Былины про богатырей для 4 класса: Алеша Попович и Тугарин Змеевич. Былина

05.04.2023| alexxlab| 0 Comment

Былины про богатырей для 4 класса: Алеша Попович и Тугарин Змеевич. Былина

Содержание

Алеша Попович и Тугарин Змеевич. Былина

Подпишись на новости

славном городе Ростове у ростовского попа соборного был один-единственный сын. Звали его Алеша, прозывали по отцу Поповичем.

Алеша Попович грамоте не учился, за книги не садился, а учился с малых лет копьем владеть, из лука стрелять, богатырских коней укрощать. Силой Алеша не большой богатырь, зато дерзостью да хитростью взял. Вот подрос Алеша Попович до шестнадцати лет, и скучно ему стало в отцовском доме.

Стал он просить отца отпустить его в чистое поле, в широкое раздолье, по Руси-матушке поездить, до синего моря добраться, в лесах поохотиться. Отпустил его отец, дал ему коня богатырского, саблю, копье острое да лук со стрелами. Стал Алеша коня седлать, стал приговаривать:

– Служи мне верно, богатырский конь. Не оставь меня ни мертвым, ни раненым серым волкам на растерзание, черным воронам на расклевание, врагам на поругание. Где б мы ни были, домой привези!

Обрядил он своего коня по-княжески. Седло черкасское, подпруга шелковая, узда золоченая.

Позвал Алеша с собой любимого друга Екима Ивановича и поутру в субботу из дому выехал искать себе богатырской славы.

Вот едут верные друзья плечо в плечо, стремя в стремя, по сторонам поглядывают. Никого в степи не видно — ни богатыря, с кем бы силой помериться, ни зверя, чтоб поохотиться. Раскинулась под солнцем русская степь без конца, без края, и шороха в ней не слыхать, в небе птицы не видать. Вдруг видит Алеша — лежит на кургане камень, а на камне что-то написано. Говорит Алеша Екиму Ивановичу:

– Ну-ка, Екимушка, прочитай, что на камне написано. Ты хорошо грамотный, а я грамоте не обучен.

Соскочил Еким с коня, стал на камне надпись разбирать.

– Вот, Алешенька, что на камне написано: правая дорога ведет к Чернигову, левая дорога — в Киев к князю Владимиру, а прямо дорога — к синему морю, к тихим заводям.

– Куда же нам, Еким, путь держать?

– К синему морю ехать далеко, к Чернигову ехать незачем: там калачницы хорошие. Съешь один калач — другой захочется, съешь другой — на перину завалишься, не сыскать нам там богатырской славы. А поедем мы к князю Владимиру, может, он нас в свою дружину возьмет.

– Ну, так завернем, Еким, на левый путь. Завернули молодцы коней и поехали по дороге к Киеву.

Доехали они до берега Сафат-реки, поставили белый шатер. Алеша с коня соскочил, в шатер вошел, лег на зеленую траву и заснул крепким сном. А Еким коней расседлал, напоил, прогулял, стреножил и в луга пустил, только тогда отдыхать пошел.

Утром-светом проснулся Алеша, росой умылся, белым полотенцем вытерся, стал кудри расчесывать.

А Еким вскочил, за конями сходил, попоил их, овсом покормил, заседлал и своего и Алешиного.

Снова молодцы в путь пустились.

Едут-едут, вдруг видят — среди степи идет старичок. Нищий странник — калика перехожая.

На нем лапти из семи шелков сплетенные, на нем шуба соболиная, шапка греческая, а в руках дубинка дорожная. Увидал он молодцов, загородил им путь:

– Ой вы, молодцы удалые, вы не ездите за Сафат-реку. Стал там станом злой враг Тугарин, Змея сын. Вышиной он как высокий дуб, меж плечами косая сажень, между глаз можно стрелу положить. У него крылатый конь — как лютый зверь: из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит. Не езжайте туда, молодцы!

Екимушка на Алешу поглядывает, а Алеша распалился, разгневался:

– Чтобы я да всякой нечисти дорогу уступил! Не могу я его взять силой, возьму хитростью. Братец мой, дорожный странничек, дай ты мне на время твое платье, возьми мои богатырские доспехи, помоги мне с Тугарином справиться.

– Ладно, бери, да смотри, чтобы беды не было, он тебя в один глоток проглотить может.

– Ничего, как-нибудь справимся!

