollow Bones для ознакомления.
НАЗВАНИЕ первого тома шедевра Шарлотты Дельбо «Освенцим и после» прямолинейно: Aucun de nous ne reviendra. Никто из нас не вернется. И все же, конечно, некоторые это сделали. Ученые говорят нам, что «Освенцим» — культурный символ, синекдоха Холокоста — в значительной степени является результатом работы и писаний тех, кто выжил.
(Напротив, то, что мы знаем о Треблинке II, во многом зависит от показаний преступников.) И все же мы знаем, что имеет в виду Дельбо. В каком-то смысле ни один выживший никогда не возвращается. Календарь их жизни, каким бы ни было их будущее, начинается с того единственного момента, с того перекрестка, когда они «потеряли путь, который не сбивается с пути». Все, что было раньше, было потеряно навсегда.
В этом номере мы имеем честь предложить нашим читателям одноактную пьесу Шарлотты Дельбо (ранее не переводившуюся на английский язык), ровно через сорок пять лет после того, как в этом журнале была опубликована ее «Призраки, мои спутники» в переводе неподражаемого Розетта Ламонт.Эта короткая пьеса показывает то, что было для Дельбо в тот единственный момент: ее последнюю встречу в нацистской тюрьме с мужем и товарищем по Сопротивлению Жоржем Дудаком в утро его казни. Саму Дельбо отправили в Освенцим-Биркенау и Равенсбрюк. Как отметили Майкл Ротберг и другие, опыт Шарлотты Дельбо во время Второй мировой войны подпитывал ее писательскую деятельность и общественную активность; для нее урок Освенцима был линзой, через которую рассматривался мир и выжигался его шлак.
Мы благодарны доктору.Синтии Хафт за ее работу по переводу пьесы и еще больше за ее неизменную преданность наследию своей крестной матери Шарлотты Дельбо.
Мы все, я полагаю, разделяем часто повторяемое мнение Эли Визеля о том, что «Ничто и нигде нельзя сравнить с Освенцимом». И тем не менее, в этом выпуске вы также найдете жгучий рассказ Бенджамина Абтана, основателя и президента EGAM (Европейское массовое антирасистское движение). Будет трудно не сопоставить уступчивость руандийского рассказчика Абтана — матери и геноцидера на смертном одре, признавающейся наконец в своей правде перед дочерью — портретом сопротивления, показанным Дельбо.Может ли быть более резкий контраст с «теми, кто выбрал» Дельбо?
И на третьем фронте мы представляем вам восемь новых стихотворений Ильи Каминского из его потрясающей новой незавершенной работы «Республика глухих». Вряд ли стоит удивляться, почему для поэта, рожденного в советской Одессе, разрушительные последствия истории составляют основу и основу опыта, который он излагает на страницах.
Последовательность стихотворений Каминского представляет собой рассказ о любви и войне, в трясущей смеси чудес и грубого реализма. Не пропустите.
Для тех из нас, кому не суждено пережить интересные времена (вечно меняющаяся категория), жизнь все еще оставляет не один перекресток.Стихи Эмили Фрагос, Мэри Моррис, Йоны Колсон и Лори Шейнак посвящены утрате, ставшей катализатором многих перекрестков. Есть ли возраст, после которого потеря наших родителей не делает нас сиротами?
Возможно, в большинстве жизней перекрестки могут быть личными — и сущностью того, что нас отличает. И порой непостижимой для окружающих. Взять хотя бы портрет срыва работающей мамы Лары Эрлих, который закрывает этот вопрос, а точнее, разрывает его настежь. Или «Садовник в купальнике» Хасинто Лукаса Пиреса, с мельчайшей ясностью переведенный Дином Томасом Эллисом, где другой главный герой оказывается на перекрестке реальной дороги, сбив животное на шоссе.В другом месте читатели могут найти разыскиваемого зверя в «Mr.
Идентификационная компания Родриго» несколько менее симпатична, чем в «Пирес», или, если на то пошло, чем животное в «Мисс Бруне» Марилии Арно (перевод Илзе Дуарте). Тем не менее во всех трех случаях именно животное определяет человека, как это часто бывает. Таковы ли мы на самом деле все эти люди — вопрос, заданный великим аргентинским нарративным портретистом Роберто Арльтом — современником и ровесником нью-йоркской школы Ashcan.Мы должны поблагодарить Серджио Вайсмана за то, что он привел его на английский язык и на наши страницы. Работа Арльта дополняется переработанными карточками кабинета Эми Джонквест девятнадцатого века, доказывающими, что никогда не поздно принять предка.
Для нас, людей книги, многие из самых глубоких жизненных переживаний заключены в самом языке. Мы любим читать, и все мы можем указать на некую перекрестную встречу с писателем, изменившим ход нашей жизни. «Несогласное слово» Эрри Де Луки описывает «Посвящение Каталонии» именно в таких терминах.Для итальянского активиста и рассказчика Оруэлл был тем самым «писателем… .
. страницы которого смешались с зарождающимися чувствами социальной справедливости и сформировали характер молодого гражданина».
Было бы самонадеянно обещать вам подобный опыт на этих страницах. Как комментирует Де Лука, «вы не можете записаться на такие встречи заранее и не можете рекомендовать их другим». С другой стороны, в ту минуту, когда мы перестанем верить в это, а именно в то, что ваш перекресток действительно может быть найден прямо здесь, будет день, когда мы закроем магазин.
Идентификационная компания РодригоВведение
Мое тело и Икцуарпок, стихи Эмили Фрагос
Сцена, разыгранная на сцене памяти,
одноактная пьеса Шарлотты Дельбо в переводе Синтии Хафт
2, Дире Пиннакле стихотворение Ли Юк Са,
в переводе Секио Нам Хейнса
Лиса подо льдом, стихотворение Ингмара Хейтце,
в переводе Джоэла Томаса Каца и Роберта Перри
Достаточно ли я сказал тебе, как сильно я тебя люблю? ,
История Benjamin Abtan
от Глухообразная Республика, Стихи Илья Каминского
Зверь, История Roberto Arlt, переведено Сергио Waisman
Ушибница
Ушибница, Стихотворение Peter Лаберж
Приют, рассказ Криса Пула
Садовник в купальнике, рассказ Хасинто Лукаса Пиреса, перевод Дина Томаса Эллиса
сом a, рассказ Кенана Орхана
О проклятиях, эссе ДеВитта Генри
Принятые предки, семейный альбом, искусство Эми Джонквест Способность рта, стихотворение Джоша Раткампа Мисс Бруна, рассказ Марилии Арно, перевод Илзе Дуарте Человек из зоопарка, рассказ Дариэля СуаресаRodrigo’s Identification Company, Защита художника-критика, День открытых дверей, стихотворение Джона Колсона Подобно Иисусу, он поднимается со своей кровати в хосписе, Burn Rubber рассказ, Лара Эрлих Заметки о соавторах БЕНДЖАМИН АБТАН является основателем и президентом Европейского массового антирасистского движения, а также основателем и координатором Сети парламентариев Европы Эли Визеля по предотвращению массовых зверств и геноцида. Аргентинский писатель РОБЕРТО АРЛТ (1900–1942) является автором романов El juguete rabioso ( The Rabid Toy ), Los siete locos ( The Seven Madmen s) и Los
рассказ Рувани Питерс Вилхауэр
вторая часть эссе Патрика Томаса Генри , стихотворение Мэри Моррис
стихотворение Лори Шайнак Авторы
Он преподает исследования геноцида и имеет инженерное и международное деловое образование, а также сертификат о высшем образовании в области предотвращения геноцида Стоктонского университета. Его редакционные статьи были опубликованы в Le Monde, The Guardian, El Pais, и других. Это его первое опубликованное художественное произведение.
