Отзыв по рассказу «Сочинение» Л. Каминского
Рассказ Л. Каминского повествует о девочке-школьнице, которой в школе дали задание — написать сочинение о том, как она помогает по дому своей матери. Однако, девочка не знает о чём написать, так как она совсем не помогает маме по дому, за неё все делает мама. Даже самые простые и элементарные вещи за девочку делает её мама. Убрать вещи в шкаф, помыть посуду, убраться на кухне — все это на плечах мамы главной героини произведения.
После прочтения данного произведения у меня осталось двоякое впечатление. С одной стороны, конечно же девочка ведет себя совсем неправильно, отказываясь помогать по дому своей матери. Мама у всех в этой жизни только одна, поэтому её надо беречь, помогать ей. Но с другой стороны, я считаю, что мама этой девочки тоже немного неправа в отношении девочки, так как она слишком балует её и относится к ней слишком мягко.
Маме нужно обязательно помогать.
Мне кажется, что Лена это тоже уяснила, потому что ей было стыдно написать в сочинении, что ее помощь — ничего не значащие слова на листе бумаги, написанные для хорошей оценки. Меня рассказ заставил задуматься о том, что любовь и забота — это две половины одного целого. Во всяком случае, в моей семье дела обстоят именно так.
Мне понравился рассказ Леонида Каминского «Сочинение», потому что он смешной, заставляет задуматься о том, что надо помогать родителям и не обманывать, чтобы не выглядеть смешно. Рассказ этот написан на популярную сейчас тему- тема помощи родителям. Леонид Каминский поднимает такую проблему. По сути своей рассказ очень прост, но смысл он все-таки имеет. Главный герой- это девочка Лена. Она пишет сочинение на тему «Как я помогаю маме».
Ее мама не успевает готовить, убираться, у нее просто нет времени. Но девочка не хочет делать работу за свою мать. Лена считает, что не обязана стараться помогать матери. Это очень важный момент в рассказе- отношение Лены к работе за мать.
Думаю, что такое отношение к труду за родителей недопустимо. Ведь мы, дети, должны помогать своим родителям.
Особенно, если они не могут делать какую-то работу. Ну как же можно так относиться к матери, которая для тебя старается. Я думаю, что после этого рассказа нужно поговорить на эту тему со своими родителями.
Отзыв по рассказу «Сочинение» Л. Каминского
Девочка Лена, выполняя школьное задание: «Как я помогаю маме», сама не работает, однако смотря на работу мамы (уборка, готовка), все мамины дела приписывает себе, будто сама Лена это делала. Забежавшая на минутку по пути в магазин одноклассница Оля, прочитав написанное Леной, ухмыляется, видя неправду. Лена оправдывается тем, вроде что задано им «сочинять», вот и «сочиняет», добавляя в сочинение, будто сама Лена за хлебом, как Оля ходила.
Изобретательная, лживая, ленивая и неблагодарная девочка. Вывод мой такой, необходимо помогать маме в домашних делах, потом только допустимо про это писать.
Я считаю, что девочка Лена — это лентяйка, которая, чтобы не трудиться, просто выдумывает истории, чтоб оправдаться. Побольше трудолюбия и старательности, тогда и врать не придется, и не придется врать, оправдывая себя и свою лень.
Рассказ «Сочинение» — это произведение Каминского Леонида о девочке Лене, которой было поручено написать о том, как она помогает маме. А главная героиня не могла сосредоточиться, в голову не приходило ни мысли.
Школьнице сыграли на руку обстоятельства: пока та раздумывала, вошла мама, начав делать уборку по дому, Женщина смахивала пыль, протирала тряпкой пол. Лена сообразила, сходу, что можно мамину работу «присвоить», выдавая за свою, поэтому пишет, без стеснения, как это она сама наводит порядок, а не мама. Едва девочке напоминают, что фартук не постиран, та пишет в тетрадку, что стирает одежду. Мама уходит готовить картофель, а девочка продолжает рассказ, что сама очищает и жарит картофель. Совесть Лену не корит. Зато, в гостях появляется Оля, одноклассница, заглянувшая мимоходом.