Надел Алеша цветное платье и пошел пешком к Сафат-реке. Идет, на дубинку опирается, прихрамывает…

Увидел его Тугарин Змеевич, закричал так, что дрогнула земля, согнулись высокие дубы, воды из реки выплеснулись. Алеша еле жив стоит, ноги у него подкашиваются.

– Гей,— кричит Тугарин,— гей, странничек, не видал ли ты Алешу Поповича? Мне бы хотелось его найти, да копьем поколоть, да огнем пожечь.

А Алеша шляпу греческую на лицо натянул, закряхтел, застонал и отвечает стариковским голосом:

– Ох-ох-ох, не гневись на меня, Тугарин Змеевич, от старости оглох, ничего не слышу, что ты мне приказываешь. Подъезжай ко мне поближе, к убогому.

Подъехал Тугарин к Алеше, наклонился с седла, хотел ему в ухо гаркнуть, а Алеша ловок, увертлив был,— как хватит его дубинкой между глаз, — так Тугарин без памяти на землю пал.

Снял с него Алеша дорогое платье, самоцветами расшитое, не дешевое платье, ценой в сто тысяч, на себя надел. Самого Тугарина к седлу приторочил и поехал обратно к своим друзьям.

А там Еким Иванович сам не свой, рвется Алеше помочь, да нельзя в богатырское дело вмешиваться, Алешиной славе мешать.

Вдруг видит Еким — скачет конь что лютый зверь, на нем в дорогом платье Тугарин сидит.

Разгневался Еким, бросил наотмашь свою палицу в тридцать пудов прямо в грудь Алеше Поповичу. Свалился Алеша замертво.

А Еким кинжал вытащил, бросился к упавшему, хочет добить Тугарина. .. И вдруг видит — перед ним Алеша лежит…

Грянулся наземь Еким Иванович, горько расплакался:

– Убил я, убил своего брата названого, дорогого Алешу Поповича!

Стали они с каликой Алешу трясти, качать, влили ему в рот питья заморского, растирали травами лечебными. Открыл глаза Алеша, встал на ноги, на ногах стоит-шатается.

Еким Иванович от радости сам не свой.

Снял он с Алеши платье Тугарина, одел его в богатырские доспехи, отдал калике его добро. Посадил Алешу на коня, сам рядом пошел: Алешу поддерживает.

Только у самого Киева Алеша в силу вошел.

Подъехали они к Киеву в воскресенье, к обеденной поре. Заехали на княжеский двор, соскочили с коней, привязали их к дубовым столбам и вошли в горницу. Князь Владимир их ласково встречает:

– Здравствуйте, гости милые, вы откуда ко мне приехали? Как зовут вас по имени, величают по отчеству?

– Я из города Ростова, сын соборного попа Леонтия. А зовут меня Алешей Поповичем. Ехали мы чистой степью, повстречали Тугарина Змеевича, он теперь у меня в тороках висит.

Обрадовался Владимир-князь.

– Ну и богатырь ты, Алешенька! Куда хочешь за стол садись: хочешь рядом со мной, хочешь против меня, хочешь рядом с княгинею.

Алеша Попович не раздумывал, сел он рядом с княгинею. А Еким Иванович у печки стал.

Крикнул князь Владимир прислужников:

– Развяжите Тугарина Змеевича, принесите сюда в горницу!

Только Алеша взялся за хлеб, за соль — растворились двери горницы, внесли двенадцать конюхов на золотой доске Тугарина, посадили рядом с князем Владимиром.

Прибежали стольники, принесли жареных гусей-лебедей, принесли ковши меду сладкого.

А Тугарин неучтиво себя ведет, невежливо. Ухватил лебедушку и с костями съел, по ковриге целой за щеку запихивает. Сгреб пироги сдобные да в рот побросал, за один дух десять ковшей меду в глотку льет. Не успели гости кусочка взять, а уже на столе только косточки.

Нахмурился Алеша Попович и говорит:

– У моего батюшки попа Леонтия была собака старая и жадная.

Ухватила она большую кость да и подавилась. Я ее за хвост схватил, под гору метнул, то же будет от меня Тугарину.

Потемнел Тугарин, как осенняя ночь, выхватил острый кинжал и метнул его в Алешу Поповича.

Тут бы Алеше и конец пришел, да вскочил Еким Иванович, на лету кинжал перехватил.

– Братец мой, Алеша Попович, сам изволишь в него нож бросать или мне позволишь?

– И сам не брошу, и тебе не позволю: неучтиво у князя в горнице ссору вести. А переведаюсь я с ним завтра в чистом поле, и не быть Тугарину живому завтра к вечеру.