МАРИЛИЯ АРНО — адвокат и отмеченный наградами писатель, проживающий в Жуан-Пессоа, Бразилия.
Она является автором двух романов, одной детской книги и нескольких сборников рассказов.«Мисс Бруна» («Senhorita Bruna») — ее первый рассказ, опубликованный в переводе.
Стихи ДЖОНЫ КОЛСОНА появляются или готовятся к печати в Southern Review, Ploughshares, Subtropics, Prairie Schooner и других изданиях. Он преподает в колледже Монтгомери в Мэриленде и живет в Вашингтоне, округ Колумбия.
ШАРЛОТТА ДЕЛЬБО (1913–1985) была хорошо известна во Франции своей ролью секретаря Луи Жуве, директора Театра Атене, и своим сопротивлением немецкой оккупации во время Второй мировой войны.Она и ее муж, товарищ по сопротивлению Жорж Дудач, были пойманы в своем доме немецкой полицией в 1943 году. Он был гильотинирован, а она попала в Освенцим-Биркенау и Равенсбрюк. Широко известны ее сочинения о муже, товарищах и пребывании в Освенциме. Ее более поздние работы обратились к ее разочарованию в России и Коммунистической партии после 1959 года, и она принимала активное участие во многих политических сражениях, включая войну Алжира против французской оккупации.
ИЛЗЕ ДУАРТЕ переводит произведения современных бразильских писателей.Ее перевод книги Жоао Ансанелло Карраскосы Sea ( Mar ) появился в летнем выпуске 2016 года Your Impossible Voice . Она живет с мужем и двумя дочерьми в Милпитасе, Калифорния.
ДИН ТОМАС ЭЛЛИС — писатель и переводчик, живущий в Новом Орлеане. Его работы публиковались в Bloodroot, Guernica, Cosmonauts Avenue, New Orleans Review, The Puritan, Maple Leaf Rag, Working Stiff (PBS.org), St. Petersburg Review и KGB Bar Lit Magazine .Его перевод (совместно с Хайме Бразом) романа Хасинто Лукаса Пиреса «: Настоящий актер » был опубликован издательством Dzanc Books. Он ведет радиопрограммы Tudo Bem и The Dean’s List в Новом Орлеане.
Письма ЛАРЫ ЭРЛИХ появляются в журналах Columbia Review, The Normal School, Minnesota Review, SmokeLong Quarterly, River Styx и Paper Darts, среди прочих, и она работает над сборником рассказов.
Она живет в Бостоне, Массачусетс.
ЭМИЛИ ФРАГОС — стипендиат Гуггенхайма в области поэзии, литературная премия Американской академии искусств и литературы и национальная поэтическая премия Виттера Биннера Библиотеки Конгресса.Ее новейшая книга стихов – Saint Torch . Она преподает в Нью-Йоркском университете и Колумбийском университете.
ГРЕГОРИ ФРЕЙЗЕР — автор трех поэтических сборников: Странная пьета, Ответы на руины и Разработано для полета . Вместе с Чадом Дэвидсоном он является соавтором учебников «Написание стихов » и «Анализ чего-либо ». Его стихи публиковались, среди прочего, в журналах Paris Review, Southern Review и Gettysburg Review .Получатель грантов Национального фонда искусств и Фонда Гуггенхайма, Фрейзер является профессором английского языка в Университете Западной Джорджии.
СИНТИЯ ХАФТ родилась в Бруклине и писала по иудаике, еврейскому праву и темам, связанным с памятью о Холокосте, историей и компенсацией жертвам.
Она является автором книг «Сделка и узда: Всеобщий союз израильтян во Франции, 1941–1944», и в настоящее время работает над получением компенсации еврейским жертвам Холокоста в Венгрии.Она познакомилась с Шарлоттой Дельбо в подростковом возрасте и стала ее крестницей. Хафт перевел многие произведения Дельбо, в том числе пьесу «Кто понесет слово?». В настоящее время она живет в Иерусалиме.
СЕКЬО НАМ ХАЙНС, родившаяся и выросшая в Южной Корее, иммигрировала в США в 1973 году в качестве дипломированной медсестры. Ее стихи появились в антологиях «Не дай мне вещи целыми», «Открывая стихотворение » и « Beyond Words », а также в поэтическом журнале «У побережья» .Ее переводы корейской поэзии появились в The Brooklyn Rail: InTranslation, Harvard Review и Seventh Quarry Poetry Magazine . Она живет в Кембридже, Массачусетс, со своей семьей.
DEWITT HENRY был редактором-основателем Ploughshares . Он опубликовал роман, два мемуара, сборник рассказов и несколько антологий.
Он является почетным профессором Эмерсон-колледжа и редактором журнала Woven Tale Press и Science .Издание Plume Editions опубликует сборник его лирических эссе в конце этого года.
ПАТРИК ТОМАС ГЕНРИ — младший редактор отдела художественной литературы и поэзии в Modern Language Studies . Его художественная литература и стихи появились или будут опубликованы в F icction Southeast, Souvenir Lit, Duende и Sugar House Review . Его стипендия и обзоры опубликованы в European Romantic Review, Response: The Digital Journal of Popular Culture Scholarship, South Asian Review и Necessary Fiction. Преподает творческое письмо в Университете Северной Дакоты.
ИНГМАР ХЕЙЦЕ родился и вырос в Утрехте, Нидерланды, где он является признанным и заслуженным поэтом, журналистом, литературным организатором, музыкантом и исполнителем. В 2008 году он был награжден C.C.S. Cronerprijs за все его творчество. В 2009 году городской совет Утрехта единогласно назначил его первым официальным городским поэтом на срок до 2011 года.
После этого Утрехтская гильдия поэтов коллективно заняла этот пост, а Хейтце стал ее членом.
ЭМИ ДЖОНКВЕСТ, также известная как BannerQueen, создает и демонстрирует искусство и дизайн смешанной техники в Долине Пионеров с 1993 года. Ее работы выставляются на региональных и национальных выставках. Ее студия «Spot 22» представляет текущую галерею и оконные инсталляции в Истхемптоне, Массачусетс. Она является директором Художественной галереи Табера в Общественном колледже Холиок.
ИЛЬЯ КАМИНСКИЙ живет в Сан-Диего, Калифорния. Его новая книга «Республика глухих , » выйдет в издательстве Graywolf Press в 2019 году.
Поэт и переводчик ДЖОЭЛ ТОМАС КАЦ работал в Силиконовой долине специалистом по программному обеспечению для бизнеса. Его стихи публиковались в журналах Sand Hill Review, Montserrat Review, Disquieting Muses Quarterly, Spillway, и Red Wheelbarrow . Он является автором книги В гостях и поэтического блога Пары стихов .
Вместе с Робертом Перри он перевел произведения голландских поэтов Ингмара Хейтце и Саскии Стехаувер.
ПИТЕР ЛАБЕРГЕ является автором книг Импровизированный собор и Крюк .Его недавняя работа появляется в журналах B est New Poets, Crazyhorse, Harvard Review, Iowa Review, Kenyon Review Online, Pleiades, Tin House и других изданиях. Он является основателем и главным редактором журнала Adroit Journal , а недавно окончил Пенсильванский университет со степенью бакалавра английского языка.
СЮЗАННА МЭНДЕЛ из Сан-Франциско, Бостона и Филадельфии, именно в таком порядке. Она работала в северной Франции, центральной Японии и на Ближнем Востоке, и ее сочинения появились в Shimmer, Phantom Drift и Rosebud Wristlet леди Черчилль .Она следует за погодой и богами.