Она направлялась в магазин. Лена, сразу же, записывает, как покупает хлеб и приносит домой. На вопрос о том, разве можно рассказывать о том, чего не делала, парирует, что пишет «сочинение», поэтому «насочиняла».
Рассказ интересный и поучительный, будет полезен младшим детям в воспитательных целях. Есть многие, кого жалеют, не приучая с детства с труду: это большая ошибка. Дети должны сразу знать, что у них тоже есть обязанности. Тогда не придется сочинять!
Главная героиня рассказа Леонида Каминского «Сочинение» девочка Лена, которой на дом дали задание написать сочинение на тему «Как я помогаю маме». Девочка эта в жизни маме не помогала, она даже вещи свои не убирала, все за неё делала мама. Лена считала, что она очень занята и ей задают очень много уроков.
Мама берегла дочку от домашней работы и воспитывала лентяйку, надо было ее заставлять помогать по дому. Лена, видя как мама вытирает пыль, моет пол, убирает ее вещи, готовит ужин, решила всю мамину работу приписать себе и она написала в сочинении, что она отличная помощница.
Подружка, которая пришла к Лене и увидела ее сочинение сказала, что она написала неправду и все сочинила, а Лена сказала, что это же сочинение, вот она и напридумывала.
Оцените
Facebook Twitter Email>>> ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ <<<
Отзыв Произведения Сочинение Каминский
Название произведения: “Сочинение”.
Главные герои: Лена, мама, подружка Оля.
Лена — ленивая, рассеянная и фантазерка.
Не поверила сочинению подруги, ведь знала, что это неправда.
Лене задали в школе написать сочинение на тему “Как я помогаю маме”.
Девочка долго сидела над тетрадкой и ничего ей не шло в голову, что она могла бы написать.
Как тут домой пришла мама и стала наводить порядки.
Пока мама заметала, мыла полы, складывала вещи, готовила ужин, Лена записывала, что всю эту работу выполняет в доме она.
А сама маме говорила только, чтоб не мешала ей писать.
Когда девочка почти заканчивала писать в сочинении, как она помогает маме, к ней в гости зашла Оля.
Олю отправили в магазин за хлебом и по пути она решила проведать подругу.
Лена молча записала в тетрадь, что и она ходит за хлебом и другими продуктами в магазин.
Когда Оля прочитала сочинение Лены, то была очень удивлена, ведь подруга ничего этого на самом деле не делает.
А Лена ответила, что на то оно и сочинение, чтоб сочинять.
3. Песня Аллы Пугачевой и мечты девочки.
9. “А кто сказал, что нельзя сочинять?”
Главной мыслью рассказа является то, что ложь и изворотливость со стороны смотрятся крайне некрасиво.
А также, что нельзя присваивать чужие заслуги себе, ведь это выглядит также комично со стороны и совсем не красит человека.
Рассказ Леонида Каминского учит нас нескольким вещам:
1. Нельзя обманывать и присваивать себе чужие заслуги.
2. Нужно помогать старшим и трудиться по дому.
3. Нужно ценить и уважать труд других людей.
Рассказ “Сочинение” Л. Каминского мне очень понравился.
Это простая история про девочку Лену, которая не знала, что написать в своем сочинении и решила записывать все, что делала ее мама.
Я сразу понял, что Лена – ленивая и совсем не помогает маме по дому.
Ведь с такой простой темой сочинения, выполняй она всю эту работу, Лена бы гораздо быстрее закончила уроки.
Девочка не только насочиняла, как она помогает маме, но еще и взяла и написала будто она все выполняет по дому, хотя это делает ее мама.
Обман Лены разоблачила ее одноклассница Оля и пристыдила девочку.
Но Лена так и не поняла, что она не права.
Из этого рассказа я понял что нужно всегда помогать маме, чтоб не стать таким, как Лена, которая чужой труд присвоила себе.
А еще не нужно хитрить и обманывать.