Зашумели гости, заспорили, стали заклад держать, все за Тугарина ставят — и корабли, и товары, и деньги.

За Алешу ставят только княгиня Апраксия да Еким Иванович.

Встал Алеша из-за стола, поехал с Екимом в свой шатер на Сафат-реке. Всю ночь Алеша не спит, на небо смотрит, подзывает тучу грозовую, чтоб смочила дождем Тугариновы крылья. Утром-светом прилетел Тугарин, над шатром вьется, хочет сверху ударить. Да не зря Алеша ночь не спал: налетела туча громовая, грозовая, пролилась дождем, смочила Тугаринову коню могучие крылья.

Грянулся конь наземь, по земле поскакал.

А Алеша крепко в седле сидит, острой сабелькой помахивает.

Заревел Тугарин так, что лист с деревьев посыпался:

– Тут тебе, Алешка, конец: захочу — огнем спалю, захочу — конем потопчу, захочу — копьем заколю!

Подъехал к нему Алеша Попович поближе и говорит :

– Что же ты, Тугарин, обманываешь?! Бились мы с тобой об заклад, что один на один силой померяемся, а теперь за тобой стоит сила несметная!

Оглянулся Тугарин назад, хотел посмотреть, какая сила за ним стоит, а Алеше только того и надобно. Взмахнул острой саблей и отсек ему голову!

Покатилась голова на землю, как пивной котел, загудела земля-матушка! Соскочил Алеша, хотел взять голову, да не мог от земли на вершок поднять. Крикнул Алеша Попович зычным голосом:

– Эй вы, верные товарищи, помогите голову Тугарина с земли поднять!

Подъехал Еким Иванович с товарищами, помог Алеше Поповичу голову Тугарина на богатырского коня взвалить.

Как приехали они к Киеву, заехали на княжеский двор, бросили среди двора чудище.

Вышел князь Владимир с княгинею, приглашал Алешу за княжеский стол, говорил Алеше ласковые слова:

— Живи ты, Алеша, в Киеве, послужи мне, князю Владимиру, я тебя, Алеша, пожалую.

Остался Алеша в Киеве дружинником.

Так про молодого Алешу старину поют, чтобы добрые люди слушали:

Наш Алеша роду поповского,

Он и храбр и умен, да нравом сварлив.

Он не так силен, как напуском смел.

Письмо в «Лукошко»

Искать на сайте:

Полезности

Развивающие игры
Детский сервер “KID”
Детские сайты

Благодарность

Светлане Вовянко из Киева, предоставившей для сканирования личную библиотеку.

Андрею Никитенко из Минска, приславшему более 100 сказок.

Иван – гостиный сын. Былина

Подпишись на новости

стольном городе во Киеве
У славного князя Владимира
Было пированье – почестный пир,
Было столованье – почестный стол
На многи князи, бояра,
И на русские могучие богатыри,
И на гости богатые.

Будет день в половина дня,
Будет пир во полупире;
Владимир-князь распотешился,
По светлой гридне похаживает,
Таковы слова поговаривает:
– Гой еси, князи и бояра
И все русские могучие богатыри!
Есть ли в Киеве таков человек,
Кто б похвалился на триста жеребцов,
На триста жеребцов и на три жеребца похвалёные
Сив жеребец, да кологрив жеребец,
И который полонян Воронко во Большой Орде,-
Полонил Илья Муромец сын Иванович
Как у молода Тугарина Змеевича;
Из Киева бежать до Чернигова
Два девяносто-то мерных верст,
Промеж обедней и заутренею?
Как бы большой за меньшого хоронится,
От меньшого ему тут, князю, ответу нету.
Из того стола княженецкого,
Из той скамьи богатырския
Выступается Иван – гостиный сын;
И скочил на своё место богатырское,
Да кричит он, Иван, зычным голосом:
– Гой еси ты, сударь ласковый Владимир-князь!
Нет у тебя в Киеве охотников
А и быть перед князем невольником!
Я похвалюсь на триста жеребцов
И на три жеребца похвалёные
А сив жеребец, да кологрив жеребец,
Да третей жеребец полонян Воронко,
Да который полонян во Большой Орде,-
Полонил Илья Муромец сын Иванович
Как у молода Тугарина Змеевича,
Ехать дорога не ближняя,
И скакать из Киева до Черигова
Два девяноста-то мерных верст,
Промежу обедни и заутрени,
Ускоки давать кониные,
Что выметывать раздолья широкие,
А бьюсь я, Иван, о велик заклад,
Не о ста рублях, не о тысячу,-
О своей буйной голове.