МАРТИ МОРРИС опубликовал или готовит стихи в журналах Poetry, Boulevard и Prairie Schooner. Ее будущая книга « Войдите в воду, пловец » будет опубликована издательством Texas Review Press.
Она живет в Санта-Фе, штат Нью-Мексико.
КЕНАН ОРХАН — турецко-американский писатель, живущий в Колорадо. Его рассказы публиковались в журналах « McNeese Review», «Проспект Космонавтов», «» и других.
РОБЕРТ ПЕРРИ — поэт, переводчик, графический дизайнер и художник-книжник, который недавно основал Dutch Poet Press, где разрабатывает и публикует поэтические произведения в виде печатных и электронных книг, изданий высокой печати и книг для художников.В 2015 году в прессе был опубликован роман «Утешение картофеля» поэтессы Дженис Дабни, а в 2018 году будет выпущен сборник стихов Перри «Искусство живописи ». O Verdadeiro Ator , которая получила в 2013 году Премию Домингуша да Силва Тейшейры за выдающиеся достижения в области литературы как лучшая книга, изданная в Португалии за последние два года. Он был переведен на английский язык ( The True Actor ) Дином Эллисом и Хайме Бразом и выпущен в 2013 году издательством Dzanc Books.
Он написал новеллу, путеводитель и четыре сборника рассказов. Пирес написал и поставил два короткометражных фильма, Cinemaamor и BD , а также несколько пьес. Он автор текстов и певец группы Os Quais и ведет блог O que eu gosto de bombas de gasolina . Его футбольная колонка появляется в O Jogo , и он комментирует политические вопросы на Renascença Radio.
КРИС ПУЛ из Харрисона, Теннесси. Он получил степень магистра художественной литературы в колледже Эмерсон и преподает в районе Бостона.Его рассказы публиковались в Gettysburg Review, Apt, Waccamaw и других изданиях.
ДЖОШ РАТКАМП опубликовал два сборника стихов: Буря, чтобы закрыть дверь (лауреат премии Georgetown Review Poetry Prize 2016) и Несколько ночей без машин вообще . Его работы публиковались в многочисленных литературных журналах и в паблик-арт проектах, включая A merican Poetry Review, Southern Review, и Rattle . Он руководит Программой творческого письма в Общественном колледже Меса.
Родившийся в Андоне, Корея, ЛИ ЮК С.А. (1904–1944) принадлежит к первому поколению современных корейских поэтов. Он стал поэтом, когда ему было около тридцати, что совпало с его политической деятельностью в качестве борца за свободу против правления Японии. Его семнадцать раз отправляли в тюрьму, и в конце концов он умер в японской тюрьме в Пекине в возрасте тридцати девяти лет в 1944 году. Хотя он оставил всего тридцать шесть стихотворений, он считается одним из крупнейших современных поэтов в Корее. Его стихи свидетельствуют о его стойкости духа к трудностям и его глубокой вере в эстетику.
ЛОРИ ШЕЙНАК живет и пишет в Майами, Флорида. Ее работа появилась в Cold Mountain Review.
ДАРИЭЛЬ СУАРЕС — кубинский писатель и педагог. Он имеет степень магистра художественной литературы Бостонского университета и в настоящее время является главой факультета и учебной программы в Grubstreet. Недавно он завершил сборник романов и рассказов, действие которых происходит в его родной стране, и его рассказы появились или будут опубликованы во многих публикациях.
Рассказы РУВАНИ ПИТЕРС ВИЛХАУЭРА транслировались по радио BBC 4 и появлялись в журналах Saranac Review, Massachusetts Review, Kenyon Review, Michigan Quarterly Review, Notre Dame Review, Summerset Review, Quiddity, Hawai’i Pacific Review, Bluestem, Крещенский, и другие площадки.Она преподает в Нью-Йоркском университете.
СЕРГИО ВАЙСМАН — профессор испанской и латиноамериканской литературы, член факультета иудаики Университета Джорджа Вашингтона. Он перевел, среди прочего, книгу Мариано Асуэлы « Неудачники: роман о мексиканской революции », три книги Рикардо Пильи и три названия для серии «Оксфордская библиотека Латинской Америки». Его книга «Борхес и перевод: непочтительность периферии » была опубликована на английском, испанском и итальянском языках.Он является автором романа «Покидая » и в настоящее время переводит El limonero real ( The Regal Lemon Tree ) Хуана Хосе Саера и совместно с Дениз Криппер переводит Buenos, limpios & lindos ( Good, Clean & Fun ) Веры Фогвилл..jpg)
В романе Лии Камински « Полые кости » основное внимание уделяется Эрнсту Шеферу, немцу, которого Гиммлер послал в Тибет в конце 1930-х годов для сбора образцов растений и животных; тайно «искать происхождение арийской расы».На отвратительных навязчивых идеях Гиммлера не делается акцент — действительно, экспедиция Шефера составляет лишь последнюю треть книги Каминского. Первые две трети концентрируются на отношениях Эрнста с его молодой женой Гертой и на его растущем участии в СС.
Предназначен для допроса морального промаха человека, который воспользовался Рейхом для продвижения своей карьеры, Полые кости не имеет эмоционального резонанса дебюта Каминского, Зал ожидания (2015).Этот роман, рассказанный с точки зрения дочери переживших Холокост, наполнен движением памяти, исследуя горе с чувствительностью и глубиной. Он теплый и забавный, с нежностью и жизнерадостностью изображающий своих персонажей и их окружение.
Эта авторская привязанность не распространяется на Полые кости , чьи персонажи с самого начала чувствуют себя осужденными. Эрнст ослабляет контроль над своей этикой, и ему самому не хватает ожидаемых нюансов, сложности и упорства, особенно там, где это является поворотным моментом в драме.Сигналы его меняющегося темперамента кажутся жесткими и легко превращаются в обычные маневры поведения нацистов. Это, в сочетании с рассказами о таксидермии и удовольствии Эрнста от убийства животных, иногда делает работу пантомимой.
Это можно было бы смягчить, сосредоточив внимание на персонажах, но складывается ощущение, что Камински не заинтересована в том, чтобы вызвать у нас симпатию к ее главным героям. Настоящий герой, о котором вспоминают и оплакивают, — это природа: прекрасно переданная в птицах, лесах и цветах возле домов, где прошло детство Эрнста и Герты.Здесь автор излагает непоправимую идиллию, к которой мы все можем относиться, — ту, к которой в этой истории нацизм навсегда лишает доступа.
Добро пожаловать во второй выпуск Blackbird за год Covid-19, тщательно созданный с помощью собраний Zoom, электронных писем и телефонных звонков. Хотя большая часть контента была принята до мартовских ограничений, мы начали видеть работу, специально посвященную проблемам конца второго десятилетия 21-го века.И мы обращаем еще более пристальное внимание на всепроникающую инфекцию изоляции, слабости и беспокойства, которая стала преобладать во многих работах, проделанных нами с 2016 года.
Этой осенью Черный дрозд отмечает девятнадцатый выпуск журнала Levis Remembered, который привлекает внимание к работе Ларри Левиса и отмечает Илью Каминского, лауреата двадцать третьей ежегодной премии Levis Reading Prize.
Левис появляется здесь в поэме «Зимние звезды», элегии отцу поэта, который находит путь к любви и примирению через общее ночное небо, признавая при этом, что «там пусто и холодно.
Здесь также публикуются рукописные вариации стихотворения, а также прозаическая трактовка вступительного действия стихотворения.
Призовая книга Каминского « Республика глухих » начинается в оккупированном городе Васенка с расстрела мальчика солдатом. Выстрел делает весь город глухим. Эта тишина вытекает из стихов, пока «на пустых улицах нашего уезда немного ветра / жизни звала».