Рассказ “Сочинение” я рекомендую прочитать всем своим друзьям.
В комнате загорелся свет: это вошла мама.
— Сиди, сиди, я тебе мешать не буду, я только в комнате немного приберу.
— Она стала протирать книжные полки тряпкой.
«Я помогаю маме по хозяйству. Убираю квартиру, вытираю тряпкой пыль с мебели».
“На чужой роток не накинешь платок”.
“Обманывает век, а живет все плохо”.
Риторический — не требующий ответа.
Библиотека читательских дневников автора пополняется
Запрещенные фото Северной Кореи: упадете, увидев это
Поворот, которого не ждали: Мишустин меняет пенсии с 1 января
Готовый читательский дневник 3 класс: краткое содержание произведений, рисунок – иллюстрация, план, главная мысль, краткий отзыв и пословицы для развития логического мышления ребенка.
2017 – 2020 Copyright© Все права защищены. По вопросам работы сайта обращайтесь на почту [email protected]. Добро пожаловать!
Каминский Леонид рассказ “Сочинение” / Читательский дневник.
..
Сочинение – рассказ Каминского Леонида читать онлайн…
Отзыв на рассказ Каминского , сочинение 3 класс 🤓 [Есть ответ]
Составьте и напишите отзыв о прочитанном произведении по…
Составьте отзыв о прочитанном произведении Л. Каминского…
Жил В Горах Могучий Лев Сочинение
Философия 19 Века Реферат
Теории Социализации И Развития Личности Реферат
Подготовка Документов На Архивное Хранение Реферат
Эссе На Тему Фильма Список Шиндлера
В ЧАСТО ЦИТИРУЕМОМ ЭССЕ о романе Джеймса Джойса « Улисс» Т. С. Элиот хвалит Джойса за использование им «мифического метода». Элиот вводит этот термин в связи с тем, что структура романа Джойса аналогична структуре эпической поэмы Гомера. Но что Элиот ценит в Ulysses , так это не просто его связь с прошлым. Вместо этого он хвалит его способность бороться с настоящим. Элиот пишет об этом «мифическом методе»: «Это просто способ контроля, упорядочения, придания формы и значения огромной панораме тщетности и анархии, которой является современная история».
Эта мысль о том, что «мифический метод» может служить средством упорядочения современного хаоса, приходила мне в голову снова и снова, когда я читал новый сборник стихов Ильи Каминского « Республика глухих ». Эта книга — первая книга Каминского за 15 лет и только его второй полноформатный сборник — привнесла в мир поэзии своего рода трепетное, маниакальное предвкушение, которое скорее ассоциируется у поклонников Vampire Weekend, чем у тех, кто задерживается на хорошо поставленных enjambing. . (Хотя, возможно, я недооцениваю поклонников Vampire Weekend
Для тех, кто мало знаком с миром современной поэзии, уместно краткое изложение биографии поэта. Илья Каминский родился в тогдашней советской Одессе (ныне Украина) в 1977 году, и из-за неправильного диагноза врача в молодом возрасте он стал глухим и без слуховых аппаратов до иммиграции его семьи в США в 1993 году.
Эта биография служит как полезный фон для Deaf Republic — хотя, возможно, не по обычным причинам.
Книга избегает чистой автобиографии и вместо этого предлагает длинную повествовательную последовательность о вымышленном городе Васенка, где после того, как глухой мальчик был убит оккупационными солдатами, весь город предпочитает молчание разговору и глухоту слуху.
Хотя Камински не следует за Джойсом обратно к классике в его манере повествования, его метод кажется потомком Джойса. «Республика глухих» разделяет с работами Джойса определенную трудность, которая вознаграждает внимательное (и многократное) прочтение. Но эта трудность и есть сила книги — как на поэтическом, так и на политическом уровне. Поэт Джеффри Хилл однажды заявил, что «действительно сложное искусство действительно демократично» и что «тирания требует упрощения». Глухая Республика подтверждает это утверждение — как будто оно нуждалось в подтверждении в эпоху Твиттера.
Первое стихотворение книги делает политический посыл слишком ясным, чтобы его можно было избежать. Заглавие — «Мы жили счастливо во время войны» — также является его первой строкой, и так начинается стихотворение: «И когда бомбили чужие дома, мы // протестовали / но мало…» Это стихотворение предшествует «Республике глухих».
Но «Мы жили счастливо во время войны» — это больше, чем вступительная лирика — это также предупреждение о современной актуальности «притчи», которая последует. «Я был / в своей постели, вокруг моей кровати Америка // падала», — рассказывает нам говорящий. Поскольку эти строки появляются перед «Республикой глухих» — до того, как мы познакомимся с Васенькой или любым из «Драматических персонажей», которые будут населять его оккупированную городскую площадь, — они служат своего рода отмычкой, предоставляя нам способ прочесть все остальное. книги. Хотя вымышленная Васенька может существовать в неизвестной стране, похожей на советскую, было бы мудро сопоставить нашу собственную «падающую» Америку с этой историей.
Таким же образом мы должны сопоставить себя с историей. Каминский заканчивает стихотворение:
На шестом месяце
бедственного правления в доме денег
на улице денег в городе денег в стране денег,
наша великая страна денег, мы (простите нас)
жили счастливо во время войны.
По мере того, как сфера действия расширяется от «дома» до «улицы» и далее до «нашей великой страны», сеть соучастия также расширяется, включая каждого читателя и, что важно, самого говорящего. Это пугающее признание, но оно оправдывает наше доверие. С самого начала Каминский ясно дает понять свое намерение: он будет держать перед собой зеркало, и, если нам удастся поймать свое собственное отражение, было бы мудро присоединиться к нему в признании наших неудач — политических, личных или иных.
Итак, со звуками нашей собственной страны, «падающей» на нас, начинается «Глухая Республика». Двухактное повествование следует сначала за супружеской парой по имени Соня и Альфонсо Барабински. Двоюродный брат Сони, как сообщается на странице Dramatis Personae, — это Петя — мальчик, убийство которого спровоцировало избранную городом глухоту.
Но даже это базовое нарративное утверждение — что город выбирает глухоту — нуждается в более тщательном рассмотрении.
«Горожане Васеньки» (выступающие в роли хора) прямо обращаются к этому сюжетному моменту, говоря: «Наш слух не ослабевает, но что-то молчаливое в нас укрепляется». Тем не менее, другие моменты предполагают, что что-то — почти мифическое — сделало, как сказано в предисловии редактора, «весь город глухим».
Прежде чем мы узнаем о каком-либо общественном выборе, мы видим в начальной сцене, как молодой Петя застрелен на площади. Горожане говорят нам: «Звук, которого мы не слышим, поднимает чаек с воды». Хотя они еще не «отказались слышать», они «не слышат» выстрела. Преклонив колени перед своим мертвым племянником, Альфонсо тоже слышит только через прикосновение: «Он кладет одну руку на землю», — говорит нам хор в прозаическом отрывке. «Он слышит, как останавливаются машины, хлопают двери, лают собаки. Когда он отрывает руку от земли, он ничего не слышит».
И все же на протяжении всей книги горожане разговаривают (и слушают) друг друга. Хотя поначалу мы можем принять это за непоследовательность в повествовании, я думаю, что лучше всего это можно понять через китсианскую «негативную способность».
Каминский просит нас принять оба предположения одновременно: что город выбрал глухоту как форму сопротивления, а также что трагедия вступительной сцены каким-то образом сделала город глухим. Хотя этот парадокс трудно переварить, он придает городу — и глухоте — ощущение свободы действий. Ибо, если весь город может (и будет)
Эти сложные отношения с тишиной позволяют Каминскому определять глухоту не в связи со слухом, а в ее собственных терминах. В книге о власти и злоупотреблении ею к этому моменту стоит отнестись серьезно. Камински требует, чтобы мы переоценили наш собственный язык — о культуре глухих, о самой тишине — в то время, когда язык на более широкой культурной публике никогда не был более язвительным.
Точно так же, как происхождение этой глухоты неясно, так же неясно и влияние молчания как политического инструмента.
Когда, наконец, Альфонсо берут солдаты, хор признает свое соучастие: «Мы позволяем им взять его, все мы, трусы […] Они берут Альфонсо / и никто не встает. Наше молчание стоит за нас». Хотя мы могли бы прочитать это последнее предложение как сопротивление, оно кажется пустым, когда на следующей странице «Альфонсо висит на веревке».
Каминский напрямую обращается к проблеме молчания в стихотворении «Город, как гильотина, дрожит на пути к шее». Прежде чем его схватят, Альфонсо убивает солдата. Город аплодирует, но, в финальном куплете стихотворения, передумывает: «На суде у Бога мы спросим: почему вы допустили это? / И ответом будет эхо: зачем ты это допустил?»
Этот момент хорошо представляет и поэтику Каминского, и его богословие. Мы можем прочитать это двустишие одним (или обоими) из двух способов: Бог существует, и, если бы он был под судом, он осудил бы нас в ответ, возложив на нас ответственность за наше одобрение насилия.
Второй акт только усугубляет эту трагическую неопределенность. Поначалу хитрая революционная тактика Мамы Гали кажется успешной. Но мгновения местной надежды уступают место более крупной и неизбежной трагедии. В блестящей короткой лирике «Что такое дни» Каминский пишет:
Как мужчины средних лет,
дни мая
ходить по тюрьмам.
Как молодые люди, они идут в тюрьмы,
пальто
наброшены поверх пижамы.
Тем не менее, не все так безнадежно:
Благословляйте каждую вещь на земле, пока она не заболеет,
пока каждое неуправляемое сердце не признает: я сам запутался
и все же я любил — и то, что я любил
Я забыл, то, что я забыл, принесло славу моим странствиям,
к Тебе я подошел так близко, как я осмелился, Господи.
В «Тосте Гали», хотя «всякая вещь на земле» будет болеть, Мама Галя все же поет свое благословение. В этой радостной песне, которая исходит прямо из источника страданий, она обращается к Богу в ином тоне, чем мы видели на суде. Несмотря на растерянность, каждое сердце скажет: «
Но стихотворение заканчивается туманной амбивалентностью: «[ T ] о тебе я подошел так близко, как только осмелился, Господи. » Это стихотворение предлагает надежду — но подлинную надежду, больше похожую на надежду страдающего псалмопевца, чем на телеевангелиста. И подобно псалмопевцу, который пишет в Псалме 111, что «страх Господень есть начало мудрости», Каминский отказывается объяснить, почему нельзя «осмелиться» подходить слишком близко к божественному, хотя эхо мифа об Икаре предполагает хотя бы одну возможность.
Если история «Республики глухих» начинается с сообщения об одиночном выстреле, то заканчивается она тишиной, которая вовсе и не тишиной. На последней странице длинного стихотворения нет «текста» в смысле слов и строк — вместо этого Каминский дает нам четыре знака. Многие читатели увидят эти знаки как молчание. Но, как напоминает нам Каминский, молчание «это изобретение слуха». Хотя Васенька сдался, тем не менее, знаки говорят нам (расплывчато): «Город наблюдает за историей земли». Слабым утешением является то, что, несмотря на человеческую трагедию, земля рассказывает историю, но в данном случае надежда, предлагаемая формой стихотворения, превышает надежду, которую дает его содержание.
Мне хочется сказать, что я бы хотел, чтобы книга закончилась здесь, а не продолжалась после конца истории. Но заключительное стихотворение — «В мирное время» — служит своеобразным продолжением «Мы жили счастливо во время войны». К сожалению, без линзы вымышленного повествования большая часть этого последнего стихотворения выглядит так, будто вас неоднократно похлопывают по плечу и спрашивают, «уловили» ли мы книжную аналогию между Васенькой и современной Америкой.
Тем не менее, заключительная строфа «В мирное время» — при всей неуклюжести стихотворения — передает один из лучших моментов современной американской поэзии:
Я не слышу выстрелов,
но наблюдайте, как птицы плещутся над задними дворами пригородов. Насколько яркое небо
как проспект вращается вокруг своей оси.
Как ярко небо (прости меня), как ярко.
Эти строки мало нуждаются в разборе. Deaf Republic — это мастерски написанный сборник, и эта последняя строфа отдает должное каждой строке, которая ей предшествует. Здесь говорящий находит красоту во всем, что касается его, и в ответ не может не воздать хвалебную песнь.
И все же, как и во многом из Deaf Republic , эта последняя радость содержит в себе глубокую печаль — более того, она вплетена в сам синтаксис последней строки. Каминский знает, что ясное небо ничего не решит. Но, несмотря на — или даже потому что — это осознание страдания, он не просто предлагает нам радость.
Он требует этого от нас.
¤
Уилл Брюбейкер родился и вырос в Алабаме. В настоящее время он живет в Анн-Арборе, штат Мичиган, где он является кандидатом на степень магистра искусств в области поэзии в Мичиганском университете.
[ музыка: «Слава дождю» Гаутама Шрикишана ]
Падрайг О Туама: Меня зовут Падрайг О Туама, и я, как и многие люди, , месяцами ждал выхода книги Ильи Каминского « Республика глухих ». Этого ждали с нетерпением. И я летел домой из Миннеаполиса в Ирландию, и смог купить его в аэропорту. И я прочитал ее трижды, прежде чем вернулся в Дублин. Это была Пепельная среда, и поэтому у меня и многих других людей был пепел на лбу. И эта книга у меня всегда ассоциируется с чтением ее в переполненных самолетах с людьми, у которых на лбу пепел, книгой, которая просит людей обратить внимание на их соучастие.
«Мы жили счастливо во время войны» Ильи Каминского:
«Мы жили счастливо во время войны»
«И когда бомбили чужие дома, мы
протестовали
но мало, мы выступали против них но не
достаточно.
Я был
в своей постели, вокруг моей кровати Америка
падала: невидимый дом за невидимым домом за невидимым домом—
Я взял стул снаружи и стал смотреть на солнце.
На шестом месяце
бедственного царствования в доме денег
на улице денег в городе денег в стране денег,
наша великая страна денег, мы (простите нас)
жили счастливо во время войны».
[ музыка: «Каждое место, где мы были» Гаутама Шрикишана ]
Итак, это стихотворение «Мы жили счастливо во время войны» является вводным стихотворением в книге Ильи Каминского под названием «Республика глухих ». . А книга «Республика глухих » — это сборник стихов, но это еще и рассказ, почти как театральная постановка — в начале в ней есть набор действующих лиц. И читая стихи, ты узнаешь об этих персонажах, и тебе интересно, что будет дальше?
Илья Каминский родился в Одессе, в бывшем Советском Союзе, ныне Украине, и его семья искала убежища в Штатах в 1990-х годах.
И широкая сюжетная линия книги — это город или поселок под названием Васенька — этот город, может быть, звучит так, как будто он где-то в России. А эта книга — исследование о том, что происходит в городе Васенька, когда во время представления на городской площади кукольного театра солдаты стреляют в глухого мальчика. И сообщество решает не слушать, как их этический ответ. И они координируют свое общение и уловки друг с другом с помощью языка жестов.
Илья Каминский сам глухой, поэтому он исследует глухоту как этическую реакцию на угнетение. У него есть этот вымышленный город, но кроме того, этот вымышленный город — это каждый город. В этом вступительном стихотворении он упоминает Америку. Он спрашивает людей, которые читают стихотворение или слушают стихотворение или занимаются им, почувствовать себя причастными к вопросу о гражданской жизни, и о том, кому комфортно, а другим людям нет, и как вы можете чувствовать себя комфортно, когда другие люди угнетены. .
[ музыка: «White Filament» от Blue Dot Sessions ]
Благодаря повторению в этом стихотворении оно звучит так, как в литературной критике назвали бы «лирическим», происходящим от слова «лира», похожего на маленькую арфу, которую первоначально в Греции люди Мы играли, пока они читали стихи.
Это разрушительное стихотворение о соучастии, но в нем есть утешение лирической поэзии. И это действительно интересный контраст, стихотворение почти самообвинения. Стихотворение в конце умоляет о прощении, но есть в нем и что-то нежное. И намеренно не вызывает и не разжигает возмущение, потому что, мне кажется, он говорит, что возмущение иногда может вспыхнуть, но не довести до конца. Он говорит, как мы можем серьезно считаться с собой на языке, который может петь?
Итак, у вас есть это «недостаточно… недостаточно», мы слышим в начале. И тут мы слышим про дома на старте, а также «невидимый дом за невидимым домом». И тогда мы думаем о «доме денег» и «улице денег», «городе денег», «стране денег / нашей великой стране денег». Итак, слово «дом» повторяется пять раз, а слово «деньги» повторяется пять раз.
Я думаю, что слово «дом» в этом стихотворении играет роль, чтобы подумать, кто, по вашему мнению, находится в вашем доме? Если только члены вашей семьи чувствуют себя комфортно, этого достаточно? Кто, как вы думаете, находится в вашем более широком домашнем хозяйстве? И книга, я думаю, призывает людей обратить внимание на вопрос, какова граница их домохозяйства, которую они определяют.
А деньги, я думаю, подчеркивают это в ситуациях войны — потому что он говорит о собственном воспитании. Он также говорит о годах, когда он жил на калифорнийской границе с Мексикой, и говорит о стольких разных местах, где наблюдается эскалация напряженности или даже война, и как многие люди знают, что можно извлечь выгоду из страха. Вы можете получить прибыль от войны. Снова и снова в ситуациях войны — мы знаем это в Ирландии — будут происходить события, когда конфликт обостряется, жизни людей находятся в опасности, и кто-то увидит возможность для получения прибыли. И здесь он подчеркивает, что многие из оправданий, которые люди используют для оправдания своих войн, на самом деле являются просто поверхностными и пустыми оправданиями для прибыльной индустрии, которая извлекает выгоду из вопроса о конфликте людей и прекращении жизни людей.
[ музыка: «Union Hall» группы Blue Dot Sessions ]
Ближе к концу стихотворения есть просьба: «простите нас». В этом есть невероятная нежность.
Я не ненавижу того, кто говорит, хотя мне его жаль, и даже если этим человеком могу быть я. В скобках «простите нас»: «мы (простите нас) // жили счастливо во время войны». Так почему же они говорят: «Прости нас»? На протяжении всего стихотворения, когда кто-то говорит: «Мы жили счастливо во время войны», мы слышим обвиняющий сам себя голос. Это не говорит: «Они жили счастливо во время войны» или «Вы жили счастливо во время войны». Он говорит «мы». И это не обвинение тех, кто совершал агрессию, бомбя чужие дома, а скорее мольба о прощении за то, что вытащил стул, чтобы посмотреть на солнце, в то время как страна вокруг вас рушится.
Итак, я полагаю, что один из вопросов, который у нас остается, обращая внимание на это «прости нас», заключается в том, простите ли вы говорящего в стихотворении? А если бы вы были спикером стихотворения, хотели бы вы получить прощение? Как вы думаете, вас можно простить? Кого нужно простить? Кто чувствует в этом потребность в ситуациях, когда есть сообщества людей, которые испытывают определенную роскошь, в то время как другие люди испытывают угнетение? Этот голос «прости нас», я думаю, просит читателя подумать, каким может быть путешествие для вас, в путешествии, когда вы говорите: «Эй, это не имеет ко мне никакого отношения.
Я просто жил своей спокойной жизнью» до той стадии, когда вы сами собираетесь сказать «простите нас»?
[ музыка: «Angel Tooth» Blue Dot Sessions ]
В этом стихотворении присутствует глубокая и очень интересная политика инвалидности. В английском языке вы часто слышите, как люди говорят, когда они описывают действие или неведение, они могут сказать: «О, я был слеп к этому» или «Это осталось глухим». И в этом стихотворении, и вообще во всей книге выбор не видеть и выбор не слушать используется в качестве морального расчета, который не затрагивает вопросы о нарушениях.
Много лет назад, когда я работал в Ирландской ассоциации инвалидов-колясочников, у меня была начальница, Морин Макговерн, женщина-инвалид и борец за права инвалидов. И она всегда говорила мне: «Не используй мою слабость как метафору своего невежества». И это изменило мое использование языка, когда дело дошло до использования таких слов, как «глухой» и «слепой» или «использование инвалидной коляски» для чего-то другого, кроме простого описания популяции людей.
Другими словами, я полагаю, она говорила мне: «Скажи, что ты хочешь сказать». Не используйте глухоту, слепоту или ходьбу как ярлык для разговоров об упрямстве, невежестве или аморальности. И я думаю, что в этом стихотворении мы видим, как люди предпочитают не видеть того, что происходит вокруг них.
А вот термин “наблюдал за солнцем” очень интересный. Наблюдаем ли мы за этой горящей звездой? Люди обычно говорят «загорать», и вы можете обжечь глаза, глядя на солнце. Итак, кто-то увидел, как это происходит, и решил вместо этого посмотреть на что-то другое, на какой-то другой вид горения, вид горения, который, возможно, приносит награду в виде загара или ощущения тепла на солнце, в то время как другие люди обгорают. И вступительное стихотворение, в определенном смысле, о трусости людей, предпочитающих не видеть ужасов того, что происходит вокруг них.
А остальная часть книги, книга под названием Республика глухих , представляет собой историю о том, что происходит в вымышленном городе людей, которые предпочитают не слушать голоса насилия.
Это вступительное стихотворение представляет собой роскошь выбора не видеть, а остальная часть книги представляет собой моральную расплату за выбор не подчиняться, выбор не слушать, выбор найти новые методы общения, чтобы выступить против действий угнетения со стороны армия.
[ музыка: «Thread Caramb» от Blue Dot Sessions ]
Поэтому я думаю, что многие люди могут знать отрывок из письма Мартина Нимёллера, где он говорит: «Сначала они пришли за социалистами, профсоюзными деятелями, евреями, а затем за мной». Мартин Нимеллер был немцем, лютеранином и рассчитывался со своим бездействием. На самом деле он первоначально поддержал приход Гитлера к власти, а затем выступил против Гитлера и привел к собственному заключению в концлагеря. Он был одним из тех, кто был освобожден, и десятилетия спустя он был гласом покаяния. Это было так важно, потому что он не просил прощения. Он в определенном смысле подчеркивал свое собственное соучастие и говорил, что в результате этого его этический ответ был о покаянии.
И я думаю, что он снова и снова подсвечивает столько мест, где идет война, что, пока некоторые люди задаются вопросом: «Выживу ли я в этот день?» кто-то еще задается вопросом, в какой цвет покрасить кухню или стоит ли перетянуть стулья или какой выбор сделать в отпуске. В этом есть жестокость. Я думаю, что это стихотворение не пытается заставить нас чувствовать вину за эти вещи, а пытается сказать: «Достаточно ли ты делаешь?» Потому что в стихотворении есть приглашение сказать: «Мы протестовали / но недостаточно, мы выступали против них, но недостаточно / достаточно». Так что же будет «достаточно»?
Это то, с чем люди должны считаться сами, но, безусловно, это стихотворение побуждает нас думать о достаточном и двигаться к этому, а не просто думать о самом минимуме.
[ музыка: «Везде где мы были» Гаутам Срикишан ]
«Мы жили счастливо во время войны» Ильи Каминского:
«Мы жили счастливо во время войны»
«И когда бомбили чужие дома, мы
протестовали
но мало, мы выступали против них но не
достаточно.