За князя Владимира держат поруки крепкие
Все тут князи и бояра, тута-де гости корабельщики,
Закладу они за князя кладут на сто тысячей,
А никто-де тут за Ивана поруки не держит.
Пригодился тут владыка черниговский,
А и он-то за Ивана поруку держит,
Те он поруки крепкие,
Крепкие на сто тысячей.

Подписался молоды Иван – гостиный сын,
Он выпил чару зелена вина в полтора ведра,
Походил он на конюшню белодубову,
Ко своему доброму коню,
К Бурочку-косматочку, троелеточку,
Падал ему в правое копытечко.
Плачет Иван, что река течет.
– Гой еси ты, мой добрый конь,
Бурочко-косматочко, троелеточко!
Про то ты ведь не знаешь, не ведаешь –
А пробил я, Иван, буйну голову свою
Со тобою, добрым конем;
Бился с князем о велик заклад,
А не о ста рублях, не о тысяче –
Бился с ним о ста тысячах,
Захвастался на триста жеребцов,
А на три жеребца похваленые:
Сив жеребец, да кологрив жеребец,
И третей жеребец полонян Воронко;
Бегати-скакать на добрых на конях,
Из Киева скакать до Чернигова
Промежу обедни-заутрени,
Ускоки давать кониные,
Что выметывать раздолья широкие.
Провещится ему добрый конь,
Бурочко-косматочко, троелеточко,
Человеческим русским языком:
– Гой еси, хозяин ласковый мой!
Ни о чем ты, Иван, не печалуйся,
Сива жеребца того не боюсь,
Кологрива жеребца того не блюдусь,
В задор войду – у Воронка уйду,
Только меня води по три зори,
Медвяною сытою пои
И сорочинским пшеном корми.
И пройдут те дни срочные,
И пройдут те часы урочные,
Придет от князя грозен посол
По тебя-то, Ивана Гостиного,
Чтобы бегати-скакати на добрыих на конях;
Не седлай ты меня, Иван, добра коня –
Только берись за шелков поводок;
Поведешь по двору княженецкому,
Вздень на себя шубу соболиную,-
Да котора шуба в три тысячи,
Пуговки в пять тысячей,
Поведешь по двору княженецкому,
А стану-де я, Бурка, передом ходить,
Копытами за шубу посапывати
И по черному соболю выхватывати,
На все стороны побрасывати;
Князи, бояра подивуются,
И ты будешь жив – шубу наживешь,
А не будешь жив – будто нашивал.

По-сказанному и по-писаному:
От великого князя посол пришел,
А зовет-то Ивана на княженецкий двор.
Скоро-де Иван наряжается,
И вздевал на себя шубу соболиную,
Которой шубе цена три тысячи,
А пуговки вальящатые* в пять тысячей;
И повел он коня за шелков поводок.
Он будет-де, Иван, середи двора княженецкого,
Стал его Бурко передом ходить,
И копытами он за шубу посапывати,
И по черному соболю выхватывати,
Он на все стороны побрасывати;
Князи и бояра дивуются,
Купецкие люди засмотрелися.
Зрявкает Бурко по-туриному,
Он шип пустил по-змеиному,
Триста жеребцов испужалися,
С княженецкого двора разбежалися.
Сив жеребец две ноги изломил,
Кологрив жеребец тот и голову сломил,
Полонян Воронко в Золоту Орду бежит,
Он, хвост подняв, сам всхрапывает.

А князи-то и бояра испужалися,
Все тут люди купецкие,
Окарачь они по двору наползалися;
А Владимир-князь со княгинею печален стал,
По подполью наползалися,
Кричит сам в окошечко косящатое:
– Гой еси ты, Иван – гостиный сын!
Уведи ты уродья со двора долой;
Просты поруки крепкие,
Записи все изодранные!
Втапоры владыка черниговский
У великого князя на почестном пиру
Велел захватить три корабля на быстром Непру,
Велел похватить корабли
С теми товары заморскими,
– А князя-де и бояра никуда от нас не уйду.

* – Пуговки вальящатые – резные, искусно сделанные, изящные, красивые.

Письмо в «Лукошко»

Искать на сайте:

Полезности

Развивающие игры
Детский сервер “KID”
Детские сайты

Благодарность

Светлане Вовянко из Киева, предоставившей для сканирования личную библиотеку.

Андрею Никитенко из Минска, приславшему более 100 сказок.

10 лучших стихотворений о героях и героизме – Интересная литература

Литература

С тех пор, как Гомер написал свои эпические поэмы « Илиада» и « Одиссея» , поэзия была связана с героями и героизмом. Иногда он превозносит достоинства храбрости и героизма, в то время как в других случаях поэты подвергают наши идеи и идеалы «героизма» и «героев» более критической проверке. Ниже представлена подборка обоих видов.

Сапфо, «Он больше, чем герой». Поскольку во введении мы упомянули древнегреческий эпос Гомера, мы можем начать эту подборку классических поэм о героях со стихотворения той же эпохи, написанного величайшей поэтессой того времени. Хотя поэма лишь вкратце затрагивает тему героизма, поэма предполагает важность героев для писателей времен Сапфо (ок. 630–570 до н. э.), а также является ранним примером того, как женщина-поэт пишет другой женщине о своем желании ее.

Альфред, лорд Теннисон, «Улисс».

Быть может, нас смоют бездны:
Быть может, мы коснемся Счастливых островов,
И увидим великого Ахиллеса, которого мы знали.
Многое взято, многое остается; и хотя’
Мы уже не та сила, которая в прежние дни
Двигала землю и небо, тем, что мы есть, мы являемся;
Один равный темперамент героических сердец,
Ослабленный временем и судьбой, но сильный волей
Стремиться, искать, найти и не сдаваться.

Мы могли бы выбрать здесь ряд других стихотворений Теннисона — «Атака легкой кавалерии» — одна из очевидных альтернатив, — но мы выбрали «Улисса», потому что он о герое классического мифа, Одиссее (или Улиссе, чтобы римляне) и, таким образом, прекрасно следует поэме Сапфо. В этом классическом драматическом монологе стареющий Улисс готовится покинуть свой дом, Итаку, и отправиться в закат навстречу последнему приключению. Он старый и заблуждающийся, человек, который не может просто признать, что он уже в прошлом? Или он смелый и выносливый авантюрист, чьей настойчивостью мы должны восхищаться так же, как и 9?0003 героический ? Читатели часто расходятся во мнениях по этому поводу…

Рабиндранат Тагор, «Герой». Бенгальский поэт Рабиндранат Тагор, известный как бард Бенгалии и получивший Нобелевскую премию по литературе в 1913 году, написал это длинное стихотворение о ребенке, который воображает, что спасает свою мать от головорезов или бандитов. Тагор противопоставляет захватывающий мир героизма в воображении довольно банальной и лишенной событий повседневной реальности жизни.

Кэтрин Тайнан, «Герой». В Ирландии немало героев, и здесь Тайнан отдает дань уважения одному из них:

Он был так глуп, бедняга,
Он заставлял улыбаться знатных людей
Кто не знал о крыльях, которые у него были
пока;
Ни того, что лавровый венок сделан
Уже за его кудрявую голову.

По-своему глупый и ребячливый;
Они сказали: «Его будущее сходит на нет».
Его будущее! В страшные дни
Когда в труде его ноги запутались
Он прорубил себе дорогу к славе светлой
До того, как его день превратился в ночь.

Перейдите по ссылке выше, чтобы прочитать стихотворение целиком.

AE, «Последний герой».

Мы похоронили его с нежностью;
Домой мы обратились в сумеречное золото;
Мы думали в себе с немой тоской —
Вся история земли рассказана.

Напоследок было сказано прекрасное слово:
Великое глубокое сердце, подобное сердцам прежних
Вышло; и говорящий потерял нить,
Или вся история земли была рассказана.

Пыль повисла над бледными сухими путями
Головокружительно пламенея золотом сумерек,
И горькое воспоминание веяло в каждое лицо
Как была рассказана вся история земли.

AE, настоящее имя Джордж Уильям Рассел (1867-1935), написал это стихотворение во время Первой мировой войны, когда традиционное представление о героизме подвергалось жестоким испытаниям машинной войной и массовой промышленной резней.

Эми Лоуэлл, «Поклонение героям». Лоуэлл стал главой имажинистов после того, как Эзра Паунд покинул движение, чтобы помочь основать вортицизм, хотя поэзия Лоуэлла написана в самых разных стилях и несет на себе отпечаток многочисленных разрозненных влияний. Мы приводим полный текст ее стихотворения о поклонении героям ниже:

Лицо, проходящее по людной улице,
Голос, слышимый поющей музыку, большой и свободный;
И с этого момента жизнь меняется, и мы
Становимся более богатырскими, встречаем
Свободно просить и давать, человеком полным
Лучезарным от веры мы смеем быть
Какими задумала нас Природа. Храброе идолопоклонство
Которое может зачать героя! Никакой обман,
Никакое знание, которому научили неумолимые годы,
Не может утолить это лютое, неукротимое желание.
Мы знаем, что когда-то достигли того, к чему стремились
Перестанет удовлетворять. Успокойте наши страхи;
Если то, чему мы поклоняемся, подводит нас, огонь все равно
горит, и в это нужно верить.

Роберт Уильям Сервис, «Герой». Как общество, мы склонны прославлять героев и храбрость тех, кто готов сражаться и даже умереть, чтобы защитить нас от тех, кто может причинить нам вред. Но какое психологическое воздействие оказывает на солдата роль убийцы или потенциального убийцы? Какой психологический тип нужен, чтобы стать хорошим солдатом? Здесь Сервис говорит голосом человека, которого преследуют его демоны и сильное желание убивать.

Зигфрид Сассун, «Герой». Первая мировая война, как мы отмечали выше, не была самой героической из войн: хотя было свидетелем многих отдельных подвигов, новый механизированный способ борьбы с отравляющим газом и снарядами означал, что можно было позорно погибнуть, просто будучи убитым. в неправильном месте в неподходящее время. В этом гневном стихотворении Сассун рассказывает, как оно есть: Джек был обычным молодым парнем, который изо всех сил пытался избежать гибели на войне, но дома его скорбящая мать вынуждена солгать себе, что ее мальчик был храбрым — действительно был героем.

Дилан Томас, «Мой герой обнажает нервы». Это стихотворение о интуитивном, мощном акте письма или о том, чтобы иметь некоторое, гм, «время для себя» в туалете? Все зависит от того, как мы интерпретируем «героя», которого Фома держит в руке, — но, судя по последней строке, последняя интерпретация кажется гораздо более вероятной (хотя «цистерну» здесь, вероятно, следует читать фигурально, а не буквально). Необычный взгляд на идею «героя», конечно…

Эван Боланд, «Героический». В истории и мифах Ирландии было немало героев, и в этом современном стихотворении ирландская поэтесса Иван Боланд размышляет о том, как она вписывается в героическое прошлое Ирландии. Хотя, как сказал Боланд в интервью, на самом деле не существует статуи, подобной той, которую она описывает в стихотворении, она четко выражает аспекты героя, которые Боланд связывает с ирландской культурой и историей. Стихотворение представляет собой сонет, но обратите внимание, что каждая строка заканчивается одной и той же согласной, звуком «н».

Нравится:

Нравится Загрузка…

Теги: Лучшие стихи, Классика, Английская литература, Герои, Героизм, Поэзия

примеров, тем, заголовков и набросков

эссе эпических героев: примеры, темы, заголовки и наброски

Фильтровать по:

Выбрать1 – 34 – 67 – 1010+

Сортировать по:

Наиболее релевантныеНедавно добавленныеСамые популярные

Сброс фильтров

252 результата для запроса «Эпический герой».

4 страницы

Эссе

Литература

Эпические герои

Слова: 1233

Длина: 4 страницы

Тип: Эссе

Эпические герои взяты из древней мифологии и подобных длинных повествований и эпических поэм. Этот термин по-разному используется для обозначения любой знаменитой фигуры в древних легендах. В…

Прочитать полную статью ❯

15 страниц

Эссе

Литература

Герой имеет способность

Слова: 4555

Длина: 15 страниц

Тип: Эссе

Однако из-за того, что Гильгамеш думал, что он может быть непобедимым, он фактически подвергает жизнь своего друга риску, отправляясь в свое приключение. Пытаясь доказать…

Прочитать полную статью ❯

7 страниц

Курсовая работа

Смерть и умирание (общие)

Мифы героев

Количество слов: 2900

Количество слов: 2709

Слова: 1800

Words: 628

Количество слов: 1625

Слова: 2127

Слова: 840

Слова: 1917

Слова: 1375

Words: 1790

Слова: 1410

Слова: 1387

Количество слов: 870

Количество слов: 1657

Words: 7913

Length: 20 Pages

Type: Essay

” Различия в этих двух строках кажутся только вопросом синтаксиса, но на самом деле они также различаются по смыслу.