Камински представлен четырьмя стихотворениями из его сборника-победителя, видеозаписью его чтения и сопровождающей сессией вопросов и ответов о его работе, а также рецензией на книгу Колина Бейлса.
Два эссе, написанных в ответ на пандемию, особенно подчеркивают нашу неловкость в том, что мы попали в ловушку момента непредсказуемого напряжения.
Джесси Ли Керчеваль «Долгий путь домой» рассказывает об опыте пребывания в Уругвае во время первоначального запрета на поездки из-за Covid-19. Вспоминая воспоминания о доме и прошлом, она отмечает, что это задержание приводит к неожиданным результатам: «Сон был сон экзальтации.
Я был в самолете! . . . Но это не было мечтой о том, чтобы наконец вернуться домой.. . Я был совершенно, полностью расслаблен, ощущение, о котором я почти забыл».
«Забытый Богом: о смерти и нарциссах» Хэла Кроутера также разворачивается на фоне блокировки Covid-19 и имеет более философский уклон, чтобы исследовать борьбу с концепцией поиска утешения в религии перед лицом трагедии. Он пишет: «Но если этот бог всемогущ, полностью способен ответить на отчаянные молитвы и предотвратить такие катастрофы, как эта пандемия, то разве он не является несправедливым и морально скомпрометированным с любой человеческой точки зрения?»
В «Поэзии» Брюс Бонд путешествует по пейзажу, демонстрирующему красоту боли.В его стихах звучит отчаяние, и в то же время они стремятся к идеальному балансу скорби — процессу отпускания. Он нанизывает свои слова острой иглой и находит способы связать стихи с помощью искусства сломленности. «Могло быть и хуже, — отмечает он в «Шраме 26». — Вы могли бы онеметь от шока и сказать: , могло быть и хуже ».
Дэвид Кампос освещает вопросы идентичности, связанные с расой и национальностью. «Сингулярность держится при себе» особенно захватывает эмоциональные моменты («когда ржавчина твоей любви достигает твоего горла») с сознательным наблюдением.
Стихи Патриции Кларк воплощают в себе ритуалы воспоминаний, которые варьируются от задумчивой ностальгии «считай хорошие времена по пальцам одной руки. / И перебирать воспоминания, как четки», к интроспективным моментам открытий: «Если я хотел преклонить колени у пруда, это должно было знать / насколько я стал похож на свою мать».
Дж. П. Грассер использует свои стихи, чтобы раскопать повседневную жизнь их носителей, в процессе обнажая мирские ритуалы и социально-экономические факторы, действующие в них.Используя элементы природы и культуры «ковбойского народа», работа Грассера борется со знакомыми призраками душевной боли, изоляции, одиночества и труда.
Искривляя язык до абсурда, динамичные, завораживающие звуком стихи Дэниела Гроувза разворачиваются с контролируемыми сатирическими тонами, указывая на иронию и странность того, чтобы быть Диком, Джейн и Эвелом Книвелом в наше время поп-культуры.
В «Зависимости от мечты» Кейт Ликург ведет переговоры между мечтой и реальностью, используя форму золотой лопаты, чтобы проиллюстрировать хрупкую тайну лужайки грибов, появившейся за одну ночь.Но в этом творении скрыта угроза уничтожения, как нежных грибов, так и мира в целом, поскольку «тело можно уничтожить многими способами».
Оксана Максимчук исследует хитросплетения изоляции и наблюдения в отношениях. Говорящая в «Алле в Зазеркалье» отмечает «стойкость генов / тревожное чудо выживания» в том, что ей передала бабушка.
Тайлер Миллс сплетает образы природы с помощью четких линий, чтобы исследовать тему материнства в связи с телом.«Большое сердце, маленькое сердце» представляет собой сон, в котором она спрашивает: «Что она знала / о том, как я прятала тебя, / когда ты играл / жилы и пена / приливы в моем животе / и порхал, как серебряная рыбка?»
Стихи в прозе Дэна О’Брайена содержат неожиданные образы, чтобы исследовать опыт его семьи с раком.
В «Татуировке медсестры» он пишет: «Крылья бабочки — легкие. Кресло для химиотерапии есть кресло. Игла / скользит в мою вену, я сегментированно скользю в кружащееся отверстие, задерживая / дыхание.
В равной степени личное и прозаическое, Sebastián Hasani Páramo органично соединяет слово и форму, вызывая образы, основанные как на реальности, так и на фантазиях. Обращаясь к своему читателю, он описывает свою писательскую практику вопросом: «Почему бы не укорениться здесь, пусть мои руки / ветвится и тянутся к языку / пригодным для тоски».
Стив Скафиди «День рождения прыгуна-быка» рассматривает течение времени, противопоставляя его восьмидесятилетнего отца, который «лежит на диване и отдыхает», метафоре прыжка через быка, практике, насчитывающей 4000 лет.Скафиди не подвергает сомнению «шрамы», реальные или воображаемые; он наблюдает со своей семьей за своим отцом, отмечая, как прыгун на быке, «когда тебе везет / . . . ты летишь / свою жизнь по воздуху, как птица». Чтение Скафиди также появляется в Features.
Г.К. Вальдреп сочетает исторические факты и богословские размышления в элегиях для Симоны Вейль и размышлениях о наследии места и семьи. Как говорящий в «(Рено / Париж / 1935)» спрашивает, «сколько памятников / я должен кормить грудью, отец…» говорящий в «Мерло-Понти» размышляет об «актах описания / вдохновения», которые поддерживают жизнь места в вере. и память.
В художественной литературе Рэйчел Холл рассказывает о попытках школьного сообщества примирить события и последствия стрельбы в своем рассказе «После». В обратном хронологическом порядке сообщество работает с «происшествием», особенно с родителями, которые «наблюдают, как их дети спят». . . их груди вздымались и опускались, тонкое переплетение ребер под кожей. Такая красота. Это может разбить тебе сердце».
История Пинмэй Лан представляет собой традиционное повествование о совершеннолетии в сложном контексте политической среды Китая.«Я скоро перееду в Америку и буду смотреть на вещи по-другому». История начинается так: «Но в 1988 году я был образцовым студентом Пекинского университета (BU).
Член Коммунистического союза молодежи. Дочь библиотекаря. Хорошая девочка.
Мэрилин Нельсон продолжает свой перевод с датского художественной литературы покойной Инге Педерсен «Почтой», четвертой частью ранее непереведенного романа. Здесь рассказчица пишет письмо своему парню в другой город и озвучивает свое нетерпение воссоединиться: «Когда я думаю о том, как сильно я тебя люблю, я начинаю бояться тебя потерять.Боится смерти. Но когда я смотрю в твои глаза, я не могу представить, что кто-то из нас когда-нибудь умрет. . .
Эрика Вагнер «Делавэр и Раритан. 1850» воссоздает момент из детства Вашингтона А. Роблинга, строителя Бруклинского моста. Она рассказывает об инциденте, в котором тонет маленький мальчик, находящийся на попечении Реблинга. Вагнер рассказывает о событиях с точностью до деталей, которые вдыхают эмоциональную жизнь в исторические факты.
В документальной литературе, пятой части мемуаров Уэсли Гибсона « Ты здесь, », продолжается история его отношений с Нью-Йорком в качестве молодого гея из Вирджинии в то время, когда город был опустошен эпидемией СПИДа.
В этом отрывке особенно подробно рассказывается о его дистанционных взаимодействиях с двумя соседями по комнате, поскольку он устанавливает связь с ними только по необходимости, поскольку здоровье одного человека заметно ухудшается.
В галерее триптих «Маунтин-Лейк» отдает дань уважения «Симпозиум и мастер-класс по горному озеру: Искусство в местности», тому, в котором задокументированы два десятилетия сотрудничества выдающихся художников, собравшихся в горах Голубого хребта Вирджинии, чтобы творить и говорить об искусстве. Здесь представлены отрывок из эссе Говарда Риссати, исследующего дух сотрудничества на семинарах, обзор экспериментальных художественных процессов, зародившихся и практикуемых на семинарах Рэем Кассом, и ретроспективный взгляд на семинары Сьюзан Глассер, которая оценивает «Если проект найдет отклик в 2020 году, через десять лет после завершения последних программ.
Джордж Ферранди также дает нам краткий обзор своего прогресса (и вдохновения) для печати двенадцати изданий, The Wilds.
В разделе «Особенности» мы вспоминаем покойную поэтессу Элеонору Росс Тейлор на сотом году жизни, пересматривая ее публикации в предыдущих выпусках Blackbird . Провозглашенная Джин Валентайн гениальной поэтессой, Тейлор практиковала поэзию с экономией и тонкостью языка и эмоций, которые ставят ее прямо как соотечественницу Эмили Дикинсон в американском каноне.Мы имели честь опубликовать ее.
В феврале 2020 года Эмили Неменс посетила Ричмонд, чтобы получить приз Ребекки Митчелл Тарумото на чтении, посвященном ее победному рассказу «После наковальни» ( Blackbird v17n1). Вместе с Неменсом выступила Кристин Шутт, прочитавшая из своего сборника рассказов Чистый Голливуд . Видео чтения, а также расшифровка сеанса вопросов и ответов появляются здесь.
Завершает выпуск видеозапись разговора между Ларри Палмером и Джеффри Блаунтом, посвященная мемуарам Палмера Стипендиат: размышления о семье и расе и представленная в библиотеке Джеймса Бранча Кэбелла VCU.
Также появляется видео короткого чтения из книги Палмера.
Вернуться к верхним меню | Просматривать проблема
Недавно я был в старой деревянной церкви, далеко на севере, и случайно заговорил с девочкой, которая сказала мне, что ей почти девять лет. В том, как она это сказала, можно было услышать начальные заглавные буквы в словах Почти и Девять .У нее было много вопросов ко мне. Знал ли я конец своих рассказов до того, как написал их? Мои истории приходили мне во сне? Ее рассказов явились ей во сне. Говорящая ворона в одной из моих книг ходила в воронью школу? Где у ворон были косяки? Друзья вороны тоже разговаривали? Были ли у них шутки, которые знают только вороны? Я писал на пишущей машинке, как ее дедушка? Я использовал компьютер? Если вы пишете на компьютере, есть ли в словах электричество? слишком легко написать на компьютере? Будете ли вы писать лучше, если будете писать медленнее? Она писала карандашом.
Она собиралась начать писать свою третью книгу. Ее первая книга была о медведях, а вторая — о рыбацкой лодке ее дедушки. Лодка принадлежала ее дедушке, хотя он был слишком стар, чтобы рыбачить. Однако иногда он садился в лодку, когда она стояла на пристани. Ему потребовалось много времени, чтобы сесть в лодку и выйти из нее, но он никому не позволял помогать ему входить и выходить из лодки, потому что он был Человеком с головой мула. Однако он позволил молодому человеку порыбачить в лодке.Молодой человек хотел купить лодку, но дедушка ни за что ее не продал. Итак, молодой человек заплатил ее деду деньгами и рыбой, которую он поймал, когда пользовался лодкой. Ее семья иногда ела ужасно много рыбы . Она думала, что ее третья книга будет о норке. Она еще не была уверена. Могли бы вы написать книгу, если бы не знали, что в ней произойдет? Я сказал да, можно. Я сказал, что на самом деле мне казалось, что писать намного веселее, если ты регулярно удивляешься, вздрагиваешь и даже ошеломляешься тем, что происходит.
Я сказал, что, возможно, один из способов написать хорошую книгу — это просто появиться готовым выслушать людей, животных и деревья в книге и записать, что они говорят и делают. Я сказал, что я полагаю, что вы можете знать все, что должно произойти, и даже нарисовать себе карту того, что должно произойти, а затем изо всех сил постараться, чтобы это произошло, но это казалось не таким веселым, как грубая представление о том, что может произойти , а затем довольно часто поражался тому, что произошло .Я сказал, что мне скорее нравилось, что люди и животные в моих книгах не слишком прислушивались к тому, что, по моему мнению, должно произойти, как бы тяжело мне иногда ни было это смотреть. Я сказал, что я не имел в виду, что один способ лучше чем другой, и что, вероятно, вы могли бы писать хорошие книги во всех видах способов, конечно, я не был особенно мудр в том, как писать хорошие книги, потому что Я писал только одну книгу за раз, и очень медленно, и то, что я выучил, когда писал одну книгу, казалось совершенно потерянным, когда я писал следующую книгу, потому что книги были такими же разными, как люди, животные или деревья.
таковы, и все, что вы думаете, что знаете о человеке, животном или дереве, потому что это определенный вид, цвет или происхождение, вероятно, вопиюще неверно, потому что предположения глупы, насколько я могу судить.Она сказала, что одной из ее амбиций было когда-нибудь написать книгу действительно хорошей ручкой , а я сказал, что по счастливой случайности у меня была потрясающая ручка при себе, в кармане рубашки, где я всегда ношу ручки с чего начинать книги, если это кажется необходимым, и что авторы должны быть друг с другом щедры на хорошие ручки. Так что я дал ей свою ручку, заметив, что в ней может быть очень хорошая книга, особенно если книга будет о норках или выдрах, которые, как всем известно, очаровательные животные.Она осторожно взяла перо, с большой осторожностью, с выражением на лице, которое мне хотелось бы выразить словами. Но даже превосходные слова, такие как изумление и радость и серьезность и трепет и благоговение не совсем передают удивление в выражении ее лица.
* Иллюстрация Лорен Браун
Начните утро воскресенья с быстрого эссе в вашем почтовом ящике. Наслаждайтесь короткими произведениями, отобранными вручную из архивов Creative Nonfiction , Brevity , Diagram , River Teeth и Sweet Literary , а также редкими оригинальными работами.
© Allen / Adobe Stock.
Я слушал эпизод подкаста BBC In Our Time , в котором группа английских ученых обсуждала французского философа Анри Бергсона, когда один из них упомянул эссе под названием «Нереальность времени», первоначально опубликованное в 1908 г., философом по имени Джон Мактаггарт. Эта фраза поразила меня — я писал книгу под названием Нереальность памяти .Возможно, я слышал это название раньше и забыл, что знал его — как отмечают ученые, это известное эссе. («Является ли забытое знание одним и тем же знанием?» — такой вопрос мы задавали мне на уроках философии в колледже.
) В любом случае, я никогда его не читал. Я приостановил подкаст и нашел эссе в Интернете, любопытствуя, на что я ссылался.
Мактаггарт не использует слово «нереальность» так, как это делаю я, для описания качества кажущейся нереальности чего-то, что я считаю реальным.Вместо этого его статья призвана доказать, что времени буквально не существует. «Я считаю, что время нереально, — пишет он. Статья интересная («Время принадлежит только существующему»… «Единственный способ, которым время может быть реальным, — это существовать»), но не убедительная.
Аргумент Мактаггарта частично основан на его утверждении, что восприятие «качественно отличается» как от памяти, так и от предвосхищения — это различие между прошлым, настоящим и будущим, то, как мы воспринимаем события во времени. Прямые восприятия — это те, которые подпадают под «мнимое настоящее», термин, введенный Э.Р. Клэем и развита Уильямом Джеймсом (поклонником Бергсона). «Все наблюдается в кажущемся настоящем, — пишет Мактаггарт, — но ничто, даже сами наблюдения, никогда не могут быть в кажущемся настоящем».
Оно иллюзорно — события фиксированы, и нет ничего волшебного в «настоящем» как точке на временной шкале. Это приводит к неразрешимому противоречию, по его мнению.
Бергсон, со своей стороны, считал, что память и восприятие — одно и то же, что они происходят одновременно: «Чистое настоящее — это неуловимое наступление прошлого, пожирающее будущее.По правде говоря, всякое ощущение есть уже воспоминание». Он думал, что это объясняет феномен дежа вю — когда вы чувствуете, что происходит что-то, что вы уже испытывали раньше, это происходит потому, что сбой позволил вам заметить формирующуюся память в режиме реального времени. Память — le сувенир дю презент — привязана не к отдельному моменту в прошлом, а к прошлому вообще. У него ощущение прошлого; с этим приходит впечатление, что человек знает будущее.
Bergson был очень популярен в начале двадцатого века.Он дружил с Марселем Прустом и был женат на двоюродной сестре Пруста, и его идеи повлияли на многих других модернистских писателей и художников.
Сейчас он менее известен и прославлен отчасти из-за многолетнего спора с Альбертом Эйнштейном о природе времени. Бергсон считал, что «часы-время» и то, что он называл «Временем с большой буквы» — время, каким мы его ощущаем, проживаемая продолжительность — совершенно разные вещи. Именно это другое время, время в уме, интересовало Бергсона. Эйнштейн думал, что это ерунда.« Il n’y a donc pas un temps des philosophes », — сказал он 22 апреля 1922 года на печально известной лекции в Париже: «У философов нет времени. Эйнштейн чувствовал, что его теория относительности была последним словом — время — это то, что измеряют часы в их собственной системе отсчета, — и что Бергсон не понимал эту теорию. Эйнштейн думал, что концепция разделения времени и пространства мертва как концепция, что он убил ее. Он ошибался — мы по-прежнему думаем о времени и пространстве как о разных, даже если понимаем относительность.Тем не менее многие встали на его сторону, и это нанесло серьезный ущерб репутации Бергсона.
Философы и физики до сих пор говорят о кажущемся настоящем. «Настоящее настоящее — это безразмерная крупинка», — пишет Алан Бёрдик в своей книге «, почему время летит ». «Мнимое настоящее, напротив, — это «кратковременность, которую мы непосредственно и постоянно ощущаем»», — цитирует он Джеймса. Видимое настоящее, добавляет Бёрдик, «является прокси-мерой сознания». Это то, о чем мы думаем сейчас.Не общее сейчас, как в «как мы теперь живем», а прямо сейчас .
А сколько сейчас? В восьмиминутном видео на YouTube с более чем миллионом просмотров под названием «Что такое настоящее?» физик Дерек Мюллер пытается объяснить. По словам Мюллера, инженеры, работавшие над проблемой синхронизации видео и звука при подготовке к первым прямым телевизионным трансляциям, обнаружили, что зрители на самом деле не замечали, если они немного рассинхронизировались, но имела место «асимметрия» — звук может отставание видео до 125 миллисекунд, прежде чем люди заметят, что что-то не так, но если звук опережает видео более чем на 45 миллисекунд, они знают, что это не так.
Конечно, звук и «видео» не синхронизированы и в реальном мире: когда мы наблюдаем, как кто-то идет по улице вдали от нас, ведя мяч, звук доходит до нас все дольше и дольше, но мы все равно воспринимаем подпрыгивающие звуки и подпрыгивающие визуальные эффекты одновременно. Это потому, что «сейчас» — это не пятнышко, а промежуток, примерно десятая доля секунды. Во время этого интервала, говорит Мюллер, «ваш мозг может выполнять манипуляции, которые искажают ваше восприятие времени и перестраивают причинно-следственные связи» — синхронизируя аудио и видео, как прямую трансляцию с небольшой задержкой.Как будто ваш мозг принимает информацию и обрабатывает ее немного раньше вас. Исследователи использовали это открытие, чтобы обмануть людей, заставив их думать, что компьютерная программа может читать их мысли, что она знает, что они собираются делать, еще до того, как они это сделают. Мы способны воспринимать эффект до того, как осознаем, что мы его вызвали.
Нейробиолог Дэвид Иглман сказал: «Вы всегда живете прошлым», имея в виду не то, что прошлое преследует нас, хотя и преследует, а то, что мы воспринимаем как настоящее, на самом деле является прошлым, совсем недавним прошлым, просто прошлое.
Таким образом, в некотором смысле время — это память, возможно, не часы. Не время Эйнштейна. Но человеческое время — это человеческая память.
*
Я начал писать Нереальность воспоминаний в 2016 году, казалось, в чрезвычайном положении. В течение месяцев, предшествовавших выборам, я следил за реальностью, как за телевизором, как будто каждый день заканчивался клиффхэнгером. Было что-то притягательное в невероятном восхождении Дональда Трампа — невероятное в изначальном смысле, во что нельзя было поверить.
Это глубокое ощущение нереальности достигло апогея в ночь выборов.Ранее в тот же день я почувствовал легкость в ногах, оптимизм — я рискнул сглазить, купив пролептическое шампанское. Я помню момент глубокой ночью, когда победа Хиллари Клинтон стала исчезающе маловероятной, хотя технически и не невозможной. Мы с Джоном смотрели, как приходят отчеты на его ноутбуке, и выпивали стресс, но не шампанское, которое оставалось в холодильнике. Мы смотрели, как ведущий новостей нервно просматривает карты, показывающие последние ауты Клинтон.
Джон повернулся, посмотрел на меня в ужасе и сказал: «Он победит.Бездонный момент.
Летом 2017 года я выступал на панели под названием «Искусство в эпоху Трампа». Один писатель из группы настаивал на том, что роль художника — сочувствие; с видом безграничного терпения он предложил написать рассказ или роман с точки зрения Дональда Трампа, чтобы попытаться понять его. Я чувствовал, что часть аудитории становится все более беспокойной и разочарованной. Один человек закричал: «Нет времени!» Я узнал нотку в его голосе, нотку безотлагательности до паники.
Эта паника для меня почти прошла. Это не прошло для всех — ни для трансгендеров, которых я знаю, ни для иммигрантов и семей иммигрантов. Но как бы я ни боялся будущего, я должен признать, что сейчас я в относительной безопасности, даже в комфорте. Когда приходят новости об очередной стрельбе в школе — слово «еще одна» кажется неадекватным — или когда я читаю спокойные, размеренные репортажи о медленно прогрессирующих бедствиях, таких как таяние льдов в Антарктиде (или, или… я ненавижу эти шаблонные списки злодеяний), я встревожен — логически я встревожен.
Я признаю, что факты вызывают тревогу, хотя то, что уже не шокирует и даже не удивляет, может стать ужасно скучным. Я по-прежнему нахожу Трампа злым, но уже не нахожу его интересным . И мне еще нужно работать (как же так, что я должен так растрачивать свою жизнь, когда наступает конец света?), есть, спать и начинать сначала. Я двигаюсь сквозь дни в потоке беспокойства и отрицания. Но этот страх на заднем плане меняет дело. Это меняет то, как я принимаю решения. Не могу сказать, как долго продлится эта относительная безопасность.Это похоже на отложенное чрезвычайное положение — как будто кажущееся настоящее растянулось в обоих направлениях. Теперь кажется длиннее.
Конец света? Какой конец есть конец? Некоторое время я говорил людям, полагаю, в шутку, что пишу книгу о конце света. Однажды за семейным обедом моя тетя спросила меня, о чем я пишу, и я ответил, что пишу о стихийных бедствиях. — А катастрофы? — спросила она, и я не знал, что ответить. Моя мать вмешалась с гораздо лучшей речью: «Разве это не больше о том, как мы думаем о стихийных бедствиях?» Мое собственное мышление, по крайней мере, в отношении катастрофы — конца — изменилось.
Чтобы быть ясным, я беспокоюсь, что цивилизация обречена. (Слово «беспокоиться» кажется неадекватным; я чуть было не написал «верю».) Но я не уверен, что гибель произойдет как мгновение, как событие, как катастрофа. Как удар бомбы или астероида. Интересно, будет ли то, как мир становится хуже, едва опережать скорость, с которой мы к нему привыкаем.
У меня нет веры в то, что мое ощущение истории, отсюда, внутри истории, является точным, или что взгляд через расшатанный аппарат моего тела ясен.Иглман отмечает, что «большая часть того, что вы видите, ваше сознательное восприятие, вычисляется на основе необходимости знать». Мы игнорируем то, что наш мозг — независимо! — считает ненужным. Нет другого «я», чтобы говорить себе, что делать. Немецкий биолог Якоб фон Икскюль придумал термин для обозначения того, что животные улавливают в своем окружении: Umwelt . Умвельт всегда ограничен возможностями организма, его насущными потребностями. Иглман, объясняя идеи Икскюля, пишет: «В слепом и глухом мире клещей важными сигналами являются температура и запах масляной кислоты.
Для черной рыбы-призрака-ножа это электрические поля. Для эхолокационной летучей мыши это волны сжатия воздуха. Небольшое подмножество мира, которое может обнаружить животное, — это его Umwelt . Большая реальность, что бы это ни значило, называется Umgebung ». Umgebung — это неизвестное неизвестное, невоспринимаемое, невоспринимаемое.
Дело в перспективе, а также в масштабе. Знакомый молодой поэт заметил, что я часто пишу о том, что я наблюдаю за собой.Он процитировал эссе, в котором я написал, что фантазирую от третьего лица, связав это с другим произведением, в котором упоминается земляная скульптура Роберта Смитсона Spiral Jetty . «Как вы думаете, лэнд-художники больше хотели, чтобы их работы воспринимались изнутри (стоя на скалах, рядом с дырой) или сверху (через камеру, самолет)?» — спросил он меня в электронном письме. Мой разум отключился. Я сказал ему, что мне очень трудно «присутствовать в настоящем моменте» — я всегда метаюсь, рассказываю, размышляю о том, о чем думаю, воображая будущее, — а затем в моем благовидном настоящем я Я сравниваю то, что происходит, с тем, что я себе представлял, мой сувенир из настоящего с моим мемуаром о проживании .
Я не говорил, что Смитсон не хотел, чтобы Спиральная пристань вообще была видна или, по крайней мере, ненадолго — он построил ее, когда уровень воды в Большом Соленом озере был необычно низким: комментарий об эфемерности в эпическом напольные весы. Законченный в 1970 году, причал исчез к тому времени, когда он погиб в 1973 году в авиакатастрофе во время обследования мест для нового объекта. Он оставался скрытым в течение тридцати лет. С 2002 года из-за засухи уровень воды оставался низким, поэтому сейчас он обычно виден. Эфемерность удваивается: раскрытый дизайн, это намерение Смитсона, человеческое намерение, это эфемерно.
*
Я устал читать о катастрофах. Друзья присылают мне ссылки, и я щелкаю по ним и нерешительно просматриваю. Одна статья, опубликованная сразу после того, как собор Нотр-Дам в Париже был частично уничтожен пожаром, ссылается на книгу социолога Чарльза Перроу 1984 года « Нормальные аварии », в которой отмечается, что системы безопасности усложняют технологии, что неизбежно приводит к непредвиденным ошибкам, которые может быть катастрофическим.
Авария в Чернобыле была вызвана испытанием на безопасность.(В 2019 году HBO снял сериал о Чернобыле, но я его не смотрел, я устал от фильмов-катастроф). углекислого газа, чем когда-либо». « мы ответственны за изменение климата — это вымышленная конструкция, искажающая и опасная», — пишет Женевьева Гюнтер, писательница, основавшая волонтерскую организацию EndClimateSilence.org. «Скрывая, кто действительно несет ответственность за наше нынешнее ужасающее затруднительное положение, мы предоставляем политическое прикрытие людям, которые счастливы позволить сотням миллионов других людей умереть ради собственной выгоды и удовольствия.Другими словами, он обеспечивает прикрытие для гигантских корпораций, таких как ExxonMobil, Shell и BP, которые несут ответственность за большую часть выбросов парниковых газов. В 2017 году отчет Carbon Majors показал, что на сто компаний приходится более 70 процентов этих выбросов. «Всегда помните, что на этой планете есть миллионы, а возможно, и миллиарды людей, которые скорее сохранят цивилизацию, чем уничтожат ее изменением климата», — пишет Гюнтер.
«Большинство людей хорошие».
Это предложение заставляет меня задуматься.«Most People Are Good» — это также название кантри-песни, которую я ненавижу: Я верю, что этот мир и вполовину не так плох, как кажется , — напевает парень в припеве. Чем больше я думаю об этом, тем больше я не согласен. Я не думаю, что большинство людей хорошие или плохие, если уж на то пошло. Я думаю, что люди нейтральны. Издалека они кажутся почти взаимозаменяемыми. Мне кажется, что «хорошие люди» могут стать «плохими людьми», когда им предоставляется возможность в рамках существующей структуры власти — претендовать на власть и применять ее за смертельную цену для других и остаться безнаказанным.Я не проявляю сочувствия к тому, чтобы сказать, что Трамп не является злым по своей сути, но «мы» создали для него возможности быть злым. Сказать, что большинство людей бессильны — это зло — это роль. В каком-то романе, который я когда-то читал, один персонаж напомнил другому, что «революция» — это просто поворот колеса; это не ломает структуру власти, это просто меняет того, кто находится наверху.
Я все время думаю об этом. Я думаю об этих строчках из стихотворения Ильи Каминского: «На суде у Бога мы спросим: зачем ты все это допустил? / И ответом будет эхо: зачем ты все это допустил? Мы, вы и я, не корпорации, но мы даем этим корпорациям богоподобную силу.«Они» — тоже опасная конструкция. Их некому разобрать, кроме нас.
Недавно я прочитал роман моего друга Чипа Чика о неудачном медовом месяце. Он начинается с чувства побега — издатель явно рекламировал его как чтение на пляже — но превращается в своего рода роман об апокалипсисе. Это о том, как на самом деле выглядит руина; есть последствия аморального (и глупого) поведения пары, но, в конце концов, мы лишены удовольствия тотальной катастрофы, осознания того, что Зонтаг назвала нашими «фантазиями о гибели», нашей «вкусом к худшему». сценарии.Действие романа происходит в пятидесятые годы, но я понял, что даже исторические произведения, написанные сейчас, — это климатические произведения; он всегда на каком-то уровне осознает, что мы пожинаем.
Штормы имеют уровни предчувствия.
Мои исследования прошлых бедствий — эпидемий и почти ядерных войн — часто были странным образом утешительны. Мы все еще здесь, в конце концов. Но я могу утешаться только прошлым. Этот исторический момент действительно кажется другим, как будто мы приближаемся к горизонту событий. Сколько раз история может повториться? Общепризнанно, что наши воспоминания подвержены ошибкам — что в них отсутствует информация, что они включают новые детали, которые мы просто придумали, — и что со временем они становятся все менее и менее надежными, поскольку мы продолжаем переписывать неточности.Однако мы больше доверяем тому, что считаем своим непосредственным опытом, нашим опытом настоящего. Меня привлекает идея Юкскюля о Umwelt ; как клещ или летучая мышь, мы знаем только то, что знаем. Меня привлекает идея Бергсона о том, что восприятие и память совпадают. Это предполагает, что мы не ощущаем реальность такой, какая она есть, а затем искажаем ее в воспоминаниях, но что даже в первый раз, когда мы переживаем X , мы уже переживаем нашу искаженную версию X .
Элиза Габберт — автор пяти сборников стихов, эссе и критических замечаний, последний из которых — «Нереальность воспоминаний и другие эссе» и «Красивое слово» .
Выдержка из Нереальность воспоминаний и других эссе , Элизы Габберт. Опубликовано Фарраром, Штраусом и Жиру. Copyright © 2020 Элиза Габберт. Все права защищены.
Copyright © Лаура Оуэнс.
Гэри Индиане было около тридцати, когда он начал публиковать художественную литературу, что может объяснить его широкий спектр побочных эффектов.Много лет писал и выступал для театра, кабаре и артхаусного кино. С 1985 по 1988 год он каждую неделю уничтожал претензии мира искусства в качестве критика Village Voice , а теперь он сам художник: одна из его видеоработ, Stanley Park (2013), которая появилась в Биеннале Уитни 2014 года был застрелен в руинах тюрьмы на Кубе, стране, которую Индиана посещала с конца девяностых.
Произведение, в котором левая политика сочетается с черной комедией, включает в себя отрывок из мелодрамы Йозефа фон Штернберга 1941 года « Шанхайский жест ».В 1951 году группа сюрреалистов обыграла сцены из этого фильма в игре с изысканным трупом, которая стала одним из источников вдохновения для романа Индианы 2009 года «. Шанхайский жест ». Художественные произведения Индианы принимают разные формы — настоящее преступление, плутовство, нуар, жалобы, — но все они движимы двигателем его безжалостной чувствительности. Его персонажи мчатся по лабиринтам обмана и эксплуатации; жестокость является центральной темой.
Первый роман Индианы, Безумная лошадь (1989), повествует о несчастном любовном романе в Нью-Йорке, пораженном СПИДом , и служил глазком в богему семидесятых и восьмидесятых, получившую прозвище «центр города», которым Индиана была часть и отказывается гламурить; его roman à clef Do Everything in the Dark (2003) — надломленная панихида для этой среды.
Последние несколько лет стали свидетелями своего рода возрождения Индианы. Semiotext(e) переиздал свою американскую криминальную трилогию: Resentment: A Comedy (1997), Three Monthly Fever (1999) и Depraved Indifference (2001). что происходит, когда внутренняя агония сталкивается с массовым заблуждением, – и опубликовал сборник ранних пьес, коротких рассказов и стихов, Last Seen Entering the Biltmore (2010), а также Vile Days (2018), толстую книгу из его колонок Voice .Seven Stories Press переиздали Horse Crazy и второй роман Индианы, Gone Tomorrow (1993), и выпустят сборник его эссе, Fire Season , в 2022 году. В эти дни он часто встречает молодых людей, которые скажите ему, что они любят его книги.
Маленький человек из Индианы невероятно использует свои руки и руки, разрезая воздух для выразительности или иллюстрируя идею поворотом запястья. Он может вести целые разговоры в манере богатой, сложной иронии, но при этом он настойчив в своих мнениях и экстравагантен в своем пренебрежении — смесь принца и панка.
Язык расцветает из него без побуждения и без оговорок, и даже самую небрежную шутку или анекдот он рассказывает со злым удовольствием. Но ему не нравилось давать интервью. Я подозреваю, что само предприятие — напор, навязчивость, сакраментальная грандиозность — попахивает позолоченной литературной культурой, против которой он яростно выступает. Во время наших разговоров он часто прерывался, чтобы сожалеть о том, как, по его мнению, он говорит. Однажды он нашёл убежище в продолжительном телефонном разговоре с нашей общей подругой, советуя ей о дозировке Амбиена.
Это интервью началось в парижском бистро, где Индиана остановился после посещения своей подруги, художницы Лауры Оуэнс в Арле. Это закончилось в шестом этаже на Одиннадцатой улице, где он жил и работал с восьмидесятых годов. В подвале здания, где в 1981 году открылась Fun Gallery Патти Астор, сейчас находится экстрасенс. Книжные полки от пола до потолка занимают все стены в квартире, кроме кухни; его текущее чтение находится на тележке для коктейлей у кровати.
Когда я взял « Соображения по поводу убийства Жерара Лебовичи » Ги Дебора, он сказал, что ему нравится «алкогольный стиль» Дебора; Я заметил две копии книги Амири Барака «Система ада Данте ».Постоянно прибывают новые книги в пакетах, адресованных Гэри Хойзингтону, имя, данное ему при рождении в 1950 году в Дерри, штат Нью-Гемпшир. У него были причины сожалеть о псевдониме, который он выбрал по прихоти. «О, привет», — сказал Джон Эшбери, когда их представили. — Я Лоуэлл, Массачусетс.
ИНТЕРВЬЮЕР
Вы принадлежите к категории писателей, которые также были актерами, в которую входят Мэй Уэст и Сэм Шепард. Каковы были ваши сильные стороны как актера?
ГЭРИ ИНДИАНА
Я не проходил обучение и уж точно не обладал техникой профессионала.Режиссеры брали меня из-за того, какой я была, а не из-за того, кем я могла притворяться. Часто гардероб все равно делает половину работы. Я был скорее спецэффектом — им нужна была моя личность или то, как я выглядел в то время.
Когда я выступал, у меня было — и это, возможно, было как-то связано с тем, сколько я пил — качество демонической неистовости.
ИНТЕРВЬЮЕР
В серии «Практика любви» Вали Экспорт вы кричите в халате.
ИНДИАНА
В Terror 2000 Кристофа Шлингензифа я тоже просто кричу, в основном.Это была одна из моих больших ролей. Фильм основан на реальных событиях, произошедших сразу после воссоединения Германии. Я был социальным работником, помогавшим польским беженцам обустраиваться, а Удо Кир возглавлял банду террористов. Они врываются в поезд, где я пою эту приветственную песню, а он стреляет в меня из автомата.
ИНТЕРВЬЮЕР
Вы серьезно относились к актерскому мастерству?
ИНДИАНА
Мне понравилось это делать. Это было весело. Мне пришлось поехать в Европу и пообщаться со множеством действительно замечательных людей, которыми я восхищалась всю свою жизнь, например, с Дельфиной Сейриг.Мы с ней познакомились на съемках фильма Ульрике Оттингер «Образ Дориана Грея в желтой прессе ».
Я играл шпиона, всегда в китчевом баварском костюме.
ИНТЕРВЬЮЕР
Rent Boy (1994) имеет эпиграф от Вернера Шрётера, а действие Gone Tomorrow происходит на съемочной площадке. Некоторые из ваших романов напоминают мне Райнера Вернера Фассбиндера. Повлияла ли ваша работа в кино на ваше писательское мастерство?
ИНДИАНА
Все время, пока я играл, я еще и писал.Я всегда был рядом с режиссерами — людьми, у которых я брал интервью для какой-то публикации или писал для них, или которых я знал в обществе. Я черпал часть своей чувствительности от них, особенно от Фассбиндера. В его взгляде на вещи был беспощадный реализм. Если вы посмотрите на Восемь часов не делают день , вы увидите, что он был очень вдохновлен видением того, как можно лучше устроить общество. Люди думают, что его фильмы циничны, но это не так — они изображают циничный общественный порядок, который действительно приводил его в ярость.
Я тоже многому научился у Шрётера.