Тема казачества мне очень близка, так как я живу в городе Ессентуки, на месте старой казачьей станицы. Все мои предки были терскими казаками. В детстве я много слышала от прадедушки, прабабушки об особенностях их казачьего воспитании, читала книги Краулова, братьев Гнеденко и др. Поэтому я и решила поделиться тем, что смогла узнать.
Когда речь заходит о казаках, сразу возникают споры, кто они такие? Одни предполагают, что это — народность, другие — особый образ жизни, третьи — национальность, четвертые — беглые крепостные и т.п. Давайте уточним!
До революции казаков было принято считать войском особого рода, в основном конным, которое отличалось от регулярной, то есть “правильной”, кавалерии, тем, что казаки снаряжались за свой счет, а не за счет казны и воевали, используя особые тактические приемы. Долго бытовало мнение, что казачество сложилось на окраинах Московской Руси из беглых людей в XVI столетии, когда степи освободились от татар Золотой Орды.
Никто не слушал возражение самих казаков, которые никогда не считали себя потомками беглых. Не слушали и ученые — и тех, кто занимаясь исследованием казачества, обнаруживал очень многое в культуре, быте, языке, чего никакие беглые занести в степи не могли. Это относилось к исследованиям археологов, антропологов, этнографов, историков и лингвистов.
Сейчас понемногу верх берет другая точка зрения, Которую я тоже разделяю. Она заключается в том, что казачество существовало значительно раньше, чем появились первые сведения о нем в русских летописях, что и сейчас потомки казаков — нынешние казаки — субэтнос. То есть, безусловно русские (хотя есть и потомки других народов, служивших в казачьих войсках), но вот влились они в состав России и в состав современного русского народа своим особым путем и даже сегодня, когда коренных казаков почти не осталось, составляют в нем русском народе особую частицу. Мало кто знает, что само понятие “казак” связанно с именем Ильи Муромца, ибо он был первым из русских богатырей, кто назвал себя казаком, и гордился этим званием.
Чтобы понять сущность казачества, особенности его образа жизни преданной службы царю и отечеству, воинской доблести и славы, необходимо вникнуть в систему воспитания детей казаков и прежде всего мальчиков. Формировать особый дух казачества начинали с младенчества. Обряды традиции, празднования особых жизненных событий, связанных со становлением характера казачонка, передавалось из поколения в поколения.
Итак, мальчика стригли первый раз, когда ему исполнятся год. Этот обряд описан в древнерусских летописях как великокняжеский, и неизвестно, пришел ли он на Русь из степи или в степь от Руси. А может, он был общим для всех дружинников — и степняков, и славян и варягов. Но у казаков он сохранился до наших дней. Подстриженного мальчонку женщины передавали мужчинам, и те несли его к церкви. Там его ждал неоседланный конь. Казачонка сажали верхом на коня на расстеленный шелковый платок (в которые потом заворачивали первые волосы) и гадали, как он будет себя вести, по малейшим приметам стараясь угадать судьбу будущего воина.
Схватиться за гриву — будет жив. Заплачет, повалиться с коня — быть убитому. Коня обводили вокруг церкви. Потом отец брал его на руки, а крестный надевал на них обоих портупею так, чтобы издали казалось: идет по улице казак при шашке. Крестная снимала с отца и сына шашку со словами: “Возьми, крестный шашку, нашему казаку еще расти нужно. Сохраняя ее до срока.” Крестный принимал оружие, хранил его и вручал крестнику в семнадцать лет, после того как малолетку приписывали к полку. Он же, крестный, обучал церковным обычаям, но и в большей степени всем видам воинского искусства. Считалось, что отец может быть излишне строг или чрезмерно мягок — поскольку это его плоть и кровь, а крестный — духовный отец — будет и строг, и справедлив.
Как правило, лет с трех-пяти казачонка уже приучали к верховой езде. Обучение было тяжелым и постоянным. Стрелять учили с семи лет, рубить шашкой — с десяти. Сначала пускали тонкой струйкой воду и ” и ставили руку”, чтобы клинок шел под правильным углом и резал воду, не оставляя брызг.
Потом учили “рубить лозу”, сидя на коновязи — на бревне, и только потом на боевом коне, по-боевому, по-строевому оседланном. Рукопашному бою учили с трех лет, передавая особые, в каждом роду хранившиеся приемы. С пяти лет мальчишки работали с родителями в поле: погоняли волов на пахоте, пасли овец и другой скот.
Оставалось и время для игр. И крестный, и атаман, и старики следили, чтоб мальчонку “не заездили”, чтоб играть позволяли. Но сами игры были такими, что в них казак обучался либо работе, либо воинскому искусству. В семи лет мальчонку стригли ритуально во второй раз. Бритоголовым он шел к первой исповеди. С этой минуты мальчика могли наказывать только мужчины (или, если отец погиб или умер, только мать). Женщины не имели право вмешиваться в его воспитание. А когда старшие уезжали из дома, он оставался за хозяина. ” Смотри, — говорил отец, — на тебе дом и женщины. Доглядай хозяйство”. И если поначалу это могло восприниматься не совсем серьезно, то в десять казачонок уже полностью понимал меру ответственности и действительно был опорой дома и семьи.
С раннего возраста казачонок осознавал себя частью станичного общества. Предания донесли до нас известия о том, что на всех старинных казачьих войсковых кругах обязательно были смышленые казачата. Разумеется, они не принимали участия в спорах казаков, у них была другая задача — слушать и запоминать. Так народ сохранял свою историю. Бывали старики, которые с поразительной точностью рассказывали о событиях вековой давности, и на вопрос, откуда ему это известно, старик отвечал кратко и просто: ” Я там был!”. Но самой главной задачей казачонка была всегда учеба. Особым уважением пользовались школяры. Ими гордились в семьях, они вели себя на улице солидно и достойно. Те, кому посчастливилось учиться в кадетском казачьем корпусе или в гимназии, были известны по имени всем жителям станицы или хутора. Их приглашал в правление и поздравляли с каникулами атаман. Студентов и юнкеров даже старики звали по имени — отчеству…
Но кроме этого каждый казачонок ежедневно учился работать, перенимал мастерство от старших.
С весны до осени казачата, как правило, жили в степи при отарах или на бахчах со стариками. И здесь учеба не прекращалась ни на один день. Казачат учили — стрелять, скакать на коне, рубить шашкой, бороться. Сыновьям казачьих офицеров времени на детские игры отпускалось меньше, чем сыновьям простых казаков. Как правило, с пяти — семилетнего возраста отцы забирали их в сменные сотни, полки и увозили с собой на службу, часто и на войну
Воспитание девочки в казачьей семье очень сильно отличалось от воспитания мальчика, потому что у них было другое предназначение: стать хорошей хозяйкой, многодетной матерью, верной женой и помощницей в жизни, крепким тылом воина — казака Рождение девочки не праздновали так широко, как рождение мальчика, при известии о ее рождении не грохотали выстрелы. Однако появление на свет девочки тоже было радостью — тихой, домашней, овеянной легендами и молитвами. Если мальчика постоянно настраивали на то, что он должен быть первым, быть на людях, постоянно соревноваться, то девочке внушалось, что самое главное — спокойная душа и чистое сердце, а счастье — крепкая семья и честно заработанный достаток, хотя жизнь казачки была полна великих тревог, а трудов и стараний в ней было не меньше, а то и больше, чем в жизни казака.
Девочки начинали работать с детства. Таскаясь “хвостиком” за матерью по дому, они участвовали во всех работах: стирали, мыли полы, ставили заплатки, пришивали пуговицы. С пяти лет учились вышивать, шить, вязать на спицах и крючком — это умела каждая казачка. Была и особенная работа — нянчить младших! Трехлетнего брата могла нянчить пятилетняя сестра, а трехлетняя — годовалого. Пятилеток — то уже в няньки людям отдавали. Трудовая жизнь начиналась рано. К братьям девочки относились с огромным уважением. И не зря: случалось, что пятилетние братья уходили с отцами в военные походы. И возвращались домой через десяток лет закаленными бойцами. Труд не исключал радости и веселья: девочки и пели, и плясали, а обучали их этому старшие женщины. Но росла девочка с главной мыслью, что она будущая хозяйка и мать, — этому было подчинено все ее воспитание.
Замуж в те времена выдавали рано, а замужеству еще предшествовало сватовство. Казаки народ гордый, горячий, вооруженный. Поэтому во всех обычаях были очень сдержанны и боялись обидеть друг друга.
Даже отказ сватам давался так, чтобы не оскорбить людей. Молодой казак будущую суженую мог увидеть в поле на работе, в церкви, но всегда под присмотром старших; он мог и вообще ее никогда не видеть — просто старшие решили его женить.
Казачки Великой степи наследовали традиции народов, живших там прежде, а у степных народов женщина всегда обладала значительной свободой, без которой в степи не прожить. Даже сегодня во многих домашних обычаях казаков и женских характерах, в семейных взаимоотношениях можно увидеть пережитки господствовавшего когда-то в степи матриархата. Большая часть юридических прав в станичном обществе принадлежала не казаку, а казачке. Она наследовала имущество. Она полностью верховодила в доме. Казак, приезжавший со службы, чувствовал себя скорее гостем, чем хозяином, и в домашние подробности не входил, считая это унижением своего воинского и мужского достоинства. Считалось, что дети принадлежат отцу, хотя полной властью даже над взрослыми сыновьями обладала мать.
Женщина — мать, женщина — вдова получала от станичного общества материальную поддержку и была социально защищена еще в те далекие годы, когда ни в одной развитой европейской стране об этом и не промышляли. Ни о какой дискриминации не могло быть и речи.
Фактически не дети казака, а дети казачки были беспрекословно признаваемыми членами станичного общества, что было зафиксировано даже в российских законах. Так, при отсутствии мужа родившиеся “у вдов и девок дети считались казаками”. В казачке с детства воспитывали сознание того, что она будет главой дома и на ней будет держаться не только хозяйство, но и станичная мораль и обычаи. Поэтому и звалась она гордой казачкой, что велик был груз ответственности за все казачество, лежавший на ее плечах и носимый ею с достоинством.
В домашнем быту казаков все работы исполняла женщина, с придачей в помощь ей работника. Казак же знал только служебные наряды да походы, знал одни побежки, то на тревогу около своих городков, то на подмогу какому-нибудь кабардинскому князю, затевавшему усобицу; еще по душе ему были ночные наезды под ногайские табуны, а в ину пору молодецкие поиски на Синее море.
Тут уж терцы давали уряд.
Во времена затишья казаки ходили в “гульбу”, т.е. травит зверя или стрелять птиц. Около гребенских городков, в лесах, водились дикие кабаны, козы, кошки; там переплетали с ветки на ветку терские фазаны, плодились журавли с двумя хохликами и разная другая мелкая птица. С особенной охотой казаки ходили по наряду в кабардинские горы бить оленей и горных козлов, которых доставляли к царскому столу. Оставаясь дома, казаков досужее время ладил плетень, чистил ружье, вязал уздечку.
Всем остальным делом, включая заботу о коне, заправляла казачка. Она седлала коня, подводила его мужу, по возвращении из похода она же первая с низким поклоном его встречала, водила коня по двору и снимала седло; но горе казаку, если его саквы оказались пусты. Кроме золота, дорогих шалей и бархата, донцы привозили и пленных. Их обычно потом обменивали на православных у азовских турок. За пашей азовцы платили по 30 тысяч золотых и более, смотря по знатности.
Казачество — это исключительное явление русской истории и русского народа.
Оно возникло на рубежах русской земли, как естественное явление в силу самозащиты русских племен от нападения соседних степных воинственных народов. Доблесть и достоинство казаков проявлялось издревле, когда они, проживая на приграничной с Русью территории, постоянно вступали в вооруженные столкновения с соседними племенами и государствами, отражая набеги их войск, и сами совершали походы с целью захвата трофеев. Первоклассная казачья боевая сила на границах была всегда подготовленной и высоко дисциплинированной, потому что военное мастерство, казаки постигали с детства, и служили все из одной станицы. Сила эта была непобедимой. Находясь на царской службе, казаки принимали участие во всех войнах, которые вела Россия. Верность казаков своему отечеству, присяге и воинскому долгу была всегда непоколебима.
Ангелина Усс, выпускница воскресной школы храма Успения Божией Матери станицы Ессентукской, студентка первого курса РГЭУ “РИНХ”
01.
06.2018 11:38
Донские, кубанские, терские, сибирские, уральские, астраханские, оренбургские, забайкальские, семиреченские, амурские, уссурийские казаки – на протяжении веков их объединяли общие устои и схожие традиции, а также идентичные взгляды на воспитание подрастающего поколения – казачат и юных казачек.
Кто такие казаки и откуда они произошли? Казалось бы, простой вопрос, но ответить на него не так легко – ученые до сих пор не пришли к единому мнению о происхождении казачества и даже самого понятия «казак». Есть, правда, и факты доподлинно известные. Как тот, например, что в XVI-XVII веках казаки сыграли важную роль в обороне границ Русского государства от разорительных набегов крымских татар и ногайцев. Тогда же они стали селиться в приграничных степных просторах нашего отечества, осваивать так называемое Дикое поле.
Культура казачества вобрала в себя элементы быта, обрядов и нравов различных этнических групп, населявших обживаемые казаками территории, но в результате приобрела черты уникальности и самостийности.
Постепенно сформировалось особое казачье мировоззрение, основанное на вере в Бога, свободолюбии и преданности воинскому долгу.
Существовало две формы проживания казаков: «сечевая» (или линейная) и семейная («родовая»). Линейные казаки, как правило, несли пограничную службу и жили вдали от семей, а чаще всего были убежденными холостяками: суровые условия степной жизни не способствовали желанию не менее суровых вояк обзаводиться семьями. Однако к XVII веку многие из них «осели» на определенных местах, нажили себе хозяйства и женились (поначалу, в основном, на пленницах, позже – на девушках своего круга), а маленьких казачат и казачек воспитывали в самобытном казачьем духе.
Если в семье рождался казак (именно так, и никак не мальчиком, называли младенца мужского пола), то его буквально с первых дней жизни воспитывали воином. Важнейшим событием считалось крещение, то есть духовное рождение казака. Выбору крестного также уделялось огромное внимание, ведь именно на него ложилась большая часть ответственности за воспитание нового человека.
В день крестин в люльку малышу клали шашку, стрелу или пулю – «на зубок», а потом наблюдали за его реакцией. Младенец, заинтересовавшийся оружием, признавался «добрым казаком», а проявивший равнодушие к воинским атрибутам, огорчал собравшихся своей нерадивостью. Бывало, что на сорокадневного кроху надевали маленькую кольчужку, обозначая таким образом его принадлежность к казачьему роду.
Всеми этими забавами, надо полагать, увлекались отцы, матери же, как и положено матерям, с болью в сердце переживали за будущее своих маленьких сыновей уже с первых дней их жизни. Очень точно передал материнские чувства казачки по отношению к сыну, обреченному на войну, М. Ю. Лермонтов в стихотворении «Казачья колыбельная»:
Богатырь ты будешь с виду
И казак душой.
Провожать тебя я выйду –
Ты махнешь рукой…
Сколько горьких слез украдкой
Я в ту ночь пролью!..
Спи, мой ангел, тихо, сладко,
Баюшки-баю.
Достигшему годовалого возраста казаку наголо состригали волосы и сажали его на коня, при этом снова наблюдая за поведением ребенка.
Крестный давал ему в руки шашку, правда, это действие носило чисто символический характер. Шашку малыш, естественно, удержать не мог, и она снова возвращалась крестному, который обычно хранил ее у себя до семнадцатилетия своего подопечного.
Когда казаку исполнялось семь лет, его во второй раз стригли наголо. Бритоголовым он торжественно шел к первой в своей жизни исповеди. Тогда же его переселяли в мужскую половину дома, где с этого момента он спал в комнате со старшими братьями или дедом, на жесткой постели. Мать больше не имела права его наказывать, воспитанием будущего воина занимались теперь только мужчины.
С трех-пяти лет казачат начинали обучать верховой езде и рукопашному бою, с семи лет учили стрелять, а с десяти – рубить шашкой. Первоначальные боевые навыки прививали мальчикам отцы и крестные, затем – самые опытные представители казаков, нередко даже атаманы, ведь воспитание в будущих воинах ловкости и силы признавалось крайне важным всеобщим делом.
Целенаправленно воспитывалось в парнях и еще одно обязательное для казаков качество – умение быстро, почти молниеносно, принять единственно правильное решение в конкретной ситуации и воплотить его в жизнь.
Для этой цели для мальчишек регулярно создавали ситуации, выход из которых они должны были находить самостоятельно. Но зато к 14-15 годам среднестатистический юный казак владел сложнейшими элементами джигитовки, был смышлен и ловок. С 17 лет и до момента, когда он поступал в полк, юноша назывался «малолетком», а в 19 лет отправлялся служить на три или четыре года, в зависимости от региона. Дальнейшая жизнь молодого казака представляла собой почти постоянную военную службу с некоторыми перерывами.
Но не только физическим развитием и находчивостью отличались молодые казаки, ведь их с детства учили защищать слабых, с благородством относиться к девушкам и женщинам, быть готовыми бороться за свободу, веру и честь.
Особое внимание уделялось тому, чтобы научить юных казаков и казачек уважению к представителям старших поколений. Существовал целый набор правил вежливости по отношению к страшим:
• ко всем старшим, включая и родителей, обращались только на Вы;
• нельзя было заговаривать со старшими без их на то разрешения;
• нельзя было окликать впереди идущего старшего;
• прекословие родителям и неподчинение их воле считалось недопустимой дерзостью;
• курение в присутствии отца, деда или старшего брата считалось неприличным.
Преклонение перед старшими закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами, за исполнением которых следила вся казачья община. За непочтительность в общении со старшими наказывали: парня могли высечь, а девушку надолго посадить «под домашний арест».
Девочек с малых лет готовили в казачьи жены, доля которых обычно состояла в том, чтобы ждать мужей со службы. Это значило, что по хозяйству они должны были уметь практически все. С раннего возраста девочек приучали к труду: они стирали, мыли полы, осваивали шитье, вязание, вышивание, нянчили младших братьев и сестер. Будущие хорошие жены должны были привыкнуть вставать раньше мужчин, готовить пищу, поддерживать в доме чистоту и порядок. Опрятности – в быту и в одежде – в казачьей среде уделяли особое внимание: и казачка, и ее дом должны были всегда выглядеть достойно.
Уважительное отношение к мужчине девочки впитывали, наблюдая за отношениями собственных родителей.
Жены-казачки, несмотря на то, что в семьях обладали равными правами со своими мужьями, старались с ними не ссориться, уступать, всячески подчеркивать их авторитет. «Не муж для жены, а жена для мужа» – это знали казачки с ранних лет.
Может быть, потому, что первые казацкие жены были из самых красивых представительниц коренных народов, казачки с древности славились своей особенной привлекательностью. Художник В. Суриков, сам будучи выходцем из старинного сибирского казачьего рода, писал о своих двоюродных сестрах: «В девушках была красота особенная: древняя, русская. Сами крепкие, сильные. Волосы чудные. Все здоровьем дышало».
Девочек учили нести красоту с достоинством, всегда держать спину прямо, следить за своими движениями, не гримасничать и не жеманиться. Суетиться, впадать в панику или в гнев, кричать от боли с детства привыкшие уважать себя казачки также не могли себе позволить. О воспитании в дочерях терпения и выносливости матери заботились особенно, но при этом не оставляли без внимания они и нравственные качества девушек.
Истинная казачка должна была быть доброжелательной, отзывчивой, уважительной по отношению к старшим, целомудренной. Понятие «честь» не было для нее пустым звуком, напротив, оно руководило ее поведением.
Муштры в воспитании девушек не было, как не было и ущемления их достоинства. Юные казачки росли в относительной свободе, даже жениха они часто могли выбрать себе сами, разумеется, если тот был из казаков. Как правило, родители не выдавали дочерей замуж против их воли – только разве что в качестве наказания за серьезную провинность.
Приблизительно до середины XVIII века казаки в подавляющем большинстве были неграмотными, исключение составляли войсковые писари и священники. Первыми центрами распространения грамотности среди казачьего населения становились церковные приходы, при которых можно было научиться чтению и письму.
С начала XIX века в казачьих станицах стали создаваться школы сословного типа, где преимущественно преподавались Закон Божий, чтение и письмо, арифметика и строевая часть.
В то время в них обучались только мальчики: во-первых, грамотные казаки были нужны государству, а во-вторых, считалось, что девочкам-казачкам образование ни к чему. Правда, и родители мальчиков нередко имели своеобразный взгляд на обучение детей: научился с горем пополам читать и писать, да и ладно. Возможно, подобному отношению к образованию способствовало и то, что оно было платным и достаточно дорогим для рядового казака.
Дети казачьих офицеров и войсковых чиновников имели возможность получать образование в кадетских корпусах и гимназиях, а после военных реформ 1860-х годов и в юнкерских училищах. Офицерский состав Русской императорской армии готовили, в том числе, и казачьи средние военно-учебные заведения – Оренбургское, Новочеркасское, Ставропольское казачьи юнкерские училища.
Со второй половины XIX века начальное образование становилось все более доступным, постепенно в него вовлекались и девочки. Все больше и больше казаков осознавали необходимость обучения своих детей.
К 1917 году казачье население было преимущественно грамотным.
mail.ru
Поделиться:
Когда я проводил исследование для своей первой серии романов, я наткнулся на русскую статью о казаках и о том, как они ценят семью. Меня это так впечатлило, что мне пришлось его перевести. Вот он, с небольшими правками для ясности. Оригинал можно найти здесь.
Невозможно понять казачий уклад без понимания его основной ценности — семьи. Казаки и к чужим детям относились как к своим, даже если они родились в нехристианской семье.
Казаки считали бесчестным иметь необразованных сыновей, и мечтали о счастье для своих дочерей. Если бы казаку суждено было пойти на смерть в бою, станица не оставила бы его семью на произвол судьбы.
В 17 веке донские казаки постоянно воевали. Об этих казаках говорили, что они были болтливы и шумны. Все вопросы решались на уровне села. Женщины не участвовали в управлении деревней и занимали в это время подчиненную роль.
В то время было нормальным жениться на турецких, персидских и черкешенках, захваченных в качестве военных трофеев. Исторические записи свидетельствуют, что зимой 1635 года казаки вернули из походов 1735 пленных женщин.
Бывало и так, что казачки брали в рабство крымские татары или турки, но казаки тратили все возможные силы и средства, чтобы освободить своих женщин от « бусурмане » (язычников). Иногда на эти спасения уходили годы. Как правило, когда этих женщин спасали, у них уже были татарские дети. Традиционно не оставлять этих бывших пленников в покое. Казаки женили их и детей-полутатар принимали за своих.
В 16 и 17 веках общественные собрания в каждой деревне имели абсолютное значение. Вот почему богатые отцы, которые хотели, чтобы достойные мужчины были зятьями, требовали, чтобы вся деревня предоставила поручительство за потенциального мужа их дочерей. Казак, давший слово на одном из таких собраний, всегда выполнял свое слово.
Эта традиция со временем стала общепринятой не только для богатых, но и для всех казаков.
«Будь моей женой», — сказал молодой человек своей желанной невесте.
«Будь моим мужем», — ответила она ему.
Это предложение было сделано публично, на одном из вышеупомянутых собраний. Если казаки все решали, что это хорошая пара, рождалась новая семья. Точно так же происходил и развод, и мужу всегда приходилось объяснять свои рассуждения и убеждать всю деревню в своей правоте. Обычно другой казак затем прикрывал разведенную женщину подолом своего кафтана, как бы защищая ее от бесчестия. В таких случаях женщина становилась его женой. Но женщины также могли инициировать развод. Если муж женщины оказывался бездельником, собрание неизменно выбирало в пользу женщины.
Донское казачество имело уникальную систему социальной самоорганизации. Если бы казак пошел на войну, он мог быть уверен, что его дети ни в чем не будут нуждаться, если он погибнет. Однако это касалось только тех семей, чьи союзы были ратифицированы народным собранием.
Например, в село приезжает всадник с дурной вестью о том, что враг напал на южную границу России, и его надо удержать любой ценой, пока не будет мобилизовано полное войско Донских казаков. В таких случаях собиралось общественное собрание. Атаман то ненависть скидывал, то кафтан сбрасывал. Это означало, что опасность была чрезвычайной.
«Кто хочет быть повешенным, насаженным на пику или сваренным в смоле?» Тогда спрашивал атаман. В ответ выходили добровольцы, зная, что идут на верную смерть. В полной тишине спрашивали у остальных казаков:
«Кто возьмет моих сирот и мою вдову за своих?»
И всегда находился казак, который давал народную клятву: «Возьму как своих!» Вот как это было!
В восемнадцатом веке роль женщин в казачьих станицах возросла. Историк В. Д. Сухоруков считает, что это произошло в результате необыкновенной красоты казачек. Дело в том, что после столетий женитьбы на женщинах, привозимых в качестве военной добычи, казаки представляли собой смесь самых разных этносов, что делало женщин особенно красивыми: одеваться.
Они все любили наряжаться и даже красились румянами», — написал Сухоруков.
В то же время казачки были известны своим сильным характером. Этнограф Г. Б. Губарев так охарактеризовал их: «Века постоянных хлопот сформировали в казачках бесстрашную решимость. Она была хорошим лодочником, прекрасно ездила на лошади, отлично владела арканами и оружием. Она вполне могла защитить своих детей и свой дом».
Со временем старая поговорка «Держи и коня и баб за поводья» утратила в казачьем обществе свой первоначальный смысл. Увидев перед глазами такую решительную и способную красавицу, казак, хотел он того или нет, мог питать к ней только величайшее уважение.
Православный праздник Введения во Храм 21 ноября стал для казаков традиционным праздником матери-казачки. По сути, это был первый «день матери» в России. Чествовали не только матерей, но и всех казачек.
По сравнению с русскими крестьянскими семьями у казаков было мало детей, поэтому каждого из них очень любили.
Так как казачья жизнь была полна опасностей, родители тщательно следили за всеми старыми традициями. Например, когда начал прорезаться десну первый зуб, родители заказали молебен святому Иоанну Воину. Согласно другой традиции, первую стрижку мальчику делали в первый день его рождения, а вторую – в седьмой день рождения, что означало окончание детства. С этого возраста он научился стрелять, а с десяти лет научился обращаться с саблей. С трех лет он научился ездить верхом. Примерно в этом возрасте село отпраздновало его первой парой казачьих мешковатых штанов («шароваров»). С весны до осени мальчики, как правило, проводили время с дедами, либо в поле, либо с стадами и лошадьми. Там они также научатся воевать и вести войну. К четырнадцати годам казачий мальчик должен был уметь сбить камнем летящую птицу.
Худшим позором было быть неграмотным, и вся деревня хвасталась ребенком, который учился в школе. Даже старейшины называли учеников по отчеству, чтобы показать им честь.
Если не было возможности учиться в школе, дети учились дома. Например, Яков Бакланов, прославленный герой Кавказской войны, учился у своего отца во время похода в Крым. К семи годам он был так же хорошо образован, как школьники, и даже знал молдавский и турецкий языки. Когда он вернулся из похода, соседские мальчишки принесли ему книгу. Видя, как хорошо он умеет читать, они включили его в свой круг. Если бы он не умел читать, они, вероятно, избили бы его.
Девочек воспитывали иначе. Девочек по традиции первый раз мыла вся женская часть семьи. Это называлось «смывать с нее заботы», чтобы у нее была счастливая жизнь. Отцу тогда пришлось есть пересоленную кашу, и он не мог даже поморщиться. Особенно праздновали первые шаги девушки и дарили по этому случаю подарки. С пяти лет девочку учили, как помогать воспитывать своих братьев и сестер.
Для казачки особенно важно было красиво петь и танцевать. Девочек этому не учили, но разрешали в детстве танцевать и петь вместе со взрослыми на праздниках.
Когда приходило время думать о создании семьи, дедушка дарил девушке серебряное кольцо, тем самым давая понять, что его внучка «уже не ребенок».
На Дону никому и в голову не придет заставлять девушку выходить замуж. Обычно молодой казак приходил в гости к понравившейся девушке. Если она ему нравилась, он клал свою кепку на стол козырьком вниз. Теперь все зависело от девушки. Она могла взять кепку и повесить на крючок, тем самым дав ему понять, что он никогда не будет ее мужем. Но если она перевернула шапку, значит, можно было вызвать сватов.
Если вам понравился этот пост, вам также может понравиться моя коллекция вдохновляющих историй из русской истории, Герои на все времена. Чтобы бесплатно скачать свою электронную книгу и получать больше вдохновляющих и поучительных историй из Интернета, обязательно присоединитесь к моему кругу историй. Просто дайте мне знать, куда отправить бесплатную электронную книгу:
|
gif”>
Считается, что большинство из них были славянскими.
спуск. 
Они восстали, когда их привилегии
находились под угрозой, но в конечном итоге потеряли свой автономный статус.
Казаки продолжали службу во время революционных восстаний
в России, но советская власть отобрала у казаков
административный статус